Сергей Юрьевич Гусаков
Обзор правовых позиций Верховного суда Российской Федерации по вопросам исполнительного производства
В то же время действия лицензирующего органа, отказывающего во внесении соответствующих изменений в реестр лицензий на основании постановления судебного пристава-исполнителя признаются правомерными (Постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа от 05.04.2022 № Ф07-1643/2022 по делу № А56-45293/202162, от 23.05.2023 № Ф07-4068/2023 по делу № А56-75690/202263, от 19.04.2023 № Ф07-3408/2023 по делу № А56-82605/2022, от 04.10.2021 № Ф07-12795/2021 по делу № А56-109166/2020, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19.05.2023 № Ф09-2541/23 по делу № А71-12972/2022, Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022 № 07АП-12361/2021 по делу № А27-14134/2021, Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.11.2023 № 13АП-31471/2023 по делу № А56-24112/2023).
При оценке обоснованности применения запрета на прекращение лицензируемых правоотношений по управлению многоквартирными домами судами также исследуется вопрос о наличии у должника-управляющей компании иного имущества, в том числе денежных средств, на которые может быть обращено взыскание, а также вопрос о возможности последующей реализации мер принудительного исполнения по обращению взыскания на формируемый от оказания услуг по управлению имуществом объем денежных средств (Постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.12.2022 № Ф07-19058/2022 по делу № А56-94812/2021, от 13.07.2021 № Ф07-9636/2021 по делу № А56-76080/2020, от 12.07.2021 № Ф07-9636/2021 по делу № А56-76080/2020, Постановления Арбитражного суда Уральского округа от 18.05.2023 № Ф09-2425/23 по делу № А71-15231/2022, от 02.11.2020 № Ф09-5551/20 по делу № А60-68355/2019).
Вместе с тем принимаемые судебным приставом обеспечительные меры по запрету на внесение изменений в реестр лицензий не могут рассматриваться как ограничивающие собственников помещений в многоквартирных домах в реализации права на избрание иного способа управления или смены управляющей компании. Принимаемая судебным приставом-исполнителем обеспечительная мера не может толковаться и применяться как запрещающая лицензирующему органу вносить любые изменения в реестр по заявлениям всех без исключений лиц.
Избираемая судебным приставом-исполнителем обеспечительная мера должна быть направлена на недопущение совершения исключительно должником-управляющей компанией как стороной исполнительного производства действий по внесению в реестр изменений.
Таким образом, определяющим для обоснованного применения рассматриваемой ограничительной меры является вопрос о том, ограничены ли таким постановлением права собственников помещений в реализации возможности на избрание иного способа управления или смены управляющей компании (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 17.08.2023 № Ф07-9920/2023 по делу № А56-121233/202264).
Применение указанного запрета на совершение соответствующих действий по решению собственников многоквартирных домов, вновь избранной управляющей компании может признано незаконным (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.10.2023 № Ф07-9369/2023 по делу № А56-8007/2023, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.11.2023 N Ф07-15067/2023 по делу N А56-14579/2023).
Так, в рамках исполнительного производства в отношении должника-управляющей компании судебным приставом-исполнителем вынесено постановление, которым:
должнику-организации запрещено совершать действия, направленные на досрочное прекращение деятельности по управлению многоквартирными домами (в том числе, производить расторжение договора управления в одностороннем порядке, по соглашению сторон; направлять уведомления о прекращении действия договоров управления в связи с истечением их срока действия; совершать действия по переводу жилого фонда, находящегося в управлении должника, на обслуживание иной управляющей организации);
лицензирующему органу государственной власти субъекта Российской Федерации запрещено вносить изменения в реестр лицензий, направленные на исключение из реестра и закрепление за иной управляющей компанией домов, закрепленных за должником-организаций;
на должника-организацию возложена обязанность не проводить действия, направленные на уменьшение жилищного фонда, находящегося под управлением.
Судом указанное постановление признано неправомерным, поскольку должнику запрещено совершать действия, направленные на досрочное прекращение деятельности по управлению многоквартирными домами не только в одностороннем порядке, но и по соглашению сторон, поскольку указанное противоречит положениям ЖК РФ, согласно которым способ управления многоквартирным домом выбирается на общем собрании собственников помещений в многоквартирном доме и может быть выбран и изменен в любое время на основании его решения (ст. 161 ЖК РФ).
Суд также обратил внимание на то, что жилой фонд, находящийся в управлении должника, его ликвидным активом не является, поскольку на многоквартирные дома невозможно обратить взыскание по долгам управляющей организации (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 26.10.2020 № Ф06-65439/2020 по делу № А72-15199/2019).
В то же время собственники многоквартирных домов, реализовав свои права на выбор управляющей компании, либо вновь избранная управляющая компания вправе обратиться к судебному приставу-исполнителю с заявлением о снятии наложенных ограничений, предоставив протокол общего собрания собственников помещений (Постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа от 13.04.2023 № Ф07-23657/2022 по делу № А56-98450/2021, от 19.10.2023 № Ф07-14862/2023 по делу № А56-86028/2022, от 02.03.2023 по делу № А56-56988/202265).
При этом лицо, являющееся собственником помещения в многоквартирном доме, в котором избран иной способ управления или иная управляющая компания, должен представить:
документы, подтверждающее его полномочия (доверенность);
протокол общего собрания жильцов;
документы, подтверждающие право собственности на недвижимое имущество в многоквартирном доме.
Судебный пристав-исполнитель получив указанное обращение и документы принимает соответствующее процессуальное решение в каждом конкретном случае индивидуально с учетом всех заслуживающих внимание обстоятельств.
В случае, если указанные лица (собственники помещений, новая управляющая компания) минуя предварительный этап обращения к судебному приставу-исполнителю принимают меры по оспариванию постановления об установлении ограничений в судебном порядке, судебные органы отказывают в удовлетворении заявленных требований (см. например, Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2021 № 13АП-22420/2021 по делу № А56-26060/2021).
При решении вопроса о возможности обращения взыскания на лицензию или предоставляемое по лицензии право на осуществление определенного вида деятельности необходимо учитывать следующее.
Под лицензией понимается специальное разрешение на право осуществления юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем конкретного вида деятельности (выполнения работ, оказания услуг, составляющих лицензируемый вид деятельности), которое подтверждается записью в реестре лицензий (п. 2 ст. 3 Федерального закона от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности».
Целью лицензирования является проверка соискателя лицензии на соответствие установленным законодательством требованиям на осуществление деятельности, для которой соискатель должен обладать повышенными требованиями.
Таким образом, для принятия решения о предоставлении лицензии качества конкретного субъекта (соискателя), которому предоставляется лицензия, имеет существенное значение. В силу этого лицензия, как вид разрешения, дающего право на осуществление определенной деятельности, имеет персонифицированный характер и относится к конкретному лицу, которому она предоставлена.
В этой связи не может рассматриваться в качестве имущества или имущественного права:
предоставленная должнику лицензия на осуществление отдельных видов деятельности;
право на осуществление отдельных видов деятельности, подтвержденное лицензией.
Так, по одному из исполнительных производств судебным приставом-исполнителем наложен арест на право пользования недрами, подтвержденное соответствующей лицензией и иными правоустанавливающими документами.
Судом действия судебного пристава-исполнителя признаны неправомерными.
Суд указал на то, что согласно ст. 11 Закона Российской Федерации от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах» (далее – Закон о недрах), предоставление недр в пользование, в том числе предоставление их в пользование органами государственной власти субъектов Российской Федерации, оформляется специальным государственным разрешением в виде лицензии, включающей установленной формы бланк с Государственным гербом Российской Федерации, а также текстовые, графические и иные приложения, являющиеся неотъемлемой составной частью лицензии и определяющие основные условия пользования недрами.
Лицензия является документом, удостоверяющим право ее владельца на пользование участком недр в определенных границах в соответствии с указанной в ней целью в течение установленного срока при соблюдении владельцем заранее оговоренных условий. Статьей 22 Закона о недрах предусмотрена в том числе обязанность пользователя недрами обеспечить, в частности, выполнение условий, установленных лицензией.
Таким образом, лицензия является официальным документом, разрешающим осуществление указанных в ней видов деятельности, а также определяющим условия их осуществления, который адресован конкретному лицу, носит властно-распорядительный характер и влечет для лица юридические последствия в виде возникновения прав и обязанностей.
Случаи, при которых возможен переход права пользования участками недр к другому субъекту предпринимательской деятельности перечислены в ст. 17.1 Закона о недрах.
Право пользования участком или участками недр, приобретенное юридическим лицом в установленном порядке, не может быть передано третьим лицам, в том числе в порядке переуступки прав, установленной гражданским законодательством, за исключением случаев, предусмотренных Законом о недрах или иными федеральными законами. Лицензия на пользование участками недр, приобретенная юридическим лицом в установленном порядке, не может быть передана третьим лицам, в том числе в пользование.
Из вышеизложенного следует, что в силу ст. 17.1 Закона о недрах реализация права пользования недрами невозможна, поэтому лицензия на пользование недрами не может быть объектом ареста имущества должника, осуществляемого судебным приставом-исполнителем (Постановление ФАС Западно – Сибирского округа от 26.01.2011 по делу № А75-3216/201066).
В другом случае судебным приставом-исполнителем вынесено постановление о наложении ареста на имущество должника, в резолютивной части которого объявлен запрет должнику на распоряжение и переоформление лицензии на право пользования недрами. Указанным постановлением органу исполнительной власти субъекта Российской Федерации объявлен запрет должнику на распоряжение, переоформление лицензии на право пользования недрами (месторождение строительных песков).
Судом указанное постановление признано незаконным на том основании, что лицензия на недропользование не является объектом исполнительного производства, действия судебного пристава-исполнителя не соответствуют требованиям ст. 17.1 Закона о недрах, п. 1 ст. 80 Закона об исполнительном производстве и нарушают права и интересы должника-организации. Лицензия является документом, удостоверяющим право ее владельца на пользование участком недр в определенных границах в соответствии с указанной в ней целью в течение установленного срока при соблюдении владельцем заранее оговоренных условий.
Арест на лицензию не может обеспечить сохранность имущества, которое подлежит передаче взыскателю, а равно удовлетворению имущественных требований взыскателя, не связан с передачей исключительных прав в пользу взыскателей.
В соответствии со ст. 9 Закона о недрах права и обязанности пользователя недр возникают с даты государственной регистрации лицензии на пользование участком недр.
При этом сама лицензия на пользование участками недр, приобретенная лицом в установленном порядке, не может им произвольно передана третьим лицам, в том числе в пользование (Постановление ФАС Уральского округа от 03.06.2011 № Ф09-2613/11-С2 по делу № А47-7372/201067, Постановления Седьмого арбитражного апелляционного суда от 18.07.2022 № 07АП-4771/2022 по делу № А03-19096/2021, от 02.10.2009 № 07АП-7107/09 по делу № А03-7438/2009).
Согласно п. 9 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением судебных актов арбитражных судов (одобрен президиумом Федерального арбитражного суда Уральского округа 24.12.2010), законодательством не предусмотрена возможность наложения ареста на право пользования участками недр в целях обращения на него взыскания в рамках исполнения исполнительного документа о взыскании денежных средств.
Однако судебный пристав-исполнитель вправе установить запрет на реализацию добываемых по лицензии полезных ископаемых для последующего обращения взыскания на указанное имущество (Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.02.2023 № 19АП-7758/2022 по делу № А48-8510/2022).
В то же время имеется и противоположная судебная практика.
Так, в рамках исполнительного производства о взыскании денежных средств судебным приставом-исполнителем у должника-организации выявлена лицензия на пользование недрами.
Постановлением судебного пристава-исполнителя установлен запрет совершения регистрационных действий, связанных с переоформлением лицензии на пользование недрами.
Судом указанное постановление признано правомерным. При этом суд указал, что лицензия на пользование недрами может быть объектом запрета регистрационных действий.
Статьей 17.1 Закона о недрах предусмотрена возможность переоформления права пользования участками недр. В силу ч. 2 указанной статьи при переходе права пользования участком недр лицензия на пользование участком недр подлежит переоформлению.
Отмена наложенного приставом запрета регистрационных действий в отношении переоформления лицензии может повлечь невозможность удовлетворения требований взыскателей (Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.05.2015 № 17АП-4397/2015-АК по делу № А60-5549/2015).
3. В рассматриваемом периоде в судебных актах выражен ряд позиций по вопросу о возможности установления ограничительных мер в отношении транспортных средств, являющихся предметом лизинга.
Согласно ч. 1 ст. 23 Федерального закона от 29.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)», на предмет лизинга не может быть обращено взыскание третьего лица по обязательствам лизингополучателя, в том числе в случаях, если предмет лизинга зарегистрирован на имя лизингополучателя.
Так, постановлением судебного пристава-исполнителя установлен запрет на совершение действий по распоряжению, регистрации в отношении транспортного средства «HYUNDAI CRETA», 2018 года выпуска, являющегося предметом договора лизинга от 28.03.2019.
Полагая, что названное постановление не соответствует закону и нарушает права и интересы должника-организации, последняя обратилась в суд.
Отказывая в удовлетворении заявленного требования суд исходил из того, что факт нарушения судебным приставом-исполнителем прав и законных интересов должника-организации не доказан.
В рассматриваемом случае запрет на совершение регистрационных действий в отношении транспортного средства не является мерой принудительного исполнения, а представляет собой исполнительное действие и относится к числу иных мер, обеспечивающих своевременное, полное исполнение исполнительного документа.
Наложение запрета совершать регистрационные действия в отношении транспортного средства, являющегося предметом лизинга, не является обращением взыскания на предмет лизинга, лизингодатель о вынесенном постановлении судебным приставом осведомлен, однако какие-либо требования не заявлял (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13.05.2022 № 302-ЭС22-5985 по делу № А58-2440/202168).
В то же время в другом случае судом признано незаконным постановление судебного пристава-исполнителя о запрете на регистрационные действия в отношении транспортного средства.
В ходе рассмотрения указанного дела судом установлено, что в период осуществления исполнительных производств договор финансовой аренды (лизинга) расторгнут лизингодателем в одностороннем порядке, транспортное средство фактически выбыло из владения и пользования лизингополучателя.
Предполагаемая обязанность лизингодателя возместить должнику-лизингополучателю платежи, произведенные по договору финансовой аренды (лизинга), не может выступать в качестве основания для сохранения ограничений в отношений транспортного средства, поскольку судебные приставы-исполнители не лишены права обратить взыскание на дебиторскую задолженность, если таковая вытекает из условий договора.
Сохранение запрета на совершение регистрационных действий в отношении имущества, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительному производству, противоречит целям совершения исполнительных действий, обозначенным в абз. первом ч. 1 ст. 64 Закона об исполнительном производстве (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 07.09.2021 № 309-ЭС21-15098 по делу № А76-19894/2020).
В целом исходя из правоприменительной, в том числе судебной практики, органами принудительного исполнения выработан следующий порядок действий при выявлении у должника транспортных средств, обремененных лизингом:
при принятии решения об установлении запрета на совершение регистрационных действий в отношении транспортных средств, зарегистрированных за должниками-лизингополучателями (при наличии сведений органов Госавтоинспекции о наличии соответствующего обременения), судебный пристав-исполнитель уведомляет лизингодателя о применении обеспечительных мер с разъяснением положений ст. 119 Закона об исполнительном производстве;
одновременно с направлением указанного уведомления в целях получения информации о порядке перехода права собственности на предмет лизинга судебный пристав-исполнитель истребует у должника и лизингодателя копию договора финансовой аренды, а также сведения об остатке задолженности по указанному договору;
при установлении перехода права собственности на лизингополучателя (в случае окончания срока лизинга и уплаты предусмотренной договором суммы лизинговых платежей), судебный пристав-исполнитель обеспечивает принятие мер по обращению взыскания на имущество, являющееся предметом лизинга;
при поступлении судебного акта об освобождении имущества от наложения ареста или исключении его из описи, судебный пристав-исполнитель принимает меры по снятию запрета на совершение регистрационных действий в отношении транспортных средств.
4. По исполнительному производству с должника-организации подлежала взысканию задолженность в размере 400 тыс. руб.
В связи с тем, что требования, содержащиеся в исполнительном документе не исполнены, судебным приставом-исполнителем вынесено постановление об установлении запрета на распоряжение 6 объектами недвижимого имущества69.
Должником-организацией приняты меры по оспариванию указанного постановления, в том числе по мотивам несоразмерности принятых мер сумме требований по исполнительному документу.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований суды обратили внимание на следующее.
Запрет на распоряжение имуществом налагается в целях обеспечения исполнения исполнительного документа и предотвращения выбытия имущества, на которое впоследствии может быть обращено взыскание, из владения должника в случаях, когда судебный пристав-исполнитель обладает достоверными сведениями о наличии у должника индивидуально определенного имущества, но при этом обнаружить и (или) произвести опись такого имущества по тем или иным причинам затруднительно.
Постановление о наложении запрета на распоряжение имуществом судебный пристав-исполнитель обязан направить в соответствующие регистрирующие органы.
Таким образом, запрет регистрирующему органу совершать регистрационные действия в отношении объектов недвижимого имущества является мерой, обеспечивающей исполнение исполнительного документа, принятой в целях исключения выбытия имущества должника, на которое может быть обращено взыскание в будущем.
Данная мера предусмотрена законодательством.
Отклоняя доводы о несоразмерности наложенного судебным приставом-исполнителем запрета на совершение регистрационных действий в отношении принадлежащего должнику недвижимого имущества суды учли, что принятые судебным приставом-исполнителем меры направлены на понуждение должника к исполнению вступившего в законную силу судебного решения, и оспоренный запрет не нарушает принцип соотносимости мер принудительного исполнения объему требований по исполнительному документу, вынесен в целях обеспечения сохранности имущества.
Судебный пристав-исполнитель, запрещая регистрационные действия в отношении имущества, не осуществлял обращение взыскания, а совершал действия, направленные на сохранение имущества.
Перечисленное в постановлении недвижимое имущество не изымалось у должника, не передавалось под охрану, не опечатывалось, не оценивалось, право пользования имуществом не ограничивалось, мер к обращению взыскания на это имущество спорным постановлением судебным приставом-исполнителем не предпринималось.
При таких обстоятельствах установление запрета на совершение действий по регистрации в отношении принадлежащего должнику объектов недвижимости не противоречит принципам исполнительного производства и не нарушает баланс интересов сторон и прав должника.
Отказывая в удовлетворении требования о признании незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя, выразившегося в ненаправлении постановления в установленные сроки, суды указали на то, что запрет на совершение регистрационных действий не тождественен аресту имущества, при этом порядок и сроки направления указанного постановления Законом об исполнительном производстве не установлены, а должником-организацией не доказан факт нарушения ее прав и законных интересов в сфере предпринимательской деятельности (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.05.2021 № 303-ЭС21-7034 по делу № А51-5902/202070).
Подобная позиция по вопросу о соразмерности стоимости имущества, в отношении которого устанавливаются ограничительные меры с размером задолженности по исполнительному производству преобладает и в правоприменительной практике региональных судов (например, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 17.10.2023 по делу № А43-40291/202271, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.09.2023 № Ф09-5605/23 по делу № А71-378/202372, Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2023 № 01АП-2590/23 по делу № А43-40291/202273, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.11.2023 № Ф07-16118/2023 по делу № А56-125517/2022 и т. д.).
Кроме того не противоречит законодательству об исполнительном производстве установление запрета на совершение регистрационных действий с учетом предоставления рассрочки исполнения решения суда74.
Также в законодательстве об исполнительном производстве отсутствует запрет на установление запрета на совершение регистрационных действий в отношении имущества, приобретенного с использованием средств материнского 75.
Вместе с тем также встречается практика признания установленных ограничений неправомерными по причине нарушения принципа соразмерности.
Так, решением Арбитражного суда Ярославской области от 14.04.2023 по делу № А82-18744/2022 признано неправомерным постановление о запрете на регистрационные действия в отношении недвижимого имущества должника-организации. При сумме задолженности по исполнительному документу в размере 804 тыс. руб. ограничительные меры применены в отношении объектов недвижимого имущества, стоимостью 180 млн. руб.
Суд подчеркнул, что судебный пристав-исполнитель не свободен в определении размера имущества должника, в отношении которого он совершает запретительные действия; при совершении названных действий судебный пристав-исполнитель ограничен размером задолженности, указанной в исполнительных документах (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 20.07.2023 по делу № А82-18744/2022).
Аналогичная позиция изложена в Постановлении Арбитражного суда Центрального округа от 02.02.2023 по делу № А35-3110/2021 (Определением Верховного Суда Российской Федерации от 01.06.2023 № 301-ЭС23/7532 отказано в передаче дела № А35-3110/2021 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации для пересмотра в порядке кассационного производства).
5. Положения ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве определяют условия, при которых в рамках исполнительного производства может быть произведен зачет встречных однородных требований. Такими условиями являются:
наличие встречных обязательств, подтвержденных исполнительными документами;
обязательства носят денежный характер;
на основании исполнительных документов возбуждены исполнительные производства.
Рассматривая один из споров о зачете встречных однородных требований Верховный Суд Российской Федерации высказал следующую позицию.
Согласно ст. 410 ГК РФ обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил, либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Для зачета достаточно заявления одной стороны.
В соответствии со ст. 88.1 Закона об исполнительном производстве по заявлению взыскателя или должника либо по собственной инициативе судебный пристав-исполнитель производит зачет встречных однородных требований, подтвержденных исполнительными документами о взыскании денежных средств, на основании которых возбуждены исполнительные производства, за исключением случаев, установленных законодательством Российской Федерации.
Исходя из буквального толкования указанной нормы, ее положения определяют порядок проведения зачета требований, подтвержденных исполнительными документами о взыскании денежных средств, на основании которых возбуждены исполнительные производства, но не устанавливают запрет на осуществление зачета в случае, когда исполнительное производство по судебному акту не возбуждено.
Таким образом, ошибочным является вывод о недопустимости осуществления зачета без возбуждения исполнительного производства.
Само по себе наличие в процессуальном законодательстве указания на процедуру проведения зачета при наличии исполнительных производств, возбужденных по встречным требованиям сторон, не препятствует лицу, чье требование подтверждено судебным актом, заявлять о прекращении встречного требования зачетом по общим правилам гражданского законодательства.
В случае прекращения обязательства должника по правилам гл. 26 ГК РФ без возбуждения исполнительного производства следует рассматривать вопрос о прекращении исполнения выданного судом исполнительного документа применительно к п. 1 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве, а само по себе ненадлежащее формулирование должником способа защиты своего права при очевидности преследуемого им материально-правового интереса не может являться основанием для отклонения возражений должника об исполнении им судебного акта (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11.03.2020 № 305-ЭС19-22240 по делу № А40-251034/201576).
В пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств» также обращено внимание на то, что зачет требований является допустимым и после вступления в законную силу судебных актов, подтвердивших наличие и размер соответствующих обязательств сторон, но без возбуждения по одному или обоим судебным актам исполнительного производства, а также после вступления в законную силу судебного акта по одному требованию и при отсутствии возражений должника по другому требованию.
6. В отношении должника-организации введена процедура банкротства-конкурсное производство.
Конкурсным управляющим реализовано транспортное средство должника-организации. Вместе с тем при перерегистрации транспортного средства на нового собственника установлено, что постановлением судебного пристава-исполнителя был установлен запрет на совершение регистрационных действий.
Приобретатель транспортного средства обратился в суд с требованием о признании незаконным отказа органа МВД России в перерегистрации транспортного средства.
Признавая решение органа МВД России незаконным судом нижестоящей инстанции абз. 9 части 1 ст. 126 Закона о банкротстве истолкован таким образом, что решение арбитражного суда о признании должника-организации банкротом и об открытии конкурсного производства само по себе является актом, отменяющим ранее наложенные аресты на его имущество.
Верховный Суд Российской Федерации рассматривая указанный спор пришел к выводу о том, что такое толкование противоречит содержанию указанной нормы, при формулировании которой законодатель применил слово «снимаются», а не «признаются отсутствующими» или что-либо подобное, и ориентирует не учитывать требование законодательства, в силу которого существующие аресты на имущество или иные ограничения были наложены и которые регулируют порядок их снятия, в частности, требования Закона об исполнительном производстве.
Законодателем в абз. 9 ч. 1 ст. 126 Закона о банкротстве определено основание для снятия ареста с имущества должника, которое по смыслу этой нормы в системе действующего правового регулирования должно быть применено уполномоченным органом (например, судом, арбитражным судом) или должностным лицом (судебным приставом-исполнителем), которыми наложен арест на имущество и введены соответствующие ограничения (запреты) – в рассматриваемом случае на осуществление регистрационных действий в отношении конкретного транспортного средства, соблюдение которых, в свою очередь, возложено на иные органы, осуществляющие соответствующую деятельность.
МВД России, включая его подразделения, осуществляющие государственную регистрацию транспортных средств, не является органом, которым было наложено ограничение (запрет) на проведение регистрационных действий в отношении транспортного средства должника.
