– Вы любите словари?
– Успокоительное чтение… раскрывает ум мироздания в уме человека. Не знаешь, что более достойно восхищения – зеркало или отражение.
– Ну а что такое афоризм? Уж будьте моим словарем.
– Афоризм есть краткое определение, все, что надо знать о каком-нибудь предмете; достоинство – при наибольшей краткости наибольшая полнота.
– И только?
– Только. Страшно?
– Нисколько.
– А знаете, насчет словарей что мы говорили и перед тем насчет одиночества, – ни при одном чтении я так не ощущаю великолепие своего одиночества, как при чтении словаря: вселенная для меня одного.
– Вполне понимаю. Только тот, кто знает цену одиночества, поймет это.
– А как мало таких.
– Редко, как все ценное.
– Как же не редко, когда люди не только не ценят одиночества, они платят за то, чтобы не быть одним. Все наши «увеселительные заведения», да даже театр, для большинства – не что иное, как плата за выход из одиночества: играйте мне, пойте мне, танцуйте мне.
– Своего рода чесание пяток?
– Ну да.
– Зато когда кто понимает…
– Ценно, как все редкое. Вы знаете стихи:
О мука! О любовь! О искушенья!
Я головы пред вами не склонил.
Но есть соблазн, соблазн уединенья.
Его никто еще не победил.
– Чье это!
– Не скажу.
– Почему?
– Вы ее не любите.
– Кого?
– Автора.
– Поэтесса?
– Да.
– Ах, так это Зинаида Гиппиус.
– Не знаю.
– Удивительно, как люди не хотят признавать друг друга способными на беспристрастие. В какой хотите добродетели – сколько хотите очков вперед, в беспристрастии – никогда: самый близко знакомый в подозрении.
– Ну хорошо. Нравятся стихи?
– Прекрасны.
– Зинаиды Гиппиус.
– Я так и знал.
– Ну послушайте! Это уж маленькое преувеличение. У древних греков «я узнал» значило то же самое, что «я знаю», у них для этого было даже особое прошедшее время – аорист, но сказать «я так и знал» про то, чего раньше не знал, и сказать только потому, что только что про это узнал, это уж…
– Нисколько не преувеличение. Вы, субъективист знаменитый, должны бы знать, что такое точка зрения.
– Отлично знаю.
– Значит, не отлично, если не допускаете, что можно сказать «я знал» про то, что только что узнал.
– Не понимаю.
– Это лишь точка зрения: передвижение точки зрения во времени… Что вы на меня уставились?
– Да, кажется, теперь вы заговорили парадоксами.
– А вам стало страшно?
– О, мне от слов страшно не бывает. А точки зрения? Да чем чаще они меняются, тем интереснее. Вы знаете, кто-то сказал: «Дайте мне любую доктрину, и я берусь ее доказать».
– Да, и посмотрите теперь с нашей «точки зрения» – только не временной, а пространственной, – посмотрите, как хорош Троицкий мост.
– Правда, даже ужасный Троицкий мост… Бедный Петербург! Его краса гаснет, как луч багряного заката.
– А что же вы, например, не поднимаете голоса иногда? Вхожи, приняты, бываете, а что из того?
– Кто вам говорит, что не говорю? Раз даже писал. По поводу гауптвахты на Синявинской площади…
– По поводу?..
– Гауптвахты… на Синявинской площади.