Сергей Витальевич Шакурин
За что мы проливали кровь…
Прорываясь сквозь облако пыли, Георгий заметил бегущего справа и впереди друга Васю Клочкова. Вдруг тот дернулся назад, будто с чем-то столкнулся, и красный бисер крови рассыпался веером. Георгий не увидел, как его друг падает замертво, разрыв ручной гранаты бросил самого на истерзанную землю.
– Надо отступать! – прорвался чей-то голос сквозь туманную завесу полузабытья.
Георгий открыл глаза и увидел знакомое зарёванное и грязное лицо санитарки.
«Кажется, Зиной зовут… Да, Туснолобова Зина…» – отстраненно подумал он.
Санитарка заматывала ему левую ногу. На голове Георгию, что-то мешало, закрывая левый глаз. Он попытался убрать.
– Что ты делаешь?! – испуганно вскрикнула Зина. – Нет-нет, миленький, не трогай повязку!
– Что с моим глазом? – охрипшим голосом спросил Георгий.
Зина вновь заплакала, продолжая завязывать грязную, окровавленную повязку на ноге.
– Сейчас я тебя вытащу отсюда, родимый! – рыдала она. – Надо уходить!
В памяти неожиданно всплыл момент смерти друга, а также многих бойцов из роты. Причуда сознания заменила видение плотных рядов фашистов на образ его молодой жены с дочерью на руках.
«Не-ет! Никуда отходить нельзя! Нельзя допустить фрицев до моей семьи!»
– Ты куда?! – испугалась санитарка, когда Георгий внезапно поднялся, морщась от боли, и ища уцелевшим глазом оружие.
Чья-то винтовка валялась на дне окопа.
– Дай! – потребовал Георгий, жестко глянув на Зину, обрывая ее стремление задержать. – Нельзя их пропустить! Понимаешь?! Надо гнать тварей с нашей земли!
Она понимала его. Подняв оружие, отдала, а после, помогла выбраться из окопа. Зина еще какое-то время смотрела, как раненный боец, хромая, идет вперед, после чего устремилась на помощь другим.
Получив тяжёлое ранение, Георгий Зубарев не оставил поля боя, а продолжал со всеми отражать атаки врага.
Стоя у окна второго этажа госпиталя, Георгий смотрел на облетевшие деревья, раз за разом возвращаясь в тот далекий день. Он грустно улыбнулся, вспомнив слова ротного.
