Сергей Зверев
Шаг до трибунала
Глава 3. Крик сапсана
«Вот так я и отдохнул до утра, – сжимая приклад автомата, подумал Федор, поторапливая солдат занимать места в вертолете. – Единственное, что успел, это отчет написать».
– Мансуров, что спишь? Давай быстрее! – крикнул он Тохиру, влезающему в вертолет последним.
Но навряд ли его голос услышал даже бортмеханик вертолета, который стоял с ним рядом. Шум быстро вращающихся винтов и гул двигателя были слишком сильными.
Вскоре машина оторвалась от земли. Федор, как и остальные бойцы, припал к иллюминатору и смотрел на полосу аэродрома, которая бежала под ними и быстро становилась все уже. Через минуту ландшафт изменился. Была хорошо видна длинная шоссейная дорога, глиняные мазанки с высокими дувалами.
Четко просматривался соседний вертолет со вторым взводом, которым командовал старший прапорщик Сашка Виденеев. Капитан Фадеин никак не мог закрепить за этим взводом офицера.
Лейтенант Ивонцев погиб через неделю после прибытия на эту должность. Тогда рота прикрывала проход колонны автоцистерн по дороге, ведущей на Гардез.
Кивлин, пришедший после него, был тяжело ранен под Пагманом, при проверке каравана. Тогда, как оказалось, афганцы везли на верблюдах и лошадях оружие. Большой караван был, душманы прикрывали его с гор. Вот в этот капкан и попала группа Игоря Кивлина.
Они заняли оборону и отбили несколько атак душманов, пытающихся сбросить их с возвышенности. На ней хватало каменных глыб. Солдаты могли долгое время продержаться за ними, ведя прицельный огонь по моджахедам.
Но душманы пустили в дело миномет. Разрывы приближались к полосе обороны советских бойцов. Вскоре два солдата Кивлина были тяжело ранены, один убит.
Вдобавок душманы начали обстреливать их с восточной стороны ущелья. Там они поднялись выше и теперь вели по разведчикам прицельный огонь.
Кивлину пуля перебила ногу. Он со своими бойцами решил спрятаться за камнями, находящимися в двадцати метрах от них. Они кинулись туда и напоролись на душманов.
Федор со своей группой тогда не смог им помочь, хоть и находился совсем рядом, только с другой стороны этого ущелья, и хорошо видел, как со скал по солдатам стреляли духи. Но скалы – это не поле, в котором можно четко определить нахождение противника и открыть по нему ответный огонь. Горы – это крепость с множеством пещер, трещин и разных других укрытий.
Федор смог тогда ударить в тыл каравана, огрызающегося огнем, прорваться через него к группе Кивлина. Его бойцы собрали убитых и раненых, закрепились под навесом скалы, метрах в пятидесяти от дороги, и ждали подкрепления.
К счастью, вертолеты все-таки пришли за ними. Это произошло как нельзя более вовремя, в самый последний момент. Душманы уже ничего не боялись, шли почти в полный рост, окружали бойцов Москалева и Кивлина. Три «крокодила», то есть «Ми-24», ворвались в ущелье со стороны встающего солнца. Их ракеты и пулеметы сделали свое дело, уничтожили душманов, наступающих на советских бойцов.
Старшему лейтенанту запомнился из этого боя лишь один момент. Он услышал крик на английском языке. Федор сначала кинулся было в ту сторону, но треск пуль, рикошетящих от камней, вовремя остановил его. Он запросто мог погибнуть под огнем своих же «крокодилов».
Кивлина, потерявшего сознание, тащили на себе Скобелев с Шершневым. Повязка, наложенная на рану, слетела. Кость, торчавшая ниже колена, уперлась в штанину, пропитанную темно-бордовой кровью. Нужно было остановиться и поправить ее, наложить выше открытой раны хоть какую-то шину, забинтовать ее хорошенько. Но это они сделают чуть позже. Сейчас останавливаться было никак нельзя, так как духи стреляли по ним откуда-то сверху.
Федор понимал, что вертолет мог сесть только в низине, среди лошадей и верблюдов, бегавших из стороны в сторону. Туда он и вел бойцов. Но пилот «восьмерки» оказался настоящим мастером своего дела. Он приблизился к ним, опустился и поставил машину правым колесом на камень и обеспечил спасение раненых. В двери вертолета появилась фигура Виденеева. Старший прапорщик помог своим солдатам затащить внутрь машины тела раненых и убитых.
Бойцов Кивлина и Москалева забрал другой вертолет, пилот которого при посадке проделал тот же самый цирковой номер.
А через два часа после возвращения долговязый Скобелев вместо награды за спасение Кивлина получил от Федора мощную затрещину. Выяснилось, что он принес в казарму литр спирта, раздобытый незнамо где. Все те герои, которые употребляли этот благородный напиток вместе с ним, вместо отдыха после того страшного боя двенадцать раз подряд преодолевали полосу препятствий.
Так вот Скобелев, он же просто Скоба, и отметил свой день рождения. Как об этом мог забыть тогда Федор, уму непостижимо.
Шум громкого стука выстрелов «КПВТ», за которым стоял штурман, заставила Федора стряхнуть с себя пелену невеселых воспоминаний. Вертолет вдруг сделал небольшой крен на правый борт.
Москалев вскочил и побежал к летчикам. В их кабине было невыносимо жарко, поэтому старший лейтенант не удивился, что они сидели не в форме, а в майках.
– Что там?.. – крикнул он на ухо пилоту.
– Два «ДШК» там! – ответил тот и показал рукой в левую сторону.
Федор кинулся назад, припал к иллюминатору и начал всматриваться в скалы, плотно подступающие к дороге, над которой поднимался черный дым. Там горели автоцистерны. По трассерам, вставленным в пулеметные ленты, трудно было определить, откуда именно душманы вели огонь. Тем более что вертолет пошел на круг, как и два других с бойцами разведроты.
Пилот «восьмерки» завис не над самой вершиной скалы. Бойцам предстояло десантироваться на один из ее выступов.
– Пулеметы у них где-то там, ниже! – прокричал в ухо старшему лейтенанту бортмеханик. – Один из них бьет из какой-то пещеры. Второй расположен где-то рядом с ней.
– За мной! – крикнул своим бойцам Федор.
Он спрыгнул на камни, отбежал подальше от места десантирования и развернулся к вертушке, нависшей над ними.
Сильный поток воздуха раздувал щеки во всю ширину. Федор ничего с этим поделать не мог, считал ребят, прыгавших с вертолета.
Машина освободилась от десанта, чуть-чуть поднялась, зависла метрах в тридцати над бойцами. Через несколько секунд, словно набравшись сил, она полезла вверх.
Федор осмотрелся по сторонам, подозвал к себе командира отделения сержанта Виктора Скриталева и приказал:
– Витя, берешь Шерша со Скобелевым! Метров на сто продвинься с ними, вон туда. – Он показал рукой. – Осмотритесь там. Через пять минут доложишь. Стоп! – Командир взвода ухватил сержанта за рукав. – Под нами два «ДШК». Один из них в пещере. Второй где-то там же. Ты определись, где и как туда можно спускаться. Давай, у тебя на это пять минут. – Он махнул Мансурову, Грибову и Ниязову, которые находились рядом с ним, и распорядился: – Гога со мной, остальные на месте.
Грибов тут же приподнялся, поднял винтовку, замотанную в тряпку, подбежал к командиру и лег рядом с ним.
– Игорь, ползем вперед, посмотрим, можно ли тут спуститься. Под нами минимум две огневые точки с «ДШК». Работаем!
До края скалы оставалось метров десять. Офицер и солдат добрались до него и посмотрели вниз, в провал. Федор попытался определить, насколько он глубок. Метров пятьдесят. Дальше скос каменной глыбы. За ним снова, наверное, провал, гиблая пропасть. Старший лейтенант посмотрел вправо и увидел то же самое. Нашли же вертолетчики, куда их высадить.
– Товарищ старший лейтенант! – окликнул его сзади сержант Скриталев. – У нас можно слезть. Опасно, правда.
– Если потихонечку, то можно попробовать, – сказал командир взвода, встал, махнул рукой бойцам, оставшимся на площадке десантирования, нагнулся и побежал за сержантом.
Да уж, местечко действительно было страшноватым. Москалев несколько секунд всматривался в него, просчитывая, возможно ли здесь спуститься.
– Гога! – кликнул он снайпера. – Глянь. – Старший лейтенант чуть отодвинулся, уступил место Грибову.
– Ой, товарищ старший лейтенант, а может, не стоит?..
– Правильно, – поддержал его Москалев, посмотрел на сержанта и проговорил: – Витя, а ну-ка чуть подальше посмотри. Там, похоже, можно спуститься прямо по скале, ползком. А здесь без веревок и прочего снаряжения не обойтись. Разве только на крыльях.
– Есть! – Скрип улыбнулся и пополз дальше.
«Умница ты, сержант, только не хватает в тебе чего-то, – подумал офицер и стал вглядываться в даль, в равнину, раскинувшуюся на пару километров от дороги, на которой, прямо под ними, горели около десятка автоцистерн и грузовиков. – Сволочи, нашли же местечко! Вот если бы вы прямо там, около горевших машин остались, то мы бы вас и без десантирования прихлопнули бы».
– Товарищ старший лейтенант! – Голос запыхавшегося сержанта отвлек Федора от этих невеселых мыслей. – Вы правы, там проще спуститься. Но есть одна проблема – пропасть. Она довольно глубокая, около тридцати метров. Поэтому нужно спускаться сначала здесь, метров на двадцать. Я же вам говорил.
– Говорил? – Москалев сощурил глаза, посмотрел на ухмыляющегося сержанта, но сдержался. – Точно?
– Дальше гора. По ней только вверх.
– Шерш! – Командир взвода глянул на Шершнева. – Ты-то как, сможешь?
– Так точно! Рука у меня вроде зажила, товарищ старший лейтенант, – с улыбкой ответил боец. – Я уже пятнадцать раз на турнике подтягиваюсь.
– Ну, смотри, Геночка. Веревки готовьте.
Шершнев и Ниязов начали стаскивать с себя мотки веревки.
– Здесь крепите. – Федор стукнул по валуну. – Хватило бы длины.
Первым спустился сержант Скриталев.
– Товарищ старший лейтенант, я последним буду спускаться, – прошептал на ухо Москалеву Мансуров. – Я всю жизнь прожил в горах. Здесь легко спускаться. Да и веревку сохраним. Она нам наверняка еще не раз пригодится.
«Всю жизнь! – подумал Федор. – Надо же! А ведь тебе всего девятнадцать лет, парень. Ладно, старик, уважаю за инициативу».
Москалев спускался четвертым. При этом он немножко не рассчитал с ремнем автомата, закинутого за спину. Тот почему-то все сильнее и сильнее сдавливал горло. Но вскоре старший лейтенант все-таки почувствовал под ногами камни. Только теперь Москалев понял, что в том, что он чуть не задохнулся, был виноват не столько ремень автомата, сколько веревка, стянутая на спине. Именно она, связанная в поясе и проходившая по спине, тянула вниз автомат, который держался на ремне.
Командир взвода ничуть не обрадовался, когда увидел, что под ним находилась та же пропасть. Он и его бойцы стояли на нешироком, всего-то с метр, выступе. Скриталев находился слева от старшего лейтенанта, держался расставленными руками за скальную стену. Игорь Грибов с Кофуром Ниязовым оказались справа от него.
Москалев отпустил конец веревки, который был завязан у него на поясе, и дернул за него несколько раз. Веревка поползла вверх, за другим бойцом.
– По этому карнизу можно идти дальше. Я проверил, товарищ старший лейтенант, – сказал Скриталев. – Пошли?
– Там есть за что ухватиться или тоже веревка нужна? – спросил Москалев.
– Кажется, не нужна.
– Давай чуть погодим, Шерша подождем. Он сейчас спустится.
Кличка Шерш, в смысле шершень, очень подходила к этому невысокому, плотно сбитому парню. Он с детства занимался культуризмом, то есть атлетической гимнастикой. Гена попал к ним в роту после учебки. Он часто устраивал напоказ жим одной рукой двух траков от гусеницы танка «Т-62». Каждый весом по шестнадцать килограммов. Солдат поднимал их по пятнадцать раз.
Федор пробовал повторить его упражнение. Он выжал три раза, но добиваться большего не стал. Старший лейтенант понимал, что это может отрицательно сказаться на его мышечной активности.
Правоту этой мысли ему не раз доказывали медленные движения Шершнева на тренировках по самообороне. Там он выглядел как самый настоящий тюфяк, мешок для нанесения ударов. Парень был очень медлительный. При отражении атаки он, вместо того чтобы уйти всем телом в сторону, наоборот, напрягал мышцы, тупо стоял на месте, стремясь выдержать удар. Но ведь в руке противника может оказаться нож, штык, лопата. Им все равно, какая у тебя будет стойка и мышечная масса.
Но Москалеву с этим пришлось смириться. Он понимал, что парня, долго занимающегося культуризмом, переделать даже за год невозможно. Пусть тот и понимал, что и как нужно делать, но мышцы не имеют мозга.
Гена спустился, шумно, громко дыша и раскачиваясь. Если бы его не подхватили вовремя Москалев с Гогой, то он не попал бы ногами на этот выступ.
Дождавшись, когда Шерш отдышится, старший лейтенант потянул его за собой. Он хотел нагнать Скриталева. На месте остался Ниязов, который должен был сопроводить за ними других бойцов. Следовало торопиться.
Картина, открывавшаяся под ними, была страшной. По дороге в ряд стояли шесть или семь горящих бензовозов. Уточнить, сколько их, было сложно из-за плотного дыма. Чуть дальше просматривались еще несколько цистерн, между ними три грузовика и столько же бронетранспортеров. Скорее всего, они подорвались, наехали на мины или же были обстреляны из крупнокалиберных пулеметов «ДШК», замеченных вертолетчиками.
В низине хорошо просматривались солдаты, передвигающиеся с места на место. Судя по еле слышным хлопкам, они добивали душманов, находившихся у дороги.
Справа от скалы, на которой находился Москалев, держался его заместитель старший сержант Николай Иванько с остальными бойцами подразделения. Там же находился и второй взвод разведроты, которым командовал старший прапорщик Александр Виденеев.
Два «крокодила» барражировали примерно в километре отсюда. Высоко над ними висела «восьмерка». Этот факт вроде бы говорил о том, что противник у дороги уничтожен. Во всяком случае, так хотелось думать Федору. Молчали и соседи, которые спустились на эти горы вместе с ним.
«Неужели мы опоздали на этот праздник? – мелькнула приятная мысль в голове Москалева. – Кто же его завершил? Вертолетчики! Наши пока молчат, как и я».
Но долго над этим вопросом ему размышлять не пришлось. «Крокодилы» вдруг сделали разворот и пошли прямо на них.
– Спрятаться за камни! – приказал Федор своим бойцам. – Хоть бы не по нам дали!
Вертолеты быстро достигли дороги и открыли пулеметный огонь по цели, расположенной намного ниже их. Федор понял, что они указывают ему расположение противника. Но вылезти из укрытия и посмотреть, где они находятся, было не менее опасно, чем выйти на дорогу, по которой на тебя с огромной скоростью несется тяжелый грузовик.
Эти летчики были не только крутыми профессионалами, но и самыми настоящими сумасшедшими, которым все страхи нипочем. Они прошли вдоль самой кромки скальной поверхности, на которой залегли солдаты Москалева, чуть ли не брея ее своими винтами. Создавалось такое впечатление, что если бы кто-то из них приподнял голову, то она тут же превратилась бы в мелкий фарш, растворившийся в горном воздухе.
Федор еле удержал свою панаму, которая от бури, поднятой вертолетом, хотела превратиться в испуганную птицу и сорваться в небеса.
– Похоже, мы пришли на обед, где уже все съедено, – протирая глаза, сказал Москалев.
Но на самом деле он так не думал. Горы – это та театральная сцена, на которой может быть развешено множество занавесов. Так говорил когда-то на лекции их преподаватель. Теперь Москалев вполне мог согласиться с ним и добавить, что любой из этих занавесов способен открыться в любой миг, совершенно неожиданно. Здесь невозможно определить, что тебя ждет в любую наступающую секунду. Точно так же дело обстояло и сейчас.
Москалев всматривался в низину, распластавшуюся перед ним. Часть ее была покрыта черным дымом, а другая – маревом воздуха, кипящего от жаркого солнца. Старший лейтенант пытался найти там хоть какие-то точки, движущиеся или издающие звуки.
– Похоже, колонна из Кабула идет! – сказал вдруг Скриталев.
Федор глянул в бинокль и тоже увидел эту колонну, движущуюся в полукилометре от горящих машин и поднимающую за собой серую пыль. Только она шла не по дороге, а сбоку от нее, на большой скорости.
– Готовься! – тихо скомандовал Москалев. – Внимание!
Единственное, что могло отвлекать внимание бойцов, так это удаляющийся рокот вертолетов. Но об их присутствии забывать было никак нельзя. «Крокодилы» могли вернуться в любое время, еще разок проутюжить своими длинными носами скальную поверхность, уничтожить на ней все живое.
– За нами духи, – вдруг прошептал Скриталев.
Москалев резко обернулся и стал всматриваться, искать тех людей, о которых говорил сержант.
– Правее, в метрах пятидесяти. Видите, под самой скалой появляются.
– Не наши ли это? – спросил Москалев, когда наконец-то заметил какое-то движение в камнях.
– Так они уходят вверх.
– Думаешь? Тихо, ребята, готовимся. – Старший лейтенант развернулся к тем самым камням, направил на них ствол автомата, продолжал всматриваться. – Да, человек десять.
– Похоже на то, – согласился с ним Скриталев.
– Вот, значит, где их тропка, – сказал Москалев и легонько присвистнул. – К скале прижаться! А то будет им все видно, прямо как в тире. Ползком вперед! Быстрее! – чуть громче сказал он и заелозил по твердому камню к горной стене.
Когда бойцы добрались до нее и замерли, старший лейтенант дал им команду внимательно изучать обстановку, осматриваясь по сторонам. Ведь вполне могло статься и так, что они сейчас находились на душманской тропке, рядом с ней или чуть поодаль. Эти ребята имеют огромный опыт передвижения в горах. Они здесь рождаются, живут и воюют тысячи лет.
– Кофур, иди вперед, осмотри местность и тропку, по которой они пошли. Гога, контролируй его! – приказал Федор снайперу. – Только без шума!
Все снова погрузилось в тишину. Ее нарушал только дальний рокот еле видных «крокодилов». Но даже в данный момент они были не менее опасными для бойцов, как и сами душманы.
Через несколько минут Федор не выдержал, чуть приподнялся, перебежал к Ниязову и стал изучать обстановку. Тропка, если так было можно назвать то место, по которому поднимались душманы, представляла из себя почти вертикальный обрыв, чем-то напоминающий физкультурную шведскую стенку. Только вместо деревянных перекладин она состояла из каменных сколов, позволяющих за них хвататься, ступать по ним ногами. Но, к счастью или несчастью, ее просматриваемая высота была небольшой, метров сорок, от силы пятьдесят. Душманы преодолели их очень быстро, не дали бойцам Москалева остановить себя.
Ниязов увидел отмашку своего командира и стал подниматься вверх быстро и совершенно бесшумно, прямо как заправский скалолаз. Федор провожал его взглядом, слушал тишину и осматривался по сторонам. Он ожидал беды, которая вполне могла произойти в эти медленно тянущиеся секунды.
Старший лейтенант поднял голову, с трудом нашел взглядом Кофура, тут же резко обернулся назад и притаился. Ему что-то показалось, или же под ним действительно кто-то шумел. Федор отполз в сторону, и у него екнуло сердце, когда он увидел дыру в камнях, на которых только что лежал. Теперь она находилась в метрах пяти от него.
Да, кто-то действительно шумел, лез в ее чреве. Только сейчас старший лейтенант увидел кусочек каната, привязанного к камню, и догадался, что перед ним и есть кяриз – подземный ход. Он сжался всем телом, достал из-за пояса нож и ждал.
Из кяриза высунулась рука с винтовкой. Федор сразу узнал ее. Это был бур, старое английское оружие, появившееся на свет чуть позже русской трехлинейки.
Федор приготовился к броску, легко сдавил рукоять ножа.
Сперва из дыры высунулась чалма, а потом и голова, заросшая длинной серой, как скальные камни, бородой. Человек замер на несколько секунд, осматриваясь по сторонам. Потом мужчина в толстой рубахе землистого цвета быстро вылез наружу, схватил винтовку и побежал в сторону той самой скалы, по которой с минуту-полторы назад поднимался Ниязов.
Федор ждал, пока он доберется до стены, прислушивался, не зашумит ли еще кто-то в подземном проходе. Когда душман оказался на месте, старший лейтенант метнул в него нож и отметил, что тот достиг цели, воткнулся между лопатками мужчины. Тот от неожиданной резкой боли раскинул руки в стороны и упал на спину. Лезвие ножа полностью вошло в его тело.
Федор не смотрел на врага, корчащегося на камнях в предсмертных судорогах. Он приблизился к кяризу и стал прислушиваться. Под землей было тихо. Не было никаких движений и по сторонам, как ему жестами сообщил сержант Скриталев. Командир взвода поднял глаза и тут же увидел Ниязова, показывавшего ему рукой, что можно подниматься за ним.
Тохиру Мансурову, подползшему к нему, он приказал оставаться у кяриза.
– Если кто полезет, дай ему полностью выбраться и только потом бей. Передайте Иванько, что духи пошли к нему, пусть готовится к торжественной встрече. Я иду наверх. Два клика сапсана – всем подниматься, один – оставаться на месте. – Москалев махнул рукой Грибову и стал вместе с ним подниматься к Кофуру.
Ниязов доложил командиру, что душманы дошли до скальной стены и будто растворились в ней.
– Пещера, говоришь? – то ли спросил, то ли высказал свое мнение Москалев. – Хотя это может быть и тоннель, как внизу. Гога, чуть влево возьми и наблюдай. И ты тоже. – Командир взвода взглянул на Кофура и задумался.
«Самое интересное в том, что буквально час назад я со своей группой спускался здесь, и никто из душманов нас не остановил. Значит, тут, у входа в пещеру, никого не было. Или же караульный посчитал правильным не ввязываться в ненужный и опасный для него бой с русскими. Но теперь он нас не пропустит. Этот душман никуда не делся. Он и сейчас караулит это место. Все нормально. Так и должно быть».
Москалев посмотрел на Грибова. Тот почувствовал взгляд командира и помотал головой. Ниязов сделал то же самое.
Федор оглядел местность перед собой и показал Ниязову на каменный выступ. Мол, тебе нужно перебраться к нему. Гоге он приказал быть начеку.
Кофур с легкостью, как пушинка, подхваченная ветерком, привстал и за несколько секунд бесшумно перебрался к месту, указанному старшим лейтенантом. Теперь у него была возможность просмотреть глубже этот участок, где растворились моджахеды.
Федор не сводил с него глаз. Через несколько минут Ниязов опустил голову под выступ камня, обернулся и показал один палец. Значит, Москалев не ошибся. Караульный душман у входа в укрытие выставлен.
Ниязов не сводил глаз с командира. Федор показал ему рукой, чтобы тот разобрался, как можно подобраться к часовому. Солдат вроде бы все понял правильно, приподнялся и стал осматриваться, как и Москалев.
Пещера как таковая, то есть дыра в скале, здесь, скорее всего, отсутствовала. При землетрясении обрушились камни. Между ними и стеной образовалась щель, перекрытая сверху завалом. Федор уже не раз видел нечто подобное.
Если все так, то уничтожить противника, находящегося в этом укрытии, нисколько не трудно. Это можно сделать несколькими ручными гранатами.
Камень, падающий по выступам скалы, отвлек его внимание от того места. Старший лейтенант присмотрелся и увидел движение на самом верху скалы. С нее спускались люди. То, что это группа Иванько, сомнений не вызывало.
В голове Москалева тут же мелькнула мысль о том, что падение этого камня заметил и душман, карауливший вход в укрытие. Он не ошибся. Щелчок, донесшийся со стороны Кофура, говорил о том, что тот выстрелил из автомата, на ствол которого был надет глушитель.
Федор быстро перебрался к Ниязову.
– Он выскочил и посмотрел вверх, – прошептал Кофур. – Вон лежит под камнем.
Москалев стал рассматривать то место, на которое Ниязов указал рукой.
– Ты точно видел, что попал в него? – спросил он.
– Вроде бы.
– Передвинься от меня вправо на три метра.
Сам Федор переместился на такое же расстояние влево.
И солдат, и офицер прекрасно понимали, что нельзя торопиться, выдвигаясь к пещере. Душман мог просто прикинуться мертвым, внезапно заорать во всю мочь, а то и пальнуть из пистолета, спрятанного под рубахой.
Падение камня, скорее всего, услышали и другие душманы, находящиеся в укрытии. Да и караульный при ранении мог вскрикнуть. Ну а если Ниязов промазал, то пуля ударилась в камни. Это был еще один звоночек, который предупредил моджахедов об опасности.
Забросить гранату в пещеру несложно. Вход в нее хорошо виден, до него меньше тридцати метров. Но сделать это лежа невозможно. Значит, придется подниматься хотя бы на половину корпуса, подставлять себя под выстрел врага.
Москалев взглянул на снайпера. Тот держал над винтовкой два поднятых пальца.
«Ну вот, я не ошибся. Что же теперь прикажете делать? Хотя, скорее всего, эта мысль сейчас больше волнует не меня, а самих душманов. Они зажаты в капкан, а не я».
Федор приложил ладонь к губам и издал тонкий звук:
– Кьяк, кьяк, кьяк. – Через несколько секунд он повторил его и прибавил к нему новый: – Ии-чип, ии-чип, ии-чип.
Навряд ли эти звуки были похожи на птичий клик. Федор не обладал таким умением. Но для его солдат они были вполне понятны, говорили о том, что нужно выдвигаться к командиру и быть очень осторожными. Они должны были уничтожить душманов, затаившихся в пещере.
По автоматным очередям и одиночным выстрелам, раздавшимся внизу, Москалев понял, что там начался бой с душманами. Эти духи, скорее всего, шли на смену тем, которые сейчас находились в пещере. В данный момент он ничем не мог помочь своим товарищам, находящимся там, так как сразу же будет атакован в спину моджахедами, находящимися здесь.
Но на раздумья времени было в обрез, тем более что его сократили сами душманы. Они выскочили из своего схрона и бросились к обрыву. Это облегчило сложившуюся ситуацию. Федор с Гогой и Кофуром открыли по приближающимся душманам прицельный огонь.
Противник, не ожидавший такого поворота событий, запаниковал. Два душмана, выбежавшие из пещеры последними, бросили свои винтовки и кинулись назад.
Федор забыл об осторожности, вскочил в полный рост и метнулся за ними. Он наступил на тело афганца, лежавшее под камнем, почувствовал его мягкость, от неожиданности резко отпрыгнул в сторону, ударился коленом о камень, прикусил губу от боли и ринулся в пещеру. Попав в темное пространство, старший лейтенант нажал на курок, тут же получил удар в плечо, сильнее сжал автомат в руках, пригнулся и замер.
Шорох и стон раздались где-то впереди. Глаза Москалева постепенно привыкали к мраку, который начал рассеиваться. Все, что находилось вокруг, стало обретать конкретные очертания. Тело с раскинутыми в стороны руками лежало на спине, второе – на боку.
Федор резко повернулся, кинулся назад и вдруг увидел человека, сидевшего у самого входа. Судя по комбинезону, это был солдат афганской армии. Он прикрывал лицо трясущимися руками.
Федор схватил его за локоть, поднял и вытолкал из укрытия. Это был парень лет двадцати, который испуганно смотрел на Москалева.
– Вперед! – крикнул старший лейтенант.
Тот понял русского офицера, тут же на всякий случай закинул руки за голову и побежал в ту сторону, куда ему было велено.
Гога с Кофуром встречали их.
– Что там? – крикнул Федор.
– Все нормально, товарищ старший лейтенант, – ответил Ниязов, остановил афганца и повалил его на камни. – Наши хлопнули еще пятерых душманов. Все живы и здоровы, никто не ранен.
– Вот и хорошо, – приближаясь к обрыву, сказал Москалев. – Кофур, допроси его, выясни, что за тип. – Он присел на корточки и глянул вниз.
– Товарищ старший лейтенант, нам к вам подниматься? – крикнул ему оттуда сержант Скриталев.
– У вас нормально? – не ответив ему, спросил Москалев.
– Да. Этим духам на хвост наши наступили. Иванько хорошо сработал.
– Да, я понял, понял. Николай, где ты?
– Я тут, товарищ старший лейтенант! – закричал Иванько, появившийся из-за камня в десяти метрах от Скриталева. – У нас все в полном порядке.
– Ясно, – сказал Федор, поднялся во весь рост и вдруг ощутил в плече ноющую боль.
В то же мгновение кто-то налетел на него сзади, ухватил за ворот и начал заваливать на спину.
Федор не упал, вывернулся, автоматическим движением с полуоборотом подсек ногу нападавшего и, не давая ему обрести равновесие, ткнул прикладом в грудь.
Это был старший прапорщик Виденеев.
– Стой! – подняв руку, крикнул он.
– Ты чего, сдурел? – поглаживая ноющее плечо, спросил Федор.
– А ты сам-то чего дуру гонишь? Какого лешего встал как на парад?! Тебе что, жить надоело? Чего на смерть, под пули лезешь?
– Ты не суетись, – сказал Федор, сбавив на несколько тонов свой голос, уселся на камень и обратился к снайперу: – Гога, помоги-ка мне снять комбинезон.
Тот мигом подскочил к командиру и спустил одежду с его плеча.
– Что там?
– Ссадина тут у вас, товарищ старший лейтенант. Из нее немного крови вытекло.
– Камень ударил. Отскочил, наверное, от моей же пули, – сделал вывод Федор. – Там, в пещере.
Солдат из второго взвода подскочил к Федору и достал из пакетика шприц.
– Ты что, промедол хочешь мне вколоть? А потом сам тащить меня на себе будешь? – остановил его офицер. – Обработай йодом, да и все. Сможешь?
– Давай лучше я. – Старший прапорщик оттолкнул солдата в сторону и начал обрабатывать йодом рану Федора.
– А ты чего на меня как зверь набросился? – спросил Москалев и исподлобья посмотрел на Виденеева.
– Так ты же встал во весь рост. Неужто забыл, какие у духов снайперы? Они же тебя запросто могли убить, Федор!
– Придумал ты все, – морщась от боли, прошептал офицер.
– Фадеин ведь тебе говорил, не лезь под пули. У тебя же солдаты.
– Стоп! Ты где находишься, на танцплощадке, что ли? Так вот, старший прапорщик, если ты еще раз так будешь себя вести при моих бойцах, то я тебе скулу сверну, понял? Тоже мне, папаша нашелся!
– Так я тебя старше на семь лет, – сказал Виденеев.
– Да хоть на двадцать семь. Ты меня понял? Не строй из себя!.. – Федор не нашел подходящего слова, чтобы не обидеть товарища, посмотрел ему в глаза и заявил: – Ну и чего не бинтуешь? Нам еще спускаться нужно, а скоро ночь.
Когда Федор надел на плечо комбинезон, Гога, помогавший ему, тихо осведомился?
– Товарищ старший лейтенант, не слышите?
– Чего? – не понял Федор.
– Сапсан кричит.
– Сапсан? – Только сейчас Москалев уловил крик птицы, парящей где-то над ними:
– Кьяк-кьяк-кьяк.
