Шантель Шоу
Не называй меня Афродитой
Глава 2
Афина увидела внимательно смотрящие на нее волчьи глаза – она отметила янтарную радужную оболочку с золотистыми искорками. Она также увидела густые, сведенные вместе нахмуренные брови над орлиным носом.
– Афина. – Богатый обертонами голос, напоминающий черную патоку, и сексуальный акцент вызвали у нее дрожь. – Вы, должно быть, потеряли сознание. Вы поэтому выпали из окна?
Она моргнула и посмотрела на смуглое мужское лицо, находившееся всего в нескольких дюймах от нее.
– Лука?
Память вернулась к тем ужасным секундам, когда она цеплялась за плющ. Она помнила свое падение и больше ничего.
– Я поймал вас, – сказал Лука.
Это объясняло, почему она не лежит на гравийной дорожке с переломанными руками и ногами.
Тот факт, что ее спасителем оказался Лука де Росси, стало для Афины очередным шоком.
Но Афина быстро пришла в себя и сообразила, что ее щека прижата к его широкой груди. Она даже разглядела поросль волос под его белой рубашкой. Афина сделала вдох, и ее заполнил пряный аромат пены для бритья, дразня чувства и напоминая о залитой лунным светом ночи в Зенабе, когда Лука наклонил темноволосую голову и коснулся ее губ своими губами.
Ее тело окатила жаркая волна, к лицу прилила краска.
– Что вы здесь делаете? – пробормотала она.
– Я здесь в качестве гостя. Я знаю Чарлза Ферфакса по Итону. Он прислал мне приглашение. – Лука нахмурился. – Мое имя должно быть в списке гостей.
– Я не видела списка гостей. – К глазам Афины подступили слезы. – Можете в это поверить? Я не знаю, кто приглашен на мою собственную свадьбу.
Поскольку Лука поймал Афину и не дал ей упасть, он точно знал, что у нее нет сотрясения мозга. Но как в таком случае отнестись к ее словам? Обуздав нетерпение, он поставил ее на землю. Она покачнулась. Ее лицо было таким же белым, как платье.
Окинув подвенечное платье профессиональным взглядом, Лука содрогнулся от отвращения. Юбка была такой широкой, что, возможно, сыграла роль парашюта при падении.
Лука посмотрел на карниз окна и сжал губы, представив, какие серьезные травмы могла получить Афина.
– Глупо стоять возле открытого окна, если вы чувствовали себя плохо.
«Глупость – мое второе имя», – с горечью подумала Афина. Она вспомнила, что, по словам Чарлза, не блещет умом, и сжалась от унижения.
– Я не теряла сознание. Я вылезла из окна, потому что мне нужно бежать. – Ее голос поднялся на октаву. – Я не могу выйти замуж за Чарлза! Я не люблю его!
Возвышаясь над Афиной, Лука видел, как невдалеке официанты пытаются занести в шатер огромного ледяного лебедя. В другом конце сада из фургона выгружали клетки с белыми голубями, которых должны были выпустить во время приема. Свадьба обещала стать цирковым представлением, а девушка выглядела как клоун – с тонной косметики на лице и в нелепом платье. Он с трудом узнал в ней скромную и непритязательную Афину Ховард, с которой познакомился в Зенабе.
– Вот. – Лука поднял с земли очки и подал ей.
– Благодарю вас. – Афина надела их и по-совиному моргнула.
– Я не помню, чтобы в Зенабе вы носили очки.
– Обычно я ношу контактные линзы, но была так занята приготовлениями к свадьбе, что забыла заказать новые.
Афина почувствовала, как тонет в знакомом чувстве собственной неполноценности и несостоятельности.
Что поделаешь, она легко все забывает.
«Когда ты перестанешь мечтать наяву, Афина? – в детстве укоряли ее родители. – Если бы ты прилежнее выполняла домашние задания, твои оценки были бы лучше».
Подумав о родителях, Афина почувствовала себя хуже некуда. Ей никогда не удавалось оправдать их ожидания. А затем она представила Чарли и Доминика в одной постели, и ей стало стыдно. Она не смогла привлечь даже жениха и уж точно не сможет вызвать интерес у Луки де Росси. Он смотрел на нее из-под тяжелых век, и его губы были изогнуты в слегка циничной улыбке, которая придавала ему отстраненный, но вместе с тем необыкновенно сексуальный вид.
К дому подъехал фургон, на боках которого было выведено название компании, производящей фейерверки. Афина вспомнила, как Чарли сказал, что лорд и леди Ферфакс потратили тысячи фунтов на красочный фейерверк, который должен завершить свадебный прием. Ее паника возросла.
– Мне нужно уехать! – с отчаянием воскликнула она.
Лука вспомнил просьбу Кадира отменить свадьбу, если у Афины возникнут сомнения. Тот факт, что она рисковала своей шеей, чтобы избежать замужества, был достаточно убедительным доказательством того, что она передумала.
– Моя машина припаркована рядом с домиком егеря.
Афина мешкала, не зная, как поступить. Стоит ли ей ехать с человеком, с которым до этого она встречалась только раз, но который является хорошим другом ее зятя? Или лучше остаться и вызвать взрыв, который обязательно последует, когда она объявит лорду и леди Ферфакс и своим родителям, что свадьба отменяется?
– Чего вы ждете?
Нетерпеливый голос Луки заставил ее повернуться и пойти за ним. Через несколько минут он остановился рядом со спортивной машиной, которая словно прикатила из будущего, но, несмотря на длинный кузов, имела небольшой салон.
– Я не помещусь в ней, – с сомнением произнесла Афина, переводя взгляд с машины на свое подвенечное платье.
– Повернитесь.
Времени на любезности не было. Лука поднял подол ее юбки и развязал тесемки кринолина.
– Что вы делаете? – выдохнула Афина, когда он потянул кринолин вниз, и она почувствовала, как его ладони скользнули по ее бедрам.
Она вспыхнула при мысли о том, что он видел прозрачные чулки, удерживаемые широкими кружевными подвязками. Лука взял ее за руку, помогая сохранить равновесие, пока она переступала через кринолин. Без жесткого каркаса ее платье «сдулось», и Афина смогла втиснуться на пассажирское сиденье. Лука захлопнул дверцу.
«Хорошо еще, что я не надела фату», – подумала она, подавляя истеричный смех, перешедший в рыдание. Ее сложная прическа была примята низкой крышей автомобиля.
Мысли Афины разлетелись, как стая испуганных птиц, когда Лука скользнул за руль, завел двигатель, и автомобиль понесся по подъездной дорожке.
– Куда вы собираетесь ехать?
Она не ответила, потому что не думала об этом. Ей просто хотелось сбежать со свадьбы.
– Отвезти вас домой? Где вы живете?
Лука подавил нетерпение и сильнее сжал рычаг переключения передач. Хотя юбка подвенечного платья Афины без кринолина стала занимать меньше места, машина была забита ярдами белого атласа. Боже, не хватало только, чтобы он попался со сбежавшей невестой, когда у него своих проблем предостаточно.
Жизель прислала сообщение, что она хочет выйти замуж в Венеции. Это раздражало. Как только с формальностями будет покончено, он получит виллу де Росси, обеспечит безопасность своей дочери, а Жизель получит свой миллион.
«Почему женщины обожают все запутывать?» – с досадой размышлял Лука. Но еще больше его тревожило то, что Жизель отступила от условий сделки и жаждала превратить фиктивную свадьбу в нечто большее.
– Я не могу вернуться домой. Я живу с родителями. Вряд ли они захотят меня видеть после того, как поймут, что я натворила, – сдавленным голосом произнесла Афина.
– У вас есть друг, к которому вы могли бы поехать? Может, ваш коллега?
Она растеряла старых друзей, когда начала вращаться в кругу Чарли. Она пыталась подружиться с его друзьями, но не стала своей для банкиров и их утонченных жен.
– Я не работаю, – призналась Афина.
А без дохода у нее нет возможности обеспечить себя. Нескольких сотен фунтов, которые она отложила, не хватит на аренду жилья. А искать работу воспитательницы придется долго.
– Если вы не работаете, то чем вы занимаетесь весь день? – протянул Лука.
Он подумал о Жизель, которая занималась исключительно хождением по магазинам. Когда Лука познакомился с Афиной на свадьбе Кадира и Лекси, она не произвела на него впечатления леди, чьим единственным времяпрепровождением является устройство ланчей. Вообще-то она показалась ему очень даже милой, хотя и не в его вкусе. Ему нравились блондинки с бесконечными ногами, убежденные в своей сексуальной привлекательности, но никак не хрупкие брюнетки с такими большими глазами, что в них можно утонуть.
Лука не планировал целовать ее, когда они бродили по саду. Вероятнее всего, в этом было повинно колдовское действие луны Зенаба, иронично решил он. Афина робко ему улыбнулась, и по какой-то необъяснимой причине он коснулся ее губ.
Лука почувствовал, как губы девушки задрожали, и какую-то безумную секунду он испытывал соблазн провести рукой по ее шее и крепче прижаться к нежному, как бутон розы, рту. Собственное возбуждение потрясло его, когда мягкое, пышное тело Афины послало ему несомненный призыв сирены. Однако краем глаза он поймал сверкание ее обручального кольца, сразу же прервал поцелуй, пожелал Афине спокойной ночи и вернулся во дворец.
Воображение – чудесное качество. Лука почти почувствовал вкус ее губ и узнал духи – нежный аромат старомодных роз.
– Последние несколько месяцев я посещала курсы, посвященные французской кулинарии, флористике и умению быть прекрасной хозяйкой, чтобы организовывать званые обеды для клиентов Чарли, – натянуто проговорила Афина.
Она задержала дыхание, когда Лука резко затормозил перед поворотом. Навстречу им ехала вереница серебристых машин, украшенных белыми лентами. Несомненно, они направлялись к Вудли-Лодж, чтобы отвезти невесту, жениха и гостей в церковь.
Сердце ее замерло. О боже, что она наделала?! Сообщил ли Чарли родителям, что свадьбы не будет? Объяснил ли он причину? Что подумают ее родители?
Афина вспомнила шляпу матери с шелковыми сиреневыми розами, гордого отца. Неожиданно слезы нескончаемым потоком потекли по щекам, и она совсем по-детски хлюпнула носом.
– Вот, – отрывисто бросил Лука, сунув ей бумажный носовой платок.
Он еще никогда не видел, чтобы женщина плакала так горько, хотя и привык к крокодиловым слезам своих любовниц, когда они хотели что-то от него получить. «Женщины наделены потрясающей способностью открывать краны, когда им это выгодно», – с сарказмом думал он. Но сейчас все обстояло иначе. Афина плакала по-настоящему, и Лука почувствовал себя неловко.
Он потянулся к бардачку и вытащил фляжку:
– Глотните бренди, и вам сразу станет лучше.
– Я не пью спиртное. – Афина всхлипнула.
– Сегодняшний день подходит для того, чтобы начать, – заметил он.
Афина, взглянув на жесткий профиль Луки, не стала спорить. Отпив бренди, она ощутила, как тепло растекается по телу.
– Наверное, вы недоумеваете, почему я решила не выходить замуж за Чарли.
– Не совсем. Кадир попросил меня убедиться, что вы счастливы, и в противном случае добиться отмены свадьбы. Мне неинтересно, почему вы передумали.
– Кадир попросил вас отменить свадьбу?
Лука взглянул на нее и с облегчением увидел, что от бренди ее щеки немного порозовели.
– Лекси была уверена, что вы совершаете ошибку, а Кадир готов на все, лишь бы его жена не волновалась, особенно когда она собирается рожать.
Он выполнил свою миссию. Но что делать дальше? Единственное место, куда он может ее отвезти, – отель. Там она сумеет более-менее взять себя в руки и уйдет, так что он сможет сконцентрироваться на своих проблемах с Жизель.
Афина отпила еще бренди. От слез у нее разболелась голова. Она закрыла глаза, убаюканная плавным ходом машины.
Ее разбудил громкий гудок, и она не сразу сообразила, где находится. Взгляд на часы подсказал, что она спала сорок минут.
Память вернулась мгновенно. Она сбежала со своей свадьбы, которую журналисты, освещающие светские мероприятия, назвали свадьбой года. Лука де Росси помог ей бежать, посадив в свою машину. По какой-то причине вид его загорелых рук, сжимающих руль, вызвал у нее дрожь. В голове вспыхнуло воспоминание о том, как эти руки ласкали ее, и их оливковый цвет резко контрастировал с ее бледной кожей.
Афина сглотнула:
– Где мы?
– В Лондоне. Я привез вас к своему отелю. Вам требовалось время, чтобы понять, каковы ваши дальнейшие планы. – Лука подал ей еще один бумажный платок. – А пока мы не вошли, можете протереть лицо.
Афина узнала эксклюзивный пятизвездочный отель, окна которого выходят на Гайд-парк. Сердце ее упало, когда она взглянула на себя в зеркало и увидела на лице потеки туши и пятно от губной помады на подбородке.
Афина, как могла, вытерла лицо. После того как Лука поставил машину на подземной парковке и они поднялись на лифте в роскошно отделанный холл отеля, она скрылась в дамской комнате, чтобы избежать любопытных взглядов.
Девушка включила воду и принялась смывать макияж. Ее сложная прическа сползла набок. Она вытащила шпильки и стала расчесывать волосы, чтобы избавиться от лака. Когда из сумочки донеслась трель, Афина вздрогнула, а увидев на дисплее, что звонит мать, почувствовала, как в животе все сплелось в тугой узел.
В холле Лука нетерпеливо постукивал ногой по мраморному полу. Имея большой опыт общения с женщинами, он знал, что Афина может пробыть в дамской комнате долго, заново нанося макияж. Ожидая ее, он перечитал последнее сообщение Жизель: «Я решила предложить своим четырем племянницам стать подружками невесты и даже подобрала для них изумительные платья».
К сообщению была приложена фотография неестественно красивой девочки в костюме пастушки. Лука скрипнул зубами. Подружки невесты! Жизель испытывает его терпение. Следующее сообщение недвусмысленно предупреждало: «Надеюсь на твою сговорчивость, дорогой. Тридцать пять тебе исполнится всего через две недели».
Лука нахмурился. Вряд ли Жизель предпочтет подружек невесты миллиону фунтов, но раздражать ее не стоит.
Зазвонил телефон. Он нахмурился, увидев, что вызывающий абонент – еще один шип ему в бок. Звонил брат его бабушки, исполнительный вице-президент «Де Росси энтерпрайзес» Эмилио Нерветти.
– Неясность в вопросе, кто возглавит компанию, влияет на прибыль, – начал Эмилио сразу с самого уязвимого места. – Я собираюсь просить совет директоров подвергнуть сомнению твою способность к лидерству. Согласно условиям завещания моей дорогой сестры Виолетты, через две недели ты перестанешь быть председателем, если не женишься, а я пока не вижу, что ты собираешься вступить в брак.
– Напротив, – возразил Лука. – Моя свадьба состоится на следующей неделе – до того, как мне исполнится тридцать пять. Этот брак позволит мне остаться председателем совета директоров «Де Росси энтерпрайзес». А через год семейной жизни я не только сохраню за собой кресло председателя, но и получу документы на виллу де Росси и право использовать это имя в созданном мной модном бренде.
Эмилио холодно сказал:
– Несомненно, члены совета директоров испытают облегчение оттого, что ты перестанешь вести разгульный образ жизни. Но я в этом не уверен. Ты унаследовал моральные принципы своей матери, гулящей девки. И одному Богу известно, какие гены перешли к тебе от отца, кем бы он ни был.
Лука выключил телефон и пробормотал грязное ругательство. То, что двоюродный дедушка не упустит случая напомнить о его происхождении, было ожидаемо, но все равно он каждый раз вскипал. Эмилио получил должность в «Де Росси энтерпрайзес» только потому, что его сестра вышла замуж за деда Луки. Он – законный наследник де Росси, даже если бабушка и дедушка его не одобряли.
Деду Луки, Альберто де Росси, недоставало прозорливости его отца Раймондо, основателя «Де Росси энтерпрайзес». Но Альберто имел хоть какой-то вес, находясь во главе компании. Так как у него не было сына, Альберто предоставил своей дочери Беатрис высокую должность в совете директоров, и это имело катастрофические последствия.
Беатрис была слишком занята развлечениями и не интересовалась делами компании, а ее скандальные похождения бросили тень на марку де Росси и привели к уменьшению прибыли.
Когда Беатрис наконец истощила запас терпения Альберто, он провозгласил наследником своего незаконнорожденного внука – с оговоркой. Лука мог им стать только с разрешения бабушки и только после ее смерти. Альберто также сомневался в правильности решения Луки изучать дизайн одежды и получить степень в бизнесе.
Однако в возрасте двадцати лет Лука представил свою первую коллекцию на Неделе моды в Нью-Йорке и получил громкое одобрение критиков. Запуск его модной марки «ДРД» восстановил престиж де Росси. Но, согласно условиям завещания, Лука мог все потерять. Ни напряженная работа, ни его достижения ничего не значили для бабушки Виолетты, и он знал почему.
Лука был бастардом – плодом короткой связи его матери и крупье, с которым она познакомилась в казино. В глазах бабушки и деда он не был истинным де Росси. Он навсегда остался для них позорным напоминанием о том, что их единственная дочь сделала семью объектом насмешек.
Подбородок Луки напрягся. Он изо всех сил старался добиться одобрения бабушки и дедушки, но ему это не удалось. После смерти Альберто требования Виолетты продолжали расти, и в какой-то момент она заявила, что Лука должен жениться и позаботиться о наследнике. Похоже, она решила, что наследник рода от бастарда лучше, чем вообще никакого наследника.
Бабушка пригрозила использовать свой решающий голос, чтобы сместить Луку с должности председателя совета директоров. И даже после смерти она пыталась контролировать внука, прописав в своем завещании условие, согласно которому он должен жениться к тридцати пяти годам, иначе вилла де Росси будет продана консорциуму, мечтавшему превратить ее в отель. Также Лука будет лишен поста в «Де Росси энтерпрайзес» и утратит право использовать имя де Росси в бренде «ДРД».
Луку не особенно беспокоило, что он может утратить контроль над «Де Росси энтерпрайзес». И «ДРД» легко переименовать. Пожалуй, он даже получил бы удовольствие, начав все с нуля. Но существовала серьезная причина, по которой Лука был вынужден смириться с условиями завещания. Точнее, две причины. Первая – вилла де Росси, вторая – его дочь Розали, которую он любил и был готов защищать любой ценой, даже ценой попрания своей гордости.
Раздался звук, сигнализирующий об очередном сообщении от Жизель. Проклятье, ему нужно вернуться в Италию, чтобы удовлетворять сексуальный аппетит своей невесты, пока та не поставит свою подпись в книге регистрации браков.
Из дамской комнаты вышла Афина. Она казалась моложе без макияжа. Распущенные волосы, спускающиеся до талии, приобрели теплый каштановый оттенок и блестели как шелк.
Когда девушка приблизилась, Лука заметил, что у нее красные глаза. Значит, снова плакала. Уж не сожалеет ли она о своем решении? Впрочем, ему все равно.
Ее подвенечное платье привлекало внимание постояльцев отеля. Конечно, можно было бы подняться с ней в номер и отпаивать чаем, который британцы в кризисных ситуациях потребляют в неимоверных количествах, но у Луки не было ни времени, ни терпения.
От Жизель поступило очередное сообщение. Следует ей позвонить, но что делать с Афиной?
Лука заметил официанта, который работал в баре отеля.
– Мигель, это мисс Афина Ховард. Пожалуйста, отведи ее в бар и смешай ей коктейль, ладно? Я должен позвонить. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
К облегчению Афины, в баре было всего несколько человек. Ей удалось спрятаться за большим папоротником в кадке, чтобы избежать любопытных взглядов. Нужно срочно купить какую-нибудь одежду, но не бродить же по Оксфорд-стрит в подвенечном платье!
– Вы решили, что будете пить?
– Э-э-э… – Афина уткнулась в меню. Только не «Секс на пляже»! – Вы можете порекомендовать что-нибудь фруктовое и освежающее?
– Может, «Яблоневый цвет»?
Это звучало достаточно безобидно.
– Было бы замечательно.
Официант вернулся через несколько минут с золотистым напитком, украшенным кусочками лимона. У коктейля был вкус яблок и чего-то еще, что Афина затруднилась определить. Он хорошо согревал, проникая в кровь.
Девушка прокручивала в голове телефонный разговор с матерью.
Вероника Ховард, по обыкновению, не дала дочери открыть рта, разразившись тирадой на тему, как она снова подвела своих родителей.
– Как ты посмела бросить бедного Чарлза у алтаря и сбежать с плейбоем-итальянцем, который меняет своих любовниц так же часто, как носки? О чем ты думала, Афина? Ты представляешь, какое унижение ожидает нас с отцом? Ты разбила сердце бедному Чарлзу.
– Подожди… Лука не… – Афина попыталась перебить мать. – Откуда ты знаешь про Луку?
– Чарлз видел, как ты села в спортивный автомобиль Луки де Росси и вы вместе уехали. – Миссис Ховард почти визжала. – Мне все стало ясно.
Чарлз подозревал, что ты встречаешься с другим мужчиной за его спиной, однако надеялся, что ты будешь счастлива с ним. Только представь, как был потрясен бедный мальчик, узнав, что у тебя роман с его школьным приятелем.
– Нет никакого романа. Чарли… он…
Афина испытывала сильнейший соблазн рассказать матери правду, но все же сдержалась.
– Убеди Чарлза назвать истинную причину нашего разрыва, – предложила она.
– Вообще-то мне нужно ехать к фотографу из журнала «Высшее общество» и объяснять, почему они не смогут посвятить пять полос в следующем выпуске твоей свадьбе, – холодно заявила Вероника. – Нам с твоим отцом придется всю жизнь извиняться за твое поведение.
Афина выпила коктейль, и официант принес новую порцию. Она моргала, пытаясь удержать слезы. Родители – особенно мать – никогда ее не слушали.
Когда Афина была маленькой, они не обращали внимания на ее просьбы отменить уроки тенниса, скрипки и занятия балетом, который ей не давался. Она была неуклюжей балериной, и другие девочки дразнили ее, утверждая, что она танцует как слон, а не как лебедь. Афина с превеликим трудом сдала выпускные экзамены, и родители перестали надеяться, что когда-нибудь, пусть с опозданием, она продемонстрирует блестящие способности.
Афина окончила курсы воспитательниц детского сада, а они продолжали требовать, чтобы она попыталась еще раз поступить в университет и получить хотя бы диплом учительницы. В конце концов Афина поверила, что всю жизнь она только и делала, что разочаровывала родителей. Именно поэтому она никогда не рассказывала им, что в школе подверглась сексуальным домогательствам со стороны преподавателя латинского языка. И Афина порой задавалась вопросом: не было ли в этом частицы ее вины?
Если она выдаст Чарли, придется рассказать родителям о том, что жених предпочел ей своего шафера, а это унизительно. Неужели она настолько непривлекательна? Чарли обвинил ее в том, что у нее есть пунктик в отношении секса. Афина, проглотив рыдание, влила в себя остатки коктейля.
Официант заметил пустой бокал и тут же принес новый. К этому моменту она потеряла счет выпитым коктейлям, но ей было все равно.
Сквозь дверь бара Афина видела Луку де Росси. Он стоял в холле и говорил по телефону. Он был настолько хорош собой, что ни одна проходящая мимо женщина не могла удержаться и бросала на него восхищенный взгляд. Он, казалось, не замечал, что является центром притяжения, хотя, вероятнее всего, он знал, какой эффект оказывает на женщин. Такому мужчине, как Лука, не нужно прилагать к этому никаких усилий. Стоит на его чувственных губах заиграть улыбке, как женщины тают. Совсем как она в Зенабе.
Тот поцелуй в дворцовом саду… Афина любовалась сверкающими, как бриллианты, струями фонтана, но тем не менее остро ощущала присутствие стоявшего рядом Луки. Когда он наклонил голову и коснулся ее губ, она бездумно ответила на поцелуй, очарованная исходящей от него чувственностью.
Но почему он ее поцеловал?…
Лука закончил разговор, зашел в бар и направился к ней. Безупречно сшитый темно-серый костюм подчеркивал его фигуру атлета, черные шелковистые волосы, слишком длинные, по ее мнению, завивались на кончиках. При взгляде на его смуглую красоту и исходящую от него силу люди инстинктивно ощущали, каким опасным может быть этот человек. Однако для Афины жизненно важным было другое: почему он поцеловал ее?
Когда она встала, все закружилось перед глазами, а пол накренился. Афина чувствовала себя странно и в то же время уверенно, словно преодолела все свои комплексы. Даже жестокая фраза Чарли по поводу двадцатипятилетней девственницы ее больше не задевала. Лука де Росси, живое воплощение бога, мужчина, пользующийся славой ловеласа, уже поцеловал ее один раз. И возможно, поцелует снова.
Афина наступила на подол подвенечного платья, и Лука подхватил ее своими сильными руками, в чем она не сомневалась. Ведь он стал ее героем, ее прекрасным рыцарем. Она ослепительно ему улыбнулась.
– Кажется, я немного окосела, – объявила девушка, пытаясь сфокусировать на нем зрение. – Не знаю почему. Я всего лишь выпила несколько чудесных коктейлей под названием «Яблоневый бюст». – Она спохватилась и хихикнула. – Ой, я не то хотела сказать.
Афина думала о бюсте, потому что, пока она любовалась Лукой, ее груди начало покалывать, а соски затвердели. И незаметно для нее самой «цвет» превратился в «свет», потом – в «куст», а потом и в «бюст».
– «Яблоневый цвет», – с трудом выговорила Афина. Ее язык почему-то еле ворочался. – В общем, коктейль приготовлен из яблочного сока.
– А также из яблочной и обычной водки, – пробормотал Лука, пытаясь расцепить ее руки, обвившие его шею.
Хорошо, что она перестала плакать, пусть даже и выпила лишнего, но ее платье продолжает приковывать к себе внимание.
– Думаю, нам лучше подняться в мой номер и заказать крепкий кофе, – сказал он, стараясь говорить как можно убедительнее.
Надо увести ее из бара до того, как она устроит сцену.
Афина попыталась сдвинуться с места и покачнулась.
– Святая Мадонна… – выдохнул Лука, чувствуя, что теряет терпение.
Он подхватил Афину на руки.
– Отличная мысль! – согласилась она. – Отнеси меня наверх, Лука, и поцелуй так, как поцеловал в Зенабе.
