Сергей Зверев
Парни в тротиловом эквиваленте
Лебединскому повезло. Его взгляд случайно наткнулся на темно-синий свитер, забытый кем-то и качавшийся под порывами ветра на горизонтальной ветви.
Молодцов знаками распределил обязанности. Две четверки обходят лагерь слева и справа. Все остальные приближаются к землянкам вместе с подполковником.
Осмотр бивака со всех сторон также ничего не дал, и Константин отправил вперед двух бойцов.
– Никого, – через минуту доложил первый.
– Пусто, – вторил ему другой. – Можете подходить.
Молодцов оставил вокруг землянок дозорных и приказал спецназовцам войти в бандитское логово.
Здесь и впрямь не было ни души. Все кострища давно погасли, зола в них остыла. Ни звука, ни запаха. Ничего и никого.
Лебединский и пара бойцов на всякий случай осмотрели все ближайшие кусты, пролезли вдоль мелкого овражка. Двое бойцов нырнули в одну землянку, еще двое – во вторую.
Вскоре Константин принимал доклады:
– В дальней землянке никого. Там что-то вроде кухни: железная печка, запас дров, муки, сухарей, два ящика консервов, макароны, различные крупы.
– И у нас пусто. Под лежанкой обнаружили цинки с автоматными патронами и сорок штук гранат.
– А мы наткнулись на лазарет. Небольшая землянка на три лежачих места с приличным запасом медикаментов, бинтовых пакетов. Внутри устойчивый запах лекарств. Лежанка испачкана кровью.
– Понял, – сказал Молодцов. – Минируйте землянки. Надо сваливать.
Началась подготовка к взрыву лагеря террористов.
Десять человек наблюдали за обстановкой вокруг бандитской базы, а два подрывника споро делали свое дело. Перед началом минирования они посовещались и решили в каждой землянке заложить по два килограмма взрывчатки, для надежности усилить заряды бандитскими гранатами.
Так парни и поступили. Они быстро уложили в землянках заряды, подцепили к ним радиовзрыватели и отошли на безопасное расстояние. Когда ребята докладывали Молодцову о готовности к взрыву, внезапно ожила командирская радиостанция.
– Наблюдаю группу вооруженных людей на западе от лагеря. Удаление – сто – сто двадцать метров, – взволнованным голосом доложил дозорный.
– Численность?
– Пока насчитали троих… нет, уже четверых. Кажется, за ними идут и другие.
– Понял, – тотчас ответил командир и приказал: – Группа, к бою!
В ожидании противника спецназовцы расположились по обеим сторонам едва приметной тропы. Двум парням Молодцов приказал осторожно обойти место предстоящей схватки, потом вместе с дозорными ударить по отряду террористов с тыла и отрезать им путь к отступлению.
Остальные бойцы моментально рассредоточились по кустам. Заметить их позиции было чрезвычайно трудно. Они словно растворились в зеленке, стали частью лесистой низины. Константин видел лишь своего заместителя, присевшего рядом с ним, да Сашку Иванцова, лежавшего под кустом. Молодой старлей поднял «Вал», замер и напоминал каменную скульптуру. Ни одного движения, ни единой эмоции на лице. Сашка еще не привык к порядкам, заведенным в группе, пребывал в ее составе всего два месяца. Ничего, еще десяток операций, и парень притрется, станет таким же, как все остальные.
При использовании обычного, образно говоря, громкого вооружения сигналом к атаке служил первый выстрел командира. Сейчас, когда почти вся группа была вооружена бесшумными «Валами» и «Винторезами», Молодцов вытянул из нагрудного кармана радиостанцию и вдруг замер.
Он услышал голос кавказца, идущего во главе колонны.
– Ну вот и добрались до лагеря. Мы очень хорошо поработали, – устало проговорил он с изрядным акцентом.
Это означало, что в отряде были не только чеченцы и наемники-арабы, но и русские парни, завербованные главарями бандитов.
– После нашего нападения на районную администрацию они долго не придут в себя, будут нас помнить.
– А сколько нам осталось жить в лесу? – спросил чей-то молодой голос.
– Недолго. Несколько тренировок. Две-три боевые вылазки. Такие же, как сегодня. Потом вас всех отправят в Ирак. Вы будете во имя Аллаха воевать с неверными, создавать истинное исламское государство.
– А ты, Масуд, поедешь с нами в Ирак?
– А что я?.. Я тоже просился туда, но мне приказали готовить молодое пополнение. Так что придется мне остаться здесь.
Дальше Молодцов слушать не стал. Дистанция между ним и бандитами сократилась, стала минимальной.
– Начали! – приказал он.
Бой оказался скоротечным. Сказались опыт команды Молодцова и, конечно же, фактор внезапности. Никто из бандитов не ожидал, что их лагерь, хорошо замаскированный в густом лесу, будет обнаружен. Банда была не такой уж малочисленной, как Молодцову представлялось изначально, – около пятнадцати человек. Просто на переходе она растянулась на добрые полсотни метров.
Половина этих негодяев полегла сразу. Другая откатилась назад и попыталась дать отпор спецназовцам, но мощные пули «Валов» и «Винторезов» быстро расставили все по своим местам. В живых оставались только раненые бандиты, человек пять или шесть.
– Предлагаю бросить оружие и сдаться! – крикнул им Константин, предварительно дав команду своим ребятам прекратить огонь.
В ответ послышалась грязная ругань, грохнули несколько выстрелов. Потом прогремели два взрыва.
– Кажется, подорвали они себя, – прокомментировал этот факт Лебединский.
– Ну и черт с ними, – устало проговорил командир. – Следственным органам меньше канители.
Рисковать ему не хотелось, поэтому место, откуда минуту назад доносилась ругань, спецназовцы попросту закидали гранатами. На этом сопротивление бандитов и закончилось.
Руководство выслушало доклад Молодцова о ликвидации лагеря и еще одной банды и предложило ему посидеть на месте до прибытия силовиков и вертолетов. Константин нехотя согласился, выставил два усиленных дозора и разрешил подчиненным отдыхать.
– Вот смотрю я на Кирюху и душа радуется.
– Почему?
– Вроде не молодой, мелковатый, облезлый, образованием не блещет. А гон у него не прекращается. Постоянно за ним какие-то телки заплаканные вьются, готовые все отдать за пять минут общения с нашим героем.
– Ну и что? Молодец. Всем бы так.
– Я не против. Просто разобраться не могу, в чем секрет его кроется.
– По-моему, Кирюха хорошо умеет делать две вещи, которые не всем остальным под силу.
– Ну-ка поподробнее, пожалуйста.
Солнце поднималось все выше, становилось жарко. В ожидании местных силовиков прошел час. Дозорные только что сменились.
Молодцов лежал на молодой травке, прикрыв лицо кепкой. Рядом мирно посапывал Лебединский. Этот парень имел стальные нервы, засыпал в любом месте, в какой угодно час и в самой невероятной позе.
«Ну да, с другими нервами с Галкой – его голосистой женой – не проживешь», – подумал Молодцов и улыбнулся.
Впрочем, сам Ванька тоже не был подарком. Больше всего Костя ценил в нем высокие аморальные качества. Когда Галка сваливала к маме в Кострому, Лебединский использовал свободу по полной программе и бухал от всей души. Друзья отрывались так, что отголоски вольной жизни еще пару недель давали о себе знать в виде увеличенной печени и глаз, покрасневших от бессонницы.
Чуть дальше расположились два закадычных товарища, снайпер Сергей Ковальчук и подрывник Николай Колодин. Этих людей вроде бы мало что объединяло. Разве что возраст – обоим было по тридцать три. Первый родился и вырос в глухой деревне, окончил какой-то замшелый техникум при лесничестве, носил погоны прапорщика. Второй был родом из Ленинграда, имел два высших образования, прочитал всего Достоевского и дослужился до капитана. Тем не менее дружба меж ними сложилась крепкая и настоящая.
– Поподробнее? – переспросил Николай. – Запросто. Во-первых, Кирюха умеет грамотно снять бабу.
– Постой. Что значит грамотно? – не понял Ковальчук.
– Это значит в подходящем месте. Где-нибудь на дискотеке, в кинотеатре, на пляже или при других располагающих обстоятельствах. Ну и по-человечески, без пьяных выходок, оскорблений и наездов.
– С этим ясно. Что дальше?
– Во-вторых, новую знакомую надо уметь разговорить и заставить улыбаться.
– Это еще зачем? – опять озадачился снайпер.
– Затем, чтобы она не заскучала. Если в начале отношений женщина хоть раз зевнет, то считай, что ты больше ее никогда не увидишь.
Прапорщик с недоверием посмотрел другу в глаза и спросил:
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– Да уж. Я в этой дисциплине не силен. Выходит, мне до Кирюхи как нашему автопрому до немцев.
– Неужели все так плохо? – с улыбкой полюбопытствовал подрывник.
Товарищ лишь отмахнулся.
– Я способен на простейшую двухходовку. Могу анекдотец какой рассказать, не более. Помню, познакомился с одной кралей. Красивая – глаз не отвести. Долго я ее домогался и осаждал.
– А она?
– Ни в какую. Не ее я типаж, да и все. Хоть пополам тресни! Я и в кафе с ней, и в ресторан, и на выставки, и по ночной набережной. Говорим, смеемся, гуляем, а в партер – никак. Измором брал. Знаешь, что она мне сказала в конце концов?
– Понятия не имею.
– Отстань, говорит, Сережа. Я, мол, сплю только с блондинами. А я, понимаешь ли, брюнет с карими глазами. Потому пролетаю мимо кассы, блестя мужественной слезой на обветренной щеке.
Если вокруг не свистели пули и не надо было спасать мир, то эти двое могли болтать бесконечно. Тем для этого имелось предостаточно, но главным образом их споры и обсуждения касались баб, автомобилей, жратвы и политики.
Колодин, конечно же, был на голову выше товарища по эрудиции и сообразительности. Но в силу врожденной интеллигентности он никогда этими качествами не кичился и вообще считал, что мозгом наделен каждый индивидуум. Просто не все разобрались с инструкцией по его использованию.
По большей части он играл с Серегой в поддавки, выбирал самые простые темы для разговора, объяснял что-то на доступных и понятных примерах. Иногда, правда, капитан беззлобно подшучивал над товарищем. Благо причин для шуток тоже имелось предостаточно. К примеру, снайпер был невероятно чистоплотен. Он умывался во всех водоемах, встречавшихся на пути, хранил в карманах пару носовых платков, а в ранце носил смену белья.
– Зачем тебе на марш-бросках свежее бельишко? – удивлялись товарищи.
– Как зачем? Вдруг убьют, а я в грязном! – объяснял снайпер. – Что обо мне санитары в морге подумают?!
– Так мертвые же сраму не имут! Им же все равно!
– Это вам кто сказал? Мертвые?..
Молодцов вздохнул, открыл один глаз и посмотрел на часы. Группа куковала на лесной поляне уже полтора часа. Ни молотящего звука подлетающей вертушки, ни обещанных силовиков. Что-то у местного начальства явно не получалось.
Он повернулся на бок, прикрыл ухо кепкой и попытался уснуть.
Константин Молодцов окончил Рязанское десантное училище. Парень был высок, широкоплеч и мечтал стать генералом. Учился он хорошо, но до красного диплома немного не дотянул.
Едва молодой лейтенант успел доложить командиру бригады о прибытии для прохождения дальнейшей службы, как был назначен командиром взвода, отбывающего в Афганистан. На этом его веселая и относительно беззаботная юность закончилась. Наступили суровые военные будни с марш-бросками по сорок километров, с засадами на караванных маршрутах, с затяжными операциями в горах.
Из Афгана Костя вернулся командиром роты в звании старшего лейтенанта с двумя ранениями и тремя боевыми орденами. Примерно через год, отгуляв все накопившиеся отпуска, он прибыл в штаб бригады, где ему сообщили о переводе в некую серьезную структуру. Возражения не принимались, а на вопрос о структуре последовал уклончивый ответ: «Скоро сам все узнаешь».
Приехав к новому месту службы, Молодцов с удивлением узнал, что с недавних пор является сотрудником спецназа ГРУ. Он не расстроился от такого поворота событий, скорее обрадовался, потому как знал, что в эти части и подразделения попадали самые лучшие бойцы.
Изначально части специального назначения ГРУ готовились для войны с блоком НАТО. Основной их задачей являлись рейды по глубоким тылам противника. Во время совершения таковых подразделения должны были собирать и передавать командованию важнейшую информацию, нападать на крупные штабы, осуществлять диверсии, теракты, уничтожать стратегические объекты инфраструктуры.
Молодцову пришлось служить в отдельном полку специального назначения, входившем в состав Южного военного округа. Он по-прежнему был высок, статен, крепок и мечтал о генеральских звездах.
А еще этот офицер слишком долго жил холостяком и мог уделять внимание молодым красивым женщинам. Большинство очаровательных дам, встречавшихся на жизненном пути, считали его весьма привлекательным женихом и пытались окольцевать. Но Константин ненавидел зависимость, ценил свободу и не сдавался.
Его нервная система отличалась незаурядной прочностью. Наверное, именно по этой причине он никогда всерьез не курил, делал несколько затяжек лишь в исключительных случаях – когда ему было очень хорошо или совсем плохо.
Постепенно Молодцов стал одним из опытнейших офицеров части, с отличием окончил академию, дослужился до подполковника и должности заместителя командира полка. Когда назревала сложная командировка в горячую точку, его кандидатура в качестве командира группы рассматривалась одной из первых.
Гул летящей вертушки послышался только на исходе второго часа ожидания.
«Нерасторопно работают здешние силовики, – подумал Молодцов, потянулся и сел. – Немудрено, что у них под носом появляются бандитские базы».
Пара вертолетов села ниже, на равнине, где-то недалеко от окраины густого леса. Вскоре на связь вышел старший группы силовиков. Константин чертыхнулся, передал радиостанцию Лебединскому, и тот без труда вывел прибывших ребят на лагерь бандитов, уничтоженный спецназовцами.
Далее последовал ряд банальных и скучнейших мероприятий: видеосъемка трупов и землянок, разрушенных взрывами, опись трофеев, составление протоколов, погрузка всего этого на носилки и транспортировка вниз, на равнину.
Рядом с лагерем, уничтоженным группой подполковника Молодцова, силовики оставили засаду на тот случай, если в ближайшее время сюда вознамерится вернуться очередная банда. Остальные отправились вниз.
Среди силовиков, прибывших на место событий, выделялся невысокий живчик в очках, с гарнитурой от плеера или диктофона, воткнутой в уши. На его шее висел новенький цифровой фотоаппарат, но пользовался он в основном видеокамерой. Главными объектами съемки были тела убитых бандитов.
Не унимался этот тип и по дороге вниз, и даже внутри грузовой кабины вертолета отвлекал своей суетой от отдыха и ровного течения мыслей.
– Угомонись уже, укушенный! Поезд ушел, и рельсы разобрали, – проворчал Лебединский, когда тот случайно наступил ему на ногу.
– Не мешай человеку работать, – сказал Молодцов и устало вздохнул. – Это мы свое дело сделали, а им теперь придется пахать и пахать.
В аэропорту областного центра, куда прибыли два транспортных вертолета, спецназовцев встречал тот самый полковник с тонкими усиками, который ставил Молодцову задачу по уничтожению бандитского лагеря.
Завидев его, Константин почуял недоброе. Неужто опять в горы или в лесную глушь?
Он ошибся.
Полковник подошел к ним, пожал всем руки и поблагодарил за отлично проделанную работу.
Затем он отвел Молодцова в сторонку и сказал:
– Генерал Филимонов срочно отзывает вашу группу в Москву.
– А что случилось?
– Увы, я не в курсе. Кстати, через час с небольшим в том направлении вылетает наш самолет. Если есть желание, могу похлопотать, чтоб вас забрали. Или хотите передохнуть после операции?
– Нет, лучше уж сразу. Сполоснемся, переоденемся и двинемся вперед. Здесь найдется душ?
– Сейчас устроим, – заявил полковник, повернулся и показал рукой на отдельно стоящее здание. – Там зал для приема официальных делегаций. Идите к его входу. Я догоню.
Ровно через час посвежевшие и переодевшиеся в гражданку спецназовцы загрузили свои тяжелые сумки в багажное отделение пассажирского лайнера, а сами устроились в удобных кожаных креслах.
В Москве самолет должен был приземлиться через два часа. Чем не возможность расслабиться и хорошенько вздремнуть?
Глава 2
Пакистан, западный пригород Исламабада
2009 год
Это белокаменное пятиэтажное здание немного не вписывалось в антураж современного квартала, расположенного на северо-западе Исламабада и за последние двадцать лет плотно застроенного плодами современной архитектуры: кубами, прямоугольниками, цилиндрами и прочими геометрическими фигурами из стекла и бетона. Никто из горожан на эти вычурные изыски внимания не обращал. Мало ли какие фантазии рождаются в головах местных богачей. Один устраивает внутри своего дворца великолепный фонтан с подсветкой, другой выкупает соседскую землю для постройки конюшни, третий возводит на большом участке небоскреб или собственную мечеть. Всякий желает отличиться, показать, насколько он богат, и лезет из кожи вон.
Несмотря на приличную площадь, в белоснежном особняке отсутствовали фонтаны, конюшни, высокие пристройки и мечети. Да и форму здания никто не назвал бы вызывающей. Зато на его крыше имелась вертолетная площадка. Толстые железобетонные стены и перекрытия были спроектированы и построены таким образом, чтобы выдержать прямое попадание авиационной бомбы весом в двести пятьдесят килограммов.
Лимузины и дорогие внедорожники, приезжавшие сюда, не останавливались перед воротами и не мозолили своим видом глаза соседям. Они сразу ныряли в подземную парковку, откуда их хозяева прямиком попадали в огромный зал для совещаний, устроенный по соседству.
Участок и здание были напичканы самой современной электроникой. По всему периметру дома висели камеры видеонаблюдения, датчики движения, объема, проникновения и тому подобное. По двору прогуливались крепкие мужчины со служебными собаками. На улице постоянно дежурила пара автомобилей с вооруженной охраной.
Ни один сосед не знал, на чьи деньги строился этот особняк, кто являлся его владельцем и что за люди приезжали к нему в гости. В богатых кварталах Исламабада не было принято совать нос в чужие дела. В противном случае любопытствующий человек мог навсегда исчезнуть.
Восток – дело тонкое!
Зал для совещаний представлял собой прямоугольное помещение площадью более ста квадратных метров с низким потолком. Однако благодаря обилию яркого света давящего впечатления из-за небольшой высоты не создавалось.
В центре зала стоял большой овальный стол, сделанный из ценных пород древесины. Его окружали два десятка удобных кресел. На стенах висели огромные телевизионные панели, выдающие палитру самой разной информации – от новостных лент разных агентств до курса валют, цен на углеводороды и редкоземельные металлы. В промежутках между панелями высились холодильники со всевозможными напитками. На помянутом овальном столе лежали несколько пультов, с помощью которых гости могли вызвать обслугу и заказать то, чего не было в холодильниках. Над входным проемом несколько циферблатов показывали точное время в разных столицах мира.
В этот день в зале совещаний собрались два десятка мужчин различного возраста. Одеты они тоже были по-разному. Одни в брюках и светлых рубашках, другие в традиционной арабской одежде. Некоторые гости решили не заморачиваться и прибыли сюда в джинсах и футболках. Ведь главной целью этой встречи было отнюдь не обсуждение модных тенденций прошедшего сезона.
– Только в течение последнего месяца моим отрядам удалось уничтожить около полусотни неверных, – спокойно докладывал Бари Джан, командир одной из самых активных и крупных террористических группировок. – Мы взорвали мощный фугас напротив КПП их базы в Баграме, совершили покушение на главу провинции Парван.
Три человека, по манерам похожих на шейхов из Саудовской Аравии, внимательно слушали его доклад. Когда Бари Джан закончил, один из них кивнул, другой подвинул диктофон, работавший на запись, поближе к следующему оратору.
Слово взял мулла Фазлулла, известнейший и уважаемый в Афганистане полевой командир.
– Мои воины тоже не сидели сложа руки, проявили себя в северных провинциях Афганистана, – начал он. – Дважды с интервалом в неделю мы с разных позиций обстреливали самодельными ракетами американскую базу «Финикс». Затем напали на колонну автомобилей морских пехотинцев, возвращавшихся туда после окончания патрулирования у города Муса-Кала. Еще одна операция была организована нами у главных ворот все той же базы.
– Кажется, я слышал о последней акции, – сказал один из арабов и удовлетворенно кивнул. – Расскажи о ней поподробнее, брат.
– Специально для этой операции мы подготовили группу, состоявшую из самых достойных воинов. Всего их было четверо. Один подорвал себя у ворот базы. Они были полностью разрушены. Двое, к сожалению, погибли от пуль, не успели привести в действие свои заряды. Зато четвертый воин сумел углубиться на территорию базы и унес вместе с собой жизни нескольких десятков неверных. После этой акции американцы около двух недель не высовывали носы за периметр своей базы.
Диктофон, блестевший черным металлом, переместился к следующему гостю, из Пакистана. Он рассказал участникам совещания о работе школ и центров, занимавшихся боевой подготовкой воинов ислама на территории его страны.
Затем представитель Восточного Туркестана доложил о значительных трудностях, возникающих при формировании вооруженных уйгурских отрядов. Арабы восприняли его доклад без энтузиазма. Идея создания в Восточном Туркестане независимого шариатского государства, а также обращение всего китайского народа в ислам представлялись им слишком уж далекой и призрачной мечтой. Победа в Афганистане, находившемся под боком, волновала этих людей куда сильнее.
По той же причине их мало заинтересовали доклады руководителей экстремистских организаций, действовавших в Таджикистане и Узбекистане.
Арабы заслушали все сообщения и выключили свой диктофон.
Старший из них по возрасту поблагодарил присутствующих за проделанную работу и предложил перейти к обсуждению плана активизации боевых действий.
В течение нескольких следующих минут спокойные доклады и столь же негромкие обсуждения таковых перешли в бурную дискуссию о том, кто из полевых командиров внес наибольшую лепту в развитие исламского государства.
– Попрошу минуту внимания, господа, – заявил один из арабских эмиссаров и властным жестом заставил всех притихнуть. – Возможно, вы нас неправильно поняли. Многие из вас жалуются на нехватку оружия, боеприпасов, снаряжения, просят денег на закупку всего этого. Безусловно, мы согласны помочь вам, но при одном непременном условии. Нам нужно очень большое, по-настоящему значимое событие! Такое, чтоб сотрясся весь Ближний Восток и взбудоражился остальной мир. Чтоб как минимум две недели пресса во всех странах только об этом и говорила. Лишь такой масштаб заставит Америку и Запад в целом поверить в то, что движение «Талибан» живо и продолжает действовать успешно. А ведь мы пока не услышали от вас ни одной сколько-нибудь подходящей идеи. Вы просто перечисляете пункты из вашей повседневной деятельности: нападение на автомобильную колонну, подрыв моста через реку Кабул, убийство очередного чиновника. Поймите, этого недостаточно! Все это малозначимо! Попрошу всех вас еще раз хорошенько обдумать нашу просьбу и только после этого озвучивать предложения.
С минуту в зале для совещаний было тихо. Лишь слабо гудели компрессоры холодильников, да издавали монотонный звук секундные стрелки настенных часов.
Затем кто-то из афганцев робко произнес:
– Может быть, нам стоит взорвать автомобиль возле входа в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке?
– Я видел это здание на фотографии, – проговорил полевой командир, сидящий рядом с ним. – Оно слишком огромно! Заряд должен быть гигантским, чтобы взрыв хотя бы частично его обрушил.
– Согласен. Ну и что ты хочешь сказать, брат?
– Как доставить в Нью-Йорк столько взрывчатки? У тебя есть варианты?
Озвученная идея не произвела впечатления. Никто из персон, присутствующих на совещании, ее не поддержал.
– Есть цели ближе, – раздался голос с противоположного конца стола. – Например, в Европе.
В разговор вмешался Бари Джан.
– Что именно? В какой конкретно стране? – осведомился он.
– В Париже. Эйфелева башня! Почему бы нам не попробовать взорвать ее?
– Ничего толкового из этого не выйдет, – возразил Джан.
– Почему? Это главная достопримечательность столицы Франции! Ее знает весь мир!
– Ну и что? Не исключено, что мощный взрыв и разрушит башню. Но при этом погибнут только туристы и парижане, среди которых наверняка окажется великое множество наших единоверцев. Зачем нам это? Если и устраивать взрывы, то в логове наших заклятых врагов – в Израиле!
– Господа, я опять вынужден вмешаться в процесс обсуждения, – заявил эмиссар, поднял руку, дождался, когда все замолчали, и продолжил: – Напомню вам вот что. Наш идейный вождь Усама бен Ладен просит нас совершить масштабную акцию внутри Афганистана, а не в Соединенных Штатах, во Франции или в Израиле. Поэтому я прошу вас сузить географию вашей фантазии и предлагать реальные акции.
Участники совещания молча взирали на главного гостя, прибывшего из Саудовской Аравии.
Тот выдержал небольшую паузу, решил помочь братьям и проговорил:
– Например, можно уничтожить одну из европейских миссий в Кабуле. Или организовать несколько взрывов на территории штаба коалиции наших врагов. Как вам такая идея?
– Отлично! – внезапно оживился мулла Фазлулла, молчавший до этой минуты. – Я даже знаю, как наилучшим образом ее реализовать.
– И как же? – осведомился араб.
– Предлагаю взорвать небольшой ядерный боеприпас в центре Кабула. Только не у миссии ООН или у штаба коалиции, а у бетонного забора посольства России. Так мы отомстим неверным за прошлое и поссорим их между собой.
На пару секунд в желудке главного эмиссара образовалась пустота. Поводом для немого изумления послужила отнюдь не цель террористического акта, а инструмент, при помощи которого авторитетный полевой командир намеревался его осуществить.
Араб совладал с собой и негромко спросил:
– Брат, у тебя есть ядерный боеприпас?
Талиб усмехнулся и ответил:
– Целых два! Друзья из Таджикистана обещали доставить. Думаю, дней через восемь-десять они будут у меня.
– Какова мощность каждого?
– Около килотонны.
– Это совсем другое дело, – заявил эмиссар, переглянулся с коллегами и довольно улыбнулся. – Это уже интересно! Если взорвать в Кабуле хотя бы один… Такое громкое событие, конечно же, заставит мир содрогнуться и в дальнейшем считаться с каждым словом «Талибана».
Участники совещания одобрительно кивали и цокали языками. Данный вариант устраивал всех.
– Итак, господа, остается создать организационную группу, точнее сказать, оперативный штаб для разработки и проведения акта возмездия. Кстати, полагаю, что будущую операцию мы так и назовем: «Возмездие», – перешел к завершающей фазе встречи араб. – Какие будут предложения по составу оперативного штаба?
