За старшего – Шамиль Идиатуллин

Чтение «За старшего» Шамиля Идиатуллина я начал с ошибки. Ожидал чего-то простенького, с неплохим, увлекательным сюжетом и отсылками к важным (книга 2013 года) событиям из мира геополитики. С последним не ошибся, а вот все остальное совсем мимо.Поэтому примерно через пятьдесят страниц косого чтения в метрополитене я перестал понимать, что вообще в книге происходит и кто есть кто, – сюжет оказался гораздо сложнее, чем в привычных шпионских боевиках, которые мы обычно смотрим по телевизору или читаем в обложке. Это даже не Семенов со Штирлицем и окружающими его хитрыми фашистами. Идиатуллин вообще не запаривался насчет объяснений и вводных данных, облегчающих читательскую жизнь. Есть город Чулманск, есть завод, связанный с оборонно-промышленным комплексом, и есть куча непонятных людей из самых разных структур – от МВД до СВР, – которые между собой собачатся, и поди разбери, где в этом всем вообще логика. Или логика хаоса – вспоминаем «Лисьи броды» – воцаряется в любом повествовании, где присутствуют российские спецслужбы? А может, города на букву «ч» притягивают к себе всякую муть? Что ж, вполне возможно.Но логика в истории Идиатуллина, конечно же, есть, и сюжет выстроен очень даже неплохо, пусть и не так линейно, как того ждешь от жанровой литературы. Впрочем, это вполне закономерно для истории о разрозненности силовых ведомств и человеке, нечаянно оказавшимся в пылу межструктурной резни. Начальство одних дает команду устранить других, «псы» гонятся за «конями», контрразведка попадает на радары разведки, большие дяди преследуют свои цели, а маленькие люди пожинают плоды всего этого безобразия, бросая кроткие взгляды из тюремных застенков. Государство, что с него взять?В общем, повторять мою ошибку и относиться к «За старшего» как к проходному шпионскому триллеру не стоит, Идиатуллин пишет актуальную прозу в рамках выбранного жанра, а не коммерческую беллетристику, отвечающую запросу потребителей, так что расслабиться с его книжкой не получится, придется поднапрячься.И нельзя сказать, что Идиатуллин игнорирует законы жанра: шпионов в романе в изобилии, государственных тайн тоже, эффектных стычек полным-полно, роковых женщин, правда, не хватает, ну тут уж ничего не поделаешь, Чулманск таких не привлекает. Короче, настоящий жанровый продукт со всеми втекающими и вытекающими. Но во всех этих «аттракционах» не чувствуешь лоска, литературности, вымысла. События развиваются так бредово, что в них нельзя не поверить. И на выходе получается не триллер ле Карре, а фильм Гая Ричи, перенесенный на российскую действительность.Причем новый роман Идиатуллина «До февраля» при той же достоверности вымышленных событий мне не сильно понравился. Близких к реальности детективов полно́, ими уже никого не удивить, даже среди телесериалов встречаются достойные картины, выделяющиеся правдоподобностью. А вот в категории шпионских триллеров это уже нечто более любопытное, потому, наверное, что и тема спецслужб для обывателей куда загадочнее и часто принадлежит к области конспирологии, а тут они такие простые, близкие и тупые. Прям тепло на душе становится. Что-то похожее, только в более традиционном стиле, пишет Мик Геррон, по романам которого снят замечательный сериал «Медленные лошади». Вроде спецура, а какая-то совсем недоделанная. И весело, и грустно.К тому же, если продолжить сравнение «За старшего» и «До февраля», то первый даже спустя 10 лет выглядит более злободневным, чем последний. Соперничество с забугорными державами, отнимающее все время сотрудников спецслужб, на контрасте с внутренними проблемами, которые умело изображает в романе Идиатуллин, кажутся какими-то совершенно карикатурными и надуманными, словно выдумка сценариста-шизофреника, а не что-то настоящее. Тем самым Идиатуллин обращает внимание и на реальную общественную паранойю, заставляющую народ во всем винить Запад, а не собственных управленцев.И надо понимать, что Идиатуллин критикует не столько спецслужбы (но и их тоже), сколько общественность, готовую поверить в любые сказки с тв, а не в самое очевидное: наши тоже косячат. Да и не будем забывать, что все вышесказанное зеркально по отношению к заграничным коллегам, так что роман Идиатуллина следует понимать шире – как историю о системе и человеке, государстве и гражданине, дружине и народе.Есть у романа и недостатки. Нагромождение героев и сюжетных ответвлений, пусть даже обусловленных идеей, мешают восприятию истории, делают ее не закрученной, а перекрученной, из-за чего интерес к событиям заметно провисает. Другими словами, тексту не хватило слаженности структуры, стройности, баланса между повествовательной красотой и сверхзадачей. Никто не призывает писать линейно, но и одна «Радуга тяготения» у нас уже есть, а второй быть попросту не может.Однако с поставленной задачей роман справляется. Идиатуллин грамотно использовал жанровый инструментарий и сумел сколотить из типовых материалов нетиповую постройку. Интересную историю рассказал, людей развлек, крупицу важного вложил и на этом достаточно.

Мы все стоим на плечах наших предков, и эта колонна уходит в бездну, но не падает, потому что предки держат.

У повести два названия, писателю вообще везет на разного рода удвоения: моя любимая дилогия про убыра прежде выходила за авторством Наиля Измайлова и только теперь готовится увидеть свет первое издание с именем Шамиля Идиатуллина на обложке; вторая книга помянутого цикла встречалась в вариантах «Убыр2» и «Убыр. Никто не умрет»; «СССР™» иногда произносится аббревиатурой, а иногда добавляется: «Товарный знак». Так вот, «За старшего» – это еще «Варшавский договор». Года четыре назад, после «Убыра», захотелось читать все, написанное автором, но название живо напомнило советское детство, бесконечный XXVI съезд КПСС по телевизору – такой рудиментарной тоской накрыло, что и читать не стала. Про политику не люблю.Не про политику. То есть, совсем без нее не обойтись, этот общественный институт пронизывает все сферы жизни, но в «Варшавском договоре» ее куда меньше, чем в «СССР» или «Городе Брежневе». Здесь шпионский детектив, сплавленный с производственным романом, который блестяще удается Идиатуллину. Кто бы мне сказал еще пару лет назад, что стану зачитываться книгой, написанной в этом, канувшем в Лету, жанре, не поверила бы. Но то было еще до «Брежнева»; а между тем, многократно осмеянный, преданный остракизму и подвергнутый публичной порке, производственный роман не плох сам по себе. Скверно то, во что превратили его десятилетия советской легитимной лжи; когда нормой было думать одно, говорить другое, делать третье, а подразумевать четвертое. По сути, «Котлован» Платонова, производственный роман и кто посмеет сказать, что это не великая литература?Попытка отказать чему-то в праве на существование под предлогом неактуальности или недостаточной гламурности, или непристойности, или по любой другой причине – обкрадывает, выхолащивает целое, изымает из живого тела части и органы. Сколько не называй полученный гандикап полноценным, он им не станет. Современная российская литература забыла, что: «Начальная точка нашей жизни – это роддом, а конечная точка нашей жизни – это морг. А между ними треть жизни мы спим, помолившись перед сном. А между ними треть жизни мы пашем на заводе родном» Про « спим» пишут много и про «помолившись», роддом и морг тоже не обходят вниманием, а ту треть, которая «пашем» дружно забыли. Шамиль Идиатуллин из тех редких авторов, кто помнит. Может потому его герои живые среди сонма гламурно-героических ужасно-невинных кадавров.Итак, рейдерский захват в прошлом работавшего на оборонку, ныне перешедшего на конверсионное производство, завода в заштатном Чулманске где-то в Татарии. Помните бесконечные истории, сменявшие друг друга в новостях образца начала нулевых? Реакция большинства тогда была умеренно позитивной – «так им, сволочам-олигархам, зажрались на народной кровушке». Все тогда словно дружно забыли, что паны дерутся – у холопов чубы трещат и за каждым захватом успешного предприятия стоят люди, которые работают на нем. А здешний завод успешен: зарплату платят вовремя, приличный соцпакет, руководство за работников радеет. В обычных условиях передел собственности не прошел бы здесь гладко. Но вмешивается криминал: по официальной версии директор, напившись пьяным, застрелил жену и молодую любовницу. Он в тюрьму, завод в «добрые» руки, оказавшиеся подставленными как-то очень кстати.Но мы ведь помним, что это еще и шпионский детектив. Да, с драками, погонями, перестрелками, вербовкой-перевербовкой агентов и множественным использованием вслепую людей, которые не подозревают о том, что стали пешками в чьей-то игре; и о том, что в случае необходимости их смахнут с доски с той же степенью сочувствия, какую игрок испытывает в отношении фигурок. Это тоже хорошо в книге – четкая граница между тем, как выглядит снаружи: сила, решительность, сверхспособности, без рефлексий (Ницше нервно курит под лестницей) и тем, чем является в сути – банкой с тарантулами. Эта черта прозы Идиатуллина – глубинная порядочность тех его героев, которым я, читатель, симпатизирую, сближает ее с лучшими произведениями Грэма Грина, признанного мэтра шпионского детектива. Оставайся человеком даже тогда, когда век-волкодав скалится тебе в лицо и с клыков желтая пена. И есть еще одно, за что люблю этого автора. Преданность корням, память о них в мире иванов, не помнящих родства. Когда старший в твоем роду повержен, тебе приходится брать на себя груз его ноши. Неси с честью. Ах да, убежденная пацифистка во мне в восторге от идеи здешней Морриган (или все-таки Спаса?)

Психологическому триллеру о промышленном шпионаже тесно в жанровых рамках: это и характерный для прозы последних лет провинциальный роман, и история о том, что и кто стоит за спиной помнящих свое родство.Монотонная жизнь Чулманска, выстроенного вокруг градообразующего предприятия, вспухла и взорвалась странной новостью: Сабирзян Неушев, хозяин завода «Потребтехника» (читай: всего города), обвиняется в двойном покушении на убийство. Расклад слишком очевиден, чтобы быть правдой: жена мертва, любовница в тяжелом состоянии и вряд ли вернется в сознание после выстрела в голову, сам обвиняемый обнаружен на месте преступления мертвецки пьяным и упорно молчит с тех пор, как пришел в себя. Некая секретная технология, которую разрабатывают сотрудники Неушева, уже мысленно перекочевала к конкурирующим структурам, в том числе иностранным. Осталось закрепить дело материальным успехом. Пока силовики выясняют, как доказать, что произошло на самом деле и произойдет в перспективе, в игру вступает третья скрытая до поры сила. И кое-кто еще. Кто-то, кого и за силу поначалу не принимают, – просто потому, что этого кого-то как бы нет ни в базах, ни в свидетельствах, ни, похоже, в смутных воспоминаниях.Криминальная, политическая и социальная составляющие романа «За старшего» отражены в аннотации: привычный для российских 2010-х рейдерский захват промышленного объекта в итоге оборачивается схемой, в которую вовлечены все мыслимые и немыслимые службы. И схема эта напоминает детскую головоломку: многоуровневый кубик-лабиринт, в котором все причастные, как металлические шарики, катаются от тупика к тупику, постоянно сталкиваясь и разлетаясь в разные стороны, чтобы столкнуться снова уже в другом порядке и на другом участке. И, как в детской игре, выход из лабиринта находит тот, кто следит за ситуацией снаружи, а не мечется, ударяясь о прозрачные стены.В качественно сплетенном сюжете, где из множества персонажей и разрозненных событийных осколков к последней трети романа сложится нужное слово, проступает обычный для Идиатуллина мотив: «Семья – это свои, которых ты должен защищать. Если некого защищать, значит, ты прожил жизнь зря». Герои будут с разной степенью искренности рассуждать о судьбах родины, уходить в адреналиновые и другие зависимости, лишь бы заглушить зудящую внутреннюю пустоту, супергеройствовать и изображать супергеройство. Но вся эта суета не стоит ни единой секретной технологии, если за спиной сверхчеловека не стоит род и сам он не дал новые ветви для этого древа.