Шарлотта Линк
Утес чайки
Конечно, Амели пошла бы с ним, если б Джейсон Голдсби вдруг появился рядом с машиной. Но он должен был знать наверняка, что жена с дочерью уже там. Амели могла отправить сообщение и ему, но зачем отцу похищать собственную дочь? Куда он мог ее увезти за такой короткий промежуток времени? Но главное все-таки – зачем?
Слишком много нестыковок. Хотя за годы работы в полиции Кейт твердо усвоила: нет ничего невозможного. Все бывает – самые безумные мотивы, причудливые сценарии, невероятные совпадения. И человек, не способный, казалось бы, нанести вред даже мухе, совершает жестокое убийство. Вечная любовь вдруг оборачивается ненавистью. Люди выстраивают цепочки событий, чтобы обеспечить себе алиби, и малейшее неверное звено переворачивает всю картину. На практике Кейт приходилось сталкиваться как с предсказуемостью, до банальности, разгадки, так и с чистым безумством. Поэтому она не стала бы исключать заранее ни один вариант, каким бы абсурдным он ни казался.
И все-таки Кейт еще не окончательно рассталась с надеждой, что все эти соображения излишни в случае Амели Голдсби. Потому что ничего страшного пока не произошло, и девочка может объявиться в любой момент.
За окном сгустилась непроглядная ночь. Где же Амели и как она это выдерживает? В ее годы Кейт до смерти боялась темноты, тем более если не была дома. Конечно, ей кто-то помогает. Но Дебора и Джейсон обзвонили всех, кого можно. Все подруги Амели с родителями и без их ведома, конечно, не смогут спрятать Амели у себя дома.
Кейт отвернулась от окна и принялась беспокойно ходить по комнате. С каждой минутой ситуация накалялась все больше.
Воскресенье, 15 октября
1
Солнечный день. Воздух быстро прогрелся после прохладных часов раннего утра. День, которым грех не воспользоваться. Метеорологи прогнозировали на следующей неделе дождь, туман и значительное понижение температуры.
Меган Тёрнер нравилось, что погода не спешит меняться и на редкость долгое лето никак не может окончательно перейти в осень. По крайней мере, не в эти выходные. Меган решила поделиться своими соображениями с мужем Эдвардом:
– Будет солнце, что толку сидеть дома? Давай куда-нибудь выберемся.
Но Эдвард не был так легок на подъем, как его жена:
– Ну вот, непременно надо срываться с места… Почему нельзя просто остаться дома, поспать подольше, посмотреть телевизор, поесть, отдохнуть?
– Отоспишься на следующих выходных. Будет сыро и холодно, тогда уж точно не высунем носа за дверь. Так что давай, шевелись.
В конце концов Эдвард сдался. Он не хотел ставить заранее ставить никаких целей, как сам объяснил. Можно просто покататься где-нибудь в районе горных болот. Там такие идиллические полянки, залитые солнцем плато и редколесье в чудном осеннем убранстве… Можно прогуляться, а потом устроить небольшой пикник.
Меган встала рано и приготовила пакет с продуктами – яйца вкрутую, бутерброды, слойки с паштетом, шоколадное печенье и минеральная вода. Пиво для Эдварда, это поднимет ему настроение. На обратном пути за руль сядет Меган.
Они ехали около сорока пяти минут, пока не остановились на неприметной парковке, вполне как будто подходившей как в качестве отправной точки прогулки, так и места для пикника. Помимо прочего, Меган просто устала сидеть в машине.
Они свернули с проселочной дороги, где уже четверть часа не видели ни одной машины. Супруги заехали хорошо в глубь территории, называемой горными болотами, которая, хоть и считалась популярным туристическим местом, была настолько обширна, что выглядела совершенно безлюдной. Можно было бродить весь день и не встретить ни единой живой души.
Вот почему Эдварду предстоящая экскурсия представлялась скучной. Лучше сидеть дома перед телевизором. Солнце – это прекрасно, но что еще? Бесконечные луга, вдали – узкая полоска леса… Ладно, пусть хоть у жены будет хорошее воскресенье. Семейная жизнь требует жертв. Не говоря о вкусностях, которые Меган захватила с собой.
На самом деле парковка представляла собой небольшую площадку, отгороженную от трассы узкой полоской потрепанных ветром кустов. Места от силы на три машины. С краю площадки несколько пней, отполированных, чтобы было удобно сидеть. Рядом доска с информацией о флоре и фауне. Больше ничего.
– Предлагаю прогуляться, а потом вернуться сюда и устроить пикник.
Эдвард вздохнул. По правде говоря, он предпочел бы наоборот. Или даже поесть и вообще никуда не идти. Хотя объемный, несмотря на юный возраст, живот и навевал мысли о пользе движения.
Они шли и шли. Меган впереди, Эдвард, тяжеловесный и задыхающийся, за ней. День прекрасный, он не мог этого не признать: тепло, солнечно и сухо. Растительность здесь, наверху, скудная, но яркие осенние краски так и играют в лучах солнца – огненно-красные листья стелющегося по земле кустарника, теплое золото в редких кронах деревьев, темно-бордовые ягоды колючей живой изгороди…
– Мне здесь нравится, – примирительно заметил Эдвард спустя некоторое время.
Меган остановилась и обернулась, вся сияющая:
– Правда? Все лучше, чем сидеть дома, ведь так?
– Так-то оно так, но… – Эдвард тоже остановился и вытер пот со лба; физическая форма действительно оставляла желать много лучшего. – Может, вернемся сейчас? Я устал и проголодался.
Меган была готова шагать хоть до самого вечера, но согласилась. Терпение мужа не беспредельно. Он и так многим пожертвовал ради нее, согласившись на эту поездку.
Обратно шли молча, наслаждаясь дорогой. На парковке Меган занялась едой, а Эдвард удалился в кусты по естественной надобности.
В высокой траве мелькнуло что-то блестящее. Оказалось – женская косметичка. Эдвард поднял ее с земли.
– Странно, – пробормотал он. – Кто мог ее здесь потерять?
– Что случилось? – спросила Меган.
– Да вот, нашел в траве… – Эдвард вышел из кустов на парковку. – Помада, тушь, все такое…
Меган посмотрела на розовую дешевую косметичку:
– Похоже, какой-нибудь молодой девушки.
– Как молодая девушка могла оказаться в таком месте?
Меган пожала плечами:
– Поехала прогуляться с родителями.
– И потеряла косметичку в кустах?
– Может, зашла туда за тем же, что и ты… А косметичка выпала у нее из рюкзака, или что у нее там было. Возьмем с собой, сдадим в бюро находок.
– Хм, – хмыкнул Эдвард, которого ситуация почему-то насторожила. – Пойду посмотрю, нет ли там чего-нибудь еще.
Он обошел куст, внимательно вглядываясь в траву под ногами. В общем, Эдвард не особенно рассчитывал еще что-нибудь найти, потому что вряд ли человек способен потерять несколько вещей сразу и не заметить. Но тут в стороне мелькнуло что-то, что в первый момент выглядело как камень. Камни редко бывают такими пронзительно-розовыми, поэтому Эдвард подошел ближе. Розовая сумочка, а в ней… кошелек с несколькими фунтами в купюрах, проездной на автобус и ученический билет.
«Амели Голдсби, – прочитал Эдвард. – Родилась 2 июля 2003 года, школа в Скарборо. Фотография четырнадцатилетней девочки – большие голубые глаза, длинные светлые волосы. Очень симпатичная девочка, хотя какая-то угрюмая…»
– Нет, это в самом деле удивительно, – пробормотал Эдвард. – Эй, Меган, иди сюда!
Меган подошла:
– Что там?
Эдвард показал ей сумочку:
– Вот, лежала в траве. В ней ученический билет. А там я нашел косметичку. Сразу две вещи на расстоянии меньше двух метров одна от другой. Как получилось, что она их потеряла?
– Да, это действительно странно… – Теперь и Меган выглядела озадаченной.
– Мне кажется, их выбросили намеренно. Главное – с глаз долой.
– Кто выбрасывает косметичку и кошелек с деньгами?
– С деньгами и действующим проездным… Это выглядит даже… – Эдвард подыскивал подходящее слово. – Как-то зловеще, что ли…
Меган вздрогнула:
– Да, пожалуй. На чье имя билет?
– Амели Голдсби.
– Ни о чем не говорит.
– Мне тоже, но, судя по всему, эти вещи не могли быть здесь долго. Самое большее со вчерашнего дня. Если с этой Амели что-то случилось, это пока не попало в газеты.
– Почему с ней непременно должно что-то случиться? – спросила Меган.
– Предчувствие, не более того.
– Мы возьмем всё с собой, – сказала Меган. – И нужно запомнить эту парковку.
– Конечно, – согласился Эдвард. – Но мы не пойдем в бюро находок. Сразу в полицию.
2
Главный детектив-инспектор Калеб Хейл прибыл в дом Голдсби уже во второй половине дня и выглядел встревоженным, несмотря на все усилия сохранять внешнее спокойствие.
Супругам сообщили о молодой паре, которая нашла вещи их дочери во время пикника на отдаленной парковке на территории Национального парка. Дело приобретало совершенно другой уровень взрывоопасности. Версия с озлобленным, мстительным подростком, решившим, не задумываясь о последствиях своих действий, любой ценой избежать нежелательной поездки, стремительно терпела крах. Судя по всему, дело обстояло гораздо хуже.
Амели Голдсби не могла добраться в одиночку до места, где были найдены вещи. Кто-то отвез ее туда на машине. Кто-то выбросил косметичку и сумочку в совершенно безлюдном месте… Калеб вздрогнул при мысли о мобильнике Саскии Моррис, найденном на обочине проселочной дороги вскоре после исчезновения девочки.
Сейчас полицейские прочесывают территорию вокруг парковки. Причем вещи Амели находились не так далеко от того места, где найдено тело Саскии, – еще одна мысль, способная лишить сна. Почти пятнадцать миль – не такое уж большое расстояние по меркам Национального парка. Теперь все выглядело совсем скверно.
В доме семьи Голдсби, удачно расположенном в самом конце улицы, с видом на море, царила паника. Доктор Джейсон Голдсби в гостиной, с ноутбуком на коленях, просматривал в Сети информацию о Саскии Моррис. Он тоже умел сложить два и два.
Дебора сидела на диване, смертельно бледная, с растрепанными волосами, и прерывисто дышала, словно всхлипывала. Судя по дрожащим рукам и взмокшему от пота лбу, у нее случилась паническая атака. Сотрудница полиции, занимавшаяся психологической поддержкой жертв преступления, успокаивающе держала Дебору за руку.
В комнате были еще две женщины, представившиеся Калебу как соседки. Ночью они участвовали в поисках и выражали готовность помогать в дальнейшем. Обе выглядели совершенно обессилившими.
– Я хотел бы поговорить с родителями наедине, – сказал Калеб.
Сотрудница-психолог и обе соседки вышли из комнаты. Детектив-сержант Роберт Стюард уже поджидал их за дверью. Он не мог упустить возможности побеседовать с соседями Голдсби. Что думают они об этой семье? Какие отношения у родителей Амели друг с другом и с дочерью? Не заметили ли чего-нибудь странного вчера утром?
Калеб закрыл дверь. Джейсон отложил ноутбук и подошел к нему.
– Саския Моррис, – без лишних предисловий начал он. – Вы думаете о том же, что и я?
– А о чем вы думаете? – в свою очередь спросил Калеб, хотя давно обо всем догадался.
– Ну…
Джейсон неуверенно оглянулся на жену, но Дебора тут же встала и подошла к мужчинам. Калеб подумал, что никогда прежде не видел такого бескровного лица.
– Ты можешь говорить об этом прямо, – сказала Дебора. – Все мы боимся, что Амели попала в руки того же человека, что и Саския Моррис.
– Мобильник Саскии был найден вскоре после ее исчезновения, – заметил Джейсон. – А сама Саския… Я смотрел на карте в «Гугле». Ее нашли неподалеку от того места, где лежали вещи Амели.
– Все верно, – согласился Калеб. – Но делать из этого далеко идущие выводы, на мой взгляд, преждевременно.
– Кое-какие выводы мы все же можем сделать.
– Давайте сядем, – предложил Калеб. – Я предлагаю еще раз спокойно пройтись по всем пунктам.
Они устроились в углу дивана. Калеб был в курсе всех подробностей пропажи Амели. Парковка перед «Теско». Девочка в плохом настроении и ее отношение к предстоящей поездке. «Зависть» к Саскии Моррис, которой больше не придется участвовать в школьных экскурсиях.
Именно эта фраза вселяла не надежду даже, а тень надежды, что Амели просто скрылась. Исчезла – как когда-то сама Саския, только добровольно. Но эта единственная обнадеживающая зацепка с каждым часом становилась все более эфемерной.
– Едва ли существует какое-нибудь утешительное объяснение тому, как сумочка моей дочери оказалась на болотах, – сказал Джейсон. – Амели не могла одна привезти ее туда.
– Нет, конечно. Но что, если сумочку украли? А потом преступник выбросил ее за ненадобностью…
– Думаете, такое возможно? – с сомнением спросила Дебора.
Калеб вздохнул. Родители в таких ситуациях реагируют по-разному. Одни всячески успокаивают себя, цепляясь за самые абсурдные теории, хотят слышать от следователей, что те сделают все возможное, хотя, в сущности, не видят никакой опасности. Другие предпочитают смотреть правде в глаза, какой бы жестокой та ни была, потому что их все равно ничто не может успокоить.
Голдсби явно принадлежали ко второй группе. Даже Дебора, с трясущимися руками и бледным как мел лицом. Она хотела знать, что действительно думает Калеб Хейл.
Это было то, что Калеб особенно не любил в своей работе – беседовать с родителями пропавших детей. Готовить их к худшему.
– Признаюсь, вероятность этого невелика, – ответил Калеб на вопрос Деборы. – Мне жаль, но на данный момент ситуация действительно выглядит не лучшим образом. Поначалу были указания на то, что ваша дочь просто сбежала. Но тот факт, что ее вещи найдены в безлюдном месте, почти в сорока пяти минутах езды от Скарборо, делает эту версию весьма сомнительной.
– Кто-то подвез ее на машине, – предположила Дебора.
Калеб ободряюще посмотрел на нее:
– Такое возможно, и это задает новое направление расследованию. Среди бела дня, на оживленной парковке… есть все основания полагать, что Амели села в машину добровольно. Это может означать только, что она знала человека за рулем.
– Амели могла доехать туда автостопом, – предположила Дебора.
– Она часто это делала?
Родители, переглянувшись, покачали головами.
– Никогда, – ответил Джейсон. – Мы предупреждали, что это опасно, но, похоже, не особенно ее запугали. Конечно, я не стал бы совершенно исключать такой вариант, один из худших.
– Мы и не будем ничего исключать, – сказал Калеб, – но все-таки попробуем для начала держаться наиболее вероятных версий. Итак, кто-то из знакомых. У кого из друзей Амели есть водительские права?
– Друзьям Амели столько же лет, сколько ей, – ответила Дебора. – Самое большее пятнадцать. Никто из них не водит машину.
– А с более старшими ребятами она не контактирует? Может, занимается в театральной студии, ходит в спортивную секцию… не обязательно при школе?
– Она занимается плаванием два раза в неделю, в группе, но там все ее ровесники. Кроме тренера – ему шестнадцать.
– Мы обязательно поговорим с ним. Что-то еще?
– Не могу вспомнить ничего конкретного, – сказал Джейсон. – Конечно, бывают школьные праздники, мероприятия… В них участвуют и старшие ученики тоже. Разумеется, Амели как-то с ними контактирует.
– Имена? Может, кого-то из них она упоминала особенно часто?
– Нет. К сожалению, Амели всегда была скрытной девочкой.
– Мы поговорим со всеми ее друзьями, – пообещал Калеб. – Иногда друзьям известно больше, чем родителям. В ее возрасте это совершенно нормально. Вынужден попросить у вас ноутбук Амели. Нельзя исключать, что она…
– Встретила кого-то в чате, – догадался Джейсон. – Да, это и мне приходило в голову. Разумеется, вы можете забрать ее ноутбук с собой.
– Он у нее в комнате? Могу я взглянуть на ее комнату?
– Конечно.
Дебора вскочила. Она казалась более собранной, чем несколько минут назад. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки. Речь зашла о ноутбуке. Ужас ситуации прояснился, но, по крайней мере, полиция перешла к конкретным действиям.
– Кейт тоже говорила, что нужно посмотреть ее ноутбук. Но он защищен паролем.
– Наши эксперты с этим справятся, – заверил Калеб и тоже поднялся с дивана. – А кто такая Кейт? У вас есть еще одна дочь?
– Кейт – наша постоялица. Она здесь с пятницы. Кейт Линвилл, из Лондона. Представьте, ваша коллега, сержант Скотланд-Ярда… Она точно сможет нам помочь.
– Кейт Линвилл, – озадаченно повторил Калеб. – Это невероятно!
– Вы знакомы? – спросил Джейсон.
– Возможно, возможно…
3
Они стояли в комнате Амели, и Калеб думал, что Кейт почти не изменилась за эти три года. Оставалась верна себе в своей непритязательной внешности, нестареющая, но не в том смысле, как того хочется большинству женщин. В ее случае это скорее отсутствие возраста, связанное с неприметностью. Если некто неуловим для вас как личность, вы не можете осознать происходящих с ним изменений, не только возрастных. В любых, самых драматических ситуациях она всегда оставалась закрытой. Что бы ни происходило внутри нее – а Калеб знал, что она не была лишенным сочувствия манекеном, – это не просачивалось наружу, не отражалось в ее чертах и не меняло выражения лица. Человек, в совершенстве овладевший искусством замыкаться в себе, потому что привык подвергать сомнению все приходящее извне.
Кейт Линвилл была полна подозрений. Она закрылась раз и навсегда, не оставив ни для кого ни малейшей возможности причинить ей боль. Загородилась, в том числе и от любви. На этом основывалось ощущение, что ее постоянно отвергают.
Запертая в себе… Если Калеб и встречал человека, подходящего под это определение, это была Кейт Линвилл.
– Господи, кто бы мог подумать… – начал он.
Кейт дернула плечами:
– Не так уж это и странно. У меня все еще дом здесь. И я приехала, потому что мне очень не повезло с арендаторами.
– Неплатежеспособны?
– Они исчезли. Бесследно. И дом после них больше напоминает поле битвы. Всё в грязи, ни единого живого места… Хорошо бы их найти. По крайней мере, они оставили заявление о расторжении контракта. Теперь мне остается только вычистить все и отремонтировать.
– Вот черт, – посочувствовал Калеб. Он знал, как много значил для Кейт дом ее отца. – А мебель ваших родителей… получается, теперь ее только выбросить, так?
Кейт покачала головой:
– Все можно почистить, починить и отреставрировать. Ценой немалых усилий, конечно. Но в каком-то смысле они уничтожили дом. Он никогда не будет прежним. Для меня это возможность проститься с прошлым. Я его отремонтирую, а потом продам.
Это решение было принято три года назад, но тогда у Кейт не хватило духа его реализовать. Интересно, хватит ли сейчас?
– И все-таки, как вы здесь оказались? Из-за пропавшей дочери Голдсби?
– Совпадение, не более того. Это ближайший отель «завтрак и постель» к дому моих родителей. Мне нужно было где-то остановиться в эту пятницу, где-нибудь неподалеку от Черч-Клоуз. Я погуглила и… можно сказать, прямое попадание. Меньше всего хотелось влипнуть в историю вроде этой.
– Но… – начал было Калеб, но Кейт его перебила:
– Это действительно не моя история. Я не буду мешать вам, Калеб. Совершенно другие обстоятельства, не как тогда…
Она намекала на их споры три года назад. В расследовании смерти отца Кейт действовала на свой страх и риск, поскольку была убеждена, что Калеб ступил не на ту дорожку. Можно сказать, она вела свое, неофициальное расследование. И неоднократно сталкивалась с Калебом, но в конце концов именно она раскрыла это убийство.
Несмотря ни на что, прощание было дружеским, и у Калеба как будто хватило великодушия признать превосходство Кейт. Но потом произошел срыв – алкогольный рецидив, и довольно тяжелый. И сейчас Калеб читал в ее глазах незаданный вопрос: удалось ли ему теперь взять проблему под контроль? Пил ли он в это воскресенье?
– Скверная история, – заметил старший инспектор. – Совсем скверная.
Он попросил о встрече с Кейт сразу после того, как узнал от Джейсона, что она в доме. Калебу удалось увести ее в комнату Амели, пока Голдсби оставались внизу, с сержантом Стюардом.
Ее присутствие обнадеживало. Даже если она не была близко знакома с семьей Голдсби, видела их всех троих, по крайней мере, в пятницу. Как с полицейским с ней можно было говорить откровенно. Калеб отдавал должное ее следовательскому чутью и знанию человеческой природы. О своих способностях, напротив, был скромного мнения.
– Меня интересует ваше видение ситуации.
Кейт вздохнула:
– Сначала я почти не сомневалась, что Амели скрылась намеренно, но после того, как были найдены вещи… Конечно, остается вероятность, что у нее есть парень, о котором родители не знают и который забрал ее. Но зачем выбрасывать сумочку и косметичку? Выглядит пугающе странно.
– И что, вы думаете, произошло на парковке возле супермаркета?
– Думаю, к машине подошел кто-то, кого Амели хорошо знала и кто смог уговорить ее пойти с ним. Хочется надеяться, с добрыми намерениями.
– Хочется, хотя это совсем не обязательно.
– Да. При всем при том она поехала. Чтобы избежать злосчастной экскурсии в понедельник.
– Другие варианты?
– Она просто вышла из машины и побрела прочь. Не задумываясь, какие последствия это может иметь для ее матери, или даже желая ее напугать. Амели разозлилась на Дебору за то, что та отказалась похлопотать перед врачом насчет справки. Очень может быть, что Амели пошла домой, и у нее не было намерения бежать. Просто ее разочарование искало выхода.
– Вы имеете в виду, что по дороге…
– Да, ее могли похитить. Я хорошо знаю эти места. Она могла вернуться домой по одному из двух маршрутов, если, конечно, вообще того хотела.
– Прямо вдоль Бернистон-роуд.
– Да. Справа и слева пешеходная и велосипедная дорожки. Амели пришлось бы долго идти через безлюдные луга и пастбища, прежде чем показались первые улицы поселка, где она живет. Кто-то мог остановиться и затащить ее в машину.
– Рискованный шаг, – заметил Калеб. – Там довольно оживленная трасса.
– Иногда подолгу нет ни одной машины. Преступник мог вообще ничего не планировать заранее. Просто увидел на трассе молодую блондинку, остановился и схватил ее, воспользовавшись тем, что ни впереди, ни сзади никого нет. Это заняло у него не более полминуты, и никто ничего не видел.
– Но она сопротивлялась бы.
– Если есть мотив сексуального характера, с высокой степенью вероятности мы имеем дело с мужчиной. Конечно, значительно крупнее и сильнее маленькой, щуплой Амели. Учтем фактор внезапности, который был на его стороне. Можно предположить, что в ушах Амели были наушники, поэтому она не слышала, как он приблизился. И ни о чем не подозревала, пока он ее не схватил.
– Другой путь…
– Вдоль Норд-Клифф-авеню в сторону моря. Значительно более приятный, если в ее ситуации это имеет значение.
– Но там столько домов… Не думаю, что кто-то рискнул бы…
– В самом конце большая парковка. Именно там она могла встретиться с преступником. И здесь мы опять должны исходить из того, что ему повезло. Кроме него и Амели, там никого не было. Или же там ничего не произошло и она пошла дальше. Поднялась на холмы – там, наверху, есть тропка – или пошла по Кливленд-уэй, у самой воды.
– Ни там, ни там нельзя проехать на машине, – заметил Калеб.
– Но он мог с ней заговорить. Увести ее в Си-Лайф, там есть парковка.
Си-Лайф-Санктуари – жилищный комплекс на берегу моря. Популярное туристическое место, где можно полюбоваться экзотическими рыбами в гигантских аквариумах. Там часто организуют детские праздники – например, дни рождения. Иногда жители проводят совместные трудовые рейды по уборке пляжа.
– Там довольно оживленная парковка, – возразил Калеб.
– Только не в субботу утром, когда люди по большей части заняты закупкой продуктов на выходные. И мы всё еще принимаем в расчет фактор случайности. В любом месте и в любое время у преступника может появиться возможность нанести неожиданный удар. Иногда для этого достаточно крошечного окошка во времени, когда нужно просто действовать.
– Кливленд-уэй, – задумчиво повторил Калеб. – Внизу, вдоль берега… Доктор Голдсби гулял там в интересующее нас время. Он мог встретить свою дочь.
– И?..
– Какое впечатление сложилось у вас об этой семье? Сейчас меня интересуют родители.
– Ну… я приехала сюда в пятницу днем. Не могу сказать, что сразу раскусила Голдсби, но, на первый взгляд, это вполне нормальная семья. Дочь вошла в трудный возраст и конфликтует с матерью, в чем нет ничего необычного. С отцом ведет себя гораздо спокойнее, что тоже достаточно типично. Джейсон – врач в большой муниципальной больнице, вечно в напряжении, много работает. Дебора открыла в доме пансион, что предполагает встречи с новыми людьми, но время от времени сталкивается с проблемой противоположного характера, когда ей приходится сидеть одной дома целыми днями, особенно зимой и осенью. Она была так счастлива, когда я забронировала комнату…
– Это на первый взгляд, а на второй? Есть что-нибудь, что еще хотелось бы отметить?
Кейт медлила:
– Ну… только с той оговоркой, что у меня было не так много времени, чтобы делать окончательные выводы. Дебора несчастна. Одинока, не находит понимания в семье. Джейсон много работает – долги заставляют. Это всего лишь мои рассуждения, не надо принимать их за истину в последней инстанции. Дом большой, да еще в таком месте… Думаю, на супругах висит крупный кредит. Джейсону никогда не нравилась идея Деборы насчет отеля, это видно. Он лишился единственного места, где можно отдохнуть после работы, побыть одному. По крайней мере, на лето. Я бы сказала, их брак переживает сложные времена. И ситуация усугубляется…
– …Что не может не затрагивать их дочь? Иногда отцы, которые больше не справляются со своими обязанностями, становятся способны на худшее.
– Устраивают кровавую бойню? Зверски умерщвляют жену и детей, а потом сами не могут поверить, что это их рук дело? Здесь явно не тот случай.
– Так или иначе, не мешало бы повнимательнее присмотреться к доктору Голдсби, – сказал Калеб. – У него нет алиби на предполагаемый момент совершения преступления.
– А как же Саския Моррис и Ханна Касуэлл? Вы не усматриваете связи с этими случаями?
Калеб посмотрел на коллегу с удивлением:
– Ханна Касуэлл? Это произошло четыре года назад. И за три года до исчезновения Саскии Моррис.
– Обе были ровесницами Амели Голдсби.
– Вы, конечно, наводили справки об этих расследованиях?
– В Сети, да.
– Тогда должны знать, что от Ханны Касуэлл не осталось никаких следов. Ни мобильника, ни сумки – ничего ровным счетом. Не говоря о теле. Я руководил тем расследованием. Мы с самого начала оказались в тупике.
– Это ничего не значит. Вещи Саскии и Амели были найдены случайно.
– Все так, но спрятать мертвое тело гораздо сложнее. Так, чтобы годами никто не мог его найти… Болота в Национальном парке – дикое, безлюдное место, это верно. Но и там бродят туристы с собаками, особенно летом. Я имею в виду, если Ханна Касуэлл мертва, то преступник приложил все усилия, спрятал тело так, что его невозможно найти. Между тем как Саскию он положил рядом с туристической тропой и лишь слегка прикрыл ветками. Очень разный образ действия, я бы сказал.
– И в этом тоже нет ничего из ряда вон выходящего. Рецидивисты от раза к разу становятся менее осторожны, это бывает. Если им поначалу везет, бдительность быстро притупляется. И в этом одна из причин, почему в один прекрасный день они попадают к нам в руки и удивляются, как могли так просчитаться.
Калеб покачал головой:
– Ханна Касуэлл пропала четыре года назад. Саския Моррис – почти год назад, то есть спустя три года после Касуэлл. Амели Голдсби исчезла, как только обнаружили тело Саскии. Между Касуэлл и Моррис слишком большой временной промежуток, как мне кажется.
– Это лишь те, о ком мы знаем, – уточнила Кейт. – Что, если за эти три года были еще жертвы? В других городах, или девчонки с улицы, бездомные, кого не ищет полиция…
– Наш преступник, если он вообще существует, преследует жертв определенного типа, и в этом, как мне кажется, останется верен себе. Это неопытные молодые девушки, замкнутые, из семей среднего класса. Слабо верится, что его вдруг заинтересует уличная проститутка.
– Ну хорошо. Что, если первое преступление повергло его в состояние шока? В пользу этого говорит тщательность исполнения. Он не оставил ни малейшего следа и ушел безнаказанным. Поэтому, оправившись, решил снова рискнуть. Спустя годы, когда окончательно убедился, что ему ничего не грозит. Второй раз он действовал не так осторожно, и в этом нет ничего необычного.
Калеб вздохнул. Он понимал, что Кейт права. Похоже, они действительно имеют дело с серийным убийцей, и его активность с этого момента будет набирать обороты.
Он оглядел комнату, расположенную прямо под крышей, – со скошенными стенами и маленьким мансардным окошком, из которого открывался вид на море. Интерьер девочки-подростка… Розовые обои в цветочек, такого же цвета пушистый коврик на полу. Ручки на дверцах шкафа в форме цветов. Розовые девчоночьи мечты. Но на обоях постеры неизвестных Калебу поп-групп – черные демонические одеяния, выбеленные лица с обведенными краской глазами. Туалетный столик заставлен косметикой – лак для ногтей, помада, спреи. На кровати рваные джинсы и джемпер в сеточку.
Амели определенно распрощалась с розовыми грезами детства. Ее родители уверены, что у нее нет парня. Но если Калеб в чем и уверен, так это в том, что они знают о дочери далеко не всё.
Он рассчитывал, что содержимое ноутбука даст какую-нибудь зацепку. Его скоро отвезут в отделение, и сержант Стюард с двумя коллегами тщательно обыщут комнату. Сейчас Калеб только мельком осмотрел шкаф, выдвинул несколько ящиков. На первый взгляд, ничего интересного. Обыкновенная комната самого обыкновенного подростка.
Он повернулся к Кейт, которая безучастно стояла в стороне:
– Что собираетесь делать дальше?
– Попробую привести дом в порядок. Потом передам его риелтору. Мне нужно торопиться. Шеф не хотел давать мне и этих нескольких дней… – Кейт улыбнулась. – На этот раз я действительно не стану вмешиваться. Это ваше расследование, целиком и полностью.
– Вы хороший следователь, Кейт. Я уже говорил, что был бы рад видеть вас среди своих сотрудников. Вы еще не передумали насчет моего предложения?
Калеб знал, как нелегко приходится Кейт в Скотланд-Ярде, как мало там ценят ее и ее работу. Кейт вечно чувствовала себя отвергнутой. Калеб не мог судить, до какой степени оправданно это чувство. У нее был талант самой создавать себе препятствия. Виной всему была ее мнительность и крайне низкая самооценка. Кейт смотрела на себя сквозь призму сомнений. Ей просто не приходило в голову, что возможен другой взгляд. Со стороны ее подозрительность нередко воспринималась как враждебность по отношению к внешнему миру.
Кейт покачала головой:
– Нет, я останусь в Лондоне. Так будет лучше.
Почему лучше, объяснять не стала. Калеб не настаивал. Они не были настолько близки, чтобы затрагивать темы личного характера. Тем более что Кейт, похоже, не желала давать никаких объяснений.
