Сергей Зверев
Забей стрелку в аду!
– Сядь, Лишай! Не о тебе речь. Мне нужны профессионалы. Сейчас каждый человек на счету. В этой стране стоящие люди всегда были большой проблемой. Не хватает профессионалов! Кругом безмозглые недоноски, умеющие лишь жрать и «бабки» требовать! Повторяю, к тебе это не относится, но мужика надо найти! Мало ли чего ему америкашка наболтал?! Да и за тачку спросить следует. Все-таки не на халяву тебе тачка досталась. На заработанную денежку куплена!
Лишай согласился с последним предположением:
– Факт! Отбашлял за джип из своего кармана… Ладно, найдем фраера. Мой интерес в этом тоже имеется, и америкашку додавим. Никуда он не денется.
Садиться бандит не стал. Продолжая стоять, он потянулся к стакану с недопитой водкой. Обхватив хрустальный сосуд короткопалой пятерней, Лишай поднес его к опухшим губам. Громко причмокивая, допил водку. Хозяин виллы с плохо скрываемым отвращением смотрел на осоловевшего громилу.
– Иди, выспись. Завтра покажись врачу.
– На хрена? Заживет, как на собаке.
Повернувшись, Лишай тяжелой поступью усталого человека направился к двери. Он шел покачиваясь, что-то невнятно бормоча под нос. У двери Лишай остановился. Повернувшись, сказал:
– Прикинусь, будто леску и крючки вернуть хочу. Нормальная отмазка?
– Годится. В самый раз. – Ястребу не терпелось выпроводить размякшего от выпивки бандита.
Компания уголовников тяготила Сергея Николаевича. Он относил себя к высшей расе людей, призванных занимать лучшее место под солнцем. А тут приходилось изображать из себя друга разных недоумков. Поэтому, когда захлопнулась дверь, Ястреб облегченно вздохнул.
Секунду он прислушивался к поскрипыванию ступеней лестницы, по которой спускался Лишай. Кабинет располагался на втором этаже. Из его окон открывался безмятежный ночной пейзаж. Поскрипывание прекратилось. Где-то внизу хлопнула дверь. Даже этот невинный звук раздражал Ястреба.
– Неповоротливая сволочь, – выругался про себя желтоглазый хозяин особняка.
Во дворе залаяли собаки. На ночь охранники выпускали из вольера четырех доберман-пинчеров, бравших территорию под свой контроль. Длинноногий самец по кличке Клинтон был любимцем Ястреба. Увидав знакомый силуэт в окне второго этажа, пес залился лаем, приветствуя хозя-ина.
Обычно Ястреб выходил во двор, чтобы покормить пса и потрепать по холке. Клинтон, которого из-за свирепого норова боялись даже охранники, благодарно облизывал руки и пытался одарить хозяина собачьим поцелуем в лицо. Пес словно признавал в Ястребе такого же хищника, как он сам.
Этим вечером Ястреб во двор не вышел. Вместо общения с бессловесным четвероногим приятелем он спустился на первый этаж, прошел мимо кухни, где коротали время охранники. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. Двое амбалов, одетых по-домашнему в спортивную форму и сланцы на босую ногу, сидели за столом и что-то жевали. Увидав хозяина, они вскочили, чуть не перевернув стол.
– Что делаете? – безучастно поинтересовался Ястреб.
– Кофеек решили заварить, – бодро отрапортовал один из охранников. – Сергей Николаевич, кто это ребят так отоварил? Вся ванна и унитаз в кровище.
– Сами нарвались, – неопределенно ответил Ястреб и продолжил обход.
Сразу за кухней коридор поворачивал налево, ведя к двери, из-под которой пробивался свет. Войдя в комнатку, Ястреб поперхнулся от табачного дыма.
Дымовая завеса окутывала помещение от пола до потолка. Сквозь сизую мглу разноцветными пятнами светились квадраты компьютерных мониторов. Словно сверчок, стрекотал какой-то прибор, и звучала классическая музыка. Из тумана, сидя в офисном кресле с колесиками, выплыл очкастый, взлохмаченный бородач. Он подъехал к Ястребу почти впритирку, отталкиваясь ногами от покрытого мусором пола. Смятые сигаретные пачки, обрывки бумаг, вырванные книжные страницы валялись повсюду.
– Добрый вечер, Зенон, – хозяин виллы толкнул ногой кресло, освобождая проход.
– Привет, – прокуренным фальцетом просипел бородач, притормаживая пятками движение кресла.
Зенон заведовал компьютерно-электронным хозяйством виллы. Непризнанный гений программирования успел попариться на тюремных нарах, прежде чем попал к Ястребу. Он одним из первых получил срок за кражу из западноевропейского магазина, торгующего через Интернет. Послав фиктивный счет на электронный адрес магазина, Зенон получил экспресс-почтой полный комплект первоклассного компьютерного оборудования. Подвел бородача племянник.
Прыщавый пацан страдал от недостатка средств и равнодушия противоположного пола. Пользуясь полным доверием дяди, юноша напечатал на лазерном принтере несколько листов копий дензнаков. С симпатичной одноклассницей, поддавшейся на уговоры, племяшок Зенона отправился кутить во второразрядный бар с бдительным барменом, бывшим по совместительству информатором Управления по борьбе с организованной преступностью. Когда юноша собирался поцеловать покоренную щедростью и опьяневшую от «Амаретто» подругу, в бар заявились оперативники РУБОПа. Бармен показал фальшивую купюру и указал на юнца, расплачивающегося подделками.
Суровые дяди вывели мальчишку в подсобку. Двинув кулаком по физиономии, они коротко спросили:
– Откуда фуфло?
Через племянника милиция вышла на Зенона. Слегка задвинутый технарь, получавший гроши в государственной конторе, не сумел убедительно объяснить, откуда в обшарпанной квартире появилась техника, равная по стоимости автомобилю представительского класса. Напористый следователь быстро расколол Зенона и пошел на повышение. О диковинном преступлении писали газеты, а потом о русском самородке быстро забыли. Когда Зенон, попавший под амнистию, вышел на свободу, такие преступления перестали быть редкостью, перейдя в разряд обыденной практики российских хакеров.
Шустрившего по мелочам виртуального взломщика пригрел Ястреб, оградивший компьютерщика от мелочной суеты, заботы о хлебе насущном и наездов уголовной шантрапы. Завернутый на вычислительной технике Зенон получил крышу над головой, солидное вознаграждение и главное – последние модели компьютеров. Фанат своего дела, он сутками торчал перед мониторами, выполняя задания своего благодетеля. Остальные ученые мужи были у Зенона, что называется, на подхвате.
– Когда свинарник уберешь? – задал риторический вопрос Ястреб, выбирая стол почище.
Комната, похожая на газовую камеру, была командным пунктом Зенона. Тут он спал на узкой, жесткой тахте, придвинутой к стенке. Тут же расслаблялся с проститутками, отдавая дань природе. Лишай, поставлявший шлюх, безбожно издевался над странным бородачом. Он привозил такие экземпляры, при виде которых собаки в вольере начинали выть. Неразборчивый Зенон быстро затаскивал девицу в комнату, трахал и с шумом вышвыривал прочь. Дело в том, что, как правило, проститутка умудрялась задеть какой-нибудь прибор или растоптать упавшую на пол дискету.
– Корова толстозадая! Убирайся немедленно! – вопил бородач, выталкивая обнаженную девицу в коридор под восторженное улюлюканье братвы, собравшейся посмотреть очередной спектакль.
Лишай однажды предложил компьютерщику:
– Давай тебе в секс-шопе резиновую чувиху купим. С пищалкой. Надул, трахнул, тряпочкой протер и порядок.
– Это противоестественно, – пожевав губами, ответил бородач.
Впрочем, подобные шалости позволялись лишь в отсутствие хозяина виллы. Зенон был на особом счету, и за него Ястреб мог запросто оторвать голову. Поэтому братва относилась к компьютерщику с должным почтением и без приглашения в задымленную келью носа не показывала.
Зенон был чудаковатым малым. Временами он впадал в забытье. Закатив глаза, он дергал себя за клокастую бороду, похожую на истрепавшийся веник, и мог молчать часами. Временами его прорывало, и тогда компьютерщик без перерыва травил древние анекдоты, матерился или гнусавым голосом распевал опереточные серенады. Жесткие волны электромагнитного излучения наверняка повредили какую-то часть мозга бородача. Но этим вечером Зенон, судя по плавным звукам вальсов Штрауса, струившимся из спрятавшихся в дыму колонок, пребывал в благостном настроении.
– Порядок – категория относительная. У меня не гинекологический кабинет и не станция переливания крови. Стерильность должна быть здесь, – согнув крючком указательный палец, Зенон выразительно постучал по экрану мерцающего монитора.
– Лекцию о вирусах прочитать собрался? – усмехнулся Ястреб, привыкший к чудачествам непризнанного гения.
– Нет. Краткое научное сообщение.
Открыв ящик стола, Зенон достал расческу с редкими зубьями и принялся вычесывать из бороды застрявшие крошки печенья. Патологически неаккуратный, он выглядел как бомж, которого только что достали из мусорного бачка.
«Хорошо, что все время сидит в своей норе и не шляется по дому. Провонял насквозь», – неприязненно подумал Ястреб.
Оттолкнувшись, Зенон переехал к другому столу, чтобы убавить громкость. Музыка, словно запутавшись в клубах дыма, исчезла.
– Ястреб, тут кое-какие прибамбасы новые на рынке появились. Надо бы приобрести. Я список накалякал. Расходы мизерные, а польза может быть большая, – согнувшись под столом, компьютерщик ковырялся в кипе бумаг.
Обнаружив искомое, он выдернул смятый листок, послуживший, судя по пятнам, салфеткой или подкладкой для жирной еды. Поборов природную брезгливость, Ястреб взял бумагу. Прайс-лист с ценами на технику был испещрен пометками. Небрежно сложив бумагу пополам, Ястреб сунул заказ в карман:
– Сделаем. Без проблем. Завтра, после обеда, прошвырнешься с Лишаем по фирмам.
– Опять с этим тупорылым троглодитом, – разочарованно прогугнил Зенон.
– У меня других людей нет. Кстати, как продвигаются наши дела? Удалось взломать коды Министерства обороны?
Зенон заметно скис. Он сгорбился, прекратил лелеять свою бороденку и вообще съежился, как-то уменьшился в размерах.
– Нужные – нет, ненужные – да. Доступ заблокирован, а может, вообще информация вне пределов досягаемости. Все-таки безопасности государства касается.
Новость Ястреба не удивила. Существуют головоломки, разгадать которые не могут даже гении. Только автор замысловатых ребусов знает зашифрованный ответ. Значит, проблема заключалась в том, чтобы найти автора. Ястреб нашел такого человека, но пока не сумел разговорить. Им был несговорчивый американец.
– Послушай, Зенон, у нас есть базы данных Генпрокуратуры, министерств юстиции и обороны? – помахивая ладонью, Ястреб разгонял терпкий дым, из которого на девяносто процентов состояла атмосфера комнаты.
– Кое-какую информацию я сумел скачать. Не все, конечно. Есть архивные дела по уголовке. Информация кадровых управлений… Но, сам понимаешь, у нас не Штаты. Много бардака, бессистемности. Да и спецов стали поактивнее привлекать, пароли на базы данных сложные устанавливать…
Зенон готовился пуститься в пространные объяснения с обилием непонятных терминов и специфических оборотов речи, доступных только специалисту.
От спертого воздуха у Ястреба трещала голова. Сказывалась и старая рана – поцарапанное пулей легкое. Он прищелкнул пальцами, приказывая компьютерщику заткнуться. Правильно поняв жест хозяина, Зенон замолчал.
– Поколдуй над клавиатурой и попробуй что-нибудь узнать о парне по кличке Святой…
– Слабый ориентир, – резонно заметил бородач, выгребая из переполненной пепельницы бычок посолиднее.
От зековской привычки выкуривать сигарету до фильтра Зенон никак не мог избавиться, хотя курева всегда имел в избытке. Откопав подходящий окурок, он отложил его в сторону.
– Догадываюсь. Не ориентир – иголка в стоге сена. Но чем черт не шутит. Может, парень где-то засветился. Оставил след в истории. – Ястреб придвинулся поближе. – Надо искать среди отставников…
– По кличке? Среди отставников? Вояки не блатари. У них звания, погоны, должности. Ты что-то перемудрил, Ястреб, – скептически покачал лохматой головой компьютерный гений.
– Попытка не пытка. С тебя не убудет, – в голосе хозяина зазвучали металлические нотки.
Перечить Ястребу не имел права даже лохматый гений. Уловив недовольство хозяина, Зенон встрепенулся. Он пригладил вихры и опустил тонкие, словно у пианиста, пальцы на кнопки клавиатуры. Монитор подмигнул, меняя картину заставки на таблицу поисковой системы. В углу загудел высокий металлический шкаф.
– Святой… базы данных… Святой… А куда я зафигачил архивы? – впадая в рабочий транс, забубнил Зенон.
Процесс пошел. Компьютерщик с остервенением барабанил по клавишам, впиваясь красными, словно у кролика, глазами в монитор. Работа в исполнении бородача походила на приступ шизофрении, когда человек выпадает из реального пространства, перемещаясь в другое измерение. Его телесная оболочка, оставшаяся без присмотра, совершала дикие телодвижения, как будто хотела нагнать забывчивого хозяина. Зенон то откидывался на спинку кресла, то наваливался грудью на стол, приклеивался носом к монитору, то весело всхрапывал, оборачиваясь лицом с незрячими глазами в сторону Сергея Ястребцова:
– Ну чудеса! Ну дурак программку писал. Сплошные глюки! Автор – форменный болван! Клинический идиот. Можно же гораздо проще…
Зенон трудился на полную катушку. Теперь его нельзя было остановить. Ястреб знал, что, покуда бородач не перелопатит всю доступную информацию, сопровождая поиск комментариями по адресу собратьев-программистов, он не успокоится.
– Кажется, я здесь лишний, – пробормотал Ястреб, вставая с кресла.
Уход хозяина остался незамеченным. Лохматый Зенон, приникший к монитору, увлеченно блуждал в виртуальных дебрях, пытаясь обнаружить след мифического, по его мнению, Святого.
Ночь накрыла Подмосковье звездным плащом. Схлынувшая летняя жара сменилась бодрящей прохладой.
Ястреб любил ночь. Вернувшись в кабинет, он приоткрыл окно, вдыхая полной грудью покалывающий легкие воздух. Далеко за бором полыхнули зарницы.
«Скоро и мы устроим грандиозный фейерверк», – подумал хозяин виллы, растревоженный видом атмосферного явления.
Взяв со стола бутылку, Ястреб плеснул на дно стакана немного джина. Тоника после минутного раздумья он добавлять не стал. Пригубив, прошелся по кабинету, разыскивая пульт телевизора. Найдя пластиковый параллелепипед со сглаженными углами, он нажал кнопку.
Черный экран широкоформатного «Панасоника» ожил. Лицо миловидной дикторши, читавшей итоговый выпуск новостей, было неискренне-печальным. Ей, судя по нахмуренным бровям, осточертел прямой эфир, и сводке новостей она предпочла бы меню в хорошем ресторане. Но работа есть работа, и ведущая исправно долдонила о событиях минувшего дня.
Ястреб поудобнее устроился в кресле, время от времени прикладываясь к стакану.
– Война на Балканах вступает в завершающую стадию. Бомбардировки, начатые двадцать четвертого марта, не прекращались и сегодня. С итальянской авиабазы в Авиано и с палубы авианосца ВМФ США «Энтерпрайз» в челночном режиме взлетали истребители-бомбардировщики «Торнадо» и «Ф-16А». Авиаудары наносились по Белграду и системам противовоздушной обороны на всей территории Югославии. В результате бомбардировок имеются многочисленные жертвы среди мирного населения, – уныло, без особых эмоций цедила дикторша.
В той же тональности она могла бы рассказывать о прокладках, жевательной резинке или очередном правительственном кризисе. Невыразительную ведущую сменили кадры хроники. Ястреб подался вперед, перебазировавшись поближе к телевизору.
Стальные остроносые птицы взмывали в небо с палубы авианосца, клубились взрывы, двигались колонны беженцев, дымились руины домов – обычная картина войны, названной силовым давлением ради предотвращения гуманитарной катастрофы. Ястреб знал, что название не меняет сути. Как войну ни назови, она остается войной. Сергей Ястребцов сам понюхал пороха и вволю настрелялся.
Боевое крещение он принял, контролируя участок Пригородного района. Там намертво сцепились осетины с ингушами, безжалостно истребляя друг друга за полосу плодородной земли в предгорьях Кавказа. Молодцеватый командир взвода, выпускник училища МВД, сам напросился в спецназ. Лучшему курсанту Сергею Ястребцову не могли отказать, и он оправдал доверие командования.
В зоне ответственности группы Ястребцова горячие кавказцы быстро утихомирились. Молодой лейтенант навел порядок железной рукой. Вычислив главных бузотеров, он нанес несколько ночных визитов. После беседы заводилы выковыривали из десен осколки зубов или оказывались в реанимационном отделении больницы. Приходя в сознание, они видели над собой улыбающегося лейтенанта Ястребцова, обещавшего позаботиться об их семьях. После такого обещания у них пропадало желание участвовать в погромах и разборках. Желтые глаза лейтенанта парализовывали волю горячих кавказцев.
Но однажды Ястребцов перестарался. Остановив при досмотре замызганный «Жигуль», спецназовцы нашли в багажнике смазанный оружейным маслом новенький автомат. «Калашников» даже не был спрятан и лежал поверх ящиков с фруктами. На шоссе Ястребцов провел расследование, после которого череп водителя не смог бы склеить ни один нейрохирург.
Военная прокуратура возбудила дело об умышленном убийстве. Но командование попросило не выносить сор из избы. Тогда ушлый прокурор обвинил лейтенанта в превышении служебных полномочий. Это тоже не понравилось руководству. Пошевелив извилинами, ответственные лица нашли компромиссный вариант. Медицинская комиссия обнаружила у лейтенанта Ястребцова редкое инфекционное заболевание, при котором воспаляется кора головного мозга. Побочным следствием редкой болезни бывают кратковременные приступы шизофрении. Следовательно, по заключению авторитетной комиссии, лейтенант Ястребцов не может нести ответственность за содеянное. Он должен быть комиссован по состоянию здоровья и направлен на лечение. Кроме того, лейтенанту, подхватившему коварную заразу при исполнении служебного долга, полагается пенсия.
Благоразумный Серега Ястребцов перечить командованию не стал. Он принял все условия, спасаясь от тюрьмы. Военная карьера оборвалась, не успев начаться. Но он не жалел о скоропалительном финале. Там, в Пригородном районе, он впервые почувствовал себя хищником, которому нравится убивать. Убивать не по приказу или необходимости, а когда возникнет желание.
Покантовавшись в клинике, бывший спецназовец выписался с диагнозом, отмечавшим некоторые изменения в психике. Пациенту предписывалось навещать психиатра каждые полгода для профилактического осмотра по месту жительства. Но пациент услугами эскулапов не воспользовался. Он пропал, а его история болезни затерялась в пыльных шкафах клиники.
Ястреб сменил климат. В составе отряда русских добровольцев он отправился в райский уголок для любителей острых ощущений – Боснию. Идейные спутники талдычили о славянском единстве, православном братстве и исламской угрозе, а он смотрел в иллюминатор самолета, предвкушая большое приключение.
Босния была адским котлом, местом всеобщей резни. Ястреб оказался в своей стихии. Сербы назначили отличившегося в боях русского командиром мобильной группы, совершавшей рейды по тылам противника. Ястреб с бандой отъявленных головорезов колесил по дорогам, устраивал диверсии и засады, пока сам не угодил в расставленную западню.
Его команду взяли в клещи у древнего монастыря. Подбив из гранатомета головную машину, противник шквальным огнем заставил людей Ястреба отступать к монастырю по убранному кукурузному полю. Они яростно огрызались, отстреливаясь из всех видов оружия, но силы были неравными. На открытом пространстве их убивали как куропаток.
До красноватых стен обители добрались только Ястреб и могучий казак из Ростова-на-Дону по имени Вася. Ворота монастыря были наглухо заперты. По полю, растянувшись цепью, двигался враг. С каждой секундой человеческие фигурки увеличивались в размерах.
– Все, хана, – казак, отстегнув рожок короткоствольного автомата, убедился в отсутствии патронов. – Сейчас секир башка будут делать.
Он опустился на корточки. Сняв с шеи цепочку, Вася поцеловал нательный крест и водрузил его обратно. Затем из кармана куртки он извлек отполированный патрон, снарядил и пристегнул магазин. Передернув затвор, казак приставил автомат к груди.
– Прощай, Серега! Не поминай лихом! – на выдохе произнес Вася, нажимая на спусковой крючок.
Казак промазал. Пуля, черканув по сердцу, закружилась, наматывая внутренности могучего тела. И в ту же секунду достали Ястреба. Он почувствовал толчок и обжигающую боль ниже правого плеча. Камуфлированная куртка набухла кровью. Ноги стали ватными, а в голове зазвенел колокол. Но Ястреб устоял на ногах.
В арсенале командира диверсионного отряда оставались парочка гранат и несколько патронов в обойме австрийского пистолета «глок». Достаточно боеприпасов, чтобы продать свою жизнь или с честью уйти из нее. Но Ястреб не стрелял в приближавшихся людей. По нарукавным шевронам, украшавшим куртки врага, он опознал боснийских мусульман. Боевики приближались осторожно. Пригибаясь к земле, короткими перебежками боснийцы ползли к монастырю как саранча. Ястреб спрятал руку с зажатой гранатой в карман. Достав сигарету, он закурил и сел рядом с корчившимся в пыли казаком. Жизнь никак не хотела уходить из могучего тела ростовчанина.
Осмелев, враги поднялись в полный рост. Подошедший первым юнец с едва наметившимися усиками что-то гортанно выкрикнул, приставив ко лбу Ястреба ствол автомата.
«Стреляй, сопляк! Наслаждайся видом вылетающих мозгов! Слишком много базара для такого момента… Нет, пацан, ты не сможешь выстрелить в упор, пока я смотрю тебе в глаза», – вел мысленный диалог пленный, с наигранным спокойствием мусоля сигарету, зажатую в уголке губ.
Галдящая толпа боснийцев, бряцающих оружием, расступилась. Сквозь коридор боевиков прошел низкорослый человек, одетый в безупречно белый шерстяной свитер и черные брюки без единой пылинки. Среди пятнистого камуфляжа военной формы он выглядел франтом, прибывшим сыграть партию в гольф. Подойдя к Ястребу, франт неожиданно спросил на ломаном русском:
– Россиянин?
– Да…
Командир боснийцев безмолвно указал на скрипящего зубами Василия.
– Тоже русский, – сплевывая кровью, ответил Ястреб.
Толпа боевиков кипела от возмущения. Казалось, они готовы голыми руками закопать добровольных помощников сербов в землю. Коротышка обернулся. Толпа замерла под тяжелым взглядом предводителя.
«Кажется, отвоевался», – пульсировала одинокая мысль в мозгу Ястреба.
Он пожелал себе быстрой смерти и приготовился вырвать чеку гранаты, зажатой в потной ладони.
Но коротышка вдруг осклабился, показывая ряд неровных зубов. Затем он указал на Василия, черканув ладонью по горлу. Ястреб понял этот интернациональный жест, символизировавший смерть. Неспешно – давала знать о себе потеря крови – Ястреб вытащил из ножен, висевших на широком поясном ремне, зазубренное лезвие натовского штык-ножа. Трофей подарил командиру казак, снявший добычу с убитого в рукопашном бою боснийца. Ползком подобравшись к товарищу, Ястреб приподнял его голову и мастерским движением профессионального убийцы взрезал глотку.
Василий захрипел, забившись в конвульсиях. Густая кровь хлестнула фонтаном. Веер рубиновых брызг окропил лицо Ястреба и стены монастыря. Внезапно где-то в поднебесье глухо ухнул колокол. Длинный, пронзительный звук разбуженной меди поплыл над кукурузным полем к череде холмов на горизонте. Отчаянный звонарь обители будто сигнализировал богу об еще одной душе, проданной дьяволу.
Коротышка кивнул снайперу. Стрелок припал к монокуляру прицела, нашел цель и выстрелил. Гул колокола заглушил крик падающего с высоты звонаря.
– Ибрагим Хаги, – коротышка протянул Ястребу ладонь с пухлыми пальцами, унизанными золотыми перстнями.
Через три месяца сербская разведка доносила о русском наемнике, воюющем в отряде албанских сторонников боснийских мусульман. А на кресте, воздвигнутом под стенами в честь русских братишек, сложивших головы за правое дело, значилась фамилия Ястребцова…
«Боже, сколько воды утекло с того времени. Славные были денечки», – телевизионная картинка растревожила воспоминания Ястреба.
Дикторша зачитывала прогноз погоды. Повиливая обтянутой узким платьем попкой, девушка ходила у карты с линиями циклонов, атмосферных фронтов, пятнами облачности. Прогноз был оптимистичным. Погода обещала быть ясной от Балтийского побережья до Адриатики. Ястреб убрал громкость. Взяв стакан, он шутливо чокнулся с телевизионным экраном:
– За благоприятные климатические условия, красавица!
Теледива ослепительно улыбнулась, успев на прощание отрекламировать чрезвычайно эффективное средство против запоров и вздутия живота.
«Пора укладываться. Сон действительно лучшее лекарство от многих недугов. К тому же скоро сон станет роскошью. Надо подготовиться, поднакопить сил перед серьезным делом», – сладкая дремота брала хозяина виллы в свои объятия.
За дверью кабинета раздалось чахоточное покашливание. Кто-то деликатно намекал на желание войти.
– Зенон, ты? – безошибочно определил Ястреб.
– Можно? – спросил скрипучий голос, принадлежавший компьютерному гению.
Дверь отворилась. В прямоугольном проеме возникла сутулая фигура с перекошенными плечами. Зенон держал в руках ворох бумаг, как обычно залитых кофе и перепачканных жирными пятнами.
– Что-нибудь существенное? – голосом усталого царедворца спросил Ястреб.
– Весьма. Стал бы я ломиться на ночь глядя по пустякам, – компьютерщик разложил на столе распечатанные материалы.
Ястреб терпеливо ждал, выдерживая паузу. Поспешность не была его стилем.
– Посмотри, что я нашел, – немного растерянно произнес Зенон, придвигая кипу бумаг.
Хозяин виллы углубился в изучение материала. Он отсортировывал листы, раскладывая их в отдельные стопки. Информация, добытая Зеноном, была разрозненной и происходила из различных источников. Сухие строки судебных протоколов соседствовали с газетными репортажами и выдержками из послужного списка. Во всех без исключения документах речь шла о Дмитрии Рогожине, бывшем майоре отдельной бригады МВД специального назначения, носившем оперативный псевдоним Святой.
– На ловца и зверь бежит, – вполголоса бормотал Ястреб, перебирая бумаги.
– Да, редкая удача. Я как-то сразу выцепил его в банке данных. Потом электронные подшивки прессы перелистал. Крутой мужик.
– Впечатляющая биография. Послужной список интереснее приключенческого романа читается. Прошел огонь, воду и медные трубы. Закончил службу матушке-Родине в девяносто четвертом году. Попал в засаду на горном перевале и был ранен. Из госпиталя бежал. Вел самостоятельное следствие по делу родного брата, обвиняемого в убийстве собственной жены. Забавно… Я угадал в нашем новом знакомом правдолюбца, – Ястреб отложил бумаги и принялся разглаживать ниточку шрама.
Залетевшая в кабинет ночная бабочка билась об абажур настольной лампы. Машинальным взмахом руки желтоглазый поймал насекомое и аккуратно раздавил пальцами.
– Дмитрий Рогожин устроил самосуд над людьми, подставившими брата, но самого брата спасти не сумел. Сдался властям… – продолжил чтение документов Зенон.
– Дурак, – немедленно вставил Ястреб, имевший свое мнение о законе.
– …был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу закрытого типа.
– А в этом мы похожи. Оба стопроцентные психи, – захохотал Ястреб, запрокинув назад голову.
– Погиб при пожаре психушки, – лохматый бородач отложил последний лист.
– Что в прессе писали?
– Некая Дарья Угланова сделала журнальный репортаж, навестив осужденного майора в психушке как раз в день пожара.
– Любопытное совпадение, – Ястреб сделал пометку в блокноте.
– Послушай, Ястреб, зачем тебе мертвецы? – недоуменно пожимая плечами, спросил Зенон, не знавший о дневном происшествии.
– Сегодня человек, называвший себя Святым, отделал моих людей под орех. Лишай вернулся с пастью, набитой песком, и свернутой челюстью. Двое других – не лучше. Человек, называющий себя Святым, помешал довести до кондиции известного тебе клиента Стивена Хоукса. Он сжег нашу машину.
– Но ведь Святой мертв!
Подняв над головой кипу бумаг, Зенон энергично потряс, казалось, неопровержимыми доводами. Вставший Ястреб оказался на голову выше сутулого компьютерщика. Он осторожно перехватил бумаги и спрятал в ящик письменного стола. Затем посмотрел на Зенона и тихо процедил сквозь зубы:
– Святые умеют воскресать.
Минут через двадцать багровые окна виллы потухли. Тьма вступила в свои права царствовать над спящей землей. Только бродившие по двору особняка собаки и охранники бодрствовали до утра.
