Сева Голубев
Заветное желание
* * *
Костя проснулся от шума на кухне. Может ему приснился этот глухой удар? Нет во сне ничего такого не было. Он не мог вспомнить что именно ему снилось, но остаточные вспышки видения были молочно-белого цвета и наполняли его приятным теплом, словно во сне он плавал в океане парного молока.
Звук повторился.
Взрослые никогда не придавали значения шуму, который они производят, но стоило Кости слишком громко и не вовремя засмеяться или что-то сказать они клеймили его на чем свет стоял. С трудом разлепил склеившиеся от слез ресницы он медленно сел на кровати. Голова гудела. В комнате было душно. Он весь был липким от пота, несмотря на то что во сне стянул с себя всю одежду кроме трусиков и футболки. “И кто только додумался уже включить отопление?” устало подумал малыш спуская ноги на заваленный игрушками пол.
Под лестницей, в котельной что-то шумело. Казалось кто-то перетаскивает мешки с чем-то тяжелым.
Внезапно он услышал знакомый кашель. Сердце бешено заколотило по ребрам.
Он сбежал по лестнице на первый этаж и застыл напротив двери в котельную, не смея даже дышать.
“Неужели показалось?” – пробежала ледяными пальцами по всему телу пугающая мысль.
Раздались тяжелые шаги, кто-то поднимался к нему из котельной.
Дверь со скрипом отворилась и перед Костей возник отец.
Бледное лицо отца растянулось в усталой улыбке:
– Привет, цыпленок. – хриплым голосом, еле разлепляя губы произнес отец, протягивая к Кости руки.
– Это сон?! – с ужасом то ли вопрошая, то ли утверждая прокричал Костя бросаясь в объятия отца. – Ты мне снишься?
Он уткнулся лицом в холодную, шершавую куртку, в которую был укутан отец. Капюшон был плотно натянут на голову, а горло застегнуто до самого конца. Кости сразу показалось это странным. Обычно, даже в сильный мороз отца можно было увидеть на улице в футболке или легком пиджаке. Ему никогда не было холодно, от покрытой татуировками кожи всегда шел жар, словно отец был огромной печкой. Но сейчас руки отца напоминали ледышки.
– Мне так холодно. – словно прочитав его мысли сказал отец. – Так холодно.
Костя внезапно вспомнил о матери, спящей в соседней комнате, он потянул отца за руку:
– Пойдем! Пойдем! Мама должна увидеть тебя! Ну пойдем же!
Отец медленно передвигал ноги, словно пьяный.
– Мама, мама! Папа вернулся!
Костя вбежал в гостинную первым. Матери не было. Постельное белье на ее диване было разбросано в разные стороны. Мама бы никогда не оставила такой беспорядок. Костя проскользнул мимо заторможенного отца и пробежал в другую комнату, на кухню. Здесь его ждал еще больший бардак: холодильник распахнут, пустые яичные скорлупки и упаковки от еды валялись на полу, даже содержимое морозилки было вытащено со своих полок и наполовину съедено прямо так, не размораживая и не снимая пакетов. Шкаф был тоже открыт, его содержимое было или перебито или частично съедено, кто-то разрывал пакеты с крупами и макаронами и пожирал их прямо так, сырыми.
– Мам? – неуверенно спросил Костя. – Папа…приехал…
– Я так хотел есть. – тяжело перешагивая через порог пояснил отец, медленно расстегивая куртку. – И голова…Такое необычное ощущение. И я все помню. Это самое странное, сын. Я помню, как лежал под промерзшей землей. Как черви проедали мою кожу. И самое начало тоже помню. Как горячая пуля попала мне в затылок и я грохнулся в черную, бесконечную яму.
Отец стянул с себя капюшон и через дверь, в зеркале прихожей Костя увидел, что вместо затылка покрытого густыми, черными волосами, там было месево из полусгнившего мяса и белых опарышей. Опарыши беспрерывно двигались, издавая странный шипящий звук. Точно газировка только-только налитая в стакан.
Костя попятился от отца, споткнулся о что-то отвратительно влажное и больно приземлился на пульт от телевизора тем самым включив говорящую коробку:
– … был найден изуродованный труп. Это уже третий случай за сегодня, милиция не комментирует произошедшее, но наши источники предполагают, что это дело рук одного преступника, который передвигается по городу и нападает на тех, кто его подвозит. Также наши источники поделились с нами ужасающими подробностями: на всех телах есть следы каннибализма.
Отец медленно приближался к нему, Костя попытался встать и его рука утонула в какой-то холодной, ледяной жиже. Он повернул голову чтобы рассмотреть странный предмет, о который споткнулся и встретился с голубо-серыми глазами матери, еще более крупными, чем при жизни, и на фоне залитой кровью кожи голубого в радужках стало даже больше.
Костя попытался закричать, но пересохшее горло будто сдавила рука невидимого чудовища, как часто бывало во сне, и изо рта вырвался лишь слабый свистящий хрип.
“Просыпайся! Просыпайся!” мысленно пинал самого себя Костя, пытаясь встать на скользком от крови полу. Наверняка он все еще спит, в этот самый момент елозит ногами по уже надорванной простыне, пытаясь выпутаться из одеяла. И никаких монстров не существует. Все это просто сон.
Но видение не исчезало. И Костя не просыпался.
А вот шаркающие шаги отца уже были совсем близко.
Так и не сумев встать Костя проскользил на четвереньках по полу до двери, ведущей во двор. Ему очень повезло, будь сейчас зима дверь была бы заперта, а пока тепло, мать оставляла ее открытой, чтобы ничто не мешало ей выходить курить на веранду. Прохладный воздух нежно обдал лицо и на секунду Костя замешкался, слишком ошарашенный равнодушием все еще зеленых деревьев, ярких цветов и поющих птичек. Мир продолжал жить, как будто ничего не происходило. До Кости донесся детский смех из соседнего двора.
