Сергей Владимирович Бочков
Его ветеран
И сложилось так, что совпала эта двойная утрата, с завершением в Артёмовой жизни, той самой лучшей поры, память о которой люди беззаветно хранят в своих сердцах, называя её нежным словом «детство». Будто ровным слоем благородной патины, лёгкой грустью и светлой печалью о невозможности вернуть прошлое навсегда оттенились в сознании Артёма воспоминания о дедушке и бабушке…
Родители Артёма почти сразу, – видимо просили не дорого, – продали дом. А новые хозяева, разобрав ещё крепкий сруб на брёвна, увезли их куда-то в соседнюю область – вероятно для собственного строительства. Теперь Артём с родителями ездил в деревню раза два в год (не чаще), одним днём – туда и обратно. Приезжали исключительно для ухода за могилками: выкосить траву… подкрасить оградку… да и так просто, чтоб помянуть дедушку с бабушкой и убедиться, стоят ли на своих местах два одинаковых, в форме сужающихся к низу трапеций, памятника, над овалом цветной фотографии одного из которых отливала зеркальным холодом нержавеющего металла пятиконечная звезда.
Среди тех немногих вещей, что забрали из деревенского дома, были: старенький, с сильно потёртой обложкой, фотоальбом, дедовы награды и документы к ним – об этих предметах Артём позаботился лично. Слегка подреставрированный, с расставленными по местам, – наверно в первый раз за всё время, – фотографиями, альбом лёг на хранение в большой шкаф. Ну, а уж наградами распорядился Артём сам, персонально. Документы к ним сложил в подобранную, как раз под размер, деревянную шкатулку. А для ордена и медалей создал что-то наподобие настенного стенда: купил нужного формата рамку со стеклом и смастерил вставляющийся в неё планшет из, обтянутого кумачовой тканью, листа оргалита. С креплением медалей сложностей не возникло, а вот с размещением ордена довелось повозиться и проявить некую долю изобретательности: выпуклость и толщина этой награды не позволяла плотно и равномерно прижать планшет к стеклу, да ещё выступающий с обратной стороны штифт мешал. Пришлось изготовить специальные вставки-брусочки, благо дело величина пазов в рамке позволяла, чтобы выглядело это красиво и эстетично. Предусмотрел Артём на стенде и место для фотокарточки деда, но не оригинальной, – вняв опасениям отца, утверждавшему, что та под воздействием солнечных лучей непременно выцветет, – а для копии. В то время Артём увлекался фотографией, потому сам и переснял, и слегка подретушировал изображение, убрав дефекты. А по периметру фотоснимка, желая показать уровень достигнутого мастерства, добавил обрамление в виде георгиевской ленточки… В целом стенд получился очень колоритным и впечатляющим. И Артём, оставшись довольным этим, – один из первых выполненных своими руками, – изделием, под одобрительные взгляды родителей, повесил его у себя в комнате над письменным столом…
Шло время, взрослел Артём, и многое менялось в его жизни, но рамка с дедовыми наградами так и продолжала висеть на прежнем, сразу бросающемся в глаза, месте – как бесценное семейное достояние, возведённое в ранг реликвии.
В конце апреля 2007 года, по обыкновению уже нескольких лет подряд, небольшой, но давно устоявшейся компанией праздновали день рождения школьного друга Артёма – Матвея.
Прежде, смещая дату этого мероприятия на ближайшие выходные, отмечали всегда на природе. У юго-западной окраины города, где на конечной остановке, со скрипом огибая по петле рельсового пути обшарпанное строение диспетчерской будки, катил свои стальные колёса вагон трамвая, располагался дачный посёлок. Вдоль него, мимо высоких глухих заборов, над которыми громоздились разномастные мансарды коттеджей, тянулась плотно утрамбованная полоса грунтовой дороги. Метров через пятьсот дачи заканчивались, и грунтовка упиралась в широкую, завораживающую обилием белого цвета, берёзовую посадку, полого спускающуюся в низину к тихо журчащему ручью. Именно там, в березняке, чаще всего справляли Матвеево, – и не только его, – день рождения. Туда любили ходить и по другим праздникам… да бывало и просто без повода – с той манящей тягой к природе, с которой почти все горожане любят выбираться на пикник, чтобы получить то вдохновение от простора и спокойствия, которых не хватает в замкнутом мире суетливой повседневности города.
Но на сей раз так не вышло – не задалась в том году весна. Сопредельный с минувшей зимой, месяц март случился холодным и невзрачным… мало чем отличался и, сменивший его, апрель. Потому и пришлось отмечать день рождения на квартире у виновника торжества.
Праздновали, как обычно, весело и шумно – молодость есть молодость, её задор не стиснуть стенами комнаты. Всецело легко и комфортно проводить время в обществе закадычных друзей, знаком с которыми неопределимо давно… Правда в последнее время изредка стали появляться в их компании и новые люди. Всегда так, когда человек входит во взрослую жизнь, у него помимо давнишних друзей детства завязываются новые знакомства: и с сокурсниками по учёбе, и с коллегами по работе… растёт круг приятелей и товарищей.
Вот и в тот день среди гостей был, известный в компании лишь только по рассказам Матвея, его сослуживец – Виктор. Слышали, что тот серьёзно увлекается изучением истории и является членом клуба военно-исторической реконструкции. Друзьям Матвея это, относительно новое и ещё малопонятное, хобби своей незаурядностью казалось интересным и увлекательным. Потому за праздничным столом всё внимание и было уделено Виктору, сделав его в тот день «гвоздём программы». Много было расспросов и о самом клубе, и о его направлении, и о проводимых мероприятиях. Общительный и разносторонне развитый Виктор, отвечал на эти вопросы очень охотно, с азартным воодушевлением истинно влюблённого в своё хобби человека. Да и действительно было что рассказать, тем более в той компании, где и без того часты не только беседы, но и споры об истории.
В какой-то момент, – вроде как ненароком, но не без определённого намерения, – Артём упомянул о своём деде-ветеране и польщённый живым интересом Виктора предложил тому показать награды и документы, ведь для этого даже и ходить далеко не нужно было – Артёмову и Матвееву квартиры разделяло всего два этажа.
– Классно! – оценил Артёмов стенд Виктор и, словно в доказательство своих слов, провёл, слегка касаясь, рукой по рамке.
– Старался… – заскромничал Артём.
– Точно, точно! Впечатляющая экспозиция у тебя получилась, – заверил Виктор. – И награды красиво расставлены, и фото к месту. Переснятое. Так? – И, получив от Артёма утвердительный кивок головой, начал внимательно всматриваться в снимок.
Через минуту, растянув губы в лёгкой улыбке, взглянул на Артёма и проговорил:
– Дед у тебя щёголем был… – И тут же, предугадывая вопрос «Почему?», пояснил: – Вот смотри. Фото послевоенное. Где-то в конце сорок пятого или начале сорок шестого года, думаю, сделано. Так? – Получив подтверждение своего предположения, продолжил: – Звание у твоего деда – младший сержант, а обмундирование у него офицерское… Заметь, на голове фуражка, а не пилотка – это раз. Во-вторых – пряжка на ремне со звездой. Это командирский ремень. Ну, и на гимнастёрку взгляни. Клапана от прорезных карманов видишь? Солдатам и сержантам гимнастёрки без карманов выдавались, а офицерам – с карманами… Вот и получается – как офицер одет… – Затем сделал небольшую паузу и подытожил: – В принципе это нормальное явление. Фронтовик… победитель – должен выглядеть соответственно. Правильно?
– Правильно! – улыбаясь, согласился Артём.
Виктор, снова повернувшись к стенду, указал на эмблему на погонах и произнёс:
– Инженерные войска… Сапёром был?
– Разведчиком… в штурмовой инженерно-сапёрной бригаде, – ответил Артём.
– Да-а… – многозначительно протянул Виктор, – были такие формирования… Панцирная пехота… – Уловив в глазах Артёма явное выраженное любопытство, решил немного развить тему: – «Панцирная» это потому, что личный состав оснащался стальными нагрудниками для защиты от пуль и осколков. Это такие, две скреплённые вместе бронепанели… верхняя и нижняя. Что-то типа бронежилета… ближе к кирасе… А вообще это не просто сапёрные соединения, а именно – штурмовые, специально созданные, чтобы взламывать хорошо укреплённые узлы обороны противника. Их с весны сорок третьего создавать начали, когда наши масштабные наступательные операции проводить стали… Кстати отбор в них жёсткий был… старше сорока лет уже не брали… В бригадах этих, наряду с сапёрами, были и пулемётчики, и пэтээровцы, и огнемётчики… ну и, как твой дед, – разведчики. Естественно, и вооружались они должным образом… в основном ППШ… ножами – в обязательном порядке… и соответственно, как я уже говорил, ручными пулемётами, противотанковыми ружьями, ранцевыми огнемётами… В общем серьёзные, можно сказать элитные, подразделения были. Как-никак в Резерв Главного Командования входили.
