Сергей Воличев
Приключения неопознанного трупа
Глава 1
В четверг, 8 октября, за пять минут до конца рабочего дня капитан Крамер Семен Ильич спрятал важные бумаги в сейф, упаковал ноутбук в сумку и уже собирался выйти из своего кабинета, как вдруг позвонил полковник Корытин и приказал срочно к нему явиться.
Крамер из опыта своей многолетней службы отлично знал, что если тебя начальник приглашает к себе в собачий голод, то это не значит, что он хочет пожелать тебе доброго вечера: как правило, такие вызовы к руководству почти всегда заканчиваются неприятными сюрпризами. Вот и в этот раз Корытин поспешно всучил следователю два листочка с информацией о неопознанном трупе и приказал взяться за это дело немедленно.
Следователь с интересом посмотрел на полковника, поскольку его приказ о том, чтобы он приступил к работе прямо сейчас, исполнить было абсолютно невозможно, часы показывали начало седьмого вечера, а из сотрудников в помещении оставались только две технички, которые, громыхая ведрами, мыли коридоры. Тем не менее Крамер заверил начальника, что возьмется за дело немедленно, и со спокойной душой отправился домой.
На следующее утро Семен Ильич, прочитав скудные сведения о неопознанном трупе, посмотрел в окно и загрустил.
Умерший, прилично одетый, солидного возраста мужчина был обнаружен на скамейке в одном из городских парков, смерть его наступила в результате сердечного приступа. Карманы у покойника были пусты, документов при нем не было. К тому моменту, когда о нем сообщили в полицию, он был уже мертв около восьми часов.
«Вполне вероятно, что за такое время одежду на трупе могли основательно перетрясти и забрать все, что представляло ценность, в том числе и документы», – предположил капитан. Крамеру уже случалось иметь дела, где требовалось проделать много рутинной работы, но в этот раз следователь даже не хотел высчитывать тот объем скучного и кропотливого труда, который ему предстояло выполнить. Из невеселых раздумий Семена Ильича вывел лейтенант Степан Оськин, молодой человек маленького роста, с живыми глазами и лицом подростка. Его карьера в полиции насчитывала два месяца, в нем еще присутствовали дух романтики и завышенные ожидания. Гиперактивный лейтенант, как вихрь, ворвался в кабинет и тут же радостно доложил:
– Меня назначили к вам помощником!
Явление Оськина не только развеяло грустные мысли Крамера, но даже подняло ему настроение. Молодой лейтенант обладал энергией щенка, был неопытен и туго соображал. «По крайней мере, будет не так скучно», – подумал капитан.
– Вы уже ознакомились с делом? – поинтересовался Крамер у Степана.
– Да, – ответил лейтенант.
– И какие действия вы предлагаете предпринимать?
– Главное – это установить личность умершего.
– Отлично! Какую будем выбирать для этого стратегию?
– Во-первых, надо отослать запросы по всем гостиницам, есть ли у них те постояльцы, которые по окончании срока пребывания не появлялись в отеле и не сдали номер. Во-вторых, необходимо получить сведения обо всех пассажирах самолетов и поездов, что должны были выехать в ближайшее время, но на посадку не пришли, – Оськин говорил быстро, как студент на экзамене, который боится вдруг забыть правильный ответ.
– Замечательно! Ваши подходы логичны, лейтенант, но они могут дать результат только в тех случаях, когда вы хотите разыскать человека в каком-нибудь богом забытом захудалом городке, где есть две гостиницы и одна небольшая узловая станция. В нашем случае мы имеем мегаполис с двумя тысячами отелей и хостелов, и вам, Оськин, для того чтобы собрать информацию, понадобится сорок дней. – Крамер посмотрел на лейтенанта, стараясь определить, насколько тот его понял, но увидев, что он не воспринял информацию, решил все объяснить более подробно: – Давайте подсчитаем: две тысячи гостиниц мы умножаем на десять минут, это минимальное время, которое вам надо будет потратить на то, чтобы объяснить им суть запроса, итого получим двадцать тысяч минут. Разделив это число на шестьдесят, мы получим общее количество часов, что составит триста тридцать. Наш рабочий день составляет восемь часов, значит, поделив триста тридцать на восемь, мы получим в итоге сорок рабочих дней. А если к этому прибавить еще справки по вокзалам и аэропортам, где пассажиропоток в день исчисляется более чем ста тысячами путешественников, цифра рабочих дней будет стремиться к бесконечности.
Математическое доказательство несостоятельности планов Оськина так его ошеломило, что он сник и явно расстроился.
– Давайте, лейтенант, соберемся с мыслями и хорошенько подумаем о том, что нам действительно может помочь выяснить личность покойника, – предложил Крамер. – Вот скажите мне, Степан, чем один человек отличается от другого?
Вопрос, который на первый взгляд казался простым, Оськина смутил, и он задумался, а пока лейтенант искал подходящие варианты ответа, Крамер позвонил патологоанатому и попросил того определить, что ел перед смертью умерший, и вообще проверить внутренности на предмет лекарственных препаратов, ядов, алкоголя и посторонних предметов. Телефонный разговор капитана так заинтересовал Степана, что он тут же спросил:
– А зачем вам внутренности и знать, что ел покойник?
Следователь, чтобы утолить искреннее любопытство Оськина, решил рассказать ему случай из своей практики:
– У меня было расследование, где подозреваемый в убийстве имел железное алиби. В момент преступления он находился на даче с друзьями и родственниками, при этом все они в один голос утверждали, что это было именно так. Тогда я попросил патологоанатома тщательно проверить внутренности убитого, и оказалось, что у него в пищеводе сохранилась маленькая кость от редкой рыбы, которую подают только в двух ресторанах города. Я взял фотографии жертвы и подозреваемого, посетил эти рестораны, и оказалось, что в одном из них за два часа до убийства и тот и другой мирно сидели за одним столом. Алиби рухнуло, преступника опознали официант, администратор и еще несколько посетителей, после чего тот дал признательные показания.
Рассказ Крамера произвел сильное впечатление на Степана, но изучать его эмоции от познания нового не входило в планы капитана, и он повторил свой вопрос:
– Так чем один человек отличается от другого?
– Внешностью, голосом, походкой, – перечислил Оськин и замолчал.
– Это так, но, к сожалению, в нашем случае этого недостаточно. Не торопитесь и попробуйте найти еще – нечто, что отличает нас друг от друга.
– Одежда, – негромко произнес лейтенант.
– Браво! Теперь, Степан, вы попали в самую точку. Мало кто представляет, сколько информации передает о нас одежда, которую мы носим. Сейчас вы пойдете и осмотрите все то, во что был одет покойник, от шнурков до куртки. Сделайте фотографии всех бирок и этикеток, которые вы найдете, передайте образцы тканей, ниток и пуговиц на экспертизу, пусть определят тип, сорт, изготовителя, страну происхождения и вообще любые сведения, которые можно будет получить. И самое главное, аккуратно соберите весь мусор, который можно будет найти в карманах неизвестного, и принесите его сюда, в кабинет.
– А с одеждой у вас тоже был интересный случай? – полюбопытствовал неугомонный Оськин.
Крамера, который не считался в управлении легендарной личностью, так как его скромность не позволяла ему акцентировать свои достижения, в этот раз, при появлении первого почитателя его способностей, приласкало самолюбие, и он решил рассказать еще одну историю:
– Был задержан подозреваемый в ограблении дачи одного бизнесмена. Он прилично наследил и оставил множество улик, подтверждающих его участие в преступлении. Вместе с ним взяли и его приятеля. Оба утверждали, что познакомились случайно на улице, чтобы распить бутылку, как тут их накрыли. У дружка документы были в порядке, его следов на месте преступления обнаружено не было, и выходило, что его надо было отпускать. Но исходя из того, сколько было украдено, не получалось, чтобы все это унес один человек: только с помощником можно было вывезти похищенное. Вот тогда я и решил проверить все вещи приятеля подозреваемого. Оказалось, что он носил носки, которые были изготовлены на фабрике в Ачинске и были отправлены большой партией в несколько сибирских колоний. Отослав фотографии приятеля в эти колонии, выяснили, что он отбывал срок в одной из них, при этом сидел вместе с подозреваемым в одной камере, а во время ограбления он был за рулем автомобиля, на котором увозили похищенное. Вот и пример одежды как азбуки человека.
Отослав ошеломленного Оськина, находящегося еще под впечатлением от услышанных историй, Крамер решил, что настало время и ему самому подключаться к расследованию. Найдя в деле номер телефона Светланы Калининой – свидетельницы, которая обнаружила труп, – капитан договорился с ней о встрече через час.
Калинина работала в парикмахерской, но беседовать в небольшом зале под аккомпанемент постоянно работающего фена и гула женской болтовни было неудобно, поэтому Семен пригласил Светлану поговорить на свежем воздухе.
Парк, где был найден неизвестный труп, находился всего в нескольких шагах, и капитан предложил пройтись к той скамейке, на которой свидетельница его обнаружила. Калинина оказалась разговорчивой девушкой, и по дороге она болтала не останавливаясь:
– Я всегда хожу этой дорожкой, вот и вчера, когда утром шла на работу, сразу заметила мужчину на лавочке, но не придала этому значения, а когда вечером возвращалась домой и снова увидела этого человека, сидящего на том же месте, сразу почуяла неладное. Я хотела к нему подойти, но тут меня буквально оттолкнул мужчина, идущий рядом, и ринулся к тому, кто сидел на лавке. Он левой рукой коснулся его шеи и быстро ушел.
– Может, этот прохожий заметил, что человеку плохо, захотел проверить его состояние и попытался нащупать на шее пульс? – предположил Крамер.
– Вряд ли. Его прикосновение было мгновенным – знаете, таким, как отгоняют муху. Мне кажется, он понял, что перед ним мертвый, от этого испугался и сбежал.
Капитан, который по роду своей службы обошел все уголки города, с удивлением обнаружил, что это место он еще ни разу не посещал. Парк был вытянут в длину, состоял из нескольких аллей и больше походил на сквер. Пройдя метров тридцать, Калинина остановилась у деревянной лавочки, выкрашенной в зеленый цвет, опустила руку на спинку и сказала:
– Вот эта скамейка. Место не очень хорошее для отдыха, нет деревьев и кустов, голое пространство, здесь обычно никто не сидит.
– Вы сразу вызвали полицию?
– Нет, я позвонила в скорую помощь.
– И были на этом месте до тех пор, пока она не приехала.
– Да.
– А пока вы здесь были, ничего не видели вокруг? Может быть, какие-то предметы лежали возле скамейки?
– Ой, хорошо, что вы спросили: валялась здесь одна бумажка, не знаю почему, но я ее подняла, положила в карман и забыла. Сейчас я вам ее отдам. – Калинина тут же достала из кармана сложенный вчетверо листок и протянула его Крамеру.
Капитан аккуратно спрятал бумагу, но не стал сразу ее разворачивать, чтобы сохранить отпечатки, которые на ней могли быть.
– Светлана, вы можете описать того незнакомца, который дотрагивался до трупа?
– Высокий мужчина, около пятидесяти лет, крупные черты лица, нос широкий, расплюснутый, глубоко посаженные глаза, квадратная челюсть, лысый и уши торчат, как локаторы. Насчет одежды – ничего особенного: черные брюки, темно-синяя куртка.
Проводив Калинину обратно, до парикмахерской, Крамер сразу отправился к криминалистам и попросил их снять отпечатки пальцев с той бумажки, что ему передала Светлана. Затем капитан устроился в своем кабинете и стал внимательно разглядывать этот листок, который оказался электронным билетом на самолет. Фамилия пассажира была Дергун, имя – Олег, дата отправления была вчерашней, а пунктом прибытия значилась солнечная Анталья.
Семен связался с авиакомпанией и узнал, что Дергун на рейс явился и благополучно вылетел в Турцию. По паспортным данным, которые были в билете, следователь узнал, что гражданин Дергун Олег Васильевич проживает в городе Бийске, ему пятьдесят два года, разведен, имеет двоих сыновей, работает таксистом. Скорее всего, этот таксист из Алтайского края был случайным прохожим, чье внимание чем-то привлек сидящий гражданин, он к нему подошел, но, увидев того не подающим признаки жизни, испугался и убежал. Вероятно, Дергун просто не захотел ввязываться в историю, у него был вылет в Турцию на следующий день, а его как свидетеля могли задержать для выяснения обстоятельств и дачи показаний.
Осенние дни пробегают быстро, уже после четырех часов вечера наступают тусклые сумерки, короткие дни мелькают один за другим, от этого создается устойчивое чувство нехватки времени и понимание того, что ты везде не успеваешь. Когда в половине пятого в кабинет к капитану вернулся Оськин, Крамеру показалось, что лейтенант отсутствовал всего несколько минут.
– Ну, Степан, чем порадуешь? – спросил следователь.
– Сейчас, – лейтенант достал папку из портфеля и стал выкладывать из нее на стол исписанные листки бумаги. – Сделал все, как вы просили. Информации много, осталось только ее проанализировать.
Исполнительный Оськин действительно собрал большой объем сведений, но, постепенно разбирая их одно за другим, найти ключ к разгадке личности неизвестного не получалось. Одежда покойника была уж слишком типичной, ни одного уникального изделия в его гардеробе не было, в такие вещи было одето девяносто процентов мужского населения страны. Ничего самобытного умерший не носил.
– Отрицательный результат – тоже результат, – подбодрил Степана капитан. – Давай посмотрим, что тебе удалось найти в карманах.
Лейтенант выложил на стол небольшой полиэтиленовый пакетик, из которого он осторожно высыпал на стол зубочистку, обертку от конфеты, рекламный листок, приглашающий посетить только что открывшийся салон красоты, маковое зернышко и маленький серый комочек.
– Негусто, – промолвил капитан, обозревая скромные трофеи Оськина.
– Ничего мы из этого не накопаем, – уныло сказал лейтенант.
– Почему? Вот, например, зубочистка. Что можешь сказать о ней, Степан?
– Обычная вещь, неизвестный ей попользовался и положил в карман.
– Вещь действительно простая, но почему ты думаешь, что ей пользовался тот, в чьем кармане она лежала? Надо выяснить, есть ли остатки ДНК на зубочистке. Далее – обертка от конфеты.
– Опять скажете, что ее мог съесть кто-либо другой? – съязвил Оськин.
– Вполне возможно, но сначала посмотрим на обертку. Чья фабрика на ней указана? Эти конфеты делают в Чупинске, в ста километрах от нас. Степан, пошлите в полицию Чупинска фотографию неизвестного, пусть проверят, вдруг он проживает в этом городе. Далее – рекламный флаер: он приглашает в салон красоты. Смотрим адрес, это рядом с парком, где нашли труп, тут все ясно: по пути ему всунули листовку, и он на автомате положил ее в карман. Следующий знак из ребуса – маковое зернышко. Вероятно, покойник ел булочку, посыпанную маком, одно зернышко прилипло к руке – так оно и оказалась в кармане. Теперь посмотрим на этот серый грязный комочек.
Крамер склонился над гранулой мусора и молча застыл, внимательно ее разглядывая. Прошло несколько минут, но капитан, не издавая звука, продолжал находиться в одной и той же позе. Нетерпеливый Оськин сначала негромко кашлянул, пытаясь вывести из состояния созерцания своего старшего товарища. Когда это не сработало, он уже хотел слегка подтолкнуть Семена Ильича, но тут следователь так резко выпрямился, что лейтенант от неожиданности вздрогнул.
– Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда, – задумчиво произнес Крамер, потом, взглянув на недоуменную физиономию Степана, пояснил. – Это стихи Ахматовой, в них говорится о том, что изящное может родиться из неприметного. Вот этот серый комочек, последний из вашей коллекции, – скорее всего, скрученный кусочек бумаги, и если нам повезет, то, раскрыв его, может быть, узнаем нечто значительное.
– Отнести зубочистку и этот мусор криминалистам? – спросил Оськин и потянулся к предметам на столе.
– Нет, я это сделаю сам, а ты, лейтенант, на сегодня свободен, можешь идти домой.
Капитан знал среди криминалистов только одного гения, который мог из атома создать вселенную, и это был Осип Фейт, человек не от мира сего, требующий индивидуального подхода, именно поэтому Крамер понес ему все то, что было найдено в карманах у неизвестного. Передавая пакетик, капитан коротко рассказал суть расследования, без лишних комментариев, так как Фейт не любил, когда ему указывали, на что обратить особое внимание, поскольку все предметы, попадавшие к нему на анализ, он считал главными и уникальными. Приняв от следователя пакетик, Осип сказал, что даст результат через два дня.
Глава 2
Не успел Крамер появиться на работе, как с самого утра стали приходить сообщения, в которых глаголы употреблялись только с частицей «не». На все запросы, отправленные по поводу неопознанного трупа, ответы были исключительно отрицательные. В федеральным розыске такого человека нет, отпечатки пальцев этого гражданина в картотеке отсутствуют, в дополнение ко всему никто не обращался в полицию с заявлением о пропаже мужчины, похожего на труп из парка.
Обстановка в кабинете у капитана была нерабочей, Оськин маялся без дела и надоедал следователю, выдвигая одну глупую идею за другой. Этому жеребцу было скучно в конюшне, и он периодически взбрыкивал из-за огромного желания вырваться на волю и понестись галопом. Семену Ильичу общество лейтенанта порядком надоело, и он подыскивал варианты, под каким предлогом можно было бы сбежать из кабинета, как вдруг положение спас патологоанатом: он позвонил Крамеру и попросил зайти к нему.
Морг – не самое приятное место, и капитан старался как можно реже его посещать, но сейчас он шел туда с ощущением неожиданных новостей. Следователя предчувствия не обманули, медэксперт подвел Семена к трупу, откинул покрывало, указал пальцем на шею и сказал:
– Посмотрите, вот здесь есть небольшой знак.
– Это красное пятно? – уточнил капитан.
– Да, и оно необычное. Сначала я подумал, что это родинка или место от раны, но, исследовав эту отметину, понял, что это больше похоже на рисунок. С первого взгляда – простое красное пятнышко, но когда я взял увеличительное стекло, то отчетливо рассмотрел круг и три точки внутри его.
– Вы хотите сказать, что этот знак нарисовали на шее покойного каким-либо предметом. Может, это татуировка? – предположил Крамер.
– Нет, это не тату. Исследовав рисунок, могу с уверенностью сказать, что это больше похоже на клеймо.
– Чем могли его нанести?
– Вот тут самое интересное. Рисунок маленький, и его можно было сделать только лазерным лучом. Такой ожог мог начертить исключительно заводской аппарат – человеку в обычных условиях такое проделать невозможно.
– В медицине есть лазеры, которые можно было бы использовать для такой цели? – спросил капитан.
– Лучевая терапия широко применяется в дерматологии, хирургии, стоматологии, офтальмологии. Все устройства, используемые в этих областях, конечно, разные, но ни одно из них не сделает на коже такой крошечный рисунок.
– Существуют еще лазеры для промышленных целей, и в научных лабораториях бывают установки, можно ли там нанести клеймо?
– Это уже не моя работа, вы следователь – вам и карты в руки. Ищите. Я вам дал очень любопытный факт, может, к чему-нибудь он вас и приведет, – хмыкнув, сказал медэксперт.
Вернувшись к себе в кабинет, Крамер стал наводить справки о лазерной физике и нашел контакт профессора, который курирует это направление. Связавшись с ним, следователь узнал, что такой маленький рисунок теоретически нанести на тело человека можно, но практически это исполнить нереально, тем более в районе шеи.
После обнаружения загадочного знака на покойнике капитан испытывал двоякое чувство: с одной стороны, клеймо давало возможность получить хоть какую-то зацепку в опознании неизвестного, а с другой, это была абсолютно отдельная загадка, на решение которой можно потратить много времени и не получить результата.
Пока Крамер решал головоломку, стоит ли браться за поиск источника метки в виде круга с тремя точками, к нему пришли результаты экспертизы предметов, которые были найдены в карманах у трупа. Зубочистка и обертка от конфеты оказались пустышками без чьих-либо следов, а вот серый комочек, над которым капитан читал стихи Ахматовой, неожиданно преподнес сюрприз. Этот скомканный шарик из бумаги, чуть меньше горошины, когда его аккуратно развернул криминалист Фейт, оказался аптечным чеком, и выдан он был в Бийске.
Стоило Крамеру прочитать название города, как тут же он вспомнил о случайном прохожем Олеге Дергуне, который подходил к трупу в парке и тоже проживал в Бийске. Получив такое неожиданное совпадение, капитан решил, что настало время доложить обо всей имеющейся информации начальнику, чтобы скоординировать свои дальнейшие действия.
– Чек – это серьезно, – начал полковник Корытин, выслушав доклад Крамера, – дата его выдачи – пятнадцатое июля, значит, можно предположить, что три месяца назад неизвестный был в Бийске. Тут появляется много вопросов, на которые необходимо получить ответы. И начинать надо с того, чья личность нам известна, а это Дергун. Важно определить круг его знакомых, чтобы узнать, не было ли среди его приятелей покойника из парка. Параллельно с этим надо предъявить фотографию трупа работникам аптеки, где был выдан чек: может, они узнают его. Также поторопитесь уточнить, не выдавались ли лекарства по рецепту: если был рецепт, то получим врача, который его выписал, а значит, найдем и пациента. А может, придется походить с фотографией неизвестного по участковым, гостиницам, вокзалам, заводам – в общем, объем работы большой, и доверять ее местным полицейским мне не хочется, а потому, капитан, собирайся в дорогу и ближайшим рейсом вылетай на Алтай.
– А как быть со знаком на шее? Факт необычный, тут тоже есть варианты. Может, лейтенант Оськин займется клеймом, пока я буду в командировке? – предложил Крамер.
– Забудь про этот рисунок: тут можно залезть в такие дебри, что не выпутаешься. Ты докладывал, что отсылал запрос в Чупинск в связи с конфетной оберткой. Ответ от местной полиции вам пришел?
– Нет.
– Вот и отлично, пошли туда Оськина, пусть там поищет следы неизвестного. С его инициативностью он найдет себе занятие. На этом будем закругляться, а приказ будет такой: немедленно отправляйся в Бийск! – полковник махнул рукой в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.
Чтобы добраться до Бийска, Крамеру сначала надо было попасть в Горно-Алтайск. Самолет туда вылетал в полночь и приземлялся в восемь тридцать пять утра по местному времени. Весь полет, который длился четыре с половиной часа, капитан проспал.
В аэропорту следователя встречал майор Ефим Жилин, невысокого роста, широкоплечий, кряжистый мужик с короткими кривыми ногами, круглым лицом, мохнатыми бровями и неприветливым выражением лица. Майор встретил Крамера сдержанно, с провинциальным чувством собственного достоинства. Они сели в служебную машину и молча двинулись в путь.
Дорога до Бийска составляла девяносто километров и проходила через живописные места. Осень раскрасила ландшафт в желтые и оранжевые оттенки, иногда смешивая их с вечнозелеными деревьями. Изредка то тут, то там вспыхивали алые кусты барбариса. Горный воздух был опьяняюще свеж, Крамер почувствовал приток энергии и необъяснимую эйфорию. Первые двадцать минут поездки на чистом голубом небосклоне ярко светило солнце. В его лучах растворялись тревоги, и думалось только о хорошем, как вдруг внезапно небо затянуло черными тучами, все вмиг стало серым, пошел дождь, а через десять минут ливень внезапно прекратился, и в воздухе закружились крупные хлопья белого снега. Крамера удивила такая переменчивость климата: казалось, что некто невидимый переключает на небесах рычажок, вызывая те или иные осадки.
– Красивая у вас природа, – сказал капитан, стараясь как-то завести разговор с хмурым майором.
– Удивлены резкими перепадами погоды? Так это у нас в порядке вещей. В этом месте сходятся четыре климатические зоны плюс горы – вот и получается такая карусель, – пояснил Жилин.
– Воздух у вас особенный, бодрящий.
– Чтобы подышать нашим воздухом, сюда специально приезжают со всей страны: местный кислород не только освежает, но и лечит. У нас даже санатории есть специально для тех, у кого с легкими не в порядке.
– Алтай вообще исключительное место! – Крамер продолжал нахваливать родной край майора, чтобы хоть немного расположить его к себе.
– У нас, можно сказать, здесь сконцентрирована вся сила страны, – жесткий взгляд Жилина принял более мягкие оттенки; чувствовалось, что он стал немного привыкать к столичному гостю. – А ты, капитан, по какому вопросу к нам, в Бийск?
– Есть задача разыскать двух людей. Расследую дело о неопознанном трупе, так вот, у него обнаружили чек из аптеки «Тридцать шесть и шесть», выданный в вашем городе, надо будет попытаться определить его личность. Данные другого человека тоже есть, и, возможно, он связан с неизвестным покойником.
– Я думаю, это не составит большого труда. Бийск – город маленький, все друг друга знают, чужаков и туристов мало.
Вдохновленный обещаниями Жилина, оставшийся путь Крамер провел в приподнятом настроении, и, когда майор спросил, куда его доставить – в гостиницу или сразу в управление, следователь без колебаний выбрал отдел полиции.
– Располагайся, капитан, в моем кабинете. Правда, стол у меня один, но я редко здесь бываю, так что места всем хватит, – уже по-приятельски предложил майор.
– Спасибо, – поблагодарил Крамер, но сел не в кресло хозяина, а пристроился на стуле, стоящем возле стены.
– С чего хочешь начать? – поинтересовался Жилин.
– Логично было бы в первую очередь собрать информацию о том, чьи фамилия и имя нам известны, а это Олег Васильевич Дергун. А чтобы не тратить время зря, надо сразу послать кого-нибудь в аптеку с фотографией трупа.
– Хорошо. Давай так: я займусь Дергуном, а ты получишь в помощники толкового сотрудника и сам поедешь в «Тридцать шесть и шесть».
Через двадцать минут Крамер в сопровождении сержанта Бякина уже был в аптеке. Посетителей в зале не было, и провизор – рыжая и конопатая девушка, – скучая за прилавком, поглядывала на улицу через окно. Сержант буквально выхватил из рук следователя фотографию трупа, стремительно подошел к прилавку и после короткого разговора с рыженькой радостно сообщил:
– Она узнала его. Как зовут, не знает, но говорит, что он живет здесь рядом, в соседнем доме. Это двухэтажка с одним подъездом, в ней восемь квартир, сейчас быстренько все обойдем и разыщем вашего неизвестного.
Крамер был обескуражен: за всю его карьеру еще ни разу не было так, чтобы все решалось легко и быстро. Обычно даже на простые действия уходило много времени, здесь же попадание в яблочко с первой попытки. Когда капитан подходил к дому, где мог проживать покойный, он был почти уверен, что в этот раз все не пройдет так гладко, как в аптеке. Зайдя в подъезд, сержант позвонил в квартиру под номером один. Дверь открыла девушка лет двадцати пяти, он предъявил ей фотографию, и, к изумлению следователя, она сказала, что это ее отец.
– И он здесь живет? – спросил сержант.
– Да, это мой папа, Тарас Петрович Шитин, – подтвердила девушка.
– Вы уверены? – все еще находящийся в изумленном состоянии, глупо вставил Крамер.
– А что, собственно, случилось? И почему он на фотографии как-то странно выглядит? – заволновалась дочь Шитина.
Разговаривать на площадке было неудобно, и полицейские попросили хозяйку впустить их в квартиру. Девушка провела Крамера и сержанта в комнату, усадила на диван, сама встала напротив и, упершись рукой на край стола, приготовилась выслушать от них объяснения.
По роду своей службы капитану часто приходилось сообщать людям о смерти их близких людей. Он ненавидел такие разговоры, ему было тяжело смотреть на реакцию несчастных родственников. Конечно, со временем к этому можно было привыкнуть, но у Крамера так и не получилось выработать в себе черствость и безразличие.
– Когда в последний раз вы видели своего отца? – опять первым проявил инициативу сержант.
– Шесть дней назад, когда он уезжал на отдых в Турцию, – подозрительно поглядывая на незваных гостей, ответила девушка.
– Он улетал прямым рейсом? – спросил капитан.
– Нет, через столицу, у него были там дела на несколько дней.
– Поездка на море была заранее запланирована?
– И да, и нет. У нас пять лет тому назад умерла мама, отец сильно тосковал, часто стал замыкаться в себе. Ему надо было развеяться, вот я и предлагала папе съездить, куда-нибудь, увидеть другие места, новых людей. Он долго отказывался, и тут моя подруга, которая работает в турагентстве, предложила горящую путевку в Турцию по очень низкой цене. Отец наконец сдался и дал согласие на путешествие.
– Он с вами созванивался, когда прилетел? – продолжал расспрашивать Крамер.
– Конечно, мы всегда с ним на связи, у него безлимитные звонки и двадцать гигов интернета в пакете. Мы постоянно списываемся в мессенджерах.
– Как давно вы с ним говорили? – не желая быть второстепенным персонажем, всунулся в разговор сержант.
– Утром мы с ним общались по «Скайпу».
Когда капитан услышал совершенно неожиданный ответ дочери Шитина, то он испытал такое же неловкое чувство, которое ощущает человек, когда ему внезапно на плечи кладут мешок с песком. Сообщение о том, что труп жив и невредим, также поразило сержанта, и первой его реакцией был удивленный взгляд в сторону Крамера.
Ожившие покойники не входили в программу капитана, и он на некоторое время отключился от действительности, пытаясь осознать внезапно возникший факт. Сейчас важно было выиграть время, собраться с мыслями и ни в коем случае не говорить дочери Шитина о трупе в парке. Больше всего следователь опасался, что сержант возьмет на себя смелость, начнет искать правду там, где не надо, и разболтает о покойнике. Крамер осторожно взглянул на Бякина и успокоился: по его недоуменному взгляду можно было понять, что он с трудом переваривает информацию и от этого находится в состоянии прострации.
– Вы можете объяснить, что случилось? – в очередной раз спросила девушка.
– Скажите, где ваш отец хранит охотничье ружье? – Крамер, чтобы хоть как-то объяснить цель визита, спросил первое, что ему пришло на ум.
– У него нет ружья, – слегка смутившись, ответила дочка Шитина.
