Скотт Коутон
Ужасы Фазбера. Подойди ближе

– Вот видишь – ты реально стукач.

– Слышь, заткнись!

– Сам заткнись, мелкий!

Чак сдался.

– Ну и фиг с тобой, дебил, – пробормотал он. Потом он достал из хлебницы хлеб, из буфета – арахисовое масло, а из холодильника – желе. Взяв нож для масла, Чак стал готовить себе сэндвич.

Увидев, какими глазами Пит смотрит на сэндвич, он удивлённо приподнял брови.

– Ты чего? Бутер хочешь?

Пит задумался.

– Не знаю даже.

– Ну, сам себе сделай.

Пит поднёс руку к животу, неуверенный, сможет ли вообще есть.

– Ты ещё болеешь, или чего? – спросил Чак.

Пит пожал плечами.

– Просто день – отстой.

– Почему? Что случилось?

– Тебе-то какое дело? – рявкнул Пит. – Не лезь ко мне.

Ну уж нет, он никому больше не расскажет о том, как оконфузился на уроке биологии, да и о летающих топориках тоже. Особенно своему братцу-недоумку, который тут же побежит и расскажет всё маме, а она начнёт с ума сходить.

– Ладно.

Чак доделал сэндвич и придвинул его к Питу. Он так помириться хочет, что ли?

Пит удивлённо поднял брови. Чак начал делать второй сэндвич.

– Ты же знаешь – мама заполнила за нас документы по донорству органов, – как ни в чём не бывало сказал Чак.

У Пита отвисла челюсть.

– Что? Как?

Чак кивнул и улыбнулся, блестя брекетами. Он выглядел почти довольным.

– Она сказала, что ты рано или поздно поймёшь, что это хорошо и правильно.

– Но я же сказал ей, что не хочу!

– А когда маме в последний раз было интересно, чего мы хотим?

Чак откусил кусок сэндвича и продолжил с набитым ртом:

– На самом деле это не так уж и важно. Когда у тебя забирают органы, ты уже мёртв. В тебе нет жизни, или души, или как там это. И вообще, тебе-то какая разница?

Пит даже не знал, с чего начать. Он весь день пытается сохранить своё тело в целости, а мама просто взяла и решила раздать его по частям!

– Это… это просто дурацкая идея!

Чак с любопытством посмотрел на него.

– Постой. Ты боишься, что ли?

– Нет! Заткнись!

– Я тут поискал в интернете. Хочешь узнать, как они тебя разрежут и разберут на органы? Это так клёво! Сначала тебя вскрывают, делают надрез в виде буквы Y, и все твои кишки висят наружу. А потом забирают всё, кусочек за кусочком. – Чак скорчил рожу – закатил глаза и вывалил язык. – Кишки очень длинные, правильно? В общем, их просто вытаскивают, как связку сосисок. – Чак показал руками, словно вытягивает у себя из живота длинную верёвку.

– Я же сказал, заткнись!

Пит схватил сэндвич и убежал в свою комнату.

На следующее утро Пит шёл в школу, потягивая энергетический напиток с тройной порцией кофеина. Сегодня светило солнце, так что прогуляться было даже приятно. Сегодня будет лучше, чем вчера, решил он. Ночью Питу снова снились какие-то странные сны, но, к счастью, подробности забылись сразу после того, как он проснулся. И сегодня он, по крайней мере, не пытался выплюнуть кишки в унитаз – уже маленькая победа.

Он почти не разговаривал с мамой ни вчера вечером, ни сегодня утром. Почему она записала его в доноры органов, хотя он сказал ей этого не делать? Он даже не стал есть свиные отбивные, которые забрал вчера в мясной лавке: они лишь напоминали ему о том, как он чуть не лишился руки.

Проходя мимо стройки, он ненадолго остановился. Посмотрев через улицу, он решил, что там слишком много машин и перебегать не стоит – лучше он пройдёт прямо под лесами. Пит посмотрел вверх, чтобы убедиться, что ему на голову не упадут никакие странные инструменты. Со стройки слышался визг циркулярных пил и дрелей, но вот на лесах было тихо. Поняв, что он в безопасности, Пит немного успокоился.

На всякий случай он пошёл под навесом очень осторожно, периодически бросая взгляды вверх. Вчера он понял смысл поговорки «лучше перебдеть, чем недобдеть». Почти добравшись до конца лесов, Пит с облегчением вздохнул.

Легкотня.

Со стройки послышалось странное жужжание, потом громкий лязг. Волоски на руках Пита встали дыбом.

– Что за чёрт… Поберегись! – закричал кто-то.

Краем глаза Пит заметил быстрое движение. Он успел повернуться как раз вовремя, чтобы заметить диск циркулярной пилы, летящий в его сторону – словно тарелка-фрисби, только с острыми зубами.

У него отвисла челюсть. В крови тут же скакнул адреналин. Пит резко отшатнулся, уворачиваясь от летящего круглого лезвия. Он вскинул руку для защиты (надеясь поймать его в воздухе?), затем понял, что это едва ли не худшее, что могло прийти ему в голову, и попытался её отдёрнуть. Пит подумал было, что успел вовремя, но тут диск врезался ему в кожу чуть выше запястья, а потом стало очень больно.

Он рухнул на землю, разлив на себя остатки энергетика. Из лёгких словно сразу вышел весь воздух. Пит поднял руку и, широко раскрыв глаза от шока, уставился на текущую кровь.

– Ох чёрт, парнишка! Кто-нибудь, позвоните 911!

К нему бросился строитель, держа обеими руками шлем – словно не совсем понимая, что делать с руками.

– Сейчас, найду чистую тряпку. Не двигайся!

Рабочий куда-то убежал. Вокруг Пита собралась небольшая толпа.

– Парень, ты в порядке?

К нему наклонился человек в костюме, державший у уха телефон.

– Здравствуйте, да. Несчастный случай. Здесь подросток… у него кровь. На руке. Э-э-э, стройплощадка на углу Уиллингтон и Солсбери. Приезжайте поскорее… Не беспокойся, парень, помощь уже в пути. Да, он в сознании…

Пит ошеломлённо таращился на открытую рану на руке. Она была не слишком серьёзной.

Но…

Он мог погибнуть.

– Пит! – закричала мама, едва войдя в дом. – Пит!

– Я в комнате! – ответил он.

Пит лежал в постели и пялился в потолок. После того как парамедик перевязал его рану на стройплощадке, он позвонил маме и пошёл домой. Не стал даже дожидаться попутного автобуса – ему хотелось как можно скорее оказаться подальше от стройки. А теперь силы у него вообще кончились. Спину саднило, так что, добравшись до дома, он зашёл в туалет и задрал футболку. Порезанной рукой, похоже, всё не ограничилось – он ещё и расцарапал спину, когда падал на тротуар.

Вчера ему пару раз повезло, но сегодняшний случай был уже опаснее. На этот раз на самом деле пролилась кровь.

Мама тугим комком нервов ворвалась в его комнату.

– О боже! О, мой малыш!

Пит вздохнул.

– Мам, я в порядке. Это небольшая рана. Даже швы не наложили. Всё нормально.

Она схватила его за руку, разглядывая бинты.

– Как это случилось?

Она нащупала его щёку, погладила по голове и поцеловала в лоб.

Пит посмотрел на свою руку и честно ответил:

– Не знаю.

Мама вытаращила глаза.

– То есть как это «не знаешь»? Ты просто не смотрел вокруг? Или это рабочий на стройке виноват? Нам надо обратиться к юристу? Или, может быть, всё-таки поехать в больницу?

– Нет. Хорошо, мам? Просто успокойся. Ну, блин.

Пит, конечно, радовался, что в кои-то веки мама обратила на него всё внимание, но её тревожность и суетливость только раздражали.

– Нет, я не успокоюсь. Ты мог серьёзно пострадать. – Она выпрямилась и скрестила руки, на её лице появилось целеустремлённое выражение. – Всё. Больше ты не будешь ходить в школу пешком. Езжай на автобусе, или пусть тебя кто-нибудь подвозит. Может быть, я даже смогу договориться на работе и возить тебя с братом в школу. Думаю, у меня получится.

Потом она подбоченилась, словно Чудо-Женщина, которую никто и ничто не сможет остановить.

– У меня должно получиться.

– Мам, прекрати. Это просто… дурацкий несчастный случай.

Которых с ним происходит что-то многовато.

В дверь дома постучали, затем она открылась.

Пит резко сел в постели.

– Это, блин, ещё кто? – испуганно спросил он.

– Пит, следи за языком.

– Привет, есть кто дома? – послышался громкий знакомый голос.

Пит раздражённо посмотрел на маму.

– Ты позвонила папе?

– Конечно, я позвонила твоему отцу, – ответила она. – Иди сюда, Билл! Мы в комнате Пита. – Она быстро начала собирать грязную одежду, разбросанную по полу. – Я не могу не звонить ему в таких случаях. Господи, Пит, ну и беспорядок у тебя.

Как будто он только вчера образовался.

В дверях появился папа – в широких брюках, футболке, жилете с карманами и брезентовой шляпе. Из-под всклокоченной бороды виднелась вымученная улыбка.

– Вот и ты, мальчик мой.

– Ты что, с рыбалки? – удивлённо спросила мама.

– Нет, пока ещё нет. Я взял полдня на работе, чтобы выходные начались пораньше, и приехал сюда, чтобы взять моего первенца с собой на озеро. Как у тебя дела, Пит? Покажи руку.

Папа подошёл к кровати, оттолкнув ногой бутылку с водой. Его челюсть напряглась, но он не сказал о беспорядке ни слова.

Пит протянул отцу руку, раздумывая, что же значит его визит. Он не видел папу уже пару месяцев, только пару раз по телефону говорил. И тут он вдруг пришёл домой – ну, действительно зашёл в дом. Он не заходил вовнутрь почти полгода. Раньше, когда мама с папой были мужем и женой, это было, конечно, совершенно нормальным, а сейчас нахлынуло ощущение… какое-то очень неловкое.

Папа хмыкнул.

– Да вроде всё не очень плохо. Скоро будешь как новенький.

– Ну, э-э-э, да. Мне кажется, я сегодня не смогу порыбачить, пап.

На самом деле Пит точно знал, что не хочет на рыбалку. У него всё болело, он хотел просто лечь и поспать. Пит бросил умоляющий взгляд на маму. Помоги.

Мама сомневалась.

– Он устал, Билл. Может, в другой раз? Утро вышло безумное.

Папа лишь отмахнулся.

– Глупости. Всё с ним нормально. Рыбалка успокаивает нервы и расслабляет ум. Пойдём собираться, Пит. Я уже захватил с собой бутерброды. Всё будет здорово, вот увидишь.

Солнце жарило немилосердно даже через облака. Пит лежал в шезлонге на старом пирсе; рядом, в таком же шезлонге, лежал папа. Между ними стоял маленький переносной холодильник, а в ногах папиного кресла – старый ящик со снастями. У Пита болела рука, так что он практически не забрасывал удочку. Он просто наслаждался видом. На озере покачивалось несколько лодок, с которых рыбачили какие-то старики. Каждые несколько минут налетал порыв ветра, поднимая волны и принося с собой запах гниющей рыбы и растений. Пит не помнил, чтобы папа хоть раз поймал рыбу на этом озере. Вообще хоть кто-нибудь когда-нибудь здесь что-нибудь ловил?

Рыбачить с папой казалось так странно. Они в последний раз были на озере, пожалуй, пару лет назад, и тогда с ними увязался Чак, заполняя тишину бесконечными вопросами к папе. Чаку обязательно надо было что-то знать. Почему эта штука работает, как она работает, как её делают. Пит не знал, чего больше хотел Чак – ответов или просто внимания, – но, так или иначе, уже привык и к этому. Чак любил задавать вопросы, а Пит вообще не любил говорить.

– Пит, расскажи мне, как у тебя дела, – сказал папа.

Пит приподнял бейсболку, почесал в затылке и надел её обратно.

– Всё нормально, пап.

– Мама сказала, что ты перестал играть в футбол и не можешь ужиться с братом.

Папа говорил спокойно, без обвинений, но Пит чувствовал неодобрение во всём его виде – как и пару часов назад из-за беспорядка в комнате. Если что-то шло не так, папа всегда считал, что виноват Пит. Внешние факторы – например, действия родителей – не учитывались вообще никак.

«Круто, наверное, быть взрослым и всегда правым», – подумал Пит.

Пит пожал плечами, хотя папа на него даже не смотрел.

– Я бросил футбол. Этот спорт больше не подходит мне.

Подул ветер, и мимо лица Пита пролетела чья-то леска. Он вздрогнул, повернулся и увидел, как какой-то тип проплывает буквально в паре ярдов от них, вообще не смотря, куда закидывает удочку.

Папа тем временем ответил:

– Ладно, хорошо. Футбол – это твой выбор. Но ты – старший брат Чака, и здесь у тебя выбора нет никакого.

Питу не требовалось лишний раз это напоминать, но папа продолжил:

– И раз ты старший брат, ты несёшь за него ответственность. В детстве я был старшим братом для тёти Люси. И до сих пор им остаюсь, когда ей это нужно. Сейчас она замужем, так что уже не зависит от меня так сильно…

Папа вдруг осёкся. Ему стало неловко от упоминания замужества.

Пит заскрипел зубами и пожалел, что не взял из дома жвачку. Лекции – всегда пустая и скучная трата времени, но, по крайней мере, жвачка отвлекла бы его. Он посмотрел на другой берег озера, надеясь, что хоть что-нибудь разрушит этот неловкий момент.

– Но, знаешь… иногда на ребёнка взваливают слишком большую ответственность, – прокашлявшись, сказал папа. – Ну, знаешь, школа там, оценки, ещё из-за девчонок как-то странно себя чувствуешь. – Папа заговорщицки покосился на него. – Есть вопросы насчёт девчонок?

Пит густо покраснел и энергично замотал головой.

– Ладно, ну, я что хотел сказать – если тебе надо с кем-то поговорить, я всегда рядом, сынок.

Папа повернулся к нему, словно ожидая от Пита очень важного ответа.

Пит нахмурился.

– Э-э, хорошо.

Папа погладил бороду.

– Но если тебе легче говорить с незнакомцами, я могу найти психолога.

– Что? Мне не нужен психолог.

– Ну, твоё запястье… – Он глянул на забинтованную руку Пита.

– А что с ним? Это несчастный случай.

Папа пристально посмотрел на него.

– Точно, Пит?

Пита передёрнуло.

– Ты думаешь, я сам это с собой сделал?

– Я слышал, развод по-разному влияет на семьи…

– Блин, пап! Я не резал себе руку!

Пит потёр лицо здоровой рукой, скрывая раздражение. Мимо его лица снова просвистела леска, и ему пришлось отклониться влево, чтобы увернуться. Эти древние деды вообще следят, что делают?

– Если даже ты это сделал, я тебя не осуждаю. Просто хочу сказать, что, если буду нужен тебе или твоему брату, я всегда рядом.

Пит вдруг хрипло рассмеялся.

– Сколько раз ты уже это говорил? После развода я тебя почти не видел. Ты не рядом ни со мной, ни с Чаком. Вы с мамой просто хотите, чтобы я стал для Чака тобой.

Пит думал, что ему станет легче, когда он наконец выскажет правду, но на самом деле стало лишь грустно. В груди было какое-то странное чувство, словно кто-то изо всех сил её сдавливал.

Плечи отца поникли.

– Это неправда, Пит. Ты же знаешь, я живу на другом конце города и работаю допоздна. Я делаю всё, что могу. Вам с Чаком нужно знать об этом. Я… ну… Я буду больше стараться. Я вас обоих люблю.

Ага, ну да. Эти слова Пит постоянно слышал от родителей, но слов было недостаточно. Если бы Пит хотел, то мог бы просто прямо сейчас расплакаться. Но от плача было ещё больнее, чем от злости, так что он решил разозлиться.

– Это, – Пит поднёс забинтованную руку к папиному лицу, – просто странный несчастный случай. Его видели несколько человек, слышишь? Ну, если только я силой мысли не заставил лезвие от циркулярной пилы полететь на меня, чтобы оттяпать мне руку. Это невозможно. Пап, просто отвези меня домой, и всё. Хватит с меня!

– Пит, успокойся, пожалуйста.

– Просто отвези меня домой.

Пит вскочил так быстро, что его шезлонг отъехал назад. Налетел порыв ветра и чуть не сдул с него бейсболку. Пит успел подхватить её, затем услышал очень тихий звук, и в щёку прямо под глазом вонзилось что-то очень острое.

И потянуло его за лицо вперёд.

– А-а-а-а-а!

– Пит!

Он бросил удочку и поднёс руки к лицу. Из щеки торчал рыболовный крючок. Крючок всё ещё был привязан к леске, которая, похоже, пыталась сдёрнуть с него кожу. Пит наклонился вперёд, громко крича. Его охватили боль и шок. Сердце так колотилось, словно готовилось выпрыгнуть из груди.

Леска очень сильно натянулась, и ему пришлось сделать ещё пару шагов вперёд, чтобы она хоть немного провисла. Внизу была только тёмная вода, и Пит уже не мог остановиться.

«Придётся прыгать головой вперёд в озеро», – подумал он.

Подоспел папа и обхватил его рукой, не дав упасть.

– Не двигайся!

Папа выхватил маленький охотничий нож и перерезал леску. Сразу стало намного легче.

Пит согнулся в три погибели от невыносимой боли. В воду капала кровь.

Папа обнял его.

– Всё нормально, дружок, я с тобой.

Он отвёл его от края причала.

– Простите! – крикнул кто-то с озера. – С ним всё хорошо? Дурацкий ветер сдул удочку в вашу сторону. Поверить не могу!

– Пит, посмотри на меня. Давай посмотрим, что тут случилось.

Папа наклонил его назад. Пит едва мог видеть крючок, торчащий из лица. Глаза были на мокром месте, из носа бежали сопли, а по щеке стекали слёзы, смешанные с кровью.

Папа шумно выдохнул.

– Ух, да. Неплохо тебе досталось, но всё будет нормально. Нам повезло, что эта штука в глаз не попала.

В общем, день у Пита не задался.

Пит с отцом вернулись домой, и мама тут же бросилась к Питу. Его лицо было перебинтовано.

Чак вытаращил глаза. Ух ты, он почти похож на монстра Франкенштейна! Но ладно, это прозвище можно оставить на другой день.

– Как это случилось? – практически завизжала мама. – Ой, Пит, бедное твоё лицо.

– Эй, привет, Чак, мальчик мой!

– Привет, пап, – ответил Чак и вяло помахал ему. Он вспомнил, что, когда был маленьким, часто пытался залезть папе на колени и тот его подхватывал. Интересно, как давно это было?

Папа вскинул руки.

– Так, Одри, успокойся. Это просто странная случайность. Ему в щёку вонзился крючок. Рана не слишком серьёзная, так что я сам её обработал.

Мама уставилась на него.

– Второй странный случай за день? Это вообще возможно?

Папа погладил бороду.

– Не уверен. По-моему, ему стоит полежать в постели, отдохнуть немного. Уверен, эти несчастные случаи рано или поздно кончатся.

– Вообще-то он и должен был лежать и отдыхать, – резко ответила мама. – Это тебе пришла в голову гениальная идея сходить с ним на озеро, чтобы его там насадили на крючок, как рыбу. Почему ты за ним не присматривал?

Папа скинул шляпу, обнажив лысую голову.

– Одри, ты несправедлива. Он сидел прямо рядом со мной. Просто день ветреный. Дурацкое происшествие…

Пит рухнул на диван и смотрел, ошеломлённый, как мама с папой ругаются из-за него.

Чак не привык видеть брата таким… уязвимым. Он был заметно крупнее, язык у него без костей, да и ведёт себя часто как последний гад. Но сейчас, на диване, он выглядел маленьким, почти хрупким.

Чак присел рядом с Питом и посмотрел брату в лицо.

– Выглядишь…

Как Франкенштейн.

– …плохо, Пит. Тебе больно?

– А ты как думаешь? – пробормотал тот.

Чак кивнул, словно всё понял.

– Дурацкий день, а? Это… как думаешь, что с тобой творится? Ты прошёл под лестницей? Разбил зеркало? Чёрная кошка дорогу перебежала?

Пит нахмурился и спросил:

– Ты о чём вообще?

– Что ты такого сделал, что тебя преследуют неудачи?

Пит лишь покачал головой.

– Это не неудачи, и они меня не преследуют, – настаивал он. – Я не знаю, что это такое.

Чак облизал пересохшие губы и наклонился ближе к брату.

– Но ведь что-то странное происходит, верно? Сначала тебя стошнило, потом мама рассказала мне про странное происшествие на стройке, а теперь ещё и эта фигня на рыбалке.

Чак размышлял о странных происшествиях, творившихся в жизни брата, – по всему выходила отличная загадка.

– Всё началось с того, что ты попытался меня напугать в пиццерии «У Фредди Фазбера», – заметил он.

Пит попытался нахмуриться, но вздрогнул от боли в лице.

– Что? Ты хочешь сказать, что это что-то типа кармы? Да ты гонишь. Не, я в такое не верю.

Чак пожал плечами.

– Но нельзя отрицать, что это странно.

Пит немного помолчал, потом тихо сказал:

– Это ещё не всё.

Чак поднял брови, заинтригованный.

– Ты о чём?

Пит покачал головой.

– Не могу говорить об этом сейчас. Потом расскажу.

Он кивком показал на родителей, словно не хотел, чтобы они услышали.

Чак ушёл в свою комнату, сел на пол перед телевизором и запустил видеоигру. Он не думал, что Пит на самом деле расскажет ему ещё хоть что-нибудь, но через пару часов Пит вошёл в комнату и сел на кровать. Его щека под глазом сильно опухла, а глаза были налиты кровью.

Чак поставил игру на паузу и выжидательно посмотрел на брата.

– Вчера в школе я поскользнулся и упал на уроке биологии. Падая, я задел ногой одноклассника, и у него из рук вылетел скальпель. Когда я упал на пол, скальпель летел прямо мне в глаз.

У Чака отвисла челюсть.

– Серьёзно?

– Но я его отбил, он не успел в меня попасть.

Чак был явно впечатлён.

– Быстро соображаешь.

Какую-то секунду Пит выглядел очень довольным.

– Ага, это уметь надо…

– А что ещё?

Пит пожал плечами.

– Я пошёл в мясную лавку за отбивными, за прилавком никого не было. Ну, я стал искать кого-нибудь в служебных помещениях. И вдруг с крюка срывается топорик и врезается в мясницкий стол прямо рядом с моей рукой!

– Ух блин! Повезло тебе!

– Ага, безумно. Знаешь, если бы я верил во всякую странную чепуху, то подумал бы, что-то тут творится не то. Но я не верю во всякие там…

– Проклятия?

Пит нахмурился.

– Будь реалистом, Чак.

Чак вздохнул. Почему ему достался такой упёртый брат?

– А как это ещё можно объяснить? Четыре раза! Тут явно что-то есть. Ну реально, Пит.

– Что бы это ни было, мне надоело. – Пит прочистил горло. – Ну, на случай, если это, ну, знаешь, из-за того, что я затащил тебя смотреть на Фокси.

Он протянул Чаку руку.

Чак уставился на неё.

Пит нахмурился.

– Ну? Жми.

Почему бы и нет? – подумал Чак. Он с неохотой взял брата за руку и пожал её.

Пит убрал руку и даже извинился.

– Прости, что попытался тебя напугать. Это было очень глупо. Давай объявим перемирие, хорошо?

Чак улыбнулся.

– Ладно, перемирие. Спасибо, Пит.

Пит встал; его немного пошатывало.

– Пойду дальше лежать. Увидимся.

– Увидимся, – пробормотал Чак, когда брат вышел из комнаты. А потом извлёк из недр стола блокнот и крепко задумался. Пит, конечно, отмахивается от всех его идей, но этому должно быть объяснение. Должно быть.

– Что это за игра? – спросил Пит, встав в дверях комнаты Чака. Почти всю субботу он пролежал в кровати, так что теперь ему хотелось встать и побродить по дому. Когда он лежал в постели, у него было слишком много времени для раздумий. Он прокручивал в голове все странные происшествия, одно за другим, и было это как-то не клёво.

– Да так, квест от независимых разработчиков. Хочешь посмотреть?

Пит пожал плечами и сел по-турецки на пол рядом с братом. Комната Чака сильно отличалась от комнаты Пита. Во-первых, Чак реально пользовался корзиной для белья, а не просто раскидывал одежду по полу. Его кровать была заправлена. На столе не валялись в беспорядке какие-то бумаги. В шкафу целая полка была уставлена книгами об инопланетянах и теориях заговора. На стене аккуратно висела пара плакатов с играми.

Чак начал рассказывать об игре.

– Смотри, я маг, и мне надо найти тайные ингредиенты, чтобы сделать зелье и остановить злого волшебника. Он заколдовал мою деревню, и мне нужно помочь снять проклятие с помощью зелья и спасти деревню, пока ещё не слишком поздно.

– А что будет, если ты опоздаешь?

– Тогда я потеряю их навсегда. Они останутся под контролем злого волшебника. А такого я точно не допущу.

Пит ухмыльнулся.

– Нравится быть героем, а?

– Это единственный способ выиграть. Хочешь поиграть со мной?

– Конечно.

Глаза Чака загорелись, и он схватил второй джойстик.

– Можешь стать моим подмастерьем.

– А почему это я подмастерье? Может, я буду магом, а ты моим спутником?

Чак покачал головой.

– Тебе многому надо научиться.

Пит повернулся к маме, стоявшей в дверях. Она улыбалась.

– Эй, мам, – сказал Пит.

– Ребята, вам нужно что-нибудь? Хотите попкорна?

– Да, было бы круто, спасибо.

– А мне ещё сока, – сказал Чак.

Пит пару часов поиграл, потом опять лёг в постель. Пришлось признать, что уживаться с младшим братом даже приятно. Когда они пожали руки и объявили перемирие, ему показалось, что они вернулись в прежние времена, когда ещё были маленькими. Когда им не приходилось ни о чём думать. До обид, до обзывательств, до развода. Пит скучал по этим временам.

А потом наступило воскресенье, и Пит стал готовиться к возвращению в школу. К его облегчению, воспаление на лице уже исчезло. Пит снял с руки повязку и увидел свежую корку на ране над запястьем. Она напомнила ему об отце, его обвинении, что Пит сам порезал себе руку. Да, он иногда задумывался о том, чтобы сбежать от родителей, но уж точно не таким способом, о котором подумал папа.

Почти весь день Пит валялся у телевизора. Он не осмеливался выходить из дома, боясь, что с ним приключится ещё какой-нибудь дурацкий несчастный случай. Хотя мама бы его и не отпустила. Она не спускала с него глаз все выходные, она по-настоящему была рядом с ним. Может быть, Пит даже в следующий раз не будет так злиться, когда она опять взвалит на него кучу дел.

Если все эти странные случаи – действительно дело рук какой-то кармической фигни, ну ведь он извинился перед Чаком, правильно? А значит, он теперь свободен и его больше не будет преследовать это… что бы это ни было. Но где-то в животе по-прежнему пряталось неприятное чувство. Пит боялся, что не всё ещё кончено.

А может быть, и вообще никогда не кончится.

В дверь постучали.

– Заходи, – сказал он.

Чак высунул голову из-за двери. По обыкновению, Пит наорал бы на него, сказал, чтобы он валил из комнаты, но после перемирия всё изменилось. Теперь задирать младшего брата было уже не так весело. Хотя, конечно, ему Пит об этом не скажет.

– Да? – спросил Пит.

Держа в одной руке блокнот, его брат прошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Выудив из кармана шорт ингалятор, Чак прыснул себе в рот и убрал ингалятор обратно.

– Как ты? – спросил он у Пита.

– Да нормально вроде.

– Завтра пойдёшь в школу?

– Ага.

Чак улыбнулся и запустил руку себе в волосы.

– Так, на всякий случай спросил.

– А что у тебя за блокнот?

– Ну, я тут поработал немного, после того как ты рассказал мне про странные случаи.

Чак подошёл к Питу, открыл блокнот и показал ему нарисованный от руки график. Пять квадратов, размещённых по кругу и соединённых стрелочками. В квадратике сверху было написано: пират Фокси. Дальше шли надписи: урок биологии, мясная лавка, стройка и озеро. Последняя стрелка снова указывала на пирата Фокси.

– И что это значит? – спросил Пит.

– Это значит, что я считаю, что точка возникновения – ну, место, где всё это началось, – склад, где стоял Фокси.

– Да, мы об этом уже говорили.

– Каждое странное происшествие напрямую вело к следующему, а теперь, чтобы всё это закончилось, ты должен вернуться к началу и исправить то, что сделал.

– Я же исправил. Извинился за дурацкий прикол, помнишь? Теперь всё должно быть нормально. Ты же меня простил?

– Ну да, мы же братья. Конечно, я тебя простил, – ответил Чак. – Но во всех играх, в которые я играю, ты должен встретиться лицом к лицу с главным боссом. Со злодеем. Как в той игре, в которую мы вчера играли. Маг должен в конце сразиться со злым колдуном, чтобы затем освободить деревню с помощью зелья.

Пит вымученно усмехнулся. В животе у него похолодело от ужаса.

– Со злодеем? А кто это? Аниматроник Фокси?

– Может быть… но… что именно произошло после того, как я тогда сбежал?

Пит посмотрел на экран телевизора – там шёл какой-то боевик.

– Да ничего. Фокси спел песенку, и я ушёл. Ничего особенного.

«Ты можешь стать пиратом, но сначала лишиться надо глаза и руки! Йя-ярг!»

Сердце Пита застучало сильнее, когда он вспомнил эти слова.

– Что за песенку, Пит?

Он покачал головой.

– Да просто дурацкая песенка про то, как быть пиратом.

– Какие там точно были слова?

– Да какая разница, какие слова?

– Пит, вспомни, пожалуйста. Это важно.

– Ладно. Что-то насчёт того, что, если хочешь быть пиратом… надо лишиться глаза и руки. Видишь? Тупость!

Чак облизал пересохшие губы, потом схватил карандаш со стола Пита и начал писать.

– Ты что делаешь?

– Подожди минутку.

Через минуту он сунул блокнот в руки Питу. Чак написал под квадратиками дополнительные заметки:

ПИРАТ ФОКСИ: Пиратская песенка. Лишиться глаза. Лишиться руки.

УРОК БИОЛОГИИ: Чуть не лишился глаза.

МЯСНАЯ ЛАВКА: Чуть не лишился руки.

СТРОЙКА: Чуть не лишился руки.

ОЗЕРО: Чуть не лишился глаза.

Пит покачал головой, не веря глазам.

– Нет, – пробормотал он, дрожа. – Ты не прав.

– Нельзя игнорировать факты, Пит. Фокси хочет, чтобы ты стал пиратом, а странные случаи становятся всё опаснее.

– Нет! – закричал Пит. – Фокси – это просто робот! Он сделан из металла и шестерёнок.

Он вырвал страницу из блокнота и порвал её на куски.

– Ты всё это выдумал своими воспалёнными геймерскими мозгами. Это фантазия, а не реальность!

– Пит, прекрати!

– Заткнись! Вали из моей комнаты!

Он оттолкнул брата и швырнул в него блокнотом.

Чак изумлённо отшатнулся, его лицо залилось краской.

– Я же пытаюсь помочь!

Пит ткнул пальцем в сторону Чака.

– Нет, ты пытаешься меня напугать! Отомстить за все те разы, что я пугал тебя! Ты же хочешь только одного – выиграть, правильно? Так вот, это не какая-то там игра, в которой можно выиграть!

– Знаю. Я не пытаюсь выиграть. Я пытаюсь во всём разобраться!

В дверях появилась мама.

– Ребята, вы что раскричались? Что происходит?

– Скажи Тупице Чаку, чтобы он свалил из моей комнаты!

– Не зови меня так, Рожа Франкенштейна!

Пит скривился.

– О, ты ждал момента, чтобы меня так обозвать, да? Ты за это поплатишься! Перемирие окончено!

– Ну и ладно! Возьми своё перемирие и запихни себе в нос!

– Ребята, успокойтесь! – воскликнула мама.

– Я сказал «ВАЛИ ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ»!

– УЖЕ ВАЛЮ!

Чак схватил с пола блокнот и убежал.

Пит повернулся к маме спиной. Через секунду, преувеличенно тяжело вздохнув, она закрыла дверь.

Пит настолько разозлился, что заплакал.

Пит ворочался в постели и никак не мог уснуть. Пижама казалась слишком жаркой, одеяло – слишком тяжёлым. В комнате было темно – только лунный свет кое-как пробивался через шторы. И тут Питу показалось, что за шторами мелькнуло что-то тёмное.

Он поднялся на ноги, прошёл к окну и отодвинул штору. Во дворе тихо. У тротуара припаркована машина. Вдоль улицы растёт ряд деревьев. Ничего необычного. Он пошевелил плечами, чтобы немного облегчить напряжение, потом лёг обратно в кровать. Пит пару раз ударил подушку кулаком, чтобы она стала немного мягче, потом уставился в потолок и долго туда смотрел.

Бесполезно – уснуть всё равно не получалось.

Через несколько мгновений окно снова притянуло его взгляд.

Не вставай. Не смотри.

Но он не смог остановиться – что-то казалось очень странным. Пит был в комнате один, но казалось, словно за ним наблюдают. Глупости какие. Вздохнув, он добрёл до окна и опять отодвинул штору. Он уже собирался отойти, но тут заметил какое-то движение за деревьями. Там что, кто-то есть?

Сердце Пита тут же заколотилось.

Он потёр глаза, моргнул и внимательно всмотрелся в деревья, надеясь увидеть что-то ещё – но ничего не было. Его ум просто решил выкинуть глупую шутку. Он превращается в параноика! Пит глубоко вдохнул, потом выдохнул. Скорее всего, просто ветер пошевелил ветки. Он потёр лицо ладонями и снова лёг в кровать. Ветер завывал, и звук почему-то его успокаивал.

А потом скрипнули ворота на заднем дворе.

Замок просто открылся на ветру… правильно? Чтобы убедиться, Пит внимательно прислушался. Заухала сова. Потом скрипнула дверь. Через секунду он резко сел в постели, его сердце колотилось. Дверь что, скрипнула в доме? Он на цыпочках подошёл к двери спальни и медленно приоткрыл её. Выглянув в коридор, он никого не увидел.