Сергей Зверев
Дрессированная смерть
Глава 3
Несмотря на суровую погоду, на заснеженном военном аэродроме проводились занятия. На летном поле стояли огромные «Ил-76». Одним своим видом они внушали мысли о величии и непобедимости, хотя большинство из них находилось в непригодном для полетов состоянии. На фоне самолетов десантники выглядели не больше муравьев.
Инструктор-прапорщик, прикрыв голову капюшоном, таким образом спасаясь от сильной метели, наблюдал, как десантники справляются с поставленной им задачей. Ему явно не нравилось, как проходят занятия по рукопашному бою, он ждал большего от ребят. Инструктор направился к одному из десантников и продемонстрировал, как надо производить бросок через плечо. Но сам поскользнулся, чуть не сломав руку обучаемому.
– Ребят тебе не жалко? – из-за спины инструктора послышался звучный голос.
– В учении не жалко, жалко будет в бою, – обернувшись, прапорщик увидел мужчину средних лет крепкого телосложения, одетого в камуфляж, из-за плащ-палатки он не мог разглядеть лица и погон на его плечах.
– Продемонстрируй на мне, я внимательно смотрел на твои движения, но так и не понял, как правильно производить бросок.
Попытка первого захвата прошла неудачно, выругавшись про себя, прапорщик отошел на метр и стал ожидать атаки противника, чтобы поймать его на ошибке, которую тот допустит, обратив внимание на ложный маневр. Немного выждав, незнакомец, даже не снявший плаща, в мгновение ока оказался возле прапорщика – захват и бросок. Не успев опомниться, инструктор уже лежал на земле, глотая белые хлопья снега. Подав руку проигравшему, незнакомец поднял его со снега. Отряхнувшись от снежной массы, прапорщик удивленными глазами уставился на победителя. Он не мог понять, как же удалось просчитать его обманный маневр, да еще и обмануть его самого, сделав ложное движение.
Незнакомец сбросил плащ-палатку. Выражение лица у инструктора резко изменилось.
– Извините, товарищ майор, виноват, не узнал. Думал, вы уже дома. Или хотя бы на «УАЗе» подъедете, – стрельнув рукой под козырек, произнес инструктор.
Майор Лавров запахнул плащ и скрылся в метели. Вскоре он уже входил в клуб. Лавров отряхнул плащ-палатку от налипшего на нее снега. Поднявшись на второй этаж, он зашел в комнату настольных игр. Возле большого окна, как всегда за круглым столиком, бойцы играли в домино. Майор мгновенно остановил сержанта, порывавшегося дать команду, и, поприветствовав всех рукопожатием, отвел в сторону ефрейтора Семенова.
– Ты чего матери не пишешь?
– Времени нет, товарищ майор.
– Напиши, она за тебя волнуется. Если женщина позвонила в штаб, чтобы узнать, не случилось ли чего с ее сыном, это плохо. Как-то не по-человечески получается, Семенов. Ты понял мой приказ?
– Так точно, – ответил ефрейтор.
Оставив ребят, которые продолжили игру, майор Лавров прошел в соседнюю комнату, где стоял телевизор. Посмотрев на часы, понял, что успел к дневным новостям. Расположившись на удобном диване, он включил Первый канал. Выпуск пошел с экстренного сообщения. В одной из центральноафриканских стран произошел военный переворот. Информация сопровождалась репортажем с места событий.
На асфальтированной дороге в центре столицы происходила перестрелка. Прятавшийся от пуль, перебегавший с места на место оператор не мог точно сфокусировать объектив камеры. Изображение было нечетким, картинка тряслась. В кадре мелькали вооруженные до зубов повстанцы. Несколько грузовиков с автоматчиками в кузове пробивались через баррикаду, установленную правительственными солдатами. Возле стены здания лежали трупы. Прорвав баррикаду, повстанцы продвигались в глубь квартала. Отступая, солдаты правительственной армии отстреливались. Было понятно, что одна и другая стороны несут большие потери. Прогремел взрыв, кадр качнулся, весь экран заволокло облако дыма, и тут же связь с корреспондентом была потеряна. Прозвучал голос диктора, пытавшегося восстановить прервавшуюся связь:
«Мы надеемся, что с нашим оператором и корреспондентом ничего не случилось. Будем ждать возобновления контакта с нашими коллегами. Правительственные войска несут большие потери, но все еще удерживают центральные районы столицы. В ближайшие сутки ожидается подход верных президенту частей с юга страны. А в это время наше посольство эвакуируется. Эпидемиологический центр в столице, построенный еще при технической помощи СССР, подвергся ракетно-бомбовому удару. К счастью, никто из наших специалистов-эпидемиологов не пострадал. Но существует смертельная опасность – возможна разгерметизация контейнеров с образцами вирусов».
Прервав сообщение, диктор прижал рукой правое ухо, где находился миниатюрный наушник, и продолжил: «Режиссер сообщает, что связь с нашим корреспондентом восстановлена. Через несколько секунд появится изображение». На экране вновь возникли кадры происходящего в другой части света. Оператор уже расположился на крыше здания. Несколько десятков чернокожих, вооруженных до зубов повстанцев шли по улице одного из центральных кварталов. Перевернутые машины загораживали улицу, за ними укрылись солдаты регулярной армии. Завязалась перестрелка. Зазвучал голос диктора: «Повстанцы пытаются прорваться к эпидемиологическому центру». Прорвав баррикаду, повстанцы двинулись дальше. «А теперь вы увидите, как был разграблен госпиталь, действовавший под эгидой ООН». Из здания с красным крестом на фасаде выносили оборудование, медикаменты, коробки с красными крестами. «То, что вы сейчас видели, непостижимо здравому уму. В еще недавно спокойной стране идет гражданская война. Людские потери велики с обеих сторон. Много раненых. Повстанцами взят под контроль госпиталь. Национальная армия ничего не может сделать. Ожидается специальное решение ООН по этой проблеме. Мы будем информировать вас о происходящем по мере поступления информации. А теперь к другим новостям…» Лавров выключил телевизор, откинул пульт в сторону и закурил.
Встав с дивана и подойдя к окну, за которым свирепствовала метель, майор вздохнул. Упоминание о эпидемиологическом центре засело в памяти, и он сам не мог сказать почему. Он зло улыбнулся:
«Ну конечно же, Лариса – микробиолог по образованию. Вечно упрекала меня, что не может найти себе работу по специальности в той дыре, где мы жили. Думаю, в Москве она устроилась… Ничего не могут, что это за армия такая? Им только в балете выступать. Я бы там со своим батальоном за два часа порядок навел!» – И это были не пустые слова.
Глава 4
Есть в мире места, о которых сильные мира сего стараются не вспоминать. Кому из президентов великих стран охота признавать, что их власть не безгранична. Что какой-нибудь полудикий афганец-таджик, сидя в горах, посмеивается, глядя на то, как лидеры «семерки с плюсом» обсуждают проблемы его родины. Ему и раньше было почти все равно, кто имеет власть в Кабуле. Горные окраины всегда жили своей жизнью. И власть в здешних краях принадлежала тому, кто был сильнее других, кому удавалось подмять под себя наркоторговлю. Полевые командиры цепко держали власть в своих руках и во время советско-афганской войны, и во времена правления талибана, и теперь, когда Афганистан оккупировали американцы.
Взяв со стола колодку и присоединив ее к ударно-спусковому механизму, Омар удовлетворенно посмотрел на проделанную работу. Взглянув на наручные часы, он остановил секундомер и широко улыбнулся. Разобрал и собрал пистолет всего за полминуты. Выставив пистолет перед собой, сжав его в руке, передернул затвор. Раздался характерный щелчок, к которому он привык с самого детства. Направив ствол на старую карту Советского Союза, он нажал на курок. Пуля попала точно туда, куда он целился, – дырка оказалась проделана в Москве, из нее выходила тонкая струйка дыма. Резким движением Омар отправил пистолет в кобуру.
Три года назад он провозгласил себя бригадным генералом. Хотя на самом деле был обычным полевым командиром, каких в Афганистане наберется не один десяток. Но так звучало солиднее.
Зазвенел спутниковый телефон. Достав из камуфляжной жилетки аппарат внушительных размеров, Омар принял вызов. Через треск помех он расслышал голос Урсула. Нечасто выходил с ним на связь этот человек. И в самом деле, что может быть общего у афганского полевого командира и лидера одной из исламских террористических организаций в Африке? Но общее всегда найдется. Во-первых, религия, которой прикрывают неблаговидные дела, а во-вторых – бизнес, наркотики.
– Да… да… надо думать. Ты меня заинтересовал, – сказал Омар.
Разговор был недолгим. Распрощавшись, он задумался, вышел на улицу из своего шатра.
Бородатый афганец крепкого телосложения сторожил вход. С площадки для тренировок доносились крики боевиков. Пройдя мимо заброшенного сарая, крыша которого обвалилась сегодняшней ночью, Омар услышал жалобное мяуканье, заглянул в покосившийся дверной проем. Маленький котенок безуспешно пытался выбраться из-под расколовшегося шиферного листа, придавленного балкой. Завидев человека, котенок умолк, опустил голову на лапы, он ждал, какое решение примет человек, и изредка издавал жалобный писк, все слабее и слабее. Приподняв злополучную балку, бригадный генерал без труда вытащил котенка. Засунув его под полу жилетки, он вышел из сарая. Площадка для тренировок боевиков была солидной, на первый взгляд даже казалось, что по своим габаритам она не уступает футбольному полю. Только вместо ухоженного газона ее покрывал желтый песок. В воздухе над площадкой повисло облако пыли, поднятое тренирующимися боевиками. Омар спустился по длинной каменной лестнице. Инструктор-араб, внимательно выслушав генерала, развел руками – мол, из крестьян за пару недель хороших воинов не сделаешь.
В другом конце площадки велись стрельбы из автоматов. Закурив сигарету и облокотившись о деревянный столб, Омар наблюдал, как тренируются его новобранцы. Ежедневно к нему в лагерь приходили добровольцы, мечтавшие попасть в его отряд. Не у всех мечта становилась реальностью, Омар отбирал только самых подготовленных.
Удобно устроившись в глуши гор, Омар организовал целую страну, в которой все жили в вечном страхе перед бригадным генералом. Время раздумий кончилось, Омар решил, какой ответ даст на предложение Урсула. Отбросив сигарету, бригадный генерал достал спутниковый телефон.
– Я согласен, – сказал он в трубку по-английски.
– Телевизор посмотри, новости CNN, своими глазами увидишь.
– Понял. Теперь мы сработаем вместе.
Телефон в руках бригадного генерала сменился рацией. Но на вызов никто не ответил. Омар выругался.
«Куда же пропал Масуд?»
Из-за полы жилетки мурлыкнул котенок.
«Проголодался», – бригадный генерал погладил его по пушистой шерсти, подозвал одного из охранников и приказал накормить котенка.
* * *
Неторопливой походкой, переваливаясь, как медведь после зимней спячки, в пещеру зашел мужчина средних лет крепкого телосложения. Было такое ощущение, что надетая на нем майка вот-вот порвется. Играя мышцами и учащенно двигая челюстью, он спустился по ступенькам. Фонари ярко освещали крутую лестницу. Мустафа, бывший правой рукой Омара, всегда ходил в темных очках. Еще в детстве он потерял левый глаз. На его суровом лице очки смотрелись чем-то чужеродным. Спустившись, одноглазый уперся в металлическую дверь. Постучав в нее три раза огромным кулаком, Мустафа облокотился о холодную стену пещеры. Маленькое окошко в центре двери приоткрылось.
– А, это ты. Проходи, – прозвучал хриплый голос.
Засов заскрипел, этот звук Мустафа переносить не мог. Скорчив недовольную гримасу, он прошел внутрь. За спиной послышался все тот же неприятный скрип.
– Когда ты засов поменяешь? – недовольно пробасил одноглазый.
Бородатый охранник виновато замотал головой. Поправив темные очки, Мустафа углубился внутрь пещеры, по длинному тоннелю. От стенок веяло холодком. В отличие от ярко освещенной лестницы в тоннеле было всего три фонаря, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Преодолев этот участок почти на ощупь, он вышел в большой зал. Яркий свет заливал низкий потолок, стены.
Длинные столы, стеллажи с химической посудой находились в центре зала. За ними усердно трудились люди в белых халатах, иногда что-то обсуждая между собой. Только посвященные знали, что здесь расположена лаборатория по производству героина, принадлежавшая Омару.
Одноглазый зашагал к охранникам.
– Только давайте быстрее, у меня сегодня еще много дел, – крикнул им Мустафа, прикуривая сигару.
Выпуская кольца дыма, он уставился на одного из лаборантов. Вскоре вернулись охранники. Один из них держал на подносе прозрачный пакет с белым порошком.
– Сегодня они хорошо поработали, – Мустафа вцепился в протянутый ему пакет, – посмотрим.
Одноглазый вновь исчез в тоннеле.
* * *
Омар спешил. Слова, сказанные им Урсулу, обязывали ко многому. Одно дело дать принципиальное согласие, и совсем другое обеспечить операцию. Бригадный генерал нервно вдавил кнопку рации.
– Масуд, слушай внимательно. Мне надо знать, в каком состоянии находится заброшенный аэродром. Узнай, какие самолеты могут на него приземлиться. Свяжись с нашими людьми в Каире. Ты меня понял? Через тридцать минут ты должен все знать. Конец связи. – Послышались короткие гудки.
Не успев отложить в сторону рацию, бригадный генерал схватил оживший спутниковый телефон.
– Да.
– Ну, как тебе новости? – прозвучал звонкий голос Урсула.
– У тебя уже есть точный план?
– Само собой, – Урсул изложил в первом приближении план операции.
– Про аэродром я и сам догадался, мои люди его обследуют, – недовольно отозвался Омар, – начинай действовать.
Через полчаса Масуд сообщил, что взлетная полоса находится в нормальном состоянии и готова принимать самолет. Бригадный генерал, удовлетворенный таким поворотом событий, вышел из шатра. Он сел за руль джипа, а через час был уже на заброшенном военном аэродроме.
Внутри одного из ангаров его ждали Ралон и Масуд со своими головорезами. Заехав в открытый ангар, Омар вышел из машины и быстрыми шагами направился к боевикам. По-дружески обнялись и только потом приступили к делу.
– Аэродром не использовался уже десять лет, но наши люди поддерживали его в надлежащем состоянии. Сюда может приземлиться почти любой самолет…
– Я понял, значит, с этим проблем не будет, – перебил Масуда Ралон.
– Я договорился с нашим человеком, он все организует. На него можно полностью положиться, – произнес Масуд.
– Когда это произойдет?
– Я думаю, что завтра с утра. Но может быть, и сегодня вечером. Нас оповестят, – ответил Ралон.
– Все должно произойти без сбоев. Если случится непредвиденное, отвечать будете головой, – пригрозил Омар, обводя взглядом своих подручных.
– Да поможет нам Аллах, – Ралон вскинул руки вверх.
Боевики разъехались в джипах. Заброшенный аэродром опустел, наступила мертвая тишина, и только следы, оставленные протекторами шин на песке, напоминали, что недавно тут были люди. Солнце медленно закатывалось за горы, оставляя после себя темно-красный отблеск. Подымался сильный ветер, покачивая на полуразваленной контрольно-диспетчерской башне длинную антенну. Наступал вечер. Но будет он тихим или беспокойным, еще никто не знал.
Глава 5
Неразбериха, царившая на улицах африканской столицы, вызывала панику среди мирных жителей. Со всех сторон доносились крики и неразборчивая речь. Пробиваясь сквозь затор машин и людей на площади, к высокому зданию подъезжал военный грузовик с эмблемой красного креста на борту. Правительственным солдатам, находившимся в кузове, приходилось время от времени угрожать своим согражданам оружием, а иногда и производить предупредительные выстрелы. Подкатив вплотную к входу в медицинский центр, грузовик остановился. Солдаты оцепили вход в здание.
В помещении было прохладно в отличие от улицы, где стояла невыносимая жара. Стряхнув капли пота, образовавшиеся на морщинистом лбу, один из пассажиров грузовика – подполковник в российской форме, отошел в сторону от основной группы, расположившейся в центре зала. Достав из нагрудного кармана телефон, он принялся набирать длинный номер.
Даже не верилось, что сейчас ему ответят прямо из Москвы, настолько разными были эти два мира. Полудикий африканский, в котором находился сейчас подполковник Алексей Загорский, и московский столичный мир.
– Похоже, все чисто, никого нет, хранилище не повреждено, – сказал Загорский.
– Тогда приступайте, – ответили с другого конца линии.
Связь прервалась. Бросив взгляд на двух мужчин в российской военной форме, подполковник направился к ним.
– Эвакуировали персонал? – поморщив лоб, спросил подполковник.
– Да, они уже в пути на аэродром.
– Хорошо. Охрану в посольстве оставили? – пожевывая кубинскую сигару, поинтересовался военный.
– Так точно.
– Моя жена уехала со всеми?
– Я точно помню, как Лариса Ивановна садилась в автобус.
Загорский, звякнув связкой ключей, открыл дверь в лабораторию и очутился в темной комнате. Нащупав выключатель, несколько раз нажал его, но безрезультатно. Включив небольшой фонарь, пошел в глубь помещения, осторожно ступая, чтобы не задеть посторонних предметов. Свет, исходивший от фонаря, уперся в металлическую дверь, высветив на ней маленькую табличку с надписью «Опасно для жизни».
«Сидел бы сейчас себе спокойно в посольстве. Так нет, надо повстанцам переворот устраивать», – подполковник с опаской посмотрел на табличку.
Как он и предполагал, на железной двери стоял кодовый замок. Достав из кармана аккуратно сложенную бумажку, военный внимательно прочитал набор цифр, в спешке начерканных на ней. Набрав нужную комбинацию, он услышал еле слышный щелчок – проход был свободен. Осторожно надавив рукой на дверь, он вошел. По сравнению с лабораторией эта комнатка была меньших размеров. Наведя луч света на большой холодильник, занимавший почти все пространство комнаты, он сдержанно улыбнулся. Открыв дверцу, подполковник снял с верхней полки небольшой кейс с красным крестом. Раскрыл его, всего мгновение смотрел на небольшой контейнер, а затем поспешил вернуться в зал.
* * *
Актовый зал российского посольства не был рассчитан на такое количество людей. Плачущие дети, обессилевшие женщины и встревоженные мужчины заполнили его до отказа. Один из работников посольства раздавал присутствующим минеральную воду – пластиковые упаковки расходились в считаные минуты. В помещении стояла невыносимая духота. Огромный вентилятор, висевший над залом, уже давно не работал.
Допив бутылку минералки, посол облизал потрескавшиеся губы. Почувствовав приятную прохладу, он потянулся за другой, но ящик оказался пуст. Окинув взглядом кабинет, посол поморщился.
– Можно войти? – в дверь заглянула симпатичная секретарша.
– Заходи, Таня. Я как раз хотел попросить тебя принести мне еще одну упаковку воды.
– Виктор Иванович, вся вода уже кончилась. Я отдала последний блок детям. Их в зале больше десятка.
Смирившись с мыслью, что минеральная вода кончилась, посол растянулся в кожаном кресле.
– Как обстановка на улицах?
– Критическая. Но военные обещали, что не пропустят в посольство мятежников. «Ту-154» на аэродроме, но не могут собрать персонал, некому подготовить лайнер к вылету. Идут переговоры о том, чтобы мятежники пропустили заправщик.
– Самое главное – продержаться, – повисла долгая пауза, – я не могу представить себе, скоро ли мы будем в Москве.
– Я вас понимаю, Виктор Иванович, – секретарша улыбнулась. – Можно мне идти? Внизу ждут дети.
– Ну конечно, Танечка, идите.
Постукивая высокими каблучками, секретарша удалилась. Проводив безразличным взглядом ее шикарные ноги, Виктор Иванович задумался. За десять лет службы послом в этой африканской стране ему не доводилось бывать в такой ситуации, которая произошла сегодня. Он просто хотел быстрее вернуться домой.
Тем временем у ограды посольства уже собралась толпа. Снаружи ее еще сдерживали солдаты правительственных войск. На крыльце посольства стояли охранники Михаил и Дмитрий. Камень, брошенный из толпы, упал возле ног одного из них. Михаил угрожающе посмотрел в сторону бросавшего. Чернокожий парень не осмелился повторить бросок. Возле входа в посольство, распределившись по периметру маленького дворика, заняли позиции семеро солдат. Стволы автоматов были направлены на улицу. Оттуда выкрикивали оскорбительные речовки, махали национальными флагами, митингующие сторонники мятежников не давали ни на минуту расслабиться.
– Быстрее бы это кончилась.
– Скоро за нами приедут, – подбодрил Михаил своего друга.
– Быстрее бы.
Толпа увеличивалась, к посольству стягивалось все больше сторонников повстанцев. Некоторые из них были вооружены бутылками с зажигательной смесью.
– Это мне начинает не нравиться, – произнес охранник, крепче сжимая автомат в руках.
– Самое главное не отвечать, делать вид, что мы их не замечаем, – Михаил сам не верил в свои слова, но нельзя было допустить паники. Он прекрасно понимал, что ничего не может сделать против толпы.
Сильный взрыв прогремел в соседнем квартале. Над крышами домов поднялось облако пыли. Митингующие у российского посольства оживились. Охранники приготовились к обороне. Но на их удивление, неуправляемая толпа ринулась к месту взрыва. В одно мгновение улица опустела.
– Слава богу, пронесло.
– Ничего не пронесло. Это мародеры. Скоро они вернутся, надеются поживиться и в нашем посольстве.
– Скоро нас отсюда заберут, – из всех охранников Михаил выглядел самым спокойным.
Он был прав. Через пять минут после взрыва послышались отдаленные звуки полицейских сирен. К массивным воротам, отделявшим двор посольства от улицы, подкатил автобус в сопровождении двух военных джипов. Дверцы открылись, из машин вышли военные.
– Где начальник охраны посольства подполковник Загорский? – сразу спросил один из прибывших африканцев.
– Он в эпидемиологическом центре. Я его замещаю, – отозвался Михаил.
– Через десять минут все должны быть в автобусе, мы договорились с повстанцами о пропуске персонала посольства и их семей. Топливозаправщик они пропустят на аэродром. Времени нет. Живее!
Через тридцать минут автобус со всеми пассажирами уже стоял в аэропорту, усиленно охранявшийся национальной армией.
На взлетной полосе, кроме «Ту-154» российских авиалиний, других самолетов не было. Со стороны терминала катился большой трап, транспортируемый служебной машиной аэропорта. Из автобуса никого не выпускали, ожидая, пока самолет не будет готов к отправке. Возле лайнера суетилось много народа.
Грузовик с эмблемой Красного Креста на борту медленно приближался к российскому самолету. Из кабины спрыгнул подполковник Загорский. Кубинская сигара, крепко зажатая в его зубах, придавала ему облик крутого мафиози из Южной Америки. Он перебросил сигару из одного угла рта в другой. В правой руке подполковника был кейс, пристегнутый наручниками к запястью. Из автобуса навстречу ему вырвалась блондинка. Она умела держать себя даже в такой обстановке. Улыбнулась военному:
– Ты успел? Я должна была сделать это сама.
– Успел, – подполковник прикоснулся пальцами к кейсу, – Лариса, почему ты не оставила для меня записки?
– К черту записки, не было времени. Ты проверял контейнер? – глаза женщины пытливо смотрели на подполковника.
– Конечно, все на месте, при мне.
В это время трап пристыковали к самолету, и пассажиры стали подниматься на борт.
– Я буду ждать тебя в самолете, – сказав это, красавица развернулась и ступила на трап. С тех пор как Лариса покинула Москву, она, казалось, даже помолодела, азартные огоньки горели в ее глазах.
Сжав посильнее ручку кейса, Загорский подошел к топливозаправщику, который остановился в хвосте «Ту-154» и был готов к заправке самолета. Возле него суетились чернокожие в служебной форме аэропорта. Подполковник, наблюдавший за этой картиной, удивлялся – откуда взялись работники аэропорта, так старательно заправлявшие самолет. Ведь весь персонал уже разбежался. Но времени на раздумья не было.
Когда русский подполковник ушел, один из африканцев, взобравшись на цистерну, заглянул в двигатель и что-то быстро сунул в него.
Подполковник был уже в салоне самолета. Среди пассажиров оказались не только работники посольства, но и несколько десятков жителей африканской страны, спасавшихся от гражданской войны.
Из динамиков послышался голос пилота:
– …просьба пристегнуться…
Раздался рев турбин. «Ту-154» тронулся с места, все затряслось. Самолет выкатился в начало полосы. Он устремился вперед, развивая скорость. Волнение появилось на лицах африканских жителей, некоторые из них впервые оказались на борту авиалайнера. Прижав детей к груди, женщины закрывали глаза и молились.
Самолет оторвался от бетона. Жуткая тряска прекратилась. «Ту-154» набирал высоту. С каждой секундой африканская столица становилась меньше. Здания превращались в спичечные домики. Во всех концах города дымились здания. И только с высоты птичьего полета можно было увидеть реальный ущерб от военных действий, которые кипели в это время внизу. Вскоре белые клубы облаков окутали это страшное зрелище и закрыли обзор пассажирам этого случайного рейса. За иллюминаторами засверкало небо. Набрав высоту, самолет выровнялся.
В салоне самолета стояла приятная прохлада, создаваемая бортовым кондиционером. Легкий ветерок ласкал лица пассажиров. В первом салоне, ближе к кабине пилотов, отгородившись от окружающих небольшой занавеской, заняли свои места подполковник и привлекательная блондинка. Достав коробок спичек, Загорский прикурил погасшую сигару.
– Как ты думаешь, Лариса, мы правильно сделали, не дождавшись согласования с твоим центром? – он вопросительно посмотрел на свою жену.
– Нельзя было оставлять штаммы в хранилище. Да и зачем сейчас об этом думать, если они с нами. Давай лучше выпьем, – блондинка взяла бутылку вина, стоявшую на откидном столике, и протянула мужу.
– Может, ты и права, – произнес он, осторожно открывая пробку.
Отстегнув наручники, которые соединяли кейс и его левую руку, подполковник Загорский наполнил пластиковые стаканчики вином. Аккуратно отложив кейс в сторону, он выпил вино и обнял женщину. Алексей и Лариса поцеловались.
В хвосте самолета уже стоял шум. Работники посольства праздновали то, что они находятся в российском самолете и не подвергаются никакой опасности со стороны африканских повстанцев. Пустые бутылки из-под водки и коньяка перекатывались под сиденьями. И лишь посол, отгородившись от своих подчиненных газетой, сидел на одном из последних кресел, попивал прохладную минералку, иногда протирая запотевшую поверхность бутылки. Его клонило в сон от усталости. Сегодняшний день для него выдался напряженным и беспокойным. Ведь если бы что-нибудь случилось с его подчиненными, отвечать пришлось бы ему.
«Слава богу, все позади. Осталось только долететь и сесть», – размышлял про себя посол.
– Виктор Иванович, выпить не хотите? – неожиданно в проходе появился охранник посольства Михаил с початой бутылкой коньяка.
– Нет, спасибо.
– Ну, Виктор Иванович, совсем чуть-чуть.
– Давай полтинник, после него и усну быстрее.
Охранник протянул Плескову пластмассовый стаканчик. Отпив глоток, посол поставил стакан на откидной столик.
– Подлить? – спросил Миша.
– Мне этого до Москвы хватит, – Плесков указал на недопитый стакан. – Иди лучше к своим, они тебя заждались. Смотрите только, не выпейте все запасы спиртного на самолете, – он указал на машущего впереди руками Дмитрия, охранника посольства.
– К нам присоединиться не желаете? Посидим, поболтаем, ведь больше, может, никогда и не увидимся. Все, что нас всех объединяет, останется внизу, под облаками.
– Еще увидимся, не переживай. Когда кончится гражданская война.
После того как Михаил удалился, Виктор Иванович допил свой коньяк и, установив сиденье в полулежачем положении, прилег. Ощутив приятное тепло по всему телу, он закрыл глаза.
В динамиках раздался голос пилота.
– Сейчас наш самолет находится на высоте восьми тысяч метров. Приятного полета.
Пестрая компания работников посольства продолжала веселиться. Уже изрядно приложившийся к бутылке вице-консул распевал народные песни. Возле него, расположившись на четырех сиденьях, играли в карты охранники посольства. На этих ребят алкоголь особо не действовал, надо было влить в них не меньше литра, тогда, может быть, они бы и повеселели. Их лица оставались непроницаемыми. Взяв еще одну карту, Михаил выругался:
– Перебор!
– Двадцать, – весело отозвался Дмитрий, который по ширине плеч превосходил всех присутствующих.
– Восемнадцать, – с некоторым недовольством на лице произнес Сергей.
– Двадцать одно, – открыв свои карты, выкрикнул четвертый игрок.
Взяв деньги, он аккуратно засунул их в карман камуфляжных штанов, демонстрируя при этом обворожительную улыбку.
– Сыграем еще? – он вопросительно посмотрел на огорченные лица партнеров.
– На этот раз я тебя сделаю, – выпив залпом свою порцию, пообещал Дмитрий.
– Раздавайте и на меня, – махнул рукой Михаил.
– Пойду, в сортир схожу, – подымаясь, сказал Дмитрий.
* * *
Открыв глаза, Загорский осмотрелся. Склонив голову на его правое плечо, спала Лариса. На ее лице отразилась усталость вчерашнего напряженного дня. Нащупав кейс на коленях, подполковник поднял его. Холодный металл наручников вновь соединил его с ношей, которую надо было доставить в Москву. Аккуратно встав, так чтобы не разбудить свою спутницу, он направился к кабине пилотов. Он заметил, что шум, стоявший недавно в хвосте самолета, прекратился.
«Видимо, наконец-то заснули», – подумал Загорский.
Командир корабля, прикрыв ладонью рот, зевнул.
– Может, тебя сменить? – спросил второй пилот.
– Все в порядке, сейчас пройдет.
– Тебя уже давно клонит в сон.
– Сделай лучше еще кофе, – командир не любил, когда кто-то начинал учить его.
– Тебе лучше знать, – отозвался второй пилот, подымаясь из-за штурвала.
Второй пилот вышел из кабины и почти тут же столкнулся с подполковником Загорским.
– У вас зажигалка есть? – пожевывая в зубах кубинскую сигару, спросил Загорский.
– Тут не курят, – неуверенно промямлил пилот.
– В моей газ кончился, – будто не слыша ответа, произнес подполковник.
– В кабине пилотов должны быть спички, – спорить с этим человеком пилоту почему-то не хотелось.
– Ну вот и отлично, мне туда и надо.
Не успел второй пилот опомниться, как подполковник уже шагнул в кабину. Командир корабля дремал. Стряхнув дрему, он уставился на незнакомца. Спросонья он не понимал, что произошло.
– Что вы тут делаете? – он посмотрел на непрошеного гостя.
– Мне сказали, что у вас есть спички.
– Какие спички? – ничего не понимая, пробормотал командир.
– Те, что в спичечном коробке, – недовольно проговорил Загорский, – чтобы прикурить, – он демонстративно оскалил зубы, в которых была сжата кубинская сигара.
