Шэрон Кендрик
Растопить ледяное сердце
Глава 2
Сердце Джессики бешено колотилось, когда она смотрела через стол на Лукаса, олицетворявшего в этот момент мрачную силу… и волю. Он держал на ладони ее судьбу, собираясь раздавить как муху.
Лукас снял пиджак и повесил на спинку стула. Беспокойство Джессики усилилось: он подавлял ее. Однако, когда он завернул рукава рубашки, обнажив сильные, покрытые темными волосами руки, она начала узнавать в нем прежнего Лукаса – сексуального, уверенного, спокойного.
– Что ты имеешь в виду? – Ее голос предательски дрогнул. – Как я должна измениться? В чем именно?
Его надменная улыбка не коснулась глаз. Джессика поняла, что он наслаждается ее замешательством.
– Во всем. Но главное, надо изменить образ.
– Образ? – Она была в недоумении.
Лукас свел пальцы, как строгий учитель, готовый отчитать провинившегося ученика.
– Думаю, никто давно не задумывался над эффективностью твоих усилий. Вариации на одну и ту же тему – год за годом. Рекламное агентство, которое обслуживало сеть ювелирных магазинов, совершенно некомпетентно, поэтому первое, что я сделал, – уволил их.
– Уволил? – повторила за ним Джессика с упавшим сердцем. Ей нравились менеджеры агентства и пожилой фотограф, который делал ее снимки. Она видела их всего раз в год, когда готовился каталог «Лулу», но ей было с ними комфортно.
– Прибыли последние два года катастрофически падали, – продолжал Лукас, – что сыграло мне на руку, поскольку удалось значительно опустить цену при покупке компании. Однако теперь настало время радикальных перемен.
Услышав мрачные нотки в его голосе, Джессика приказала себе успокоиться и не отступать перед угрозой. Как в теннисе, играя против сильного соперника, нельзя уходить в оборону и отдавать инициативу, наоборот, надо обострять игру и выходить к сетке.
– Таким образом, ты хочешь сказать, что увольняешь меня?
Он усмехнулся:
– Поверь, Джессика, если бы я хотел избавиться от тебя, ты бы уже знала об этом. Мы бы не сидели здесь и не вели беседу: мое время слишком дорого. Понимаешь, о чем я?
Она понимала. Джессике он казался неприступным. Никто не догадался бы, что когда-то они были любовниками. Она и раньше знала о безжалостной жестокости Лукаса, необходимой в роли телохранителя одного из самых богатых русских олигархов, однако с ней он был игривым и ласковым. Так она представляла себе грозного льва, если бы он позволил приблизиться к себе и приласкать. Когда оборвался их роман, Джессика перестала для него существовать.
Вероятно, в этом причина его поведения – месть за то, что она отказалась выйти за него замуж, хотя в то время не могла поступить иначе.
Главное, не показать, как она напугана перспективой лишиться средств к существованию. Инстинкт хищника сразу подскажет ему, что она в его полной власти.
Сцепив ладони, она спросила:
– К чему тогда весь этот разговор?
– Потому что у меня репутация человека, способного вернуть к жизни умирающие компании.
– Как?
Его взгляд был оценивающим, как у мясника, положившего на весы кусок мяса.
– Ты уже не подросток, Джесс, – тихо сказал он, – как, впрочем, и те девочки, которые покупали твои часы. Ты больше не теннисный кумир, а то, что в бизнесе называется «бывшая». Не сверкай на меня глазами, я только констатирую факт. Тебя взяли потому, что ты подавала блестящие надежды, которые рухнули в один миг, – трагическая героиня, с улыбкой превозмогающая боль. Подростки хотели быть похожими на тебя.
– А теперь нет?
– Боюсь, что нет. Ты продаешь то, чего уже нет. Мир движется вперед, а ты стоишь на месте. Те же фото, на которых ты с конским хвостиком и в жемчужных сережках, в тех же шортах и крахмальных блузках. – Он усмехнулся. – Скучно даже думать об этом.
Джессика кивнула, скрывая обиду. Лукас свел ее жизнь к короткому, печальному эпизоду, о котором ему «скучно думать». С трудом сохраняя непринужденный вид, она взглянула в черные глаза.
– Что ты собираешься предпринять?
– Дам тебе возможность вдохнуть новую жизнь в свою карьеру и помочь «Лулу» поднять продажи.
Джессика пожалела, что не сняла плащ. Ей стало жарко под пронзительным взглядом Лукаса. Надо забыть, что перед ней бывший любовник, и представить, что она беседует с прежним исполнительным директором с его безукоризненным английским, любившим расспрашивать ее о секретах теннисного мастерства для своей дочери.
– Как?
Лукас спокойно откинулся на спинку стула, словно насмехаясь над ее тревожным ожиданием.
– Создам тебе новый имидж, соответствующий нынешнему статусу взрослой женщины, а не девочки.
Подумаем над новой прической, модным гардеробом. Короче говоря, сделаем из Золушки принцессу и представим публике. Любимица нации повзрослела! Думаю, эффект будет ошеломляющий. – Его глаза сверкнули. – Успех гарантирован.
Джессика неловко поерзала в кресле.
– Ты рассуждаешь так, будто я товар, Лукас.
Он засмеялся:
– Так и есть. А как ты думала? Продаешь свой образ для продвижения продукта. Конечно, ты не что иное, как товар, у которого кончается срок годности. Если только не решишься обновить себя.
Джессика смотрела в искрящиеся глаза Лукаса, испытывая искреннюю печаль. Несмотря на то что их роман давно закончился, в сердце она до сих пор сохранила к нему чувство…
Симпатии?
Нет. Оно слишком слабо и неточно выражало то, что она испытывала к Лукасу Сарантосу. Джессика любила его, несмотря на то что знала: они совершенно не подходят друг другу. Она любила его глубже, чем он мог представить. Просто всю жизнь ее учили скрывать чувства, а она была прилежной ученицей. Джессика горько сожалела о том, что им пришлось расстаться, хотя пыталась убедить себя в обратном. Однако сердце ныло, и тело тоже испытывало боль. Лежа ночью в кровати, она думала о том, как сложилась бы их судьба, избери она другой путь.
Но теперь? Она была в отчаянии, на грани срыва. Ей хотелось вскочить и лупить кулаками по широкой груди, но еще больше ей хотелось поцеловать его. Это было хуже всего, потому что означало одно: он все еще физически возбуждал ее. Она помнила прикосновение горячих губ, заставлявших ее таять. Джессика не забыла первую острую волну наслаждения, когда он входил в нее, после чего весь мир переставал существовать.
Она смотрела в черные глаза и думала, что ее вожделение неуместно, более того, опасно. Оно грозило ослабить сопротивление, толкнуть к тому, чтобы согласиться на унизительные условия. Лукас хотел изменить ее, превратить в то, что ей чуждо. Тем самым он напоминал ей о провале и подчеркивал свой невероятный успех.
Неужели она этого хотела?
– Почему ты делаешь это, Лукас?
– Потому что мне это по силам, – улыбнулся он. – Почему же еще?
Джессика вспомнила, каким он был в их последнюю встречу: равнодушным и неприступным, как скала. Ее охватило нехорошее предчувствие. Она резко встала:
– Ничего не получится. Наше сотрудничество невозможно. Мне жаль.
– Мне тоже, – бархатным голосом произнес он. – Юристы изучили твой контракт. Если откажешься от работы, будешь уволена без компенсации. Останешься с пустыми руками. Подумала об этом?
Джессика представила Ханну, путешествующую с рюкзаком в Таиланде, перед тем как ехать учиться в Кембридж. Ее младшая сводная сестра на другом конце света счастливо не подозревала о том, что творилось дома. Что бы она сказала, узнав, что ее будущее грозило рухнуть из-за черноглазого мужчины с камнем вместо сердца?
Джессика наклонилась за сумкой, утешая себя, что придумает выход. В родном Корнуолле хоть и трудно, но можно найти работу. Она много чего может: заниматься уборкой или готовкой, работать в магазине. Ее вышивка и поделки последнее время стали пользоваться спросом. Все лучше, чем, задыхаясь, находиться в комнате с когда-то любимым мужчиной, который теперь рад унижать ее. Она крепче сжала ремень сумочки.
– Лучше стоит подумать о том, как сменить собственный имидж, чем думать о моем. Твой образ мачо вульгарен.
– Ты думаешь? – прищурился он. – Однако он действует эффективно, особенно на женщин. Большинство просто с ума сходит от повадок пещерного человека. Ты в их числе.
С этими словами он начал медленно крутить средним пальцем по контракту на столе. Джессика вспомнила, как он возбуждал ее, легко водя кончиками пальцев по коже. Найдется ли женщина, способная устоять против Лукаса Сарантоса, если он захочет соблазнить ее?
Он поднял глаза и, словно прочитав ее мысли, скривился в жестокой, холодной улыбке.
– Да, – тихо сказал он, – я все еще хочу тебя, Джессика. Не представлял, как сильно, до тех пор, пока не увидел сегодня. Учти, для меня не существует преград. Даю тебе время изменить решение, но мое терпение не безгранично. У тебя мало времени.
– Не льсти себя надеждой, – твердо посмотрела ему в глаза Джессика.
Ее мужества хватило ненадолго: только до тех пор, пока она не вышла из офиса и не села в лифт.
Он не последовал за ней. Неужели она рассчитывала на это? У нее сохранились воспоминания, как он настигал ее несколькими стремительными шагами. Означает ли, что ей хочется снова подчиниться его жесткой мужской воле? Без сомнения. Какая женщина найдет силы сопротивляться мощному сексуальному притяжению в сочетании с властной силой, которую дали большие деньги?
Сьюзи была права: Лукас опасен, но еще опаснее чувства, которые он пробудил в ней. Она правильно поступила, отвергнув его предложение. Прошлого не вернешь.
Джессика едва успела на свой поезд в Корнуолл. Она не получила обычного удовольствия от созерцания живописных ландшафтов: за окном стояла январская темень. В окно вагона хлестали струи дождя, усугубляя мрачное настроение.
Откинувшись на спинку сиденья, Джессика думала о том, что неосмотрительно отказалась от работы, обеспечивающей ее благополучие, но, без сомнения, еще хуже оказаться в полной зависимости от Лукаса. Любовь к нему сменилась чувством злости и отчаяния, но только не равнодушия. Нельзя игнорировать опасный прилив охватившего ее вожделения при одном только взгляде на него. Что же удивительного, если после Лукаса у нее никого не было – ни одного любовника за все восемь лет! Он был ее первым и единственным мужчиной. Невероятно? Несовременно? Он обвинил ее в том, что она не двигалась вперед. Лукас не знал и половины ее проблем.
Ни один человек не мог заменить ей Лукаса, думала Джессика, выходя из поезда на мокрую платформу. Она честно старалась откликнуться на ухаживания других мужчин, но каждый раз оставалась холодной и равнодушной. Только Лукас пробуждал в ней огонь жизни.
Дорога до дома на такси заняла около часа. Маленький домик с окнами на Атлантику обычно вызывал чувство безопасного убежища, но сегодня Джессика была далека от спокойствия. Ледяные струи дождя, как иглы, кололи лицо, а грозный шум океана не умиротворял, а только усиливал тревогу, тоску одиночества и тяжелые предчувствия.
Дом был пуст и оглушал тишиной в отсутствие шумной, подвижной сестры. Джессика очень скучала по Ханне. Кто бы мог подумать? Она сама бы не поверила, ведь в доме было столько горя, когда отец Джессики ушел от ее матери к давнишней любовнице, уже беременной его дочерью Ханной.
Джессику болезненно травмировал развод родителей, а новость, что у нее будет мачеха и новорожденная сводная сестра, вызывала ревность и обиду. Тем не менее она пережила «внедрение» в новую семью, тем более что ее родная мать вскоре умерла. В деревне говорили, что сердце женщины было разбито и она не пережила ухода любимого человека. Джессика пыталась подружиться с мачехой и поправить отношения с упрямым отцом. Все кончилось в один день, когда оба они погибли под снежной лавиной.
После этого Джессике оставалось либо утонуть, либо плыть. Ей только исполнилось восемнадцать, а Ханне было десять, когда в дверь постучал полицейский с ужасной новостью. Власти хотели забрать девочку в приют, но Джессика отстояла сестру. Худшее случилось, когда она обнаружила, что отец жил двойной жизнью – тратил деньги в счет ее будущих заработков, которых уже не могло быть. Юристы объяснили Джессике, что красивая жизнь была иллюзией, купленной за несуществующие деньги.
Джессика ломала голову над тем, где взять денег на их с Ханной жизнь, потому что от продажи большого семейного дома оставались гроши. Ее спасло предложение работы от «Лулу»: появились средства на оплату счетов и свободное время для заботы о безутешной сестре.
Джессика научилась готовить, завела огород. Нельзя сказать, что овощи хорошо росли на просоленной, овеваемой холодными ветрами земле Корнуолла, но совместные заботы сплотили сестер. Джессика не пропускала ни одного родительского собрания в школе Ханны и всегда была рядом, чтобы поддержать сестру. Она не запаниковала, поймав Ханну за курением марихуаны на молодежной вечеринке, и объяснила ей, что каждый имеет право на одну ошибку, не пришла в отчаяние, когда Ханна завалила все экзамены в четверти из-за того, что ее отверг крутой парень из класса. Джессика не уставала твердить о пользе образования, которым ей пришлось пожертвовать ради теннисной карьеры. Постепенно из весьма напряженных отношений между сестрами родилась любовь.
Джессика сдерживала слезы, накануне Рождества провожая Ханну в аэропорту Хитроу. Она помогла водрузить объемный рюкзак на хрупкие плечи девушки и с грустью смотрела ей вслед, когда сестра шла на посадку. Джессика разрыдалась только после того, как самолет взлетел. Не только потому, что привыкла скрывать эмоции. Просто она знала, что разлука – неизбежная часть жизни.
Сегодня она попрощалась с карьерой модели, которая должна была закончиться рано или поздно. Что ж, она благодарна за деньги, которые приносила случайно полученная работа. Теперь придется искать новое занятие. Джессика смотрела в залитое дождем окно, стараясь изгнать из памяти насмешливое лицо Лукаса.
Она должна придумать выход.
Глава 3
Судьба имеет обыкновение разрушать наши планы в самый неожиданный момент. Три вещи случились одновременно, заставив Джессику пожалеть о поспешном отказе от предложения Лукаса Сарантоса: вышла из строя стиральная машина, сломался автомобиль, у Ханны украли кошелек с деньгами на пляже в Таиланде. Слушая рыдания девушки в телефонной трубке, Джессика поначалу впала в панику, но подумала, что все могло быть гораздо хуже. Немного успокоившись, она принялась искать решение. Во всяком случае, возникшие проблемы заставили ее очнуться от иллюзий и трезво подсчитать свои финансы. Результат оказался плачевным. Неужели она всерьез планировала жить на копейки, вырученные от продажи домашней вышивки? Этих денег едва хватит на оплату электричества.
Она смотрела в окно на вспененные волны, с шумом обрушивающиеся на каменистый пляж. Выход, конечно, был. Можно выставить на продажу их коттедж с дорогостоящим видом на Атлантику и купить дешевое жилье на окраине деревни. После того как был продан дом ее детства, этот коттедж стал единственным убежищем, залогом безопасности – скала в бурном океане жизни. Джессика не готова расстаться с ним, особенно сейчас. Она читала где-то, что подростки теряют опору в жизни, если родители продают семейный дом, когда отправляют их в колледж. Как она могла поступить так с Ханной после всех перенесенных девушкой потерь?
Джессика вспомнила слова Лукаса «у тебя мало времени», прозвучавшие одновременно как обещание и угроза. Она набрала номер, прежде чем успела передумать. Возможно, он уже изменил решение, ведь она задела его самолюбие, заставив ждать.
– Джесс, – раздался в трубке его глубокий, низкий голос.
– Лукас? – глупо переспросила она. Кто еще мог заставить ее дрожать от вожделения, всего лишь назвав по имени?
– Не удивлен. Ждал, правда, что ты позвонишь несколько раньше. Чего ты хочешь?
Джессика закрыла глаза. Он прекрасно знал причину ее звонка. Неужели он заставит ее ползать на коленях, чтобы получить желаемое? Она вздрогнула, когда очередная волна с грохотом рухнула на берег. Вероятно, ей придется смирить гордость, но она уж точно не будет лизать его сапог.
– Я думала о нашем разговоре… – Джессика перевела дыхание. – Пожалуй, глупо отклонять такую прекрасную возможность. Я решила принять предложение, если оно еще в силе.
На другом конце провода Лукас сжимал и разжимал кулак. Ее сдержанная речь огорчала его больше, чем всплеск негодования. Ему нравилось, когда Джессика боролась: вспышку легко погасить, но растопить лед гораздо труднее. У него не было ни времени, ни желания превращать соблазнение Джессики Картрайт в длительный процесс. Она оставалась единственным невыполненным пунктом в его списке необходимых дел. Сердце дрогнуло от горечи, хотя одновременно по телу прокатилась волна желания. Пора закрыть этот пункт, отметив галочкой «сделано». Ему нужна ее покорность. Когда он будет полностью удовлетворен, то уйдет и забудет.
– Лукас, – слышалось в трубке. Голос Джессики напомнил все эротические нежности, которые она шептала ему. Она оказалась способной ученицей. Мощная эрекция заставила Лукаса неловко поерзать: маленькая девственница превратилась в самую страстную любовницу из всех, кого он знал.
– Лукас, ты слушаешь?
– Слушаю. – Голос дрогнул. – Надо поговорить.
– Мы уже разговариваем.
– Нет. Лично.
– Но я думала… – Ее голос нерешительно замер.
Ее растерянность придала Лукасу головокружительное чувство власти. Он хотел ее полного подчинения, хотел сам отдавать команды.
– Думала, что больше не увидишь меня, Джесс?
– Да, – вздохнула она. – Мной занималось рекламное агентство, стилисты, фотограф – обычная процедура.
– Забудь об этом. Теперь я лично контролирую все. Предыдущему директору следовало бы поступать так же. Тебе предстоит встретиться с новым рекламным агентством, а для этого ты должна приехать в Лондон. Распоряжусь, чтобы тебе забронировали номер в гостинице.
– Ладно, когда?
– Как можно быстрее. Машина заедет за тобой после полудня.
– Так скоро? – растерялась Джессика. – Только пара часов на сборы?
– Хочешь сказать, что не можешь? У тебя что, другие обязательства?
– Возможно, – почему-то заупрямилась Джессика, сама не понимая причины. – У меня назначено свидание.
Последовала пауза.
– Придется отменить, куколка.
Джессика замерла и прикусила губу. Прошло столько времени, но она не забыла. Он часто называл ее так, но с любовью и нежностью, а не с угрозой, как сейчас.
– А если я откажусь?
– Хочу дать тебе маленький совет. Не стоит начинать наши отношения с ссоры. Твое нежелание сотрудничать уже рассердило меня, но твои игры раздражают меня еще больше. Не переоценивай свою значимость, Джесс. Не испытывай моего терпения.
– Хочешь… испугать меня? – запнулась Джессика.
– Всего лишь предлагаю знать свое место. – Лукас помолчал, и вдруг его голос стал бархатным и неотразимо ласковым. – У тебя правда свидание сегодня ночью, Джесс?
Она хотела сказать «да». Сделать вид, будто ждет роскошного красавца с букетом цветов, который поведет ее в ресторан, а после устриц и шампанского они вернутся домой и займутся страстной любовью. Однако образ не складывался, потому что мысль о другом мужчине, кроме Лукаса, увы, не волновала ее.
– Нет, – коротко ответила она.
– Прекрасно, – весело сказал Лукас. – Увидимся позже. Не забудь взять паспорт.
– Зачем?
– Как ты думаешь? Новое агентство выберет для съемок экзотическое место, – нетерпеливо произнес он. – Просто сделай это, Джесс. Я не собираюсь отчитываться перед тобой за каждый шаг – не мой стиль работы.
С этими словами он повесил трубку. Джессика слушала короткие гудки и понимала, что ничего не может поделать. Ей придется изменить имидж, если нет другого выхода. Она будет улыбаться в фотокамеру и строго следовать пунктам контракта. Она не сделает только одной вещи. Как бы ему ни хотелось переспать с ней, она этого не допустит: их сделка не предусматривает такого условия.
Джессика закрыла все окна, выключила отопление, освободила холодильник. Спустя два часа за ней прибыл низкий черный лимузин, медленно преодолевший неровную проселочную дорогу до коттеджа. Передав чемодан шоферу в униформе, она устроилась на заднем сиденье. Мощная машина тронулась с места. Джессика пыталась читать, но не могла сосредоточиться. В ее памяти неотвратимо всплывали картины прошлого, куда она навсегда запретила себе возвращаться. За окном природа Корнуолла сменилась пейзажами Девона, а Джессика думала о Лукасе, который приходил смотреть на ее тренировки задолго до того, как они познакомились.
Пешеходная дорожка проходила мимо теннисных кортов. Джессика с бьющимся сердцем высматривала стоящего там темноволосого загадочного парня. Это злило ее вспыльчивого отца, но он не мог прогнать греческого охранника с общественной территории, да он бы и не решился – Лукас Сарантос не из тех, кому можно приказывать. Джессика сама побаивалась смуглого красавца, олицетворявшего сдержанную силу. А когда замечала, как он смотрит на ее ноги, ее охватывало странное чувство… Она старалась сосредоточиться, но на подаче делала двойную ошибку.
– Он погубит твою карьеру! – рычал отец и потребовал обещания, что Джессика не будет встречаться с наглым парнем. Впрочем, парень и не просил.
Но однажды она встретила его в деревне. У нее выдался свободный день, потому что отец увез жену и Ханну в Лондон. Джессика не притронулась к ракетке, в ней играло чувство протеста и свободы: она решила побаловать себя шоколадкой. Разворачивая блестящую обертку, Джессика услышала за спиной низкий голос:
– Уверена, что тебе позволено?
Обернувшись, она встретила взгляд черных насмешливых глаз, и в этот момент что-то произошло: словно волшебная палочка зажгла в сердце огонь. Она не помнила их разговора, но он заигрывал с ней, а она легко и естественно флиртовала в ответ. Как можно не ответить такому экзотическому, не похожему на других, загадочному парню? У нее было одно желание – быть с ним рядом. Она предложила показать ему пещеру в скалах. Заглянув в черную влажную бездну, Лукас сказал, что она напоминает алмазную шахту, принадлежащую его русскому боссу. Бриллианты не интересовали Джессику – она хотела, чтобы Лукас поцеловал ее. Догадавшись о ее мыслях, он сказал:
– Так вот о чем думает маленькая мисс Теннис?
Он обнял ее и медленно наклонился к губам. Джессика потеряла голову.
Она не догадывалась, что поцелуй скрепил союз между ними. Джессика готова была сразу перейти к сексу, но что-то удержало ее. Инстинкт подсказывал, что Лукас привык к стремительным победам над женщинами, и она тянула время. Две недели показались ей вечностью, и, наконец, она позволила лишить себя девственности, хотя и сомневалась, что секс стоил ее ожиданий. Он того стоил! Всю жизнь она воспринимала тело как инструмент, ведущий к победе через боль и травмы. Она убедилась, что тело может приносить острое наслаждение, заставляющее забыть обо всем. Лукас заставлял ее стонать от восторга. Он пробудил в ней зависимость от секса и от себя.
Они скрывали отношения, встречались тайком, но это лишь разжигало страсть. Лукас говорил, что босс не одобрит их связь, а Джессика не сомневалась в ярости отца, если он узнает. Тем не менее она полюбила Лукаса, хотя прилагала невероятные усилия скрыть чувства. Однажды она случайно проболталась. Джессика не могла забыть его ленивую, медленную улыбку в ответ.
Потом отец нашел противозачаточные таблетки. До сих пор она содрогалась при воспоминании об унизительной сцене. Ей следовало сказать, что это не его дело, но Джессике только исполнилось восемнадцать, и всю жизнь она подчинялась приказам амбициозного отца. Он встретился с Лукасом и обвинил в совращении дочери, угрожая пожаловаться его боссу. Что же сделал Лукас? Джессика кусала губы от обиды. Он развернул плечи, словно готовясь взойти на костер. Глухим, незнакомым голосом он предложил жениться на ней.
Что она ответила? Сказала «нет», ведь выбора не было. Он сделал предложение только потому, что считал это делом чести. Разве она могла захлопнуть капкан, навязать сильному, гордому человеку отношения, которых он не хотел? Могла ли она представить себе их союз в будущем? Нет. Если оставаться до конца честной, ее карьера была слишком важна, чтобы отказаться от нее в эмоциональном порыве. Джессика шла к чемпионскому титулу с четырех лет. Готова ли она бросить все только потому, что Лукас вынужден сделать ей предложение из ложного чувства долга?
Она знала, что конец их связи разобьет ей сердце, хотя это было правильное решение. Он смотрел на нее, и выражение черных глаз становилось все более жестким. Потом он засмеялся тихим, горьким смехом, словно убедился в том, что давно знал, повернулся к ней спиной и ушел. Ее пронзила острая, беспощадная боль. Больше она не видела его до тех пор, пока не вошла в роскошный офис «Лулу». Бывший телохранитель превратился в международного олигарха. Она недоверчиво покачала головой. Как ему удалось?
Лимузин замедлил ход, вливаясь в транспортный поток центрального Лондона, и вскоре остановился возле отеля «Винлоу», где она раньше не останавливалась. Джессика удивилась: обычно компания бронировала ей номер в более скромном «Гранчестере».
Шофер распахнул дверь:
– Мистер Сарантос велел передать, что вас ждет номер люкс. И можете заказывать все, что хотите.
Джессика вошла в холл шикарного отеля и огляделась. За столиками молодые люди в джинсах и немыслимо дорогих пиджаках пили кофе и быстро бегали пальцами по клавишам лэптопов. Портье протянула ей карточку-ключ и конверт.
– Вам просили передать это, – улыбнулась она. – Надеюсь, вам у нас понравится, мисс Картрайт. Вас проводят в номер.
Даже не глядя на конверт, Джессика знала, от кого он. Тем не менее сердце заколотилось, когда она узнала почерк Лукаса – четкий и летящий. Она знала, что он почти не получил образования, сам научился читать и писать. В семнадцать лет он не имел профессии, не считая водительского удостоверения. Больше она ничего не знала, потому что Лукас отказывался отвечать на ее осторожные расспросы о детстве. В конце концов она перестала спрашивать. Не лучше ли оставить все как есть?
В номере она торопливо прочитала послание. Оно было кратким и по существу:
«Надеюсь, благополучно доехала. Встретимся внизу в ресторане в восемь часов. В шкафу найдешь черное платье. Надень его».
У Джессики пересохло во рту. Требование было ясным, почти сексуальным. Он сделал это умышленно? Хотел, чтобы она дрожала от волнения, читая записку? Испытывала вожделение? Она открыла шкаф и достала платье, заметив без удивления, что оно от известного дизайнера: покрой обманчиво прост, однако это изысканное произведение искусства из плотного шелка. Без сомнения, платье будет прекрасно сидеть на ней. Джессике потребовалось некоторое усилие, чтобы устоять перед искушением надеть его. Платье было женственным, очень сексуальным и предполагало, что позже его снимет мужчина.
Сдерживая сердцебиение, Джессика мысленно отвергла платье и все, что оно предполагало в дальнейшем. Она решительно достала из чемодана свои вещи. Какое он имеет право приказывать ей, что надеть? Работа еще не началась, а он ведет себя так, будто она принадлежит ему. Достаточно того, что он вызвал ее в Лондон, предупредив за несколько часов.
В восемь, приняв душ и переодевшись, Джессика спустилась вниз. Внешне она сохраняла невозмутимость, но ее пальцы дрожали, когда метрдотель вел ее через зал к столику, где в мерцании свечей сидел Лукас. Она уже знала, чего ждать, но не могла контролировать реакцию тела. Лукас занимал лучший столик. Он сидел с таким непринужденным видом, словно все здесь принадлежало ему. Джесси ка заметила, как потемнели его глаза, но пульсирующая на виске жилка говорила не о вожделении, а о злости. Она на мгновение пожалела, что из упрямства надела кремовое платье и выглядела несколько бледно среди экстравагантных женщин вокруг. Тем не менее для нее важнее сохранить независимость и своим видом показать бывшему любовнику, что хоть и нуждается в работе, но сама себе хозяйка.
Лукас подождал, пока она сядет, и нетерпеливо отпустил официанта. Он заговорил. Его голос ласкал, как теплый бархат:
– Разве я не велел тебе надеть черное платье?
Джессика встретила его взгляд с невозмутимостью, часто выручавшей на теннисном корте:
– Женщины не любят, когда им командуют, что носить, Лукас.
– Не всегда, – с опасным спокойствием произнес он. – Почему ты отказалась от дорогого платья, в котором выглядела бы сногсшибательно?
– Мне не нужно твое дорогое платье.
– Понятно. Ты, вероятно, выбрала этот невзрачный наряд, чтобы не возбуждать меня?
У Джессики вспыхнули щеки. Пусть она не выглядела шикарно, но вполне стильно и достойно. Во всяком случае, не заслуживала обидного и грубого замечания.
– Раньше ты не жаловался на цвет моих платьев.
– Я был молод и больше думал о том, чтобы скорее раздеть тебя. – Он сделал паузу и усмехнулся. – Это было легко после первого, недолгого сопротивления.
– Что ж, по крайней мере, теперь этот вопрос не должен тебя беспокоить.
– Этот вопрос? – насмешливо передразнил он. – Брось, Джесс. Если речь идет о сексе, говори прямо.
– Хорошо, скажу. – Джессика помахала перед его носом обложкой меню. – Боюсь, секса нет в нашем ассортименте.
Лукас откинулся на стуле.
– Упрямство возбуждает меня. Вот уж не ожидал от тебя такого сюрприза. – Он покачал головой. – Я был уверен, что тебе понравится платье, от которого любая женщина пришла бы в восторг.
– Может, я не любая женщина?
– Возможно. – Он опустил веки, чтобы скрыть блеск глаз. – Еще мне было интересно, насколько ты окажешься послушной, Джесс. Должен заметить, твое своеволие доставляет мне особое удовольствие.
– Почему же? – подняла брови Джессика.
– Если мужчина сталкивается с непокорной женщиной, у него возникает желание укротить ее, подчинить своей воле. Похоже, ты бросила мне вызов.
Джессика без труда уловила в его словах эротический подтекст и вдруг с горечью ощутила свою беспомощность. Она недооценила его и легкомысленно согласилась на нечто гораздо большее, чем смена имиджа и новый стиль рекламной кампании. Лукас был абсолютно уверен в себе, словно затеял с ней беспроигрышную игру, правил которой она не знала. Она смотрела на человека, похожего на прежнего, только очень холеного Лукаса, и понимала, что перед ней незнакомец. Джессика с ужасом осознала, что его внутренний мир был всегда надежно спрятан от нее.
Ее лицо не выдавало тревоги, а голос оставался ровным, словно они обсуждали январскую погоду:
– Считаешь приличным пригласить женщину на ужин и говорить с ней о том, как собираешься укрощать ее?
Его улыбка стала почти угрожающей.
– Разве тебя не возбуждает перспектива стать послушной игрушкой в руках властного мужчины? Признаюсь, меня всегда привлекала эта сексуальная фантазия, моя Ледяная Королева.
