Сергей Юрьевич Медведев
Промахи и победы

Глава 6. Детство

Семь лет в подвале

Какое отношение имеет детство к тому, что я стал успешным и богатым человеком? Хороший вопрос, на который я отвечу сразу, чтобы вы, читающие мою книгу, не пропускали эти важные страницы. В детстве лепится наша основа, и делают это наши родители, бабушки и дедушки, а так же наши друзья и знакомые. Да, к подростковому возрасту, мы становимся отражением нашей семьи, но во взрослой жизни надо помнить, что без родителей мы живем дольше, значит и ответственность за свои поступки, несем самостоятельно. Ведь будучи взрослыми, мы сами решаем с кем дружить и как поступать. Наши родители дают нам то, что могут – большего просить мы не вправе.

Когда моему отцу рассказали, что у него родился сын, он очень обрадовался. Вскочил на велосипед, как на коня и поехал рассказывать родственникам о счастливом событии. В роддом за мной и мамой он пришёл пешком, так как мы жили всего в паре кварталов. Сейчас к рождению ребенка покупают коляски, стульчики, ходунки и прочее приданное, по-другому и не назвать. Тогда всё было проще. Судя по фотографиям, что остались с того времени, коляски у меня не было, видимо «гулял» я на руках у родственников, а потом своим ходом.

Первое время мать боялась брать меня на руки и давать мне грудь, уж очень я был маленький – чуть больше полутора килограмм, хоть и родился в срок. Она описывала меня так: смуглый, как будто негр, ручки – веточки, ножки чуть толще и глаза внимательные не по возрасту. Надо сказать, мой недовес мама исправила быстро, усердно меня кормила и уже к восьми месяцам я был этаким толстощёким крепышом.

Мои испытания начались с самого раннего возраста. В девять месяцев мне сделали прививку под лопатку. Занесли инфекцию. Мама рассказывала, что я сильно болел, чуть не умер. Шрам под лопаткой остался на всю жизнь. Но, слава Богу, всё обошлось. Этого я, бывший тогда девяти месяцев от роду, конечно, не помню.

Это первый случай стояния между жизнью и смертью, всего их было более тридцати.

Всё это, как вы понимаете, я пишу со слов моих родителей. Моё первое осознанное воспоминание – это воспоминание о том, как мама оставляет меня дома одного и уходит на работу. Думаю, мне в тот момент было чуть больше двух лет. Она говорила мне, где горшок, где еда и уходила надолго, до самого вечера. Весь день я один – маленький мальчик в маленькой комнате, что находится в подвале дома.

Первые семь лет моей жизни наша семья жила в подвале, сначала в одном, потом в другом, далее в третьем. Теперь это принято называть цокольный этаж, но по мне как не назови – подвал он и есть подвал: постоянный полумрак и ноги спешащих мимо людей в окнах.

Наше жилище, при всей своей бедности, было уютным. Мама вкладывала много труда в то, чтобы у нас было чисто и красиво. Помню, как она скоблила деревянные полы ножом, доски от этого становились светлыми, слово их недавно положили, или как она гладила нашу одежду большим чугунным утюгом. Раньше утюги работали не от электричества, а нагревались за счет положенных внутрь углей. Пока угли грели, можно было гладить, если угли остывали, мама размахивала утюгом из стороны в сторону. От притока воздуха угли краснели и начинали немного дымиться, было похоже, что у мамы в руках паровоз из которого валит дым. Еще помню наш примус, медный и блестящий, если его начистить песком. Мама готовила на нем самую вкусную еду на свете – мамину еду.

К описанию нашего быта можно добавить ещё одну интересную деталь – каждые полгода мама делала перестановку, полностью меняя облик нашего жилища. Так по приходу домой можно было подумать, что ошибся дверью: там, где раньше стояла кровать, теперь был шифоньер, стол был убран с середины зала к окну, а диван от дверей переехал к противоположенной стене. Мне нравились такие перемены, а отца они неизменно удивляли. И ещё, когда мама прибирала, она всегда пела, голос у неё был чистый и красивый. Как сейчас помню: мама моет пол и поёт «Бродяга судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах…».

К счастью таким вещам, как материальный достаток, в детстве не предаешь большого значения, было намного важнее, что тебя любят и то, что с друзьями можно играть допоздна.

Не смотря на некоторые лишения и тяготы, я считаю, что моё детство было очень хорошим. Хорошее детство простого мальчика.

Первый раз в первый класс

В школе я учился не очень прилежно, но годы эти вспоминаю с теплотой и чувством искренней благодарности к моим учителям.

Помню свою восьмилетнюю школу – деревянное здание, по форме напоминающее букву «П». Сейчас этого здания нет, но в моей памяти оно есть, и ничуть не изменилось. Наша память-кладезь дорогих и бесценных воспоминаний, персональный Форд Нокс или Государственная Библиотека. И вот ты идёшь между стеллажами, и берёшь с полок, то одну книгу, посвящённую какому-то отрезку твоей жизни, то другу. В этой главе я расскажу о самом начале своего школьного пути.

Моей первой учительницей была великолепная женщина, Коптелова Зоя Георгиевна. Она старалась воспитывать в каждом из нас желание учиться и гордость за достигнутые результаты.

На свою первую школьную линейку я пришёл с мамой. В руках у меня были цветы. Я был так взволнован, что не понимал, кто и что говорит и тут мама подтолкнула меня со словами: «Беги, дари!» Я растерялся потому, что был всем происходящим ошарашен. Оказывается, в этот момент объявили, что ученики должны подарить своим учителям цветы.

Я ещё стоял пару секунд, соображая куда идти и что делать. Затем, увидев девочку, которая направилась куда-то с букетом, пошёл за ней, а точнее побежал, чтобы не отстать. Вот так я и вручил цветы моей первой школьной учительнице. Всё закончилось хорошо.

После линейки был первый урок. Нам что-то рассказывали и объясняли, а я во все глаза смотрел на происходящее. Первую учительницу обычно любят, как маму. У меня не было такой сильной привязанности. Учительница была стройной интересной женщиной, я бы даже сказал красивой, но что более важно – она была доброй. Именно таким и должен быть человек, который несёт знания маленьким детям: добрый, любящий свою работу и справедливый. Настоящий учитель советского образца.

Позже я познакомился с её мужем, если быть более точным: увидел его, когда он приходил встречать её с работы. Он был маленького роста, инвалид, видимо фронтовик, который большую часть времени передвигался на мотоколяске и лишь иногда на костылях. Для меня они выглядели странно, но я чувствовал, что они любят друг друга. У них было двое детей. Супруг умер довольно молодым, видимо из-за болезни.

Я сидел за второй партой и меня часто вызывали к доске. Дома я практически ничего не учил, поэтому отвечал плохо и получал соответствующие оценки. Вот и получалось, что, не смотря на мою плохую успеваемость, она меня поддерживала и всегда в меня верила.

У нас в классе был школьный уголок, в котором, дабы поощрить в нас желание учиться, размещали фамилии способных учеников. Там были колонки «Они могли бы учиться на пять» и «Они могли бы учиться на четыре и пять». Я никогда не был даже ударником, но мою фамилию учительница с завидным постоянством вносила в графу, способных учиться на пятёрки. Для меня, конечно, это было своего рода признанием моих неплохих способностей. Я подходил к стенду, читал свою фамилию, весьма гордился и уходил, на этом все и заканчивалось…

Особенно мне запомнилось объявление оценок в конце первой четверти первого класса. Может потому, что это были мои первые оценки за четверть? Сначала назвали всех отличников – моей фамилии не прозвучало, потом ударников – и тут меня не было. Потом были названы фамилии оставшихся учеников и оказалось, что я в числе посредственных. Как сейчас помню, что по всем предметам я получил четыре и пять и только по русскому языку тройку. И так эта тройка по русскому ко мне привязалась, что вплоть до десятого класса, я от неё отвязаться не мог. Зато по физкультуре – всегда были только пятёрки.

С русским языком и литературой «дружба» не заладилась с первого класса. Потом к тройке по русскому языку присоединились другие: по математике, химии, физике. Надо сказать, что иногда картина в моём дневнике менялась, но тройка по русскому была постоянна. Появившись, раз в моем табеле успеваемости, она осталась со мной навсегда.

Что ни говори, а дорогу осилит идущий. И если ты никуда не идёшь, а тем более присел отдохнуть или лёг полежать, то всё останется, как есть. Данное правило действует по жизни без исключений. К чему я это? Это я всё о том же, о своей учёбе. Тройки за диктанты сыпались на меня, как из рога изобилия, но я упорно не учил правила и очень мало читал. Наверное, это было своеобразное упрямство, которое мне и в жизни потом сильно мешало, но в тот момент я этого не понимал. Я тогда жил по правилу: чем дальше в лес, тем больше дров. Как итог к восьмому классу я окончательно перестал изучать русский язык. Не читал рекомендуемые книги. Из всего рекомендованного списка я прочитал «Мать» Горького и «Преступление и наказание» Достоевского. Когда мы писали сочинения, я прогуливал. Что таить, удачным был тот месяц, когда из тридцати занятий по литературе я не посещал всего двадцать восемь.

Исключение я сделал для стихов Есенина, их я хорошо знал, возможно, потому, что ими увлекался мой отец. У нас были пластинки со стихами, и многие я выучил наизусть. Была даже настоящая запись голоса поэта.

Вспоминается ещё один забавный эпизод из этого периода – мой разговор с бабушкой по поводу моих оценок. Итак, конец четверти. Нам объявили оценки, мы записали их в дневники, и учительница поставила свою подпись под соответствующей колонкой цифр – это говорило о том, что всё записано, верно.

В то время дневники были бумажные – это сейчас они электронные и родители могут смотреть оценки в режиме онлайн, а тогда, что мы только не делали! Меняли листы, переписывая оценки, сами что-то дописывали. Весело было, что сказать. Так вот, я вернулся домой и зашёл к бабе Тане. Она посмотрела на мои оценки, покачала головой при виде тройки по русскому, а затем спросила: – «А почему по поведению четыре?!» Я очень удивился: – «Бабушка, так ведь четвёрка – это же хорошая оценка!» – «Как это так, по поведению у тебя должно быть пять, почему четыре?!» – возмущалась бабушка. Я долго не мог понять её возмущение, для меня четыре по поведению означало, что я веду себя очень даже прилично. Через какое-то время оценки по поведению были упрощены до «примерно», «хорошо» и «удовлетворительно». Моя «четвёрка» по поведению быстро превратилась в «удовлетворительно», что по факту означало «три».

Кроме учёбы у нас были походы всем классом на природу – замечательная традиция, благодаря которой, мы становились дружнее и лучше узнавали друг друга. В поход мы брали с собой еду, кто-то прихватывал игры, и время летело быстро и весело. Ещё одно воспоминание, которое врезалось мне в память и осталось со мной навсегда.

Есть такое свойство памяти – плохое запоминается лучше, чем хорошее, а страшное вообще остаётся с нами на всю жизнь. Смерть ребёнка – это страшно. Когда мы ещё учились в первом классе, утонула на речке наша одноклассница, мы провожали её в последний путь все вместе. Тяжёлое и гнетущее чувство прощания, помню его до сих пор. Прошёл не один год, нас приняли в пионеры и мы пришли к ней на могилу, чтобы разделить эту радость. На её памятник мы повязали галстук, как символ того, что она останется в наших сердцах. Всё это организовала наша учительница, она старалась воспитывать в нас чувство сопереживания и доброты. Думаю, ей это удалось, она смогла привить нам эти качества.

Мы не виделись много лет, а потом нас свёл случай. Мне позвонили её соседи и рассказали, что она бедствует: пенсия маленькая, а трат много, да и одна она доживала свой век. Я приехал к ней и предложил помочь деньгами, она отказалась. Я предвидел такой поворот, поэтому у меня было готово к ней предложение. Я попросил её стать няней для моей маленькой дочки, ведь она была тем человеком, которому я без вопросов доверил бы моё сокровище. Она с радостью согласилась.

Однажды я спросил, а помнит ли она, что я никогда не был ударником. На что она, заплакав, ответила: – «Да если б я знала, какой ты хороший будешь, я бы тебе шестерки ставила…»

В этих откровенных словах вместе с огромной благодарностью было её признание…

Подарки от зайчика

Моё детство было счастливым – меня любили родители, у меня была сестра, да и друзей всегда хватало. При этом жили мы бедно, никто нас особенно подарками или сладостями не баловал. Думаю, это было по-своему хорошо, это научило меня ценить ту заботу и маленькие сюрпризы, что отец нам устраивал.

Он часто ходил на охоту, это была одна из основных статей нашего пропитания. Уходил он естественно надолго и собирал с собой поесть. Снедь была не хитрая, в том числе и сладкие бутерброды. Они готовились так: хлеб намазывался маслом, а сверху посыпался сахаром, если соединить такие бутерброды друг с другом, посыпанной сахаром частью, то они не слипнутся. Вся еда заворачивалась в газету или бумагу, целлофановых пакетов тогда не было, кстати, и в магазинах продукты заворачивали в бумагу, а домой их несли в авоськах – плетёных сумках. Если подумать, то этот способ упаковки и доставки продуктов очень экологичный, и к нему тоже сейчас приходят, но как-то уж очень медленно.

Когда отец возвращался домой, всегда привозил обратно что-то из наготовленной еды – это и были «подарки от зайчика». Нам перепадали то кусочек хлеба с маслом и сахаром, то конфетка. Трудно передать ту радость, которую мы испытывали, когда отец открывал свою охотничью сумку и доставал все эти богатства…

До сих пор я благодарен отцу за этот милый вымысел, за то, что он всегда о нас помнил и стремился дать нам всё, что мог.

Когда я первый раз рассказал об этом жене, она не поверила, сказала, что нельзя так бедно жить. Ну что сказать: можно так жить или нельзя так жить это вопрос не ко мне, я тогда был ребёнком. Знаю точно одно, как бы ты не жил, всегда можно оставаться человеком и дарить любовь и заботу тем, кто с тобой рядом.

Я рад, что она, как и все кто родился позже, не застала это тяжёлое время, а ещё я рад, что она, так же как и я, выросла в любящей семье и тоже получала «подарки от зайчика».

Воровство

В нашем доме на первом этаже жила семья. У них было двое детей – девочка Лариса и мальчик Игорь. Мальчик был на два года старше меня, а девочка, его сестра, младше на год. Когда я был маленьким, меня отпускали поиграть с Ларисой. Когда я вырос, то больше общался с Игорем.

Приходя к ним домой, я каждый раз испытывал дикий восторг от того количества игрушек, что там было: куклы, машинки, мишки и зайчики. Невероятное, богатство по тем временам. Мать семейства работала секретарём у директора организации, отвечавшей за торговлю во всем городе, и, как выражался их сын, всегда могла достать любую вещь «из-под прилавка». В то время был период недопроизводства и в связи с этим – дефицита. Так сказать, социалистическое регулирование. А конкуренции не было совсем, вот и получалось, что у тех, кто был поближе к «кормушке» было всё, а остальные перебивались, как могли.

Когда я играл этими игрушками, мне очень хотелось, чтобы у меня были такие же, но достать их было негде. Вот и получилось так, что мечта привела меня к преступлению. В один из моих походов в гости, на мне были сатиновые шаровары. Шаровары – это такие широкие, преширокие штаны, «шириной с чёрное море», как писал незабвенный Николай Васильевич. Помню, смотрел я, смотрел на игрушки и сообразил, что если положить несколько штук в штаны, то никто и не заметит, как я их унесу. Сказано – сделано. Потом я для виду поиграл немножко и, сославшись на головную боль, ушёл домой. И да, как не стыдно признавать, в тот момент я гордился тем, что я так ловко всё обставил.

Придя домой, я разложил свои трофеи. Я любовался ими. Меня переполняло счастье. Мне таких игрушек и в таком количестве из-за нашей бедности никогда не покупали. Да что игрушки, у нас даже полы были некрашеные, да и удобства (читай туалет) были во дворе – весёлая история, если вспомнить каково это бегать туда в трескучий мороз.

Радость обладания сокровищами была совсем недолгой. Мать спросила, откуда игрушки. Я соврал, что нашёл их. К моему счастью (намного позже я понял, что именно к счастью) мама обо всем догадалась. Как бы ни болело материнское сердце, как бы ни было велико желание защитить своё дитя, она всё сделала правильно – она повела меня отдавать игрушки. Ни мои слезы, ни заверения в том, что я аккуратно положу игрушки на место, на неё не подействовали. Она считала, что я должен отдать игрушки в руки соседей и извинится перед ними.

Это был очень тяжёлый урок. Стыд давил на меня, он размозжил моё самолюбие. Больно и гадко вспоминать лица стоящих рядом людей, когда я отдавал эти злосчастные игрушки. Противно было слушать, как Зита Павловна (мать Ларисы и Игоря) рассуждает на тему того, что она заметила, что я веду себя не обычно, но не придала этому значения. Это была публичная моральная порка, и это было хорошо. В тот момент во мне умер человек, который мог взять чужое – я стал лучше. Да, я дорого заплатил, но то, что я вынес, было бесценно, и это бесценное мне подарила мама. Сейчас, оглядываясь на свою жизнь, я могу смело сказать, что самые тяжёлые испытания даны нам для того, чтобы сделать нас лучше, чище. И важно помнить, что через эти испытания мы идём не одни, даже если нам так кажется. С нами всегда наши близкие или наш ангел-хранитель. Просто мы, затуманенные собственной гордыней или отчаянием, не видим этого.

Я рад, что мама в тот момент была неумолима и я рад, что в тот момент она была со мной. Мы вместе пережили мой стыд и позор, и этим она поддержала меня. Этот урок дался нам обоим нелегко, зато больше я никогда в жизни не брал чужого.

Потом уже моя жена, психолог по профессии, рассказывала, что у всех детей есть зачатки клептомании, но, если с этим не бороться, и не пресекать первых попыток присвоить чужое, то малый проступок может вылиться в нечто пострашнее. Спасибо маме, что она меня тогда не пожалела и дала мне этот урок.

Хочу отметить, что из того нежного возраста помню не так много, но этот случай врезался мне в память, как и другие значимые для меня моменты.

Дело о пропавших блинах

А всё-таки, что ни говори – жизнь это большой анекдот, хоть и с грустными отступлениями.

Место действия – наш дом. Время действия – обед, мне лет шесть, может семь, не суть. Прежде, чем перейти к описанию событий, хочу сделать небольшое уточнение по поводу проживавших на одном этаже с моей бабушкой. И так коридор, в коридоре четыре двери – это четыре квартиры: одну занимает бабуля, вторую семья Лары и Игоря, третью семейная пара в годах, а в четвертой жильцы менялись, так, что кто проживал там на тот момент, я не помню.

Кухня была общая и находилась в коридоре. Приготовление еды происходило на нагревательных приборах, именуемых керосиновые примусы. Внутрь такой лампы заливался керосин, насосом создавалось давление, и подожжённая горелка давала хороший нагрев кастрюлям и сковородкам.

Однажды, наша пожилая соседка тётя Нюся, пекла блины. Процесс простой: наливаешь тесто на сковороду – ждёшь, когда оно испечётся с одной стороны, потом переворачиваешь и доводишь до готовности. Пока блин пёкся, соседка уходила к себе в квартиру. Выйдя в очередной раз снимать готовый блин, она его на сковороде не обнаружила. Сказать, что она удивилась – ничего не сказать. Тётка немного постояла, глядя то в один конец коридора, то во второй, то ли в надежде отыскать пропавший блин, то ли желая понять, кто украл имущество. Не придя к какому-либо заключению, она решила осуществить оперативно-следственные мероприятия.

Тётя Нюся налила тесто на сковородку и засела в засаду. Опорным пунктом для наблюдений был выбран косяк двери, за которым она и ютилась в продолжение следственного эксперимента. Время шло, блин спокойно испёкся и был унесён домой. Следующий блин так же благополучно добрался до квартиры тётки. После того, как на сковороду ровным слоем лёг третий блин, было принято решение следственный эксперимент прекратить, а пропажу блина списать на собственную забывчивость (видимо забыла налить на сковороду тесто). После того, как блин был перевернут, женщина зашла в квартиру за маслом, по возвращении к примусу блина на сковороде не было. Это был вызов, и тётя Нюся приняла его.

Блины выпекались, наблюдение велось, но вот ведь казус – никто не посягал на румяные, пропечённые золотистые кругляши, что слетали с тёткиной сковороды, как с конвейера. Это было вдвойне обидно, потому, что наблюдение вести было неудобно: спина затекла, а вор всё никак не появлялся. Тётя Нюся сдалась. Она ушла к себе в комнату и немного отдохнула на диване, пока пекся очередной блин. Когда женщина вернулась на кухню, на примусе стояла пустая сковорода. Следствие зашло в тупик.

Не известно, чем бы закончилась вся эта история, если бы тётю Нюсю не осенило – всё дело в хлопке дверью! Предвкушая, как вор будет пойман с поличным, женщина налила тесто на сковороду и зашла в комнату, громко хлопнув дверью. Затем тихонько приоткрыла её и стала смотреть в щёлку – никто за блином не пришёл. Не теряя надежды, она вышла в коридор, перевернула блин, и снова громко хлопнув дверью, заняла исходную позицию. Спустя некоторое время, нужное для приготовления блина, она узрела, как в коридор вбежала собака, сняла с пылу с жару блин и была такова!

Эта собака, а вернее, ирландский сеттер, которую звали Флейта, принадлежала моему отцу. Надо сказать, что скандал учинять соседка не стала, все только и могли, что посмеяться. Ведь собака все просчитала: не выходила «к добыче» после выпекания первой стороны, также не выходила и после выпекания второй стороны – пока не раздастся хлопок дверью. Вот как это было. Собака была охотничья, умная, натасканная на добычу.

Ощипанный петух

Удивительно, как уже, будучи взрослыми людьми, мы совершаем абсолютно необдуманные поступки. Вроде всё на поверхности – ты делаешь что-то и легко можешь предсказать результат, но нет, мы делаем на авось, а потом смотрим на дело рук своих и смеёмся в полный голос, а то и плачем навзрыд.

Однажды наша соседка – охотница на блинного вора, приготовила вишнёвую настойку. Когда благородный напиток настоялся, она сцедила его, а ягоды бросила курам. Более ушлый петух, отогнав кур, склевал все сам и – упал замертво. Можно добавить – ценой своей жизни спас дам. Гусар, что уж.

Тётя Нюся, помню, сильно расстроилась, ещё бы – потерять красавца вожака куриного стада в самом расцвете сил. Но, что сделано, то сделано и она ощипала павшего героя, чтобы почтить его память куриным супом. Оставила тушку во дворе на деревянном столике и пошла домой за примусом, чтобы опалить птицу.

По возвращении на двор, тётю Нюсю ждало душераздирающее зрелище: павший в неравном бою с алкоголем и ощипанный петух ожил и «навеселе» разгуливал меж своих подружек, которые в страхе от него бегали: не каждый день можно видеть голого, да к тому же пьяного кавалера…

Всё это шло от нашей беспроглядной нищеты, да и если посмотреть на наших соседей – каждый выживал, как мог. Не имея возможности заработать достаточно денег, люди частенько изобретали способы похвастаться не существующим богатством – пустить пыль в глаза, мол, что живут в достатке – не так, как другие. Например, винодел и оперативно-блинный следователь тётя Нюся, имевшая двух куриц и впоследствии ощипанного петуха, каждое божье утро демонстративно выносила полную яиц тарелку из сарая, где жили курицы, предварительно тайно занеся их туда же в мешке.

Заморыш

Сила слова велика. Им можно не только ранить, но и убить чью-то гордость, нежность или намерения. Не зря же сказано, что вначале было слово. Мы говорим много, на протяжении жизни, мы произносим миллионы слов, но как часто мы думаем вреде или пользе, что они приносят окружающим? Хорошее стихотворение на эту тему написал Вадим Шефнер.

Много слов на земле. Есть дневные слова —

В них весеннего неба сквозит синева.

Есть ночные слова, о которых мы днем

Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.

Есть слова – словно раны, слова – словно суд, -

С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,

Слово можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке нашем есть:

Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу, -

Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Вот так однажды Зита Павловна разрушила дружбу между нашими семьями не аккуратными словами, слетевшими с языка, зазнавшейся бабы.

Как-то к нам приехал погостить Виктор, сын маминой сестры и мой сродный брат. Мы пошли играть вместе с соседскими детьми, и он чем-то обидел Ларису. Зита Павловна прилетела коршуном и отшлёпала, или надрала уши моему брату, не помню. Вот мы и пришли домой с большой обидой – я и мой, хлюпающий носом, братец.

Мама, как человек, который всегда старался поступать по справедливости, решила поговорить с соседкой на тему рукоприкладства. Наверное, она хотела объяснить ей, что такие вопросы решаются по возможности мирным путём, чтобы не подавать плохого примера детям, ну или что-то в этом роде. Не знаю.

Надо сказать, эта женщина всегда считала себя выше нас и соответственно себя вела. Вот и в тот раз она была непреклонна, сильно нервничала. Мать, по-видимому, не хотела ссоры и, желая примирения, высказала такую мысль: дескать, ругаться нам совершенно ни к чему, кто знает, как жизнь повернётся, мы можем вполне и сватами оказаться – вдруг наши дети пожениться надумают? На что она ответила, что её дочери ещё в семье заморыша не хватало. Заморыша, то есть меня. Мать не сдержалась и высказала все, что она, в свою очередь, думает по поводу их семьи…

И всё. Дружбе конец, а вместо хороших отношений, не прекращающаяся война между взрослыми, от которой страдали мы – дети.

Казалось, эта ссора длилась вечно, да, собственно, так оно и было: родители не разговаривали больше никогда. Началась холодная война: взаимные унижения сменялись мелкими и крупными пакостями. Я приведу несколько примеров, и пусть они покажутся дикими или странными, но это необходимо, чтобы в полной мере описать происходящее.

Итак, как- то утром мы нашли в кадушке с квашенной капустой, что стояла в общем коридоре, фекалии. Сосед не придумал ничего лучше, как испортить содержимым ночного горшка наши и без того не великие запасы еды. Мой отец в свою очередь ответил тем, что облил их постельное бельё кислотой из аккумулятора, которую он предварительно набрал в спринцовку.

Одно дело, когда пакости касались имущества, другое дело, когда страдали дети. Да, и такое тоже было. У нас очень плотно закрывались двери в подъезд, иногда дети не могли их самостоятельно открыть. Если случалось возвращаться домой позади их отца, то он непременно с огромной силой захлопывал двери прямо перед нашим носом, и мы, бывало, по нескольку часов не могли попасть домой и стояли на улице.

Я не берусь судить сейчас то, что происходило, но точно знаю, что я бы так себя вести не стал. Как бы там ни было – жизнь всё расставила по своим местам, и каждый получил то, что ему причиталось. То, что я приведу ниже как пример, не является с моей стороны ничем кроме, как изложением фактов – выводы делайте сами.

В своё время Зита Павловна с гордостью заявила, что их семья лучше других, в том числе и нас, а через какое-то время её мужа выгнали из милиции, где он работал в камере предварительного заключения. Какое-то время, он не мог устроиться на работу, и начал воровать у соседей: где унесёт охапку дров, где ведро угля утащит, ну и так далее по мелочи. Потом устроился на железную дорогу. Не знаю, сколько там он проработал, только произошёл с ним несчастный случай и он умер. Кто говорил, что он поскользнулся и упал, а кто-то утверждал, что это подстроили бывшие заключённые, с которыми он плохо обращался (тут разговоры были про вымогательство денег за свидания). Что из этого, правда, сказать не могу.

Как бы там ни было, а мы с сестрой Леной всегда дружили с их детьми, хотя родители с обеих сторон нам это запрещали.

Дочь Лариса вышла замуж за человека, ростом гораздо меньше меня.

Эту главу я бы закончил мыслью о том, что любое богатство и положение в обществе – это наживное и мимолётное. Всё может измениться, но наши поступки останутся с нами навсегда, поэтому поступать надо так, чтобы не было потом стыдно.

Первый выстрел

Могу без преувеличения сказать, что мой отец был заядлым охотником и меня он сделал таким же. Пока я был совсем маленький, он просто брал меня на охоту, чтобы я смотрел и учился. Когда мне стукнуло шесть, он решил, что я достаточно подрос, чтобы держать ружьё. Мы с ним были на охоте, ходили по лесу и тут он неожиданно спросил: – «Хочешь выстрелить?». Я, естественно, согласился. Струхнул, что уж, но виду не подал. Во рту у меня пересохло, коленки дрожали. Ещё бы, ведь сейчас я буду стрелять! ПЕРВЫЙ РАЗ!

Отец достал бумажку и нарисовал утку, затем прикрепил бумажку на сучок дерева. Мы отошли на несколько шагов, он дал мне ружье и показал, как нужно целиться. Я стоял и долго целился, держа ружье непослушными руками, но в итоге смог выстрелить. Оказалось это совсем не страшно. Когда мы подошли к дереву, то увидели, что в рисунок попало шесть дробин. Отец сказал: «Ну вот, эту утку ты, конечно, убил бы». Я очень был доволен!

Мой старший сын в своё время тоже получил такое предложение, только ему было пять лет. Я ему дал ружье, и он выстрелил. И, как мне показалось, нисколько не испугался. Я даже удивился.

На охоту отец уезжал в пятницу вечером, а раз я учился в субботу, то покупал билет на автобус и ехал до озера сорок километров, отец в определённое время встречал меня у дороги. Это когда я заранее куплю билет на отцовские деньги. А когда не успевал купить билет, то брал его потом уже из своих средств. И до места приходилось идти пешком километров семь, ведь сотовых тогда ещё не было. Так постепенно я вышел на самоокупаемость. Все было за мой счёт и прибыль тоже.

Вот таким образом отец приучал меня зарабатывать деньги. Основы его обучения я применял и после, в других делах, ведь все базируется на одних принципах. И как это часто бывает, повторял я и плохое, ведь все дублируется. При моих промахах отец часто вставлял крепкое словцо. Некоторое время я это терпел, а потом поставил условие: если он ещё раз выматерится, я перестану с ним ездить. На этот ультиматум отец только усмехнулся. Всё осталось, как было, а мне пришлось перестать ездить с ним на охоту и рыбалку, хотя я был заядлым охотником. Но это было позже. Люди не делают, что ты им говоришь, они повторяют то, что ты делаешь. Так и я очень часто матерился – и на детей, и на жену, и на подчинённых. Мне удалось избавиться от этого порока, читая Евангелие, я понял, что доброта и любовь оказывают лучшее воздействие, чем наказание. А наказание словом – самое сильное.