Илион – Дэн Симмонс

Хороший представитель научной фантастики скорее с уклоном в развлекательную составляющую, нежели в философскую. Возможно, во второй части (это дилогия) Симмонс сильнее углубиться в вопрос заигрывания людей с технологиями и возможных последствий таких действий, но пока это было скорее приятным дополнением, а не полноценной составляющей романа. По большей же части здесь именно активное повествование с постоянным переключением между тремя параллельными сюжетными линиями.На Земле нечто вроде утопии с обширной сетью факсов для быстрого перемещения, жизнью до ста лет и восстановлением по ДНК, даже если человека разорвёт динозавр. Но действительно ли в утопии существуют люди? Они не знают культуры, разучились читать, проводят время на бесконечных вечеринках, не могут перемещаться по большей части планеты из-за сильных ландшафтных преобразований и возврата природы в первобытное состояние. Вместо Парижа – Парижский кратер, Северная и Южная Америка разделены водой, Атлантический океан с востока на запад пересечён Брешью неизвестного происхождения, Средиземное море высушено, по лесам бродят доисторические звери. Вопросов много, вот только искать ответы на них жители планеты как-то не очень спешат, довольствуясь малым. Или у них есть другая причина для такого животного существования?На терраформированном Марсе зелёные оазисы, огромный тёплый океан, пригодная для дыхания атмосфера и … Троянская война. Та самая с похищением Елены, гневающимся Ахиллесом, богами на Олимпе и возрождёнными к жизни схолиастами, которые за всем этим безмолвно наблюдают, ежедневно докладывая, насколько близко к гомеровскому эпосу осуществляется ход событий. Боги же во главе с Зевсом вовсю пользуются продвинутыми технологиями для поддержания своего могущества и бессмертия и играют людьми, как ребёнок играет в войнушку игрушечными солдатиками.Солнечная система за Красной планетой тоже не пустует. Пояс астероидов и спутники планет-гигантов населены разумными существами, влюблёнными в культуру Потерянной Эпохи. Они цитируют Шекспира и на досуге внимательно исследуют его сонеты, спорят о Прусте и его восприятии времени, попутно выполняя ответственную миссию, целью которой является марсианский Олимп. Три линии почти сойдутся воедино в финале, а война на Марсе поменяет свой вектор. Не знаю, что Симмонс приготовил дальше и как завершит историю, но её начало и середина были очень эффектными.

– Меж нами бездна, тьма без края,

Три тысячи туманных лет!

Что в эти годы было – знаю,

А то, что будет завтра – нет.

Но я клянусь твоим богам:

Тебе погибнуть я не дам!

– Идёт война, ей суждено

В веках оставить след…

– Но оправданья всё равно

Смертям безумным нет!

– Забавы ради, время ставит

Невыполнимые задачи.

Оно ошибок не исправит,

Оно и не в ладу с удачей…

В руках у мойры жизни нить,

Мир невозможно изменить!Нет-нет-нет! Ни в коем случае, увольте, пожалуйста!

Требовать от меня объективности, когда речь идёт о поэме Гомера «Илиада» и англичанине по имени Уилл, который родом из Стратфорд-на-Эйвоне, бесполезно и бессмысленно. А если прибавить сюда картинку из любимого фильма моей далёкой юности «Троя», да сделать героями книги интеллектуальных «краба» Орфу и «машинку» Манмута с далёких планет.... Ну что тут задумываться об оценке такого произведения, конечно же, только в любимом! И пусть я прекрасно вижу недостатки романа ( ну что поделать), мне на эти т.н. минусы очень смачно чихать)

Сама задумка шикарная и дерзкая, размах сюжета ого-го какой, а тонкий юмор Симмонса, с которым он преподносит текст, бодрит и добавляет удовольствия.Надеюсь, Гомер не обиделся на инсинуации с его троянскими воинами и самой историей. Потому что сделано это если не бережно (хотя я поспорю), то точно с любовью. Представляю как потрудился автор, перебирая поэму песнь за песней, он «список кораблей» уж точно прочитал весь. Ведь его герой, профессор из двадцатого века Хоккенбери, знает Илиаду на зубок, следя по велению псевдо-богов Олимпа за происходящей бойней под стенами древней Трои. И пусть сноски переводчика упрямо твердят, что автор иногда исторически неверен, нууу… Посчитаем это причиной обратить читателей к первоисточнику. Чем не хорошее дело?) Итак, что ждёт нас в истории Илиона? Для меня в первую очередь, жаркая встреча ( жаркая, от слова «палит солнце») с клевыми парнями Ахиллесом, Гектором, Одиссеем и прочие агамемнонами, поначалу девять лет честно бьющимися за честь чужой жены, а потом (не без помощи ещё одного клёвого парня) поднявшими восстание против богов Олимпа. Нет, вот так: БОГОВ ОЛИМПА.

Чувствуете мощь затеи? И поддержка у них тоже соответствующая: марсианская командос с летающими «шершнями» над головой. Ещё будут беседы и не только беседы с Еленой Троянской. И присутствие на совете женщин, среди которых высший свет осаждённого города: Гекуба, Кассандра, Андромаха… Последняя, к слову, совершила немыслимое… До сих пор не верю в её поступок. Неужели правда или то был обман?

Добавьте в роман землян из глубокого будущего, деградирующих настолько, что читать для них занятие неимоверной сложности. Люди …надцатого тысячелетия заигрались в телепортацию и любят посматривать по спецповязке на глазах забавную передачу об античной бойне. Там ещё бегают и бьются эти древние чудаки с мечами и щитами наперевес. А верховные Боги направляют их удары, корректируя гнев.

Надо сказать, приключения изнеженных сибаритов очень интересны, фон выписан добротно и (сюрприз-сюрприз) нас ждёт встреча с Калибаном и Просперо – куда же без дани уважения героям Великого Барда.Третья линия повествования преподнесла ещё один подарок: двух милейших друзей роботов, общающихся на предмет творчества Шекспира и Пруста – писателей из далёкой Потерянной Эпохи. Да, иногда возникало ощущение перегруженности техническими деталями, когда Симмонс пускался в описание космического полёта, но в остальном я следила за друзьями-роботами внимательно и переживательно) Зевс, Афина, Ахилесс, профессор Томас, Орфу, Манмут, Даэман, Калибан…

Все эти персонажи из трёх линий расходятся и сходятся вместе для великого действа. И знаете, я допускаю, что сюжет иногда мог бы выглядеть курьёзно, если бы не те глубокие мысли, которые в нём заложены. А это, несомненно, имеет значение. Ведь речь идёт о войнах и людях, считающих себя вправе решать чужие судьбы, вершить жизнь и смерть, этаких «богов» на ровном месте. О дружбе, целях в жизни и высоких технологиях, доведенных до абсурда. О пути глобального развития цивилизации и личном саморазвитии, не требующем великих затрат, но очень нужном каждому человеку.Нет-нет-нет! Не ждите от меня объективности, помните? Но всё же, не проходите мимо моего восторга. А вдруг вам тоже понравится?)Дальше…

(Вместо пролога: есть у Симмонса нехорошая черта – придумав какую-либо хоть сколько-нибудь хорошую идею, он, не жалея фантазии, выжимает из неё все соки. Не на одну книгу, так на две, три, четыре – сколько влезет. Главная – но отнюдь не единственная – проблема «Илиона» в том, что подавляющее большинство его концепций уже не раз и не два встречались в предыдущих вещах автора, где их воплощение было куда остроумнее и изящнее. Таким образом, новый роман оказался собранным из бывших в употреблении и донельзя изношенных интеллектуальных деталей – очередная литературная игра, очередные мотивы еврейства, очередные гротескные увечья, очередные подростковые постельные сцены, очередные брачные танцы вокруг очередных писателей… Продолжать можно долго.)

Гнев.

Пой, о Муза, про гнев читателя «Илиона» Дэна Симмонса.

Будучи горячим любителем гомеровского канона и ознакомившись с лучшими образцами творчества знаменитого американца, уже зачисленного – во всяком случае, аннотациями к его книгам – в современные классики, я с великим предвкушением взялся за «Илион».

Осилить этот роман (и заодно последующий «Олимп») удалось только с третьего захода. Едва ли можно вспомнить книгу, которая обманывала бы до такой же степени.

Троянская война, схолиасты, моравеки, деградировавшие до полной беззаботности люди, все сотни персонажей и мест действия в «Илионе» – лишь декорации, построенные Симмонсом для упражнений в достаточно немудрящей философии и хвастовства своей, без сомнения, богатой эрудицией. Декорации эти детализированы ровно до той степени, чтобы создать иллюзию проработанности. Это снова не просто роман, а очередная постмодернистская игра с претензией на интеллектуальность.

Беда в том, что правила игры, предложенной автором, сложны настолько, что он сам же нарушает их – путается в греческой мифологии школьного уровня и даже в деталях своего собственного сюжета, что рушит и без того дистрофичную атмосферу романа. Текст очень небрежен и пестрит ляпами, что в сносках подмечает даже переводчик – который, впрочем, подкидывает в и без того не идеальный материал ошибок от себя, именуя, например, Агамемнона Приамидом.

Количество плоских без исключения персонажей, в большинстве своём совершенно необязательных, не несущих сюжетной роли и введённых только ради пресловутого постмодерна, превышает все разумные пределы. Отдельно хочется выделить Даэмана – менее реалистичное развитие героя можно найти разве что в девичьих фанфиках (и то ли ещё будет с этим парнем в «Олимпе» – я, к сожалению, дочитал дилогию).

Безусловно, Симмонс не был бы собой, если бы не заставил читающего задаться тысячей и одним вопросом по поводу происходящего в романе – и вопросы эти действительно увлекают до самого конца «Илиона» и протягивают утомлённого читателя за уши до последних строк «Олимпа». Потом, правда, выясняется, что на большинство этих вопросов Дэн ответа не придумал и попросту их опустил, а те ответы, которые он удосужился дать, были сочинены, по всей видимости, за десять минут до сдачи текста редактору.

В итоге книга оказалась неизобретательным и скучным словоблудием толщиной с хороший кирпич. Интеллектуалов, на которых она вроде как ориентирована, материал отпугнёт пубертатными расчленёнками и сексами, личностей пубертатного возраста – бесконечными гомерами, шекспирами, прустами, набоковыми и Бог знает кем ещё.

Странно было читать это поделие от автора великого «Гипериона».