Сильвен Форж
Спаси ее

Глава тринадцатая

Вернувшись в офис «Пруденцио», Алексис уединился в своем кабинете и запустил приложение «Психея». С тех пор как Клара вновь появилась в его жизни, он потерял покой.

Ты сваливаешься как снег на голову спустя столько лет, а я должен тебе поверить на слово, что Оливия не дочь Саши?

написал он, а сам подумал: «Может, у тебя был никчемный муж, и, почувствовав себя одинокой, ты вспомнила о милом французе, из которого вила веревки. Ты, наверное, думала, что и в этот раз прокатит, что я, как болван, попадусь на удочку и побегу в Арьеж искать твою погибшую дочь?»

Ответ задерживался.

Алексис покачал головой; ностальгия взяла верх над гневом, и он погрузился в воспоминания. На ум пришли несколько чудесных моментов из путешествий, совершенных в молодости. Как звали ту американскую студентку, с которой он гулял зимней ночью по Старому городу Сен-Мало? На улицах стоял туман, брусчатка сверкала в свете луны. Они болтали о всякой ерунде, разглядывали витрины, бродили по пляжу, словно были одни в целом свете. На следующий день каждый сел в свой поезд, и они никогда больше не встречались – яркое, но платоническое приключение. А еще была англичанка. Они познакомились в маленьком отеле в Иордании перед тем как отправиться осматривать находившийся неподалеку древний город Петру. Из ее облика память сохранила только собранные в хвост волосы и маленькую сережку, вставленную в нос.

С Кларой было по-другому.

Их отношения завязались легко и естественно: болтали ни о чем, пока ожидали автобус в Глендалох, потом она предложила сесть рядом.

Ему все в ней нравилось: прическа, цвет волос, эта неотразимая юбка и то, как пахла ее кожа – смесь едва уловимого запаха пота с приятной ноткой духов, нанесенных на шею и плечи.

У нее была открытая улыбка и сияющий почти детской радостью взгляд. Казалось, она не знала ни бед, ни забот, но это было не так. Ее отец, профессор в Бухарестском университете, бежал с семьей от режима Чаушеску в Канаду. В иммиграции ее мать работала прислугой, а отец перебивался случайными заработками.

Когда автобус прибыл в пункт назначения, дождь прекратился, и воздух наполнился ароматом хвои. Легкий ветер дул с вершин гор, склоны которых поросли соснами, а долина была словно отрезана от мира. Они поднялись на сторожевую башню – убежище для монахов во времена вторжений викингов, – с которой открывался прекрасный вид на окрестности. Кругом были зеленые, коричневые и оранжевые тени. Несколько тропинок змеилось внизу, и каждая обещала открытие.

Волосы Клары развевались на ветру. Осматриваясь, она рассказывала ему о деревне около украинской границы, в которой жила ее бабушка. Говорила, что там находится «веселое кладбище», полное разноцветных деревянных крестов. Алексис смотрел на ее освещенное солнцем лицо и уже не так смело – на обтянутую белым кружевным топом грудь и слегка округлые бедра. Ему хотелось немедленно поцеловать ее, но время еще не пришло.

Когда стемнело, они решили переночевать в дублинском хостеле, устроенном в бывшем монастыре. Утром постояльцы сами готовили себе завтрак: поджаривали ломтики белого хлеба, делали яичницу на беконе, – и из столовой распространялись умопомрачительные запахи. В хостеле жили туристы и несколько студентов, занимавшихся какими-то подработками перед отъездом в другое место. Вечером все пили пиво, сидя в продавленных креслах перед телевизором; никаких новостей – на экране бесконечной чередой мелькали клипы с приглушенным звуком.

Они с Кларой прогуливались по центру Дублина, от Темпл-Бара до Сант-Стивенс-Грина. И безостановочно говорили. Проголодавшись, перекусывали где-нибудь сэндвичами, а затем продолжали бесцельно бродить по городу. У них было всего лишь два дня, потом каждый улетит в свою страну. Она – в Канаду, он – во Францию. Они наивно верили, что смогут за несколько часов поведать друг другу о главных событиях своей юной жизни. Свой собственный рассказ Алексис счел неинтересным и безрадостным, зато повествование Клары – невероятно захватывающим: повседневная жизнь в Монреале, учеба на программиста и друзья по всему миру. Ему хотелось никогда с ней не расставаться, слушать ее снова и снова, растянуть часы, которые они проводили вместе.

Жарким вечером они оказались в центре парка, где не было никого, кроме птиц и белки, которая подглядывала за ними со своей ветки. Воспользовавшись случаем, Алексис приблизился к Кларе, нежно погладил ее по волосам и поцеловал.

В то мгновение он был уверен, что это лучший день в его жизни.

Вернувшись к реальности, он прочитал ответ Клары:

Саша не отец Оливии, это невозможно с биологической точки зрения.

Она снова повторяется. Вероятно, чтобы сэкономить силы просто копирует и вставляет текст.

А может… Кое-что другое беспокоило Алексиса. Не пытается ли она выставить себя в лучшем свете, переписывая историю их любви, чтобы оставить финал открытым?

Он почувствовал одновременно сострадание и горечь. Почему он тогда не бросил все, чтобы остаться с ней?

«Как в кино, – усмехнулся он над собой. – Ты мог бы бороться, вместо того чтобы ныть все эти годы, пережевывая иллюзии».

Он совершил ошибку и слишком поздно это понял. Ну что ж, теперь бесполезно себя бичевать.

Клара никогда бы не уехала из Канады, она сама толком не верила в успех собеседования в Дублине. К тому же она чересчур дорожила родителями, своим укладом жизни, друзьями, делавшими ее счастливой. И у нее был Николай. «Клара, правда, которую ты не написала в этом проклятом письме, заключалась в следующем: ты не могла все оставить ради меня. Мне же пришлось смириться с очевидностью – я любил тебя сильнее, чем ты меня», – мысленно обратился он к ней.

Алексис с горечью вздохнул. Он слишком много сил вкладывал в отношения на расстоянии. И чтобы подсластить пилюлю, все это время пытался себя урезонивать: «Не стоит сожалеть: у скольких людей в жизни случалась любовь с первого взгляда?»

Внезапно раздался стук в дверь. В кабинет вошел радостный Дюлак и положил на стол бумажку с именем и номером мобильного телефона.

– Это врач из университетского больничного центра, о котором я тебе говорил, – сказал он заговорщицки.

Алексис взял бумажку и поблагодарил потенциального тестя.

– Буду держать за вас кулаки, я уверен, что все получится. Хорошего вам отдыха в Виши, влюбленные! – подытожил Дюлак и вышел из кабинета так же быстро, как вошел.

Алексис в бешенстве вскочил из кресла, ему не хватало воздуха. Он схватил пальто и покинул офис на улице Кергевана.

Идя по мощеной улице, он ощутил, что Клара и семья Клеманс зажали его в тиски.

Глава четырнадцатая

В субботу утром, как и перед каждой поездкой, Клеманс тщательно прибиралась в доме – зачастую она занималась этим вплоть до самого отъезда. Пока она пылесосила гостиную, Алексис взял собранные сумки, вышел на улицу и положил их в багажник машины. Небо было ярко-синим, погода ожидалась хорошая, хотя и прохладная. Он сел на водительское место, захлопнул дверь и включил радио. Раздались звуки фортепиано – мелодия показалась ему знакомой. Кажется, он слушал ее в одиночестве на берегу Атлантического океана. Улица была пустынной. Накануне он прочитал газетную статью, которая его взволновала. Эксперт утверждал, что после 2014 года роботы создали пятьдесят процентов трафика в интернете. Это означает, что в среднем из десяти посетителей какого-нибудь сайта пять были машинами. Согласно другому исследованию, максимум через пару лет число профилей умерших пользователей Фейсбука превысит число профилей живых.

Алексис пролистал в телефоне переписку с Кларой. Временами он хмурился, неприятное впечатление усиливалось. Что-то здесь было не так.

Он решил набрать номер «Анаэль Текнолоджис», который накануне внес в список своих контактов.

После двух гудков ответил женский голос:

– Вас приветствует «Анаэль Текнолоджис»!

– Я звоню по поводу… сообщения, которое получил от вашей компании два дня назад.

– Назовите ваше имя, пожалуйста.

– Алексис Лепаж.

Он услышал, как его собеседница стучит по клавиатуре.

– Добрый вечер, мсье Лепаж, точнее, добрый день.

– Это вы организовали общение с Кларой Василеску?

– Да, совершенно верно.

– Как вы узнали мой номер телефона?

– Мы обратились в сыскное агентство, которое является нашим надежным партнером. – Девушка говорила нежным, полным сочувствия голосом. – «Анаэль Текнолоджис» предоставляет частным лицам возможность посылать сообщения после их смерти. Это может быть письмо, эсэмэс или видео. Сообщение будет отправлено тогда, когда захочет клиент: сразу после его смерти или в назначенный день, например в день рождения.

Девушка продолжала рассказывать об услугах компании, но для Алексиса ее слова стали едва различимы, превратились в приглушенный гул.

– Погодите, – прервал он ее, – вы хотите сказать, что Клара умерла?

Короткое молчание.

– К сожалению, да. Примите мои искренние соболезнования, мсье Лепаж.

Алексис, словно пружина, распрямился, ударившись рукой о руль:

– Вы ошибаетесь, мадам. Мы с Кларой Василеску обмениваемся сообщениями уже два дня!

Его собеседница, должно быть, привыкла к подобной реакции, поскольку сохранила любезный тон:

– Понимаю ваше удивление, мсье Лепаж. Наша клиентка пожелала отправить вам компьютерную программу особого рода – чат-бот.

Последнее слово пронзило Алексиса, будто дротик.

Когда он познакомился с Кларой в Ирландии, она уже работала над созданием подобных программ. Чат-бот – это виртуальный собеседник, программа, которая обеспечивает общение с пользователем без участия человека.

Девушка добавила:

– В соответствии с нашими правилами приложение, которое передала нам мадам Василеску, было проверено с помощью антивируса. Оно не было признано вредоносным, и мы отправили его вам.

Алексис отстранил от уха телефон – от него внезапно запахло смертью.

– Но как такое возможно? Где доказательства того, что она мертва?

– В ответ на ваш вопрос я расскажу вам, как мы работаем. Когда клиент подписывает договор, мы уславливаемся с ним о ежемесячной связи – он должен регулярно давать нам о себе знать посредством эсэмэс. После полугодового молчания с его стороны и нескольких безуспешных попыток с ним связаться мы приходим к выводу, что наш клиент умер. Затем мы исполняем распоряжения умершего. Мадам Василеску предоставила в наше распоряжение несколько файлов, предназначенных для вас, и поскольку вы уже подтвердили свою личность, все в полном порядке. Через минуту вы получите новые файлы.

Алексис с трудом сдерживал себя.

– Зачем ей нужно было связываться со мной спустя столько лет?

– Мсье, мы этого не знаем. Наша задача заключалась лишь в том, чтобы найти вас и передать вам сообщения Клары Василеску. Что и было сделано.

Последовала короткая пауза. Сотрудница компании прекрасно понимала, в каком состоянии он находится.

– Если хотите, через несколько часов вам позвонит психолог.

– В этом нет необходимости.

– Вы одиноки? У вас есть родственники, друзья?

На лице Алексиса застыло выражение ужаса.

Он завершил звонок.

«Придется сказать моей будущей жене, что девушка, которую я любил двадцать шесть лет назад, недавно обратилась ко мне с того света за помощью в поиске ее дочери!»

Алексис размышлял о хитроумной комбинации, которую придумала Клара. Что бы произошло, если б кто-то взломал ее компьютер? Смогла бы программа «Психея» оказаться в интернете и разговаривать там с незнакомцами? Наверное, да. Вела бы диалог одновременно с сотнями или тысячами пользователей до конца электрической эры… А если он возобновит общение с ней спустя тридцать лет, будет ли оно прежним? Вполне вероятно, ведь программа была создана для болтовни, а не для понимания хода событий.

Он закрыл глаза, чтобы избавиться от мрачных мыслей. «Ты уезжаешь на выходные с любимой женщиной – вот что самое главное».

Би-бип – пришло эсэмэс. На мгновение ему показалось, что это Клара. Но теперь он знал правду.

Может, вернешься? Но я еще не закончила уборку.

Написала Клеманс.

Не торопись, я слушаю радио в машине.

Алексис положил телефон на пассажирское сиденье и внезапно увидел отражение своего лица в зеркале заднего вида – он был бледен.

– О, нет… Клара… – выдохнул он.

Улицу пересекала пара, женщина везла коляску с ребенком.

Сколько раз, гуляя в утреннем тумане вдоль океана, он пытался представить себе Клару. Время не властно над ней – она была одета, как прежде. Она могла готовить какое-нибудь блюдо, веселиться с подружками в кафе или читать книгу в постели. Разные мелочи. Мысль о том, что она живет где-то на этой земле, все эти годы наполняла его душу умиротворением, которое со временем усиливалось, пока его не разрушило одно слово сотрудницы «Анаэль Текнолоджис»: умерла.

Нельзя допустить, чтобы Клеманс обнаружила его в таком состоянии.

Нечеловеческим усилием воли он сдержал слезы.

Глава пятнадцатая

Клара, ты умерла?

Если с тобой связалась компания «Анаэль Текнолоджис» – несомненно.

Алексис смотрел на расстилавшийся вдали Нант, пытаясь разглядеть сквозь утреннюю дымку реку.

Я чувствую по отношению к тебе одновременно жалость и гнев.

Ты злишься на меня?

Не понимаю, почему ты не позвонила мне, чтобы сказать, что скоро умрешь? Я бы пережил это, но робот…

Я много раз хотела позвонить, но у меня не было ни номера твоего телефона, ни времени. Болезнь с каждым днем все сильнее подтачивала мои силы.

Значит, я пишу в пустоту?

заключил Алексис.

Как тебе могло прийти такое в голову? Наверное, ты была в отчаянии. Этот чат-бот – своего рода наследство? Что мне с ним делать?

Ты можешь переформулировать вопрос?

Алексису этот автоматический ответ показался настолько холодным, что он захотел немедленно избавиться от приложения, но тогда бы он никогда не получил ответы на свои вопросы, а для него это было немыслимо.

Почему именно чат-бот?

уточнил он.

Мне хотелось, чтобы он перенес мои воспоминания в современный мир, разговаривая с тобой. Но главное, он поможет тебе найти мою дочь Оливию Василеску.

Почему ты ни разу не позвонила мне после развода? Ты бы могла узнать телефон.

Время уже сделало свое дело – я думала, ты женился, и не хотела тебя беспокоить.

Алексис с трудом сдерживал бушевавшие внутри эмоции.

А если бы ты узнала, что я холост, позвонила бы?

Пусть прошлое останется в прошлом.

Эти слова рассердили его.

Прошлое? Я не прекращал думать о тебе.

Ясно, Алексис.

Смутившись, он замолчал.

Скажи, все твои ответы заранее запрограммированы? Такая-то фраза влечет за собой такой-то ответ. Это так происходит?

Я понимаю, что программа привела тебя в замешательство.

Выключи наконец режим «сочувствие»!

Чат-бот не реагировал. Но Алексис знал, что, если он подкинет ему новый вопрос, робот Клары будет отвечать снова и снова.

Доступный в любое время, всегда.

Набирая новое сообщение, он почувствовал пелену перед глазами.

Это было около десяти лет назад. Я приехал в Лондон на конференцию. После ее окончания я спонтанно решил отложить возвращение домой на два дня. Хотел вновь увидеть Дублин, места, где мы гуляли, и особенно лужайку, на которой мы впервые поцеловались. Мне было необходимо пройти по твоим следам и попытаться забыть о прошлом, если это было в моих силах. Помню, шел дождь, в парке большие серые белки заменили маленьких рыжих, которые шпионили за нами когда-то. Инвазивный вид из Северной Америки. Кажется, такие же встречаются в Монреале. Я часами бродил в одиночестве, стараясь понять, что же с нами произошло. Всем известно: когда второй раз посещаешь места без человека, с которым впервые побывал там, становится грустно до слез. Эта поездка была глупостью. По возвращении во Францию я осознал, что по-прежнему влюблен в тебя. Тогда я попытался найти тебя с помощью интернета. Однажды я наткнулся на профиль в Инстаграме, где ты выкладывала пейзажные фотографии. Отправил тебе пару сообщений, но ты так и не ответила.

«Психея» хранила молчание. «Похоже, эти душевные излияния оказались довольно сложными для твоих алгоритмов».

Раздосадованный, Алексис неотрывно смотрел в телефон.

Что же ты молчишь?

Что ты хочешь узнать?

Какая сейчас погода в Монреале?

Я не запрограммирована отвечать на такие вопросы.

Снова молчание.

Тогда он заговорил на другую тему, подозревая, что для робота это не имело значения.

Думаю, из моей поездки в Сент-Альбан ничего путного не выйдет.

Сент-Альбан – коммуна, где погибла Оливия.

Ответил чат-бот.

Что ты хочешь узнать об этом месте?

Ничего. Мне нет никакого дела до этого места. И еще, я сойду с ума, если продолжу разговаривать с тобой.

Алексис, я предусмотрела такой вариант. Есть способ его избежать.

Он помедлил с ответом. Затем написал:

Если я поеду в Пиренеи, мои отношения развалятся и я лишу Клеманс возможности стать матерью. Я люблю ее, у меня не хватит духу так поступить с ней.

Что ты собираешься делать, Алексис?

Я не поеду.

Тотчас пришел ответ, по видимости бесстрастный:

Только ты можешь помочь моей дочери.

Прекрати.

Умоляю тебя… Алексис.

Многоточие! Она запрограммировала даже такие знаки препинания. Алексис представил, как, лежа на больничной кровати, она настраивала параметры, чтобы сделать разговор более «человеческим». До чего же это гнусно.

О боже! Ты не имеешь права вот так врываться в мою жизнь. Я ждал тебя долгие годы, а теперь слишком поздно. Я не позволю тебе все испортить.

Он закрыл приложение и поставил указательный палец на иконку. Замигал красный крестик.

С секунду палец оставался недвижим.

Нажатие на экран.

Выскочило сообщение:

Удалить «Психею»?

Удаление приложения

повлечет удаление

всех данных.

Удалить Отклонить

Еще одно нажатие на экран.

Приложение исчезло.

Послышался приглушенный шум, который заставил Алексиса вздрогнуть.

Клеманс закрыла багажник, положив туда еще одну сумку.

Он погасил экран телефона. Клеманс села в машину.

– Ну что, поехали? – спросила она с улыбкой.

Алексис кивнул, сделал радио погромче и тронулся с места.

Глава шестнадцатая

Окна их номера выходили на парк, на окраине которого выстроились в ряд шале. Одетый в халат Алексис стоял у окна и любовался пейзажем. Около часа назад у него закончился сеанс массажа, тело было расслабленно, но ум – по-прежнему неспокоен. Приближалось обеденное время, Клеманс делала макияж в ванной комнате.

Он лег на кровать, которая казалась ему огромной, и еще раз быстро просмотрел фотографии, сохраненные в телефоне: женщина с мальчиком в толпе и улыбающаяся Оливия с красным рюкзаком.

«Невероятная история».

У селфи было высокое разрешение, Алексис увеличил его при помощи большого и указательного пальцев.

Лицо заполнило весь экран. Он завороженно смотрел на фотографию, когда в комнату вернулась Клеманс. На ней было платье, которое ему нравилось, а макияж оттеняла маленькая сережка с камушком, вставленная в крыло носа. Он сам подарил ей эту сережку, сказав, что простенькое молодежное украшение придает ей невероятное очарование.

Алексис был настолько поглощен телефоном, что не заметил ее приближения.

Клеманс наклонилась, чтобы поцеловать его, и увидела фотографию Оливии:

– Она похожа на тебя, кто это?

Всматриваясь в лицо Оливии, он внезапно обнаружил сходство с чертами лица его деда. И чем дольше смотрел, тем более явным становилось это сходство.

Алексис невольно вздрогнул и вскочил с кровати.

«Неужели это возможно?»

За долю секунды перед его мысленным взором пронеслись сообщение в «Психее», дата расставания с Кларой и предположительная дата рождения Оливии. Он с трудом выдавил из себя:

– Кажется, это моя дочь…

Клеманс онемела, вытаращив глаза от удивления.

Чувствуя, как страшная сила сжимает сердце, Алексис повернулся к ней. И быстро выложил часть истории: знакомство с Кларой, расставание с ней и, наконец, ДТП с автобусом.

Клеманс, не шевелясь, выслушала его.

– Когда ты собирался мне об этом рассказать?

– Прости, дорогая…

Алексис лихорадочно сжимал в руках телефон, силясь выдержать ее взгляд. Он должен был сказать ей правду.

– Клара умерла от рака, и вскоре после этого со мной связался некто вроде нотариуса, который передал мне сообщения, написанные ею перед смертью. Вопреки всему Клара считала, что Оливия по-прежнему жива, и создала эти сообщения, чтобы помочь мне отыскать ее… Она хотела, чтобы я отправился на ее поиски. Это ее последняя воля.

Клеманс замерла:

– Вне всякого сомнения, эта женщина манипулирует тобой. Не столь важно, что ею движет – месть или отчаяние. Подобное мог придумать только коварный ум. Что же такого особенного произошло между тобой и Кларой, если ты намереваешься пуститься в подобную авантюру спустя столько лет? Клара умерла! И если Оливия жива, то почему она не дала знать о себе матери?

Алексис покачал головой:

– Прошу, выслушай меня. Уже несколько дней я прокручиваю все это в голове. Вплоть до мигрени.

Он подошел к кровати и сел рядом с ней, взяв ее за руку.

– Представь на мгновение, что Оливия действительно моя дочь и что сейчас ей грозит какая-то опасность. Неужели ты думаешь, что, пребывая в полной неизвестности относительно ее судьбы, я смогу продолжать жить как ни в чем не бывало? Что джакузи в спа-салоне заставит меня забыть о ней?

Клеманс попыталась отдернуть руку, но Алексис еще крепче сжал ее.

– Мне нужно лишь несколько дней, чтобы прояснить это дело.

– А как же наша свадьба, ЭКО?! Ты подумал о нас и о нашем будущем ребенке? Кошмар! Алексис, не делай этого!

– Всего несколько дней, – прошептал он, опустив голову. – У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда. Всегда. Ты ничего не должен призраку из прошлого. Подумай о будущем.

– Вот именно, Клеманс. Я еду туда именно ради нас двоих, а вскоре, надеюсь, нас станет трое. Чтобы покончить с этим тягостным сомнением. Иначе оно будет отравлять мне всю оставшуюся жизнь и наш брак…

Клеманс закрыла лицо руками.

Алексис не хотел дотрагиваться до нее, опасаясь, что она оттолкнет его. После долгого молчания, которое он не решался прервать, Клеманс вздохнула и вытерла две крупные слезы, катившиеся по ее щекам.

– Я возвращаюсь в Нант, – сказала она. – И буду ждать, когда ты вернешься, получив все необходимые сведения.

Сердце Алексиса разрывалось от ее рыданий, но в то же время было исполнено благодарности. Только любовь Клеманс поможет ему не потерять рассудок от этой истории.