Сергей Волков
Трус не играет в хоккей…
И таковых лиц на момент её поступления оказалось ровно столько, сколько было мест в аспирантуре. И Валентина, что называется – «пролетела», а ректор Колыванов, сам гравитационщик, считавший её весьма перспективным учёным, вынужден был прятать глаза и обвинять во всём пресловутый Космос.
Впрочем, он дал Валентине ещё и совет – не ждать, а идти на производство, например, поработать грависиноптиком на «выселках»:
– Наберётесь опыта, накопите стаж – и через годик-другой милости просим к нам. Так сказать, обратно, в родную «alma mater», да.
Валентина всхлипнула, сунула диплом-кард в сумочку и прямо из приёмной ректора отправилась в Управление по персоналу компании «Дальспецстрой Ltd».
И вот она здесь, на Тритоне, крупнейшем спутнике Нептуна, и должна каждые шесть часов выдавать прогноз по гравитационной обстановке для четырнадцатого участка гравитрассы «Луна-Плутон».
Правда, трассы ещё нет. И участка как такового тоже. И даже рабочее место у Валентины отсутствует. Ничего нет. А сама она, наглотавшись воды, лежит в медотсеке и разговаривает с хумасом, носящим дурацкое имя Вася Петрович, который несёт какой-то бред про «Отсек А» и персонал в гибернации.
А главное – на СМС № 14 действительно не было ни одного человека! Валентина потребовала вывести на экран изображение с камер во всех помещениях, ну, кроме пресловутого «Отсека А», закрытого бронеплитой и опечатанного – ни души. Куда отправился персонал, все эти загадочные Гонестии и прочие близнецы и гуру программирования, Валентина не знала, а в историю с искусственным сном не особо верила.
На самом деле, всё это здорово напоминало предновогодний розыгрыш, и то, что хумас отказывался говорить об этом подробно, только подтверждало догадки Валентины про намерения персонала подшутить над нею.
Ну, как обычно шутят над новичками. Всегда и везде. «Как выскочим, как выпрыгнем. Как заорём дурными голосами: „Сюрприз!!!“, вот весело-то будет…»
Валентина почувствовала, как на глазах появились слезы, но быстро взяла себя в руки и поднялась с клинии.
– Уважаемая Валентина, вы небрежно – синонимы «халатно», «наплевательски», «спустя рукава» – относитесь к своему здоровью! – немедленно отреагировал хумас Вася Петрович. – Согласно рекомендациям Исина медицинского отсека, вы должны пребывать в горизонтальном положении – синоним «постельный режим» – ещё как минимум двадцать четыре земных часа.
– Да иди ты… – прошептала Валентина, вытащила из носа трубку, сунула её в утилизатор и вышла – почти выбежала, из пахнущего озоном и детством медотсека.
* * *
Отыскать на станции помещение, по традиции именуемое кают-компанией, не составило большого труда. Валентина села за стол. За толстенным керамитовым стеклом на облизавший горный склон ледник важно накатывал густо-синий, похожий на резиновый детский мяч, Нептун. Ледник был метановый, апельсинового цвета и переливался перламутровыми оттенками. Романтика «выселок» как она есть.
– Раз уж вы проявили решительность и добились своего, – с явственной обидой в голосе пробурчал Вася Петрович, вкатившись следом за Валентиной в кают-компанию, – то рекомендую вам ограничиться лёгким перекусом, синоним «второй завтрак», смотрите меню.
«Когда эти… вернутся… появятся… заставлю Фаргуса восстановить ему базовые настройки», – мстительно подумала Валентина, покосившись на хумаса. Ей было очень неуютно рядом со столь словоохотливым роботом.
Обед прошёл в тёплой и дружественной обстановке – Валентина ела бифштекс, винегрет и консервированную спаржу, Вася Петрович болтал. Постепенно Валентина втянулась в диалог и задала давно вертевшийся у неё на языке вопрос про воду и гравитацию – зачем всё это?
– С целью заливки катка в отсеке № 7, – ответил Вася Петрович.
Валентина от неожиданности едва не выронила чашку.
– Катка?! Не понимаю. Я правильно услышала? Каток – это…
– Ровная ледяная поверхность для катания на коньках или санках. В нашем случае – именно на коньках, – ровным голосом сообщил Вася Петрович. – Но это не вы, это я не понимаю. Эмоция «удивление». Вы должны были получить наш пресс-релиз. В нём подробно изложена вся информация о первом в истории человечества внеземельном хоккейном матче, который состоится на нашей станции через трое земных суток, в канун земного Нового года. Я лично отправлял пресс-релиз в ваше информационное агентство. Правда, мы ожидали вас через двое суток…
– Та-ак! – Валентина поднялась из-за стола и подошла к застывшему у кофе-машины хумасу. – А ну-ка, милый друг, вот с этого момента – медленно, внятно, чётко – и о-о-очень подробно. Это приказ!
* * *
– То есть это не Строительно-монтажная станция № 14 гравитрассы «Луна-Плутон»?! – Валентина бегала по кают-компании от стены к стене и размахивала руками. Вася Петрович невозмутимо высился в углу, словно мебель. – То есть шаттл прилетел не туда? Да? Что ты молчишь?
– Я вам в третий раз повторяю, – скучным голосом ответил Вася Петрович. – Вы находитесь на базовой станции планетологической экспедиции Министерства освоения Солнечной системы «Тритон-5». И как я понял из вашего весьма малоинформативного, но очень эмоционального рассказа, вы – не корреспондент информационного агентства «Солсис-информ» Валентина Петровна Косаткина, а грависиноптик компании «Дальспецстрой Ltd» Валентина Петровна Касаткина. Это так?
– Да, да! – в сильном раздражении выкрикнула Валентина. – Косатка – это кит-дубийца, такой большой и очень хищный дельфин! Злой и… в общем, по латыни он даже называется «orca», как орки у Толкиена, понял?
– Ни одного задокументированного случая нападения на человека в дикой природе не зафиксировано, – меланхолично вставил реплику Вася Петрович.
– Ну да, документировать было некому, – зло усмехнулась Валентина и продолжила: – А касатка – это такая милая птичка, ласточка, по-латыни называется, я с детства помню, «Hirundo rustica»… Они там, в Центральной диспетчерской, перепутали фамилии!
– Весьма возможно…
– Ладно, хватит лирики. Давай-ка, дружок, быстренько мне связь с центром. Меня на СМС № 14 люди ждут. И работа. После вашего дурдома прямо руки чешутся заняться чем-то позитивным и созидательным. Гравипрогнозами, например.
– Увы, – лицо-экран хумаса украсила скорбная гримаса. – А вот это невозможно. Из-за сильной ионизации атмосферы Тритона в результате возмущений магнитосферы Нептуна связь отсутствует во всех диапазонах. Предвосхищая ваш вопрос – окончание магнитной бури ожидается не ранее чем через семь суток, что соответствует земной неделе. Шаттл не может покинуть станцию раньше этого времени.
– Почему? – не поняла Валентина.
– Согласно «Инструкции по обеспечению безопасности полётов в околопланетном пространстве спутников планет-гигантов», параграф шестьдесят семь, пункт девятнадцать, подпункт «б» – «в случае повышения ионизации атмосферы (если таковая имеется) до уровня, препятствующего прохождению радиоволн, категорически воспрещаются всяческие полёты как в околопланетном пространстве (высоты от 0 до 30 км), так и на суборбитальном уровне. Орбитальные полёты осуществляются строго в дублирующем режиме». Это цитата.
– Ну, чудесно, – грустно пробормотала Валентина и обречённо опустилась на диван у панорамного окна, за которым перламутрово светились льды. – Просто чудесно. А почему хоккейный матч?
– Таким образом персонал станции хочет отпраздновать столетнюю годовщину матча, состоявшегося 31 декабря 1975 года между командами клубов «Montreal Canadiens» и «ЦСКА» на планете Земля, – важно сказал Вася Петрович.
– Но зачем? – удивилась Валентина.
– Чтобы войти в историю, разумеется, – и хумас включил задорный детский смех.
