Сергей Владимирович Лян
Покровитель
– Начальник участковых это не тот что Локтев случаем?
– Угу, – проверяя непрочитанные сообщения в Вацапе, мыкнул Аланов.
– Ну тогда понятно. – Настя скривила лицо. – Неприятный тип скажу я вам. На собеседовании по профпригодности был в прошлом году и такую чушь несусветную городил, что аж мама не горюй. Наполеон, для него это мелкий засранец, Ленин – картавый вождь, а Гоголь – это Моголь. Моё длиннющее заключение о несоответствие Локтева занимаемой должности отправили в урну, а его самого успешно зачислили в кадровый резерв руководителей. На все мои вопросы и возмущения комиссия лишь отвечала, что сверху была команда не заваливать Локтева.
– Везде бардак! – возмутился Артем и хлопнул себя по коленке. – Куда не плюнь – одни взяточники, раздолбаи и прочая нечистая сила. Тьфу…
Когда троица доехала до здания ювенальной инспекции, Артем еще раз сплюнул, матернулся и обозвал это место очередным филиалом ада. Старая постройка с обветшалой крышей и осыпающейся облицовкой источала дух советского союза, во времена которого собственно и было возведено это двухэтажное здание с фреской в виде перекрещенного серпа и молота на стене над главным входом. Поморщившись, Настя взяла Артема за руку и последовала за Маратом, которого нисколько не смутила ветхость здания и полуразрушенный лестничный марш с заплатками из кирпичей и цемента. Внутри же, к великому удивлению, ремонт выполнен в современном офисном стиле, выдержанном в серых, белых и чёрных тонах. На окнах жалюзи, пропускной пункт с механическим турникетом и компьютером. Служащие, в том числе и охранник, в строгих деловых костюмах.
Уладив формальности с пропуском, троицу сопроводили до нужного кабинета и передали в руки секретаря приемной – девушке маленького роста с прической каре и челкой, закрывающей глаза. Она же завела их к руководителю управления. Фамилия на табличке при входе: Ералин К.Ж.
– Здравствуйте, Кыран Жагипович. – Марат подошел первым и пожал протянутую чиновником руку. – Это я Вам звонил.
– Прошу. – руководитель – типичный представитель класса кабинетных госслужащих, с тучным телом, обвисшими щеками, вторым подбородком, маленькими глазами бусинками и широким ртом, жестом предложил присесть.
– Спасибо. Позвольте представить. – Марат сел за стол и указал на Настю. – Это наш эксперт-психолог – Каткова Анастасия Александровна и ее… – Марат осёкся, подбирая правильные слова, – Гм… коллега Ветров Артем Михайлович.
– Чем обязан визиту такой команды? – с улыбкой спросил Ералин и шутливо приподнял руки. – Я или мои люди что-то нарушили?
– Не совсем. – также улыбчиво ответил Марат. – Мы расследуем серию убийств, совершенных в нашем городе. Среди убитых есть некий Никола Громадзе, работавший у вас начальником одного из отделов.
– Помню-помню. – Ералин посерьезнел. – Славный был мужичок. Единственный старожил этого здания. Работу начинал еще в девяностых. Знал абсолютно всё и всех. Выше своей должности начальника отдела ему образование не позволяло, но он и сам не особо стремился на верха. Как он однажды сказал: «Ему хватает работы и на своем секторе».
– А чем конкретно занимался его отдел? – вооружившись ручкой и блокнотом, спросил следователь.
– Работа по надзору за детьми из неблагополучных семей. С такими, как правило, работать крайне сложно. Просто так отлучить детей от семьи мы не можем, не положено по закону. – Ералин покрутил пальцем. – Но, если вдруг появлялась такая возможность, мы сразу же действуем. Правда и это ненадолго. Родители-алкаши, лишившись ребенка, а вместе с ним и соответствующих пособий, устраивают скандал, обращаются в суд и привлекают прессу, жалуясь на незаконность наших действий. В итоге ребенок возвращается к родителям, а те в свою очередь возобновляют прежнюю жизнь, напрочь позабыв о своих обязанностях.
– Были ли у Громадзе какие-нибудь конфликты в последнее время?
– Что Вы, нет конечно. – Ералин потряс головой, в такт которой колыхнулись лоснившиеся щеки. – Добрейшей души человек, светоч нашего коллектива. Все к нему относились с уважением.
– Тогда у меня к Вам другой вопрос, а точнее просьба. – Марат вытащил из своей папки листок бумаги и передал его Ералину. – Это список жертв. Вы можете проверить по своим базам был ли кто-нибудь из этого списка клиентом вашей организации?
– Жибек, зайди ко мне. – Ералин нажал на настольном коммутаторе кнопку и вызвал секретаря.
Уже знакомая девушка с длинной челкой показалась в дверях кабинета. Начальник передал ей список и велел не тянуть с проверкой.
– Как видите, я не спросил у вас зачем вам вдруг понадобилась такая информация. – сказал Ералин, когда секретарь покинула кабинет. – И всё же мне стало интересно. То, что Громадзе работал у нас объясняет здесь ваше появление. Но что не так с остальными жертвами? Они-то к нам каким боком?
– Вот это как раз-таки мы и сами хотели бы выяснить. – растянуто ответил Артём. – Если наши догадки подтвердятся, то мой коллега-следователь, наверное, сможет осветить некоторые детали расследования.
– Ну что ж, заинтриговали. – Ералин потер ладоши.
Компьютер пиликнул, оповещая о новой почте. Вытащив все документы из письма, Ералин отправил их на распечатку. Когда принтер выплюнул последний лист, не такая уж и тонкая стопка листов была передана Марату. Артем и Настя распределили документы между собой и углубились в чтение. Закончив изучение документов, "компаньоны" уставились друг на друга и кивнули.
– Ну и? – спросил руководитель. – Вы нашли что искали?
– Как мы и думали все жертвы так или иначе связаны с Вашим управлением. – Марат выдержал короткую паузу, а затем, увидев неподдельный интерес Ералина, продолжил. – Никола Громадзе – служащий Вашего управления. Жанна Ахмедова – поставлена на учет после того, как попыталась избавиться от своего новорожденного младенца…
– Угу, помню я эту мадам. Всё управление тогда на ушах стояло. Родители той ненормальной вразумили своё чадо и приложили немало сил, чтобы замять этот инцидент. К её счастью, она не успела скинуть малыша в мусорный контейнер и была замечена работницами роддома. Это её и спасло от возбуждения дела. Мы же в свою очередь взяли эту мадам на особый контроль.
– Она хоть как-то объяснила свой поступок? – с явно выраженным недовольством на лице, спросила Настя.
– Конечно, всё из-за парня, от которого она залете…э… прошу прощения, родила. Он ее бросил, а она своим поступком якобы решила напугать, дабы тот одумался. Чёрти что! – Ералин всплеснул руками. – Самое страшное было то, что суд отказал нашему управлению в иске и оставил того младенца под опекой Ахмедовой. Ужас!
– Далее. – продолжил Аланов. – Шестидесяти семилетний Птичкин Андрей Семенович. «Домашний тиран», как значится в записях специалиста-куратора. Неоднократно привлекался к административной ответственности за побои супруги, дочери и даже несовершеннолетней внучки.
– А почему только к административной? – Артем выпучил глаза и сжал кулаки. – Таких кухонных бойцов надо вообще свободы лишать.
– Не ко мне вопросы. – Ералин отмахнулся. – Мы со своей стороны подавали все необходимые сигналы, заявления, справки и прочую макулатуру. К тому как работает полиция мы отношения не имеем.
– Чисто формально его действия нельзя квалифицировать как уголовщину. – коротко заметил Марат и уловил на себе недоуменный взгляд Насти. – И не надо на меня так смотреть. Я разделяю ваши взгляды, но законы, увы, пишу не я.
– Давайте дальше. – предложил Артем. – А то такими темпами мы тут до ночи просидим.
– Согласен. – кивнул Марат и, отложив в сторону уже изученные досье, приступил к другим. – Инесса Артюхович. Поставлена на учет три года назад. Хм… размытая формулировка какая-то. «Действия, ставящие под угрозу жизнь ребенка». Это как?
– Артюхович, Артюхович… – Ералин задумался. – Знакомая фамилия. Гм, секундочку.
Чиновник включил громкую связь на телефоне и нажал кнопку быстрого вызова. На том конце провода ответила женщина с хриплым голосом:
– Да, Кыран Жагипович, слушаю Вас.
– Марьям Лемаровна, здравствуйте. Артюхович Инессу не знаете такую? Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить где я слышал эту фамилию.
– Помню конечно. – женщина прочистила горло. – Мой отдел и отдел Громадзе подняли посреди ночи. Полицейские привели тройняшек: двух мальчиков и одну девочку. Их мать, та самая Артюхович, была арестована за сбыт и хранение наркотиков. Она у себя дома целый притон устроила, а детей держала в подвале, где они сидели целыми днями, взаперти.
– Кошмар. – ахнула Настя. – Ужас!
– Э… Кыран Жагипович, Вы не один?
– Нет, у меня гости из полиции. Всё, Марьям, спасибо за информацию. Дальше мы сами.
Ералин выключил связь и развалился в кресле.
– Точно. – чиновник стукнул себя по лбу. – Как же я мог забыть? Артюхович пошла на сделку и выдала всех своих кураторов. За это ей конечно скостили срок и дали всего три года тюрьмы. Полгода назад она освободилась условно-досрочно за хорошее поведение. От наркозависимости ее вылечили и включили в программу реабилитации бывших наркоманов. Вроде как исправилась. Даже детей захотела вернуть, но наше ведомство было против этого. Тогда она обратилась в суд и, при помощи газетчиков и журналистов, выиграла его. Не прошло и месяца, как на нее снова поступил сигнал от соседей по подъезду. Колоться она перестала, но вместо этого стала беспробудно пить, каждый день закатывая у себя дома вечеринки. Как итог: детей мы снова забрали и вернули их в детский дом. Ну, а дальше, я так понимаю, случилось то, из-за чего Вы сюда и прибыли.
– Ты как? – взяв Настю за руку, прошептал Артем. – Если хочешь, можешь выйти. Мы без тебя справимся.
– Я в порядке. – по щеке Насти скатилась слеза. – Просто не верится, что среди нас живут такие низкопробные твари.
Тем временем Марат продолжил:
– Куспанов Елмар. – Марат взял в руки справку, сведения в которой уместились на пол страницы. – Злостное уклонение от уплаты алиментов и… всё. Больше ничего. – Марат перевернул листок другой стороной, покрутил его и не нашел больше никакой информации, кроме личных и контактных данных.
– Всё? – вскинув брови, спросила Настя. – Да таких, как он в нашем городе пруд пруди. Что в нем такого особенного?
– Куспанов говорите? – спросил Ералин, листая свой ежедневник. – Знакомая фамилия… А, вот! Как же, как же, помню этого засранца, хех.
– Вы про ДТП, где он сбил людей? – спросил Марат, переглянувшись с Артемом.
– Так он еще и этим отличился? – Ералин покачал головой. – Вот же подонок… извините за выражение. Когда меня только назначили на эту должность к нам в инспекцию пришла телефонограмма из приемного покоя соседнего поселкового роддома о принятии на сохранение некоей пятнадцатилетней Ержановой Ильмиры, ученицы девятого класса гимназии Пешкова. Надеюсь никому не нужно объяснять, что это значит, равно как и то, во сколько лет забеременела эта школьница. Нам кое-как удалось ее разговорить. Тогда-то она поведала нам об интимной близости с другом семьи, тем самым Куспановым, оказавшимся армейским сослуживцем отца Ильмиры. Не помню уже, как его зовут, но одно помню точно: узнав об этом инциденте, отец семейства грозился отрезать хозяйство старому другу, однако занемог и слег в больницу с инсультом. Сам же Куспанов, разыграв спектакль перед матерью Ильмиры, тоже уже не помню ее имени, наобещал золотые горы и добился закрытия уголовного дела ввиду отсутствия у потерпевших претензий. Дальше всё произошло по обычному сценарию. Куспанов отказался от своих слов, как только стало известно, что отец Ильмиры до конца жизни будет прикован к койке, ввиду паралича после перенесенного инсульта. Мать Ильмиры долго оббивала пороги полиции и суда, но так ничего добиться и не смогла. Им с дочерью ничего не оставалось, кроме как подать на Куспанова в суд и принудительно взыскивать алименты. Вот только и это не помогло. Исполнять решение служителей Фемиды Куспанов не спешил. Для соблюдения формальностей он отправлял Ержановым копейки, дабы у полиции не возникло оснований для возбуждения уголовного дела о неисполнении решения суда. Не помог он и когда Ильмира обратилась к нему за деньгами на лечение малыша. Выяснилось, что у малыша прогрессирует мышечная дистрофия. Лучше бы он просто отказался и тогда Ержанова не чаяла бы бессмысленные надежды. Из-за промедления мерзавца Куспанова, еще раз прошу прощения за ругательство, у малыша начались осложнения: паралич нижних конечностей и, как следствие, инвалидность на всю оставшуюся жизнь.
– Действительно… мерзавец. – не выдержав, сквозь зубы процедил Настя. – И извиняться я ни перед кем не буду. Нельзя мерзавца назвать иначе как мерзавец.
– Ладно, – Артём нарушил повисшую тишину и обратился к Аланову: – Марат, давай дальше.
– Есетова Гульнар… – Марат бегал глазами по последнему досье. – В принципе ее история нам и так известна. Что здесь? Ага, также стоит на учете. Отметка: «Психологическое и физическое давление на ребенка». Заявитель: Есетов Асхат – супруг.
Аланов вырвал из каждого досье аналитические справки и отправил их в свой кейс, а затем обратился к главному ювенальному инспектору:
– Кыран Жагипович, скажите пожалуйста, а кто еще имеет доступ к этим сведениям?
– Все. – отпив воды из стакана, ответил чиновник. – Все работники управления. Информация хоть и конфиденциальная, но всё же не секретная, чтобы прятать ее под семью замками. А что?
– Для начала подпишите кое-какой документ. – Марат протянул листок с напечатанным текстом. – Вы предупреждаетесь об уголовной ответственности за распространение сведений по расследуемым делам. Все то, о чем мы вели и будем в дальнейшем вести беседу не подлежит разглашению. Если Вам всё понятно, то прошу расписаться в соответствующей графе.
– Хорошо. – Ералин поставил свою подпись и отдал документ. – Полагаю, что теперь под подозрением всё наше Управление?
– Не могу дать однозначный ответ на ваш вопрос. – Марат достал свой телефон. – Пока что нам нужен допуск в отдел кадров для изучения личных дел каждого из сотрудников. Не волнуйтесь, расследование никак не повлияет на работу Вашего управления, однако допросить мы должны допросить всех ваших подчиненных и вас, в том числе.
Cherchez la femme7
1
Аланов решил лично проводить допрос. Последней, кто давал показания, была старшая службы технического персонала – взрослая женщина лет пятидесяти, с мозолистыми шершавыми руками, широкими плечами и толстыми, словно бетонные столбы, длинными ногами. От женщины в ней были разве что пышная шевелюра, яркий макияж и… всё. Во всем остальном это был натуральный мужик, со свойственной манерой речи и походкой в развалку. Не хватало только сигареты, но и это не заставило себя долго ждать. Вытащив пачку красного Соверена, она ловко вытянула сигарету и подкурила ее, отправив в Аланова облако кислого дыма.
– Гм-гм… – Марат скривил лицо и зажмурился. – Вербаева Светлана Андреевна?
– Ага. – главная уборщица пошамкала челюстями, сделала громкую отрыжку и развалилась на стуле.
– Мне нужно Вас допросить…
– Да давай уже, не тяни кота за кокошеньки. – перебила Вербаева и фыркнула. – Тоже нашел время допрашивать. Ночь на дворе, а он всё свои каракули вырисовывает с умным видом. Если ты домой особо не торопишься, то это только твои проблемы. А у меня вот дома дети с утра не жрамши ничаго. Кто их будет кормить? Пушкин?
– Тогда приступим. – не обращая внимание на возмущения Вербаевой, Аланов взялся за ручку. – Много времени это не займет.
– Едрён батон! Вот доставучий. Ладно. – уборщица потянулась, зевнула и посмотрела за спину Аланова. – А этот чё как мышь сидит в уголочке?
– Это мой коллега из… – Марат осёкся, – Аналитического отдела.
Ветров одиноко сидел в углу и по просьбе Аланова не влезал в процесс допроса. Настя, жалуясь на плохое самочувствие, к этому времени уже уехала домой.
– Звездишь, как дышишь, хе-хе. – усмехнулась Вербаева и стряхнула пепел с сигареты себе на ладонь. – Короче, мне особо рассказать нечего. Слышала уже чего вы тут рыщите. Подозреваете, что кто-то из нашенских пошёл на мокруху? Так я тебе вот что скажу начальник, не они это, ты мне уж поверь. Уже третий десяток батрачу и знаю кто, на что здесь способен. Бабы здесь одним словом – куклы безмозглые. Вечно залипают в своих телефонах, фотографируются с раздутыми губами, короче занимаются всякой ерундой. – Вербаева скривила лицо. – Мужики так вообще хуже баб. Сидят целыми днями, болтают без умолку, обсуждая грядущие планы на выходные. Тот что первым к тебе заходил, Женька Кисляков, так вообще скорее всего из этих пид… прости господи… гомосеков. Тьфу! Видела, как его, на прошлой недели, такой же заднеприводный забирал на машине. Остальные возможно не из этих, но тоже мужицкого в них мало. Если вдруг окажется, что мокрого сделал кто-то из них, я лично при тебе сожру всю вот эту пачку сигарет.
– А кто тогда по-Вашему? – Марат посерьёзнел. – Может Вы?
– Не пугай меня, начальник. Пуганная я. – Вербаева закатала рукава до плеч и раскрыла шею, демонстрируя наколки.
– За что были осуждены?
– Мудак один не фильтровал базар, вот и лишился зубов. Убила бы, друганы вовремя оттащили. Потом оказалось, что папаша того чертилы был какой-то шишкой в городе. Вообщем меня сразу же закатали по полной программе. Условным сроком не отделалась и отправили меня чалиться на три года в холодные ебня лес валить да гайки закручивать. Отгребала я там конечно поначалу, но потом вроде как приспособилась и стала жить по новым правилам. Как вышла на волю, меня чуть было снова не потянуло на приключения, но я вовремя стопарнулась и решила взяться за голову. Завела семью, родила двоих детей, а потом, как муж скончался от рака, устроилась сюда.
Пока Вербаева рассказывала, ее сигарета полностью истлела и осыпалась пеплом.
– Ну вот как-то так, начальник. – женщина пальцем потушила окурок и закинула себе в карман. – Если что-то на меня есть, то давай предъявляй. Ежели нет, то не мучай. Отпущай к детям, от души прошу.
– А другие уборщицы? За них что можете сказать?
– Девчата мои? – Вербаева отмахнулась. – Ай, за них говорить то особо нечего. Штат не постоянный. Приходят каждый раз новые, поработают с месяцок другой и сваливают, мол не нравится полы с толчками драить. Белоручки сраные.
От допроса Аланова отвлек телефонный звонок. Взволнованный голос дежурного с первых же секунд не предвещал ничего хорошего. Тот быстро протараторил адрес и сказал лишь что-то об обнаружении трупа с признаками криминала.
2
На месте уже вовсю работали криминалисты и эксперты. Опера сновали по соседним квартирам в поисках возможных очевидцев. От следствия сегодня дежурил Ермолаев: пузатый старлей тяжело пыхтел, тряся вторым подбородком. Тоненькой авторучкой, утонувшей в его пальцах-сардельках, он что-то записывал в протокол, параллельно ведя разговор с экспертом, осматривавшем труп на полу.
– Гриша, докладывай! – скомандовал Аланов, зайдя в гостиную.
– О, шеф! – воскликнул Ермолаев. – Мы как раз заканчиваем осмотр трупа.
– Привет, Марат. – поздоровался эксперт. – Что ж, могу поздравить с очередным криминалом, хе-хе.
– Черный у тебя юмор, Витальич. – хмыкнул Марат. – Давай показывай, что тут у нас.
Пожилой эксперт, которого вот уже второй год никак не могут спровадить на пенсию, что-то пробубнил, медленно снял очки, протер их, снова надел, пригладил свою поредевшую челку волос, натянул перчатки, проскрипел зубами и лишь после этого стянул с трупа белую простынь, насквозь пропитанную кровью.
– Дубов Максим Алексеевич, – начал доклад следователь Ермолаев, – Двадцать восемь лет, не женат, детей нет, безработный. Сын Алексея Степановича Дубова генерального директора компании ТрейдГазЛимитед.
– Ох-хо-хоюшки-хо-хо, что сейчас начнется. – Аланов покачал головой. – Гриша звони дежурному, пусть он свяжется с Жумагуловым и доложит о личности трупа.
– Уже. – Ермолаев достал телефон. – Пять минут назад дежурный отписался в чате. Полкан за городом. Приедет только через час – полтора.
– Ладно пусть верха сами разбираются что и как. Наша же задача от этого не меняется. Работаем, как работали. – Аланов повернулся к эксперту: – Что скажешь, Витальич?
– Причина смерти: множественные ножевые ранения. – протараторил эксперт. – Всего я насчитал порядка двадцати двух раневых каналов. Два на пояснице, пять в груди, а все остальные… – эксперт указал на живот трупа. – Ну ты сам видишь, одно сплошное кровавое месиво.
– Орудие преступления? – Аланов посмотрел на следователя.
– Обычный кухонный нож. – Ермолаев протянул Марату прозрачный пакет с запакованным внутри окровавленным вещественным доказательством. – На кухне целый набор стоит, как раз-таки этого там и не хватало.
Аланов оглядел зал, затем прошел на кухню. Остановился в прихожей, снова огляделся. Зашел в туалет и уже оттуда окрикнул криминалиста.
– Мать моя женщина! – ахнул Ермолаев и присвистнул, зайдя ванную, объединённую с туалетом. – У меня дома спальня меньше чем вот это вот всё. Живут же люди! Это где же надо работать, чтобы стать счастливым обладателем подобных апартаментов?!
– Завидуй молча, молодой. – хихикнул эксперт и похлопал его по плечу. – Это всё заслуга Дубова старшего. Младший судя по всему еще тем раздолбаем был.
Открыв крышку урны и порыскав в ней, Марат вытащил оттуда использованный презерватив. Передал его криминалисту для упаковки.
– Шеф? – с недоумением спросил Ермолаев. – А это то зачем?
– Если бы ты был более внимателен, то сразу бы подметил, что вчера в его доме была девушка и при чем не абы какая, а элитная жрица, работающая в фирме-досуга «Восточные сказки». – Аланов протянул следователю визитку с изображением обнаженных девушек разных национальностей. – Это золотая карта постоянного посетителя. Я нашел её рядом с обувью у входного коврика. На кухне в раковине стоит винный бокал. Еще один такой же, но уже разбитый лежит в мусорном ведре, где собственно я и нашел использованный презерватив, с остатками губной помады.
– Блин, шеф, как ты это делаешь, ума не приложу?
– Это называется опыт, сынок. – эксперт снова хихикнул. – Бог даст и ты станешь таким, если не будешь лениться. Я-то помню Марата, когда он только устроился на работу. Такой же потерянный был, как ты…
– Ну Витальич, хватит заливать! – с улыбкой прикрикнул Аланов.
– Ладно-ладно. – эксперт поднял руки. – Молчу.
– Так это самое, шеф, а если даже проститутка и была здесь. Нам то что с этого?
– Я уверен, что она единственная, кто видел убийцу. – Аланов что-то поднял с пола и кинул Ермолаеву. – Это туфля лабутен. Стартовая цена таких моделей – пол миллиона, может чуть больше. Разыскиваемая нами проститутка хоть и элитная и при деньгах, но не полная дура, чтобы разбрасываться подобным аксессуаром одежды. Она убегала отсюда в спешке, при чем торопилась так, что даже забыла надеть трусики.
– А это то Вы откуда знаете? – с усмешкой спросил Ермолаев.
Аланов поднял указанный палец, показывая на верх. На люстре висели полупрозрачные женские трусы черного цвета. Следователь сглотнул подкравшийся к горлу ком, опустил голову и исподлобья покосился на начальника.
– Это еще раз к слову о невнимательности. – Аланов покачал головой. – Обязательно дополни протокол и не забудь забрать улики, когда будешь с адреса сниматься. На первый раз прощаю, но, чтобы впредь такого не было. Следователь всегда должен уметь видеть то, что не заметили другие.
Пройдя в коридор, Марат остановился, задумался, а затем обратился к эксперту.
– Витальич, Дубова убили вчера или сегодня?
– Предположительно вчера, ближе к полуночи. А что?
– Нет, ничего. – Марат посмотрел на календарь и глубоко вздохнул. – Я надеюсь.
Пока спускался на лифте, Аланов позвонил Ветрову, оставшемуся у ювеналов изучать личные дела сотрудников.
– Артем, какой вчера был день? – устало спросил Аланов, выходя из лифта.
– Вчера? – Ветров на секунду задумался. – Двадцать третье, среда.
– Февраль. Двадцать третье февраля, Артём.
– Бляха муха! – выругался Ветров и выронил из рук папку, с грохотом упавшую на пол. – Называй фамилию.
– Дубов Максим Алексеевич, 1988 года рождения.
– Ага, записал. – откинув ручку и взявшись за компьютерную мышь, сказал Ветров. – Ералин как раз передал мне временный доступ ко внутренней базе данных подучетников. Сейчас проверим.
– Позвони, если что-то найдешь, а мне пока нужно заняться поиском свидетеля.
***
Место работы проститутки оказалось обыкновенным и даже вполне официальным салоном тайского массажа. На входе Аланова встретил амбал в красно-белой спортивке и зимней кепке. Он аккуратно оттолкнул Марата, преграждая путь широкой грудью. Смерив посетителя томным взглядом, охранник спросил:
– Тебе чё, бедолага? – грозно прошепелявил амбал. – Заблудился?
– Доброй ночи, многоуважаемый. – вежливость всегда была отличительной чертой Аланова. – Я хотел бы попасть внутрь.
– Пригласительное есть? – поинтересовался охранник и скрестил руки на груди. – Ну или хотя бы карта постоянного клиента?
– Нет ни того ни другого. – ответил Аланов и отступил на шаг, заметив, как изменилось лицо охранника. – Но есть другой документ.
Аланов достал из нагрудного кармана свое служебное удостоверение.
– Хренли ты мне тут своей ксивой машешь? – отмахнулся амбал. – Мне до фонаря кто-ты, хоть Папа Римский. Говорю же без приглашения или голд-карты не пропущу. Че непонятного?!
– Ну как знаешь. – Аланов вытащил рацию, поднес ее к губам и скомандовал: – Работаем.
Из-за угла выбежало пятеро спецназовцев в черных масках, синих камуфляжных костюмах и бронежилетах. Один из них подбежал к амбалу, ударил под дых, уложил на землю и, скрутив руки, надел наручники. Четверо оставшихся, не останавливаясь забежали внутрь.
«Полиция! – послышался из подвала голос кого-то из спецназовцев. – Всем лежать, мордой в пол!»
– Господин майор, ситуация под контролем. – послышалось из рации минуты через две. – Можете заходить.
Запахи парфюма, благовоний, масел и прочих освежителей воздуха заставили Аланова скривить нос. В таких заведениях он до этого ни разу не бывал, что нельзя было сказать о служащих полиции нравов, один из которых оказался среди задержанных.
– Я подполковник Солохин! – горлопанил щупленький мужичок в кожаной куртке и джинсах. Его маленький рот плескал слюни при каждом выкрикнутом слове, но злые глаза-щелочки чётко передавали страх, которым объят пойманный с поличным. – Отпустите меня немедленно! Кто вы такие?!
– Успокойтесь, коллега. – Аланов подошел к Солохину, присел на корточки и ткнул ему в лицо свое удостоверение. – Майор Аланов, убойный отдел.
– Вот же привалило счастье. – выругался Солохин и покачал головой. С минуту помолчав, что-то обдумывая, он обратился к Аланову: – Поговорим?
– Почему бы и нет. – Марат кивнул спецназовцу, и Солохина отпустили.
– Идем в мой…э… в соседнюю комнату. – Солохин жестом указывал путь. – Там нас никто не потревожит.
Зайдя внутрь, держатель притона прикрыл дверь и направился к шкафу, со встроенным минибаром. Достал оттуда бутылку коньяка и пару пузатых бокалов. Затем вытащил из выдвижного ящика стола тарелку с нарезанным лимоном.
– Ну-с, за знакомство? – Солохин поднял наполненный бокал.
– Подпол, давай ближе к делу. – отодвинув от себя коньяк, устало сказал Марат. – Что ты хотел?
– Договориться. – выпив коньяк залпом, Солохин закусил лимонной долькой, которую морщась, обсосал до кожуры. – Это возможно?
– Всё зависит только от тебя. – протянул Марат.
– Выбор не велик. – подпол пожал плечами. – Чем могу быть полезен?
– Мне нужна девка, которая вчера обслуживала одного из держателей голд-карты, некоего Дубова. Знаешь такого?
– А как же? – хмыкнул Солохин. – Я знаю каждого постоянного посетителя, особенно Макса, просаживающего бабло отца на шлюх.
– Я смотрю ты неплохо гребёшь это самое бабло с упомянутых тобой шлюх. – съязвил Аланов.
– Ой, да ладное тебе. Тоже мне нашелся святоша. Все что-то да имеют от своей должности. И ты не исключение. – фыркнул Солохин и отпил коньяка прям из бутылки. – Ладно… Если тебе нужно, чтобы Сабрина, девочка о которой ты спрашиваешь, дала показания против Макса, то хочу сразу же обломать тебя. Этого не будет! Даже не проси!
– Дубов мертв. – холодно процедил Аланов. – А твоя Сабрина – единственный свидетель его убийства… Если конечно же это не она его пришила. Ежели так, то твоему маленькому бизнесу пришёл кабздец. Дубов старший мокрого места от тебя не оставит, а твой клоповник сожжет к едрени матери.
– Что? Макс? Мертв?
Тело Солохина обмякло. Его руки задрожали, а лицо искривила гримаса ужаса.
– Отложи на потом все свои переживания и срочно позови Сабрину. Ну!
Солохин засуетился, рыща по карманам в поисках телефона. Затем он бросился к письменному столу, из выдвижного ящика которого достал кнопочный телефон и набрал номер.
– Что?! – от ответа телефонного собеседника лицо Солохина побагровело. – Ах ты спишь, блять?! Ну-ка сиськи в руки и бегом в салон, курица общипанная! У тебя десять, нет, пять минут!!!
Сутенер-подполковник от злости разбил телефон об стену и схватился залпом глотать коньяк. Аланов вырвал бутылку и выбросил ее в урну.
– Сначала разберемся с девчонкой, а потом пей хоть до посинения. – рявкнул Марат и толкнул "коллегу" в кресло.
Вошедший спецназовец оповестил, что пришла некая Сабрина. Аланов велел ее пропустить. В кабинет вбежала взъерошенная брюнетка. Даже заспанная, уставшая и не накрашенная, личико у нее было миленьким и не соответствующим профессии. Она на ходу побрызгала рот освежителем и тут же схватилась за сигарету.
– Славик, блин, ты чё угараешь? – чиркая зажигалкой, возмущенная девушка набросилась на сутенера с расспросами. – Это чё у нас за маски-шоу? Пранк какой-то?
– Что? – охмелевший Солохин выпучил глаза на подопечную. – Какой еще пранк?
– Сабрина. – Аланов перевёл внимание девушки на себя. – Тебя ведь так зовут?
– Ну допустим. А ты еще кто такой?
– Майор Аланов, убойный отдел. – в этот раз Марат решил обойтись без демонстрации удостоверения. – Поговорим?
– Славик, это чё за дела? – Сабрина упёрла руки в бока. – Сколько можно? Долго я еще буду твоих дружков обслуживать? Чё других девок нет?
– Закрой рот и послушай майора, ик… – еле шевеля языком, грубо скомандовал Солохин. – Махса упилиммм…
– Чего блять? – не разобрав речь сутенера, спросила девушка. – Внятнее можешь говорить?
– Макс Дубов мертв. – холодно ответил за коллегу Аланов. – Так понятно?
Сабрина впала в ступор. Она пыталась что-то сказать, но вместо слов получалось мычание.
– На, выпей и успокойся.
Марат протянул девушке свой бокал с коньяком. Та недолго думая выпил всё залпом.
– Тебе что-то известно, ведь так?