Шэрон Кендрик
Дерзкий обольститель
Личная заинтересованность заставляла ее приглядывать за Дмитрием куда внимательнее, чем того требовали должностные обязанности. Поэтому одной темной дождливой ночью Эрин с пачкой документов под мышкой оказалась у дверей его апартаментов, куда ее привело желание убедиться, что с ним все в порядке. Дмитрий не отвечал на звонки, и молодая женщина умирала от беспокойства, воображая бог знает что.
Эрин помнила, как дрожали пальцы на кнопке звонка. Дмитрий открыл ей – голый, если не считать обернутого вокруг бедер полотенца. На загорелом торсе блестели капельки воды. Временно онемевшая от облегчения Эрин не сразу осознала, что вытащила своего начальника из душа и тем самым привела в не самое лучезарное расположение духа.
– Что случилось, Эрин? – нетерпеливо спросил он.
– Я… хм… принесла бумаги на подпись.
Нахмурившись, Дмитрий жестом пригласил ее пройти за ним в гостиную.
– Это не могло подождать до утра?
Близость сильного, почти обнаженного тела Дмитрия сбивала ей дыхание, но Эрин смогла выдержать его взгляд. Она положила документы на стол.
– Вообще-то я беспокоилась о тебе.
– А что со мной не так?
– Ты не брал трубку.
– И что?
Эрин растерялась. Она собиралась сказать, что вполне логично волноваться за благополучие человека, который водит такие опасные знакомства. Но могла думать лишь о той опасности, которой подвергалась сама, оставаясь с ним наедине.
Возможно, Дмитрий прочел затаенное желание на ее лице. Или обратил внимание, как нервно Эрин облизывает губы. Но у него сделался вид человека, который наконец-то решил сложную математическую задачку и получил неожиданный результат.
– Так-так, понятно. А я-то думал, что мои чары на тебя не действуют, Эрин.
Не дав ей шанса возмутиться его самомнением, Дмитрий с тихим смешком прижал Эрин к себе и поцеловал так крепко и требовательно, как никто никогда не целовал ее раньше. Возбуждение накрыло девушку стремительной жаркой волной, растопив все мысли и чувства. Только когда ее рука, блуждавшая по спине Дмитрия, набрела на обнаженную ягодицу, Эрин поняла, что полотенца на нем больше нет.
– Шокирована? – усмехнулся Дмитрий.
– Н-нет.
– Мне кажется, ты меня хочешь, – поделился он наблюдением, расстегивая пуговицы на ее пиджаке. – Ты же меня хочешь, звезда моя?
С таким же успехом ее русский друг мог спросить, встает ли солнце по утрам. Конечно, Эрин его хотела. Она едва могла дышать от предвкушения счастья, пока Дмитрий сноровисто снимал с нее темно-синий деловой костюм.
Если бы это была одна из эротических фантазий Эрин, Дмитрий отнес бы ее в спальню, но наяву она рассталась с невинностью на обеденном столе, а спальня случилась позже. Эрин нравилось, как жадно русский рвал на ней нижнее белье, она извивалась под его руками, больше не в силах сдерживать свой голод, умоляя Дмитрия поторопиться. Надевая презерватив, Дмитрий вслух удивился силе желания, которое она в нем пробудила. А потом вошел в нее – еще не поверившую до конца, что это не сон и не фантазия.
Эрин не сказала Дмитрию, что девственна, а сам он, судя по всему, не заметил. Она не испытала боли, как ожидала, вероятно, была слишком возбуждена. Дмитрий тоже основательно утратил контроль над собой, впервые на ее памяти. Даже если бы Вселенная вокруг них разлетелась на куски, он вряд ли обратил бы на это внимание.
Эрин помнила, как он двигался внутри ее – так напористо, словно хотел оставить там какую-то часть себя. Но разве она не желала того же? Ей казалось, что вся ее прошлая жизнь была лишь прелюдией к этому моменту. Два оргазма потрясли ее тело почти подряд. Торжествующе рассмеявшись, Дмитрий провел подушечкой пальца по дрожащим губам Эрин и сказал, что она легче в управлении, чем любой из его автомобилей…
– Да, мы провели ночь вместе, – повторил Дмитрий, вырвав ее из сладкого плена эротических воспоминаний. – А потом оба решили, что это было ошибкой.
Эрин кивнула. То же самое Дмитрий сказал ей, когда они проснулись в одной постели, и она сочла за лучшее согласиться. А что еще ей оставалось – вцепиться в его обнаженное тело и умолять заниматься с ней любовью снова и снова? Сказать, что она отдаст все на свете за возможность заботиться о нем и вытащить его из грязного, опасного мира, в котором он жил? Тем утром он отвел глаза, когда простыня сползла с ее груди, а потом выбрался из постели так быстро, словно ему не терпелось убраться от нее подальше. Слова, сказанные Дмитрием на прощание, окончательно убили надежду на повторение этой ночи: «Я не тот, кто тебе нужен. Иди найди какого-нибудь симпатичного добряка, который будет обращаться с тобой так, как ты заслуживаешь».
Это оставило Эрин лишь один путь, позволявший сохранить чувство собственного достоинства. Тем более Дмитрий в тот же день уехал из страны, ограничив их общение в течение следующих недель сухими и лаконичными телефонными звонками.
– И мы предохранялись. – Брови Дмитрия сошлись на переносице, верхняя губа хищно приподнялась. – Я всегда использую презерватив.
Он словно бы напоминал Эрин, что она – лишь одна из многих. Молодая женщина посмотрела на него, пряча липкие от пота руки в складках белого платья.
– Я знаю.
– Я никогда не хотел детей, – с горечью добавил Дмитрий.
Это тоже было ей известно. Он не скрывал своих взглядов на брак и отцовство. Женитьба представлялась ему дорогостоящей тратой времени, а себя он причислял к людям, которые не созданы быть родителями. Решение Эрин скрыть от него беременность отчасти объяснялось страхом, что Дмитрий заставит ее избавиться от ребенка. Не меньшую роль сыграла сцена, которую она застала в его апартаментах, когда все-таки надумала сообщить ему новость. Этого оказалось достаточно, чтобы Эрин ушла, ничего не сказав и ни разу не оглянувшись.
Обвиняющий тон пробудил материнский инстинкт в глубинах охватившей ее апатии. Эрин представила Лео, теплого и румяного после вечернего купания, и это придало ей сил.
– Тогда представь, что у тебя нет сына, – зло сказала она. – Сделай вид, что ничего не изменилось, потому что я не собираюсь навязывать тебе что-то против твоей воли. Забудь все, что ты о нас разнюхал. Твоя совесть чиста, теперь ты знаешь, что мы с Лео ни в чем не нуждаемся.
В глазах Дмитрия мелькнуло что-то похожее на удовольствие, и Эрин вспомнила, что он привык к оппозиции. Ему нравилось подавлять сопротивление. Вызов предполагал битву, а Дмитрий Макаров был прирожденным победителем.
– Вы действительно ни в чем не нуждаетесь? – мягко переспросил он.
– Да. – Эрин чувствовала, что Дмитрий заманивает ее в западню, но не могла понять, в какую.
– Тогда что заставило тебя нацепить это дешевое белое платье и попытаться нарушить закон?
– У меня были причины. – Эрин облизнула губы.
– Хотелось бы их услышать.
Она все еще колебалась, но тянуть время дальше было невозможно.
– Мы с Лео живем с моей сестрой. Она держит небольшое кафе в Боу.
– Я знаю.
– Откуда? – Эрин не могла скрыть неприятное удивление.
– Попросил кое-кого навести о тебе справки.
– Что-что ты попросил? Зачем тебе понадобилось следить за мной? – Голос молодой женщины задрожал.
– Из-за ребенка, конечно. – Дмитрий сузил глаза. – Зачем же еще?
– А как ты вообще узнал о Лео?
– Это несущественно, – отрезал он. – Давай просто примем как факт, что я узнал. На чем мы остановились?
– Он ходит в районную школу и хорошо учится, но… – продолжила Эрин с тяжелым сердцем, смирившись с тем, что ей не удастся ничего утаить.
– Но – что?
Она помолчала, стараясь справиться со страхом.
Слова Дмитрия заставляли ее сомневаться, что она сделала все возможное для благополучия золотого мальчика, который унаследовал так много черт своего отца.
– Лео увлекается спортом, но в нашем районе нет спортивного комплекса. Ближайший в парке, до которого надо ехать на автобусе, а мы с Тарой часто заняты в кафе и не можем возить Лео туда-сюда. Ты помнишь мою сестру Тару?
– Помню.
Эрин глубоко вдохнула. Она надеялась, что разговор о сыне хоть немного смягчит гранитные черты Дмитрия, но не видела на его лице признаков сочувствия или хотя бы понимания. Внезапно ей захотелось заставить его понять, какие веские причины подтолкнули ее к брачной афере.
– Семья Чико богата и влиятельна в Бразилии, но он хочет жить в Англии. Женитьба позволила бы ему получить разрешение на работу. Я планировала потратить деньги, которые он обещал, на загородный дом с садом, где Лео сможет сколько угодно гонять мяч на свежем воздухе.
Никак не отреагировав на ее признание, Дмитрий подошел к камину и нажал кнопку на вмонтированной в стену панели. Несколько секунд спустя к ним присоединилась эффектная молодая блондинка, что не удивило Эрин. Все женщины этого русского, кроме нее, были светловолосыми, оттенки варьировались от золотистого до пепельного. Дмитрий нуждался в блондинках, как в кислороде. Вошедшая носила каре, высокие скулы выдавали в ней славянку, что подтвердилось, когда Дмитрий заговорил с ней по-русски. Она оглядела Эрин с ног до головы, кивнула и исчезла, развернувшись вокруг своей оси на высоких каблуках, как солдатик.
Дмитрий по-прежнему молчал, и тишина пугала Эрин больше, чем агрессивный допрос. Она все больше сомневалась в своей способности убедить этого человека, что действовала из лучших побуждений.
Блондинка вернулась. Она держала в руках джинсы и кашемировый свитер, которые, улыбнувшись, положила на стол перед Эрин.
– Думаю, тебе подойдет, – сказала она с заметным акцентом. – Джинсы могут быть великоваты, но я принесла ремень.
– Спасибо, Софья, – поблагодарил Дмитрий, и блондинка удалилась, покачивая бедрами.
– Что это? – Эрин изумленно посмотрела на оставленные ею вещи.
– А ты как думаешь? – отозвался он. – Я попросил Софью одолжить тебе одежду. Не хочу, чтобы газетчики увидели, как я провожаю домой женщину в свадебном платье, это вызовет слишком много ненужного энтузиазма. С некоторых пор я избегаю шумихи в прессе.
Эрин подозрительно прищурилась. Вот, значит, почему она уже довольно давно не видела в таблоидах фотографий пьяного Дмитрия, покидающего ночной клуб с очередной полуголой красоткой. Он научился заметать следы.
Первым побуждением было отказаться влезать в чужую одежду по его команде, но Эрин замерзла. Возможно, ее бил нервный озноб.
– Хорошо, я переоденусь, – сказала она, у нее стучали зубы. – Но тебе не надо меня провожать. Я поеду домой на автобусе.
– Мне кажется, ты не вполне понимаешь нашу ситуацию, – холодно возразил Дмитрий. – И не трать время на попытки меня разжалобить, этого не будет. Во избежание дальнейших проволочек я сейчас громко и четко расскажу тебе, что собираюсь сделать. Я собираюсь проводить тебя домой, чтобы познакомиться с сыном.
Глава 3
Дизайнерские джинсы Софьи действительно оказались велики, но голубой свитер помог Эрин согреться и почувствовать себя увереннее. Она обернулась к Дмитрию, который сидел рядом с ней в набирающем скорость лимузине, суровый, как тюремный конвоир, и попыталась еще раз воззвать к лучшей стороне его души. Если таковая вообще имелась.
– Ты не можешь появиться из ниоткуда перед шестилетним ребенком и представиться его отцом.
– Спорим, что могу?
Жесткость в его голосе напомнила Эрин, что Дмитрий и сам обладал репутацией опасного человека, которую заботливо культивировал. Он говорил, что страх отваживает от него дураков, и Эрин втайне принимала это как комплимент, ведь она была допущена в самый ближний круг. Видимо, постепенно она начала преувеличивать свою роль в жизни Дмитрия, став жертвой иллюзии, весьма популярной среди секретарш богатых и влиятельных людей.
– Подумай об этом, Дмитрий, – тихо попросила Эрин.
– Считаешь, я могу думать о чем-то другом с тех пор, как мне показали фотографию мальчика?
– И когда это случилось?
– Семь дней назад.
Эрин кивнула, стараясь не дать волне его злости смести себя с намеченного курса. Она должна была отстоять интересы сына. Их общие интересы.
– Лео тебя не знает…
– И кто в этом виноват?
Вопрос спровоцировал приступ раскаяния, в свете которого ее решение уже не казалось таким неоспоримо верным. Она чувствовала, что Дмитрий изменился. Ясноглазый мужчина в строгом костюме ничем не напоминал небритого прожигателя жизни, который имел привычку являться в офис с похмелья и полдня лечиться крепким кофе.
– Я, – признала Эрин. – Но у меня были благие намерения.
– Мне нет дела до твоих намерений. Я дорожу тем, что принадлежит мне, а этот мальчик – моя плоть и кровь.
Столь откровенная демонстрация оскорбленных чувств собственника встревожила Эрин. Пословица «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь» в эту минуту была для нее актуальна как никогда. Ситуация вышла из-под ее контроля. Дмитрий перехватил инициативу и не собирался отступать.
– Если ты действительно дорожишь сыном, ты не будешь спешить, – сказала она. – Представь, что с ним будет, если его мир перевернется с ног на голову в одну секунду.
– И почему ты не подумала об этом раньше?
Машина остановилась на светофоре. Слушая гудки, провожающие наглого велосипедиста, Эрин прикидывала, как ей заставить Дмитрия прислушаться к голосу здравого смысла. Он всегда любил факты, значит, надо придерживаться фактов.
– Ты говорил, что не хочешь детей.
– Не помню, чтобы в данном случае кто-то предоставил мне выбор.
– Давай предположим, что ты по-прежнему не готов полюбить ребенка. Если встреча с Лео подтвердит это, ты пожалеешь, что настоял на ней. Но тебе будет трудно убедить себя, что вы никогда не встречались, а ему – в сто раз труднее.
Дмитрий напрягся, будто слова Эрин растревожили старую рану. Она действительно знала его хорошо – может быть, лучше, чем кто-либо другой. Русский неожиданно засомневался: сможет ли оправдать ожидания мальчика, который наверняка хочет настоящей отцовской любви или хотя бы постоянного присутствия отца в своей жизни? Дмитрий знал, что не способен ни на то ни на другое, так зачем рисковать, обещая что-то заочно?
– Что ты предлагаешь?
– Я больше не знаю тебя. – Эрин встретила его взгляд не дрогнув. – Я должна убедиться, что ты перестал быть тем человеком, которого я знала. Я не хочу, чтобы Лео учился жизни у игроков и пьяниц или наблюдал за бесконечным парадом обнаженных женских тел.
– Хочешь меня выхолостить?
– А ты бы на моем месте не хотел? Кроме того, нам надо обсудить, что мы скажем Лео. Если ты намерен стать частью его мира после всех этих лет, тебе понадобится мое содействие.
Дмитрий тихо закипал, пока Эрин диктовала свои требования таким тоном, будто только ее пожелания имели значение. Он не видел на сосредоточенном лице молодой женщины ни малейшего проблеска вины за то, что она столько лет сознательно скрывала от него правду. Ни грамма раскаяния.
Наконец злость наполнила Дмитрия до краев и потребовала выхода. Не думая, что делает, он схватил Эрин за руки, мимолетом удивившись их тонкости, замаскированной просторными рукавами чужого свитера. От неожиданности она подалась назад, осеннее солнце высветило дешевый фальшивый жемчуг в ее прическе. Губы Эрин приоткрылись, зеленые глаза потемнели, выражение лица было подозрительным и настороженным, но Дмитрий чувствовал, что она все еще хочет его. В центре обуревавших ее эмоций маячком сияло вожделение. Дмитрия это не удивило: он не встречал женщин, способных долго противиться его чарам. Воздух вокруг них пропитался сексуальным голодом и пульсировал, мужчина не мог отвести взгляд от сосков Эрин, проступивших через мягкую ткань свитера. Несколько мгновений Дмитрия терзал почти непреодолимый соблазн запустить руки под голубой кашемир, накрыть ладонями соблазнительные бугорки и поиграть с ними. Он был так искушен в этой игре, что порой доводил женщин до оргазма, не притрагиваясь ни к чему, кроме груди.
Но Дмитрий вовремя напомнил себе, какую тайну годами хранила от него эта женщина, вычеркнувшая его из своей жизни и жизни их общего сына, словно он умер. Желать ее после этого значило не уважать себя. Он отпустил руки Эрин, гадая, осознает ли она, что разочарование написано на ее лице крупными печатными буквами. Дмитрий сделал небольшую паузу, чтобы насладиться своим маленьким триумфом воли и обманутыми ожиданиями Эрин.
– А что ты собиралась делать сразу после свадьбы? – спросил он наконец. – Вернуться в кафе, чтобы похвастаться молодым муженьком и блестящим колечком?
– Нет. Мы хотели провести несколько дней в отеле за городом. Чико вчера отвез туда мои вещи.
– Медовый месяц? – саркастически уточнил Дмитрий.
– Называй как хочешь. Наша свадьба должна была выглядеть как можно более правдоподобной.
– Значит, Лео знал, что ты выходишь замуж?
– Конечно, – ответила Эрин, помолчав. – Он привязан к Чико. Мы планировали поселиться в большом доме с садом все вместе.
– И проводить ночи в разных спальнях? Как это вообще могло сработать?
– Я бы придумала как. – Эрин сделала еще одну попытку защитить свое решение. – Меня волновало будущее Лео, его финансовая стабильность, которую я не смогла бы обеспечить в одиночку.
– А ты не думала, какой пример собираешься ему подать? – горько спросил Дмитрий, для которого тема холодных браков по расчету оставалась болезненной даже после всех прошедших лет. – Ничего, что мальчику предстояло расти в атмосфере лжи и притворства?
Эрин с растущим беспокойством посматривала в окно машины:
– Я не хочу больше говорить об этом. По крайней мере, не сейчас. Мы почти на месте.
Дмитрий проследил за ее взглядом, отмечая серость лишенных зелени улиц.
– Мой сын сейчас дома?
Эрин поморщилась, словно ей было больно слышать, как Дмитрий утверждает свои права на мальчика. «А кто обещал, что будет легко? – подумал русский. – Тебе придется свыкнуться с переменами, моя дорогая».
– Он в школе. Вернется примерно через два часа.
Дмитрий сжал и разжал кулаки, заставляя себя думать о практической стороне дела. Он понимал, что Эрин права. Нельзя просто так ворваться в жизнь ребенка, придется продвигаться медленно, шаг за шагом, хоть это было и не в его правилах. И время поджимало, поскольку на следующий день ему нужно было летать в Джазратан на финальный этап крайне деликатных переговоров с шейхом этой нефтяной страны. Он долго работал над сделкой, а шейх Саладин аль-Мектала не принадлежал к числу людей, которых можно заставлять ждать. С другой стороны, Дмитрий внезапно осознал, что сделанное неделю назад открытие важнее любой сделки, и это удивило его так же сильно, как непонятное томление сердца при мысли о незнакомом ему сыне. Потому что в списке приоритетов Дмитрия бизнес всегда стоял на первом месте, и он не позволял личным обстоятельствам отвлекать его от дел или влиять на решения.
Дмитрий взглянул на Эрин, которая сидела опустив голову. Фальшивые жемчужины поблескивали в темных волосах. Он подумал, что мог бы начать знакомиться с Лео после возвращения, но выпускать из виду мать мальчика не хотелось. Что помешает Эрин сбежать вместе с сыном? Дмитрий уже успел убедиться, что от нее можно ждать чего угодно.
Если только… Русский забарабанил пальцами по бедру, рассматривая варианты решения проблемы. У него созрел план – не идеальный, но простой в исполнении, если ему удастся получить согласие Эрин. Дмитрий решительно сжал челюсти, ни на секунду не усомнившись, что так или иначе она согласится.
– Лео же думает, что ты уехала на несколько дней, так?
– Да, – нерешительно отозвалась Эрин, чувствуя западню.
– Тогда иди домой и собери дорожную сумку.
– Это еще зачем?
– Ты сказала, что хочешь узнать, каким я стал. И еще – что мы должны вместе решить, как лучше представить меня Лео. Я предлагаю убить двух зайцев одним выстрелом. Так уж получилось, что завтра я улетаю в Джазратан и проведу выходные в королевском дворце…
– У шейха, помешанного на лошадях?
– Точно. – Дмитрий невольно восхитился тем, что после всех прошедших лет Эрин так хорошо помнит его деловых партнеров.
– Неужели ты все еще пытаешься купить у него нефтяную скважину?
– До заключения сделки осталось вот столько. – Дмитрий показал крохотный зазор между большим и указательным пальцами. – Я не могу отложить эту поездку, но ты едешь со мной.
– Я? – пискнула Эрин. – Какого дьявола я забыла в Джазратане?
– А почему нет? Проведем вместе какое-то время на нейтральной территории. Мне придется сначала обсудить детали с советниками шейха, но я не предвижу проблем. У меня никогда не было секретарши лучше тебя, ты присутствовала при начале переговоров и знаешь, о чем речь. Логично, что именно ты будешь рядом со мной, когда я заключу самую большую сделку в жизни.
– Ты совсем спятил?
Внезапно настроение Дмитрия изменилось. Хорошо знакомый Эрин стальной блеск в глазах говорил, что он больше не расположен использовать дипломатические методы и собирается перейти к силовым.
– Нет, я не спятил. Я пытаюсь найти решение, которое устроило бы всех, вместо того чтобы просто сказать мальчику правду. Объяснить, что твоя ложь оставила его без отца, а меня – без сына. Современные суды не одобряют такие поступки при рассмотрении дел об опеке, как я слышал. Лишить ребенка возможности общаться с отцом – проявление эгоизма, а не благородного самопожертвования, Эрин. Времена, когда у мужчины в таких ситуациях не было никаких прав, прошли. Так что не трать время на бессмысленные споры, ты прекрасно знаешь, что я всегда добиваюсь своего.
Эрин знала. Дмитрий привык получать все, что хотел. И все же у нее в голове не укладывалось, что сейчас он хочет провести с ней время во дворце посреди пустыни…
Конечно, он не мог увезти ее насильно. Но Эрин боялась даже предположить, как ее отказ отразится на Лео. Скользнув взглядом по гранитному профилю Дмитрия, она заметила, что на виске выступила жилка – верный знак, что терпение, которым он никогда особенно не славился, на исходе.
– Кажется, у меня нет выбора.
Улыбка тронула губы Дмитрия, но не добралась до глаз.
– По-моему, это твои первые разумные слова за сегодняшний день. Иди собирать вещи и предупреди сестру, что планы изменились. – Он вытащил из кармана карточку и протянул Эрин. – Это мой личный номер, по которому со мной можно будет связаться в случае необходимости.
Машина остановилась. Как только Эрин открыла дверцу, нахлынули мысли о бегстве. Если Дмитрий не застанет их с Лео дома в условленное время, завтра он все равно уедет в Джазратан, разве нет?
Словно прочитав ее мысли, Дмитрий придержал молодую женщину за руку:
– Не заставляй меня ждать и даже не надейся скрыться. Машина вернется за тобой через час. Ты поняла?
Эрин все еще трясло, когда лимузин отъехал, оставив ее перед входом в кафе «Апельсины и лимоны» – название они с сестрой взяли из известной английской колыбельной. Молодая женщина помедлила у дверей, стараясь взять себя в руки.
Интерьер кафе был ярким и жизнерадостным, на стенах висели в рамках изображения фруктов, нарисованные соседскими детьми, и обычно Эрин с удовольствием погружалась в радостную пестроту. Но сегодня она могла думать только о ледяных глазах и жестких словах Дмитрия.
Сестра Тара, протиравшая стаканы за стойкой, изумленно уставилась на Эрин из-под больших круглых очков, которые делали ее немного похожей на сову.
– Эрин, что ты тут делаешь? – Опомнившись, она заговорила тише, хотя в кафе почти не было посетителей. – Выглядишь ужасно. Что-то случи лось? Свадьба прошла, как планировалось?
– Нет, – отозвалась Эрин бесцветным голосом.
Тара продолжала смотреть на сестру с каким-то странным выражением.
– А чья на тебе одежда?
Эрин не сразу поняла вопрос, она совсем забыла, что пришла домой в чужом свитере и джинсах не по росту.
– Это долгая история. – Голос задрожал, на какой-то ужасный момент ей показалось, что она сейчас расплачется. Эрин сглотнула комок в горле, твердо намеренная не допускать слез. Раскисать и устраивать истерику было нельзя, только собранность поможет ей выбраться из этой передряги. – На свадьбу явился Макаров.
– Что, прямо… явился?
– Да. Он…
– Господи боже мой! – Тара дрогнувшей рукой поставила стакан на стойку. – Подожди. Сядь. Я сделаю тебе кофе.
– Да не хочу я кофе! – Тем не менее Эрин зашла за стойку, села и даже заставила себя отпить глоток эспрессо из чашечки, которую поставила перед ней сестра.
– Теперь рассказывай все по порядку.
Эрин рассказала, хотя события сегодняшнего дня звучали на ее слух сюжетом какого-то старого фильма, в котором злодей срывает свадьбу героини и увозит ее в свое логово, чтобы поставить перед немыслимым выбором.
– Он сделал что? – переспросила Тара.
– Потребовал встречи с Лео, – мрачно повторила Эрин, внезапно осознавшая, сколько проблем ей предстоит решить. – А пока дал мне час на сборы.
– Сборы куда?
Эрин повела затекшими от напряжения плечами.
– Он хочет взять меня с собой в Джазратан. Это такая очень богатая страна на Ближнем Востоке. Чтобы мы могли узнать друг друга заново, прежде чем я представлю его сыну.
– И что Дмитрий под этим подразумевает?
– Понятия не имею.
Почувствовав на висках капельки пота, Эрин смахнула их тыльной стороной ладони. Она повторяла себе, что Дмитрий не в силах заставить ее делать что-то против воли. Но тут все было ой как непросто, потому что мысли о запретном, глупые мечты и несбыточные фантазии наводняли голову Эрин каждый раз, когда она смотрела на Дмитрия.
Однажды она сделала ошибку, поверив в эти соблазнительные миражи. Проснувшись утром в его постели, решила, что нашла настоящую любовь, и посмотрите, чем все закончилось. Взгляд Дмитрия, полный неприятного удивления, разбил иллюзию в пух и прах. Великая страсть Эрин проследовала путем всех великих страстей – прогорела слишком быстро, утвердив молодую женщину в убеждении, что лучше не позволять чувствам брать верх над разумом. Она не собиралась снова наступать на те же грабли. Пусть одинокая жизнь после увольнения не была легкой, Эрин избавила себя от невыносимых мук любовного разочарования.
– Я не могу понять только одного. – Она отодвинула чашку и подняла вопросительный взгляд на сестру. – Как Макаров узнал о свадьбе?
Повисла пауза, а когда Тара заговорила, Эрин услышала какую-то новую, незнакомую ей интонацию.
– Я ему сказала.
Во второй раз за день Эрин почувствовала себя так, словно кто-то сжал ее сердце железной рукой.
– Ты?
– Да.
– Что, выследила его, позвонила и сообщила, что у него есть сын?
– Макарова легко найти, ему принадлежит половина Лондона. Связаться с ним оказалось труднее, но, как только я упомянула твое имя, он сам мне ответил. Я не сказала ему ни слова о Лео, поверь мне, Эрин. Только о том, что ты выходишь замуж.
– Тогда откуда он узнал, что у меня есть сын?
– Не от меня! – отрезала Тара. – И прежде, чем ты начнешь ругаться… Я рада, что сделала это.
Эрин замутило. Самый близкий, за исключением Лео, человек на свете выдал ее секрет мужчине, которого она боялась. Неужели Тара не представляла себе, к чему это приведет?
– И что тебя так радует? – тоскливо поинтересовалась Эрин.
– Сама знаешь. Во-первых, я всегда была против того, чтобы вы с Чико нарушали закон. Во-вторых, Дмитрий и вправду мог измениться. По крайней мере, теперь у тебя появится шанс это проверить. Но главное, что Лео…
Тара замолчала, наткнувшись на взгляд сестры, в котором злость и обида смешались во взрывоопасный коктейль.
– Лео – что?
– Он должен знать, кто его отец. Неужели ты не чувствуешь себя виноватой из-за того, что Лео этого не знает?
– Конечно, чувствую! – Змеиный шепот, сорвавшийся с губ Эрин, испугал ее саму не меньше, чем Тару. – Но жизнь не делится на черное и белое. Мне казалось, ты понимаешь мои мотивы. Я не хочу, чтобы Лео рос в бардаке, который Дмитрий называет своей жизнью.
– Ты не возражала против бардака, пока работала на него.
Эрин не нашлась с ответом. Это было правдой. Она слишком любила свою работу и гордилась доверием, которое оказывал ей Дмитрий, поэтому пропускала мимо ушей ходившие о нем слухи и сплетни. Даже когда восторженная пелена спала с глаз и Эрин увидела тьму в его душе, это ничего не изменило. В своей безграничной глупости она захотела помочь ему, вместо того чтобы бежать со всех ног в противоположном направлении, пришла со своим дурацким альтруизмом к человеку, который не понимал значения слова «доброта». Случайный, ничего не значивший для Дмитрия секс – вот и все, чего она добилась.
– Последнее время пресса хорошо отзывается о нем, – говорила тем временем Тара. – Пишут, что он построил в России научный центр изучения детских болезней. Учредил благотворительный фонд. Может, задумался о спасении души.
– Сколько волка не корми, он все в лес смотрит, – буркнула Эрин, пиная стойку носком белой свадебной туфли.
– Если бы волки не умели адаптироваться, они не жили бы в зоопарках.
– Ненавижу зоопарки. И тебя – за то, что ты сдала меня Макарову.
– Я поступила так, потому что люблю тебя. Возможно, в один прекрасный день ты скажешь мне спасибо.
Сердито помотав головой, Эрин ушла наверх – в комнату, где жила с Лео. В свое время она облагородила их скромное жилище с помощью светлых обоев и полок, заставленных книгами, которые ее сын с удовольствием читал, но недостаток места обещал стать проблемой в самом ближайшем будущем. Взгляд Эрин прошелся по фотографиям Лео на всех стадиях его жизни – от пухлого требовательного младенца до ученика подготовительного класса. Она долго рассматривала последнее фото, сделанное в прошлом году, с болью в сердце думая, как сильно подвела этого пока еще счастливого и полного надежд маленького мальчика.
Пока Эрин переодевалась в свою одежду, она старалась представить, какое впечатление произвела на Дмитрия после стольких лет разлуки. Даже самый снисходительный наблюдатель сейчас решил бы, что она выглядит странно, а Макаров никогда не отличался снисходительностью.
Ее зеленые глаза были накрашены ярче, чем обычно, а голову все еще украшала сложная высокая прическа с фальшивыми жемчужинами. Эрин купила их в универмаге, чтобы дополнить маскарадный костюм невесты. Подумать только, столько волнений из-за липовой свадьбы и приготовлений к ней – и все закончилось, не успев начаться. Эрин со злостью выдернула шпильки, одну за одной, освободив длинные каштановые волосы из плена прически.
Она должна собраться и пройти через предстоящее ей испытание без лишних эмоций. Нужно всего лишь съездить с Дмитрием в Джазратан, притворяясь его секретаршей. Возможно, там ей удастся убедить своего русского друга, что ребенок не вписывается в его образ жизни. Ведь он и сам это знал, поэтому никогда не хотел иметь детей.
Эрин стыдилась признаться самой себе, что надеется именно на такой исход. Так будет легче всем. Никаких вынужденных неловких встреч, мыслей о будущем или неуместного сексуального влечения. Она отложила расческу и одарила отражение в зеркале решительным взглядом.
