Сергей Зверев
Черный мятеж
Глава 4
Ночью по одной из широких улиц Лагоса на большой скорости продолжал движение тот самый массивный, бронированный джип. Поднимая за собой шлейф дорожной пыли, машина ярко светившими фарами резала темноту. Здесь уже было немного спокойней. Эпицентр беспорядков остался позади. Хотя, конечно, безопасность в Лагосе – вещь весьма условная и относительная. В безопасности можно ощущать себя только днем на двух-трех главных улицах в районах, контролируемых правительством. Да и то далеко не всегда. А уж ночью, если европеец рискнет прогуляться и подышать тропическим воздухом, то за его жизнь никто поручиться не сможет.
В салоне из четырех динамиков звучала непривычная для этих мест классическая музыка. Ее звуки словно напоминали о том, что где-то далеко есть страны, где люди не боятся выходить ночью на улицу, где население не ломает себе голову над мучительным вопросом: чем накормить завтра ребенка? Рулил, как обычно, Никита, а на заднем сиденье, под хмельком, о чем-то задумавшись, сидел Сытин. Смакуя европейское бренди, он смотрел по сторонам и насвистывал, поддерживая мотив.
– Тропический континентальный воздух, – наконец заговорил он.
– Уж больно много пыли в этом континентальном воздухе, – недовольным тоном тут же высказался Краевский.
– А что ж ты хотел? Он связан с сухим и пыльным ветром гарматан, дующим из Сахары, – проявил свои знания по географии Сытин и пригубил свое питье.
Водитель, прочищая горло, хотел что-то сказать. Но, посмотрев в зеркало на увлеченного собеседника, он лишь кивнул головой, демонстрируя свое внимание. Босса иногда, особенно под легким хмельком, заносило в дебри науки. И тогда от него можно было услышать массу познавательного.
– Климат здесь делится на два сезона – сухой и влажный. Влажный связан, соответственно, с влагонесущими ветрами. А что из них лучше? Кто его знает. Каждому нравятся свои климатические условия, где он родился на свет божий и вырос, а всем не угодишь, – продолжал философствовать Сытин с мутным блеском в глазах.
Краевский знал, что сейчас спутник немного пьян и думает о чем-то своем, поэтому не перебивал его.
– Да, жара здесь изнуряющая. – На этом пассажир закончил свои рассуждения о климате и, достав платок, протер взмокшую шею.
Оставив позади места беспорядков, машина пересекала зону Лагоса, контролируемую правительственными войсками и полицейским спецназом. Обстановка выглядела весьма серьезной. На дороге издали виднелись ограждения, напоминающие противотанковые ежи и надолбы. В этом месте улицы полицейские установили контрольно-пропускной пункт, чтобы не допустить в контролируемую зону города поставок оружия. Все было, как положено: вышка, шлагбаум, несколько бронетранспортеров и большое количество вооруженных африканцев.
– Похоже, что правительственные войска смогут дать отпор, а то и утихомирить повстанцев, – все тем же спокойным, тихим голосом говорил Сытин.
Краевский замедлил ход машины и, переключившись на ближний свет, продолжил разговор:
– Да, теперь у них есть чем надрать задницу этим недоумкам.
– Вижу, что ты хорошо справился со своей задачей, – довольным тоном загадочно произнес собеседник.
– На то ведь мы и профессионалы, – ухмыльнулся Никита. – Уж если делать что-то, то делать хорошо, а если не делать, то не делать вовсе.
– Философ! – насмешливо произнес Сытин. – Ты мне еще Конфуция процитируй.
– Твоя школа, – отозвался водитель.
Машина приблизилась к блокпосту. Джип остановили вооруженные полицейские с собаками. Уж они-то явно были верны действующему правительству. Собак, видимо, кормили слабо, так как они просто рвались с поводков и захлебывались в слюне и лае.
– Небось положенное мясо съели конвоиры? – хохотнул Краевский. – То-то я смотрю – ишь, морды наели.
С вышки упал сноп света, мощным прожектором осветив бронированный автомобиль. Водитель джипа остановил машину и приоткрыл окно. Продолжая спокойно сидеть, он ожидал, когда к нему подойдет служитель закона. Полицейский, недовольный тем что водитель не вышел сам, как это принято в Лагосе, передернул затвор автомата и не очень дружелюбным голосом скомандовал:
– Выйти из машины! – сам отойдя на всякий случай на расстояние.
Еще несколько спецназовцев, присев на колено, держали автоматы на изготовку, целясь в дерзкого белого водителя. Собаки, оскалив зубы, царапали когтями асфальт и рычали. Стрелок, сидевший в бронетранспортере, положил палец на спусковой крючок пулемета и внимательно следил за действиями подъехавших иностранцев. Все говорило о том, что шутить эти ребята не собираются.
– Похоже, что нас собираются арестовать, – допивая из бокала бренди, с ухмылкой сказал Сытин и, не торопясь, вышел из джипа.
– Да, эти ребята знают свое дело, но и место тоже, – с этими словами Краевский набрал какой-то номер, открыл дверь машины, и тоже выбрался наружу с кейсом спутникового телефона в руках.
Полицейский с явным пренебрежением к белому продолжал в том же духе:
– Брось на землю ящик, руки за голову! Буду стрелять!
Краевский, не реагируя на угрозу, протянул трубку одному из полицейских и спокойным голосом произнес:
– Я думаю, это вас.
Старший по званию африканец, не ожидая такой наглости, от возмущения скривил физиономию, но все же подошел к странному белому. Лениво махнув своим подчиненным, полицейский небрежно взял трубку у водителя.
– С кем имею честь разговаривать? – не дожидаясь слов собеседника на другом конце связи, сказал сердито, но все же по уставу, африканец.
– С вами разговаривает министр внутренних дел, – послышался там явно недовольный голос.
Полицейский вытянулся в струнку и тут же доложил:
– За время моего дежурства на контрольно-пропускном пункте происшествий не произошло! Сержант…
– Я думаю, что вам следует перед ними извиниться, – перебил министр доклад подчиненного и продолжил: – Дать сопровождение и доставить, куда они вам скажут. Вы поняли меня?
На этом министр завершил свой лаконичный разговор и, не дожидаясь ответа, отключил связь.
– Так точно! Будет сделано! – продолжал полицейский, не обращая внимания на гудки.
Теперь он уже мило улыбался белому водителю от неописуемой радости, что разговаривал с самим министром внутренних дел. Полицейский вернул трубку и пожал руку белому, как лучшему другу.
– Приносим свои извинения за причиненные вам неудобства, – раскланиваясь, лебезил африканец.
Водитель с презрительной миной повернулся спиной, идя к машине.
– Служба у нас такая, – все не умолкал полицейский. – Сами понимаете, какое опасное нынче время. Если не быть начеку, эти оборванцы сотрут нас в порошок.
Хлопнула дверца.
– Поднять шлагбаум! Пропустить! – Африканец отдал приказ по громкоговорителю и тут же, связавшись по рации, дал распоряжение на эскорт для охраны.
Полицейские зашевелились, быстро исполняя приказ начальника.
– Счастливого пути! – пожелал сержант, отдал честь и, пристукнув сапогом, удалился.
Сытин провел пальцем по панели и спокойно прокомментировал:
– Правительственным войскам я поставил БТРы и противопехотные мины, поэтому и они с нами так же ласковы, как и повстанцы.
– Ну, эти уже получили все, что хотели, – согласился блондин.
Они немного подождали, пока африканцы освободят дорогу, и под ту же классическую музыку тронулись дальше. Сытин плеснул в бокал еще немного бренди и спокойно, однако, интригуя, произнес:
– Приедем, и я покажу тебе первый транш оплаты Онигминде, ты такого еще не видел!
Водитель пошевелился:
– Всегда приятно удивляться, особенно если причина стоит того!
– Будь уверен, – ухмыльнулся Сытин. – Она того стоит.
Джип с эскортом мотоциклистов мчался по ночному Лагосу.
Глава 5
Тем временем в аэропорту повстанцы дожидались посадки самолета с оружием. Однако с самолета не поступало никаких сигналов. Это было странно, но ничего другого, как ждать, не оставалось. Тем более что недавно так распорядился сам Онигминде. Все оставалось без изменений. В диспетчерской все так же сидел бритоголовый африканец, закинув ноги на стол, и те же несколько автоматчиков продолжали маячить за спинами служащих. Диспетчеры по-прежнему старались не делать лишних движений, чтобы не вызвать агрессию у мятежников.
Бритоголовый, недовольно подергивая губами, дрожащими руками забивал очередной косячок. Ему очень не нравилось, что приземлились эти белые и тем более что им оказывают помощь. С каким удовольствием он изрешетил бы все, что его раздражало! Где запропастился самолет – неизвестно. Тут у кого хочешь нервы сдадут! Свой автомат он сознательно положил рядом с пультом управления, подальше от себя, чтобы случайно не пристрелить кого-нибудь в очередном приступе гнева.
Один из автоматчиков внимательно наблюдал за каждым действием своего бритоголового начальника, чтобы вовремя угодить или успокоить его. Он то подносил ему в стакане питьевую воду, то, намочив платок, протирал мокрый от пота лоб и затылок. На этот раз «ординарец» поднес ему огоньку и, довольный тем, что бритоголовый расслабился, дал несколько подзатыльников напряженным диспетчерам.
– Сидеть и слушать внимательно! Смотрите мне, чтобы не пропустили ни одного сигнала, иначе отправлю вас туда же, где сейчас этот самолет! – Довольный своей шуткой, солдат расхохотался.
Боязливо оглянувшись, один из диспетчеров состроил жалкое подобие улыбки и снова уткнулся в приборы. Его спина была напряженной, как натянутый лук.
В медсанчасти аэровокзала, в белой комнате, больного ожидал хирург. Приготовив инструменты к операции, он приподнял руки вверх, для того чтобы ему надели стерильные перчатки. Молоденькая африканка быстро справлялась с указаниями доктора. Несколько повстанцев далекими от чистоты ногами открыли дверь в операционную, пропустили вперед нежданных гостей, а сами, войдя за ними следом, стали на страже. Место, где по простейшим правилам медицины должна быть стерильная атмосфера, наполнилось запахами алкоголя и пота.
Медбратья внесли больного и уже хотели переложить его на операционный стол. В этот момент, всем на удивление, больной неожиданно вскочил с носилок и ловкими приемами почти мгновенно уложил на пол стоявших рядом надзирателей. Стоявший к нему ближе всех был первым отправлен в нокаут. У второго боевика тоже не было времени, чтобы успеть включиться в борьбу. Удар ногой в челюсть, похоже, сильно нарушил здоровье верзилы. Об этом свидетельствовал хруст ломаемой кости. Третий несколько секунд все-таки выиграл. Но их оказалось явно недостаточно, чтобы исправить положение. Он успел лишь сорвать автомат с плеча. Отлетев на пару метров и приложившись к стене, он надолго затих.
Высокий голубоглазый мужчина также демонстрировал чудеса рукопашного боя. Он обезоружил двух стоящих у двери, ударив их лбами. Автоматчики не успели и моргнуть, как уже лежали, кто на полу, кто на носилках, а кто на операционном столе. Некоторым из них теперь явно требовалась помощь хирурга.
Доктор и его ассистентка расширенными глазами смотрели на все, что разворачивалось в операционной. Молниеносные действия того, кто и шевелиться-то особо не должен, не могли не удивлять.
– А сейчас, Колян, нам надо попасть в контрольно-диспетчерскую службу, – сказал голубоглазый мужчина, обращаясь к недавнему больному.
Приоткрыв дверь, он оценил обстановку в коридоре.
– Три справа, встречаемся на лестнице.
Затем, повернувшись к доктору, он сказал, разводя руками:
– Прошу прощения, господин доктор, за тот беспорядок, который мы оставили после себя. Надеюсь, вы на нас не в обиде?
С этими словами он спокойно вышел. Колян подождал несколько секунд и отправился вслед за ним. Однако в коридоре уже никого не было. Только глухие хлопки и вопли доносились с лестничной площадки.
– Ну, Мазур, хоть бы одного оставил, – с разочарованным выражением лица произнес Колян.
Надежно закрыв за собой дверь медпункта, он направился к лестничной площадке.
Под лестницей виднелись тела африканцев, наверняка тех самых троих, стоявших в коридоре. Рядом с одним из них еще дымилась сигара. Колян прислушался, ожидая сигнала от сослуживца. Мазур остановился в нескольких шагах от входной двери в КДС и, сделав щелчок пальцами, позвал приятеля, ждавшего внизу около лестницы:
– Поднимайся скорей, я уже на месте.
Бритоголовый африканец заподозрил что-то неладное и, приставив палец к губам, дал знак, чтобы все находившиеся в помещении замерли. Он прислушивался к каждому шороху, происходящему за дверью на лестничной площадке. Молча, движением руки повстанец указал своим подчиненным на их боевые места у выхода, а сам потянулся за автоматом. Боевики тут же встали по разные стороны от двери и прижались к стене. В этот момент дверь скрипнула и немного приоткрылась.
Пауза в наступившей тишине затянулась. Повстанцы не выдержали напряжения, и один из них потянулся к двери – посмотреть, что там происходит. В этот момент внутрь помещения одна за другой полетели светошумовые гранаты. Диспетчеры упали на пол, прикрываясь стульями, на которых сидели. Разбегаясь по сторонам, автоматчики вслепую изрешетили дверь. Но никто из них не ожидал того, что противник уже внутри. Колян и Мазур, рассчитав все по секундам, после вспышки первой гранаты быстро вскочили в помещение и, мгновенно оценив ситуацию, напали сзади. Бритоголовый, однако, успел нажать на курок и длинной автоматной очередью искорежил пульт. Его тут же нейтрализовали, правда, не совсем эстетичным образом. Колян, вне себя от злости, что пульт выведен из строя, одним ударом ноги в спину сложил каверзного африканца пополам, как открытку. Громила-предводитель, перевернув стол, неподвижно растянулся посреди помещения. Остальные повстанцы на некоторое время были без сознания и связаны вместе с диспетчерами. Однако в контрольно-диспетчерской службе остался работать монитор главного терминала. В зоне международного аэропорта уже выстроилась целая воздушная колонна. Армада шла на посадку, но пульт был разбит, и принять самолеты теперь становилось весьма проблематично.
– Что будем делать, дружище? – поинтересовался Колян у Мазура.
– Этот случай не относится к разряду безвыходных, – коротко улыбнулся Мазур, сразу же добавив: – Переходим к плану «Б».
Колян быстро собрал оружие, разбросанное в беспорядке незадачливыми повстанцами.
Находясь в шоке от взрывов гранат и стрельбы, связанные боевики и диспетчеры испуганными глазами смотрели вслед уходящим. Мнимый больной с острым аппендицитом и его сопровождающий скрылись внизу.
На взлетной полосе вышедшие размяться из самолета «футболисты» грамотно блокировали аэродромную технику, все выходы к полосе и вообще взяли аэропорт под контроль. Это были отборные коммандос из Иностранного легиона. Они прибыли сюда по мандату ООН для разведения по разные стороны правительственных войск и повстанцев. Оно и понятно: из-за межэтнического конфликта европейская экономика может впасть в коллапс.
То, что пульты КДС были выведены из строя, уже ничего не меняло. Тот самый первый самолет выполнил функции мобильного диспетчерского пункта. Пилот вырулил в перспективу полосы и дал пеленг по радиомаяку, обозначившись бортовой подсветкой. А четверо прибывших с фонарями обозначили начало посадки и направление. На полосу Лагосского международного аэропорта садились «Геркулесы» с эмблемами миротворцев ООН.
Глава 6
– Осталось немного, еще один квартал – и мы за городом! – слышались возгласы из толпы.
Мирные жители Лагоса бежали подальше от затянувшихся погромов, больше не желая оставаться в постоянной опасности. Резня, произошедшая два дня назад, заставила многих оставить свои дома. В Нигерии, как в огромном котле, перемешано множество народностей. И то одни, то другие устраивают попеременную резню. Оставшиеся в живых африканцы из разрушенных районов приближались к окраинам города. Там они присоединялись к остальным беженцам, образуя длинные колонны и покидая пределы города. Они направлялись куда-нибудь подальше от этих безумных мест. Вчера по городу прошли слухи о готовящемся новом грандиозном погроме. А люди хотели жить. Пусть в голоде, но жить. Поэтому нужно было переждать надвигающиеся кровавые события. В это время издалека доносился нарастающий гул тяжелых машин. Один из горожан поторапливал остальных и громко кричал:
– Это за нами! Они перебьют нас, если мы не успеем спрятаться! Надо быстрее бежать!
Казалось, что беднягам нигде не было места. Повсюду их настигали зловещие руки войны, стремившиеся задушить каждого. Люди с малыми детьми на руках и тяжелыми ношами задыхались от быстрого бега, но старались не отставать от остальных. Горожане стремились успеть добраться до ближайшего укромного места, где бы можно было разбить лагерь для ночлега и спокойно переждать до утра. А в городе продолжались дьявольские пляски.
Один из отрядов повстанцев расположился в полуразрушенном пригороде Лагоса. Шум приближавшейся техники тоже насторожил их. Ведь она могла принадлежать и правительственным войскам. Повстанцы за бурный день проголодались и подустали. Воевать за свободу Нигерии – дело ответственное и непростое. Разбившись на небольшие кучки, они сидели у костров и жрали награбленную в лавках провизию. Спать пока никто не собирался. Уставшие борцы за народное дело жаждали развлечений. И они находились. Вокруг отдыхающих бегали по развалинам голодные домашние животные и огромные крысы. Потеряв своих хозяев, братья меньшие бродили повсюду и стремились к любому, кто свистнет или заманит их едой. Воспользовавшись таким прекрасным случаем, мятежники устраивали охоту на собак и кошек. Особенно много было желающих посоперничать друг с другом по отстреливанию крыс, ведя точный подсчет. Делались ставки. Слышались громкий смех, ругань и обрывки песен. Повстанцы веселились, не думая о завтрашнем дне. О чем говорить, если через час вполне может начаться очередной бой? Пей, гуляй и веселись – по такому принципу жило большинство из них.
С угрожающим ревом из-за поворота выехало несколько бронетранспортеров. В темноте, издали, нельзя разобрать, чьи это машины. А случиться могло всякое. Территории, контролировавшиеся правительством и повстанцами, менялись и перекраивались чуть ли не каждый день. На всякий случай один из командиров мятежников, хромавший на правую ногу, дал команду:
– Занять безопасные места! – и тут же вприпрыжку спрятался в развалинах.
Мятежники разбежались в разные стороны и, заняв огневые позиции, ожидали. Когда бронетранспортеры подъехали поближе, их можно было без труда разглядеть и наконец понять, кто же находится в них. Бронированные машины были советского производства, без опознавательных знаков. Это говорило о том, что они явно повстанческие. Толпа радостно встретила своих собратьев. Стреляя из автоматов вверх, вывалив из своих укрытий, они кричали:
– Мы уничтожим их всех!
Тяжелые машины, не останавливаясь, проехали мимо веселившейся толпы. Некоторые из бунтарей, которые были помоложе, побежали за бронетранспортерами. Остальные распевали любимый религиозный гимн. Хромой, ковыляя за своими подчиненными, махал в такт руками и, широко улыбаясь, громко говорил:
– Они здесь по указанию Онигминде! Бронетранспортеры отправили в погоню за беженцами. Уничтожьте их! Убейте этих крыс!
Беженцы, оказавшись за городской чертой, сошли с дороги и направились к небольшому населенному пункту. Они уже видели, как по дороге вслед за ними шли бронетранспортеры. В ужасе ожидания расправы люди стали разбегаться в разные стороны.
Возле деревеньки, встретившейся на их пути, проходил нефтепровод, идущий к морским нефтеналивным терминалам. Так как поверхность в этих местах испещрена горами и холмами с крутыми склонами, то использовать подземный нефтепровод было практически невозможно. Поэтому через всю страну к морю тянутся наземные трубы. Для местных жителей и вообще нигерийцев нефть – это святое. По мнению многих из убегающих, нефтепровод в данной ситуации был самым безопасным местом, где можно укрыться. Так что большая часть беглецов направилась именно туда. Один из них, запыхавшись, с трудом разговаривая, убеждал всех, кто трюхал рядом с ним:
– Здесь они стрелять не будут, рядом нефть! В этих трубах течет нефть!
Основные месторождения нефти страны были обнаружены на шельфе, в районе дельты священной реки Нигера, от которой страна и получила свое название Нигерия. С семидесятых годов двадцатого века нигерийская нефть стала основной сырьевой базой горнодобывающей промышленности, и уже в девяностых годах Нигерия занимала восьмое место среди крупнейших мировых нефтяных производителей. И для нее нефтяной вопрос занимал одно из главных мест. Тот, кто контролирует нефть, контролирует политику этой страны. Как говорят здесь, власть течет в нефтяной трубе.
– Чем быстрее мы туда доберемся, тем больше шансов у нас спастись! – с жаром, задыхаясь от волнения и быстрой ходьбы, кричал пожилой африканец в очках. – Только полный недоумок стрелял бы в этих местах!
Наконец толпа добежала до нефтепровода и остановилась как вкопанная. Люди, взявшись за руки, стали читать длинную молитву, призванную спасти их от этого кошмара.
В одном из бронетранспортеров, который ехал первым, кроме рулевого, находились еще двое повстанцев с базуками в руках. Они молча смотрели на дорогу. Оставив за собой окрестности Лагоса, один из них сказал:
– Сворачивай к нефтепроводу!
Съехав с дороги, они приближались к нужному месту. Подъехав к нефтепроводу, они остановились и осветили его фарами.
– Это еще что такое?! – удивленно сказал рулевой. Он смотрел на группу стоящих мирных граждан, которые держались за руки и громко молились.
– Да, это похоже на толпу каких-то идиотов! Может, они из охраны природы, но откуда они узнали, что?.. – спросил громила у своего друга, вылезая из броневика с базукой на плечах.
– Нет, это племя живет здесь неподалеку. У них ритуал такой, поклонение божкам, живущим в недрах земли! – уверенно высказал свое мнение второй и, вставляя снаряд в ствол, прицелился в трубу.
– А что будем делать с ними? – спросил водитель бронетранспортера.
Беженцы, разобравшись в том, что повстанцы здесь совсем не ради них, а для того, чтобы взорвать нефтепровод, в ту же секунду рванулись врассыпную. Только один пожилой африканец в очках не сдвинулся с места, пока его не толкнули охваченные паникой беглецы.
– Отправим их к божкам, если не успеют убежать! – ответил громила и выпустил снаряд по цели.
Остановившийся рядом второй бронетранспортер занялся тем же самым. Вопреки мнению беглецов, как раз нефтепровод, это самое безопасное место в стране, стало сегодня мишенью. Боевики в упор расстреляли трубу с двух броневиков, для надежности использовав и базуки. Взрыв получился эффектным и красочным. Огонь мгновенно вырвался наружу ярким пламенем. Взрывная волна нагнала убегающих африканцев и отбросила на десятки метров. Некоторые из этих несчастных горели заживо. Их вой смешивался со звуком выстрелов. Эта акция была второй частью оплаты Онигминде за поставки оружия Сытину.
– Ну что, не помогли им подземные божки? – подмигнул мятежник своему коллеге.
– Видимо, они много грешили! – отозвался тот, оторвавшись на миг от пулемета. – Их молитвы не могут проникнуть сквозь землю. Надо отправляться самим, чтобы убедить богов!
Оба расхохотались во все горло, глядя на картину, напоминавшую Апокалипсис. Пламя освещало багровым цветом их потные лица.
