Сергей Валерьевич Кашков
ЦУВ
Глава 4
Хуралы
– Наконец-то, спаситель Дима, я тебя ждал!
– Как ты узнал, что я приеду?
– М-м-м… Мы так приближены к небу. Добро пожаловать в нашу обитель!
Радж Каурова, в бордовых монашеских одеяниях, улыбаясь, поприветствовал Панова, согласно буддистским традициям. Затем они, не скрывая искренней радости, просто обнялись и проследовали по мрачным коридорам обители. Все грани проемов были вытеснены из камня. На них не было украшений и лишь местами торчали подобия подсвечников. Дмитрий чувствовал себя потерянным во времени и откинутым на несколько веков назад. Однако скоро они очутились в главной зале, и открылась удивительная панорама: всюду горели свечи, стены были красочно расписаны. Здесь было довольно уютно, обставлено все со вкусом, хотя и очень скромно. На полу босиком сидели люди разных национальностей. «Поразительно, – удивился Панов. – Полный интернационализм!» Вскоре, поднявшись по спиралеобразной лестнице, они добрели до так называемой кельи Кауравы.
– Так вот какая квартира у Соржо-ламы? Аскетичный стиль!
– С нашей последней встречи много воды утекло: унзад-лама занял мое место в структуре сангха, теперь он Соржо-лама, а мой сан поднялся до Ширетуя.
– В Узбекистане я знал Соржо-ламу. А чем занимается Ширетуй?
– Да… пришлось тогда задержаться на земле старого Термеза. Как давно это было… В двух словах – я слежу за правильностью богослужения и подчиняюсь непосредственно высшему сану – Хомбо-ламе. А ты сильно изменился, потрепала тебя жизнь, какие трудности привели в нашу обитель?
– Все так. Все расскажу, но как ты узнал о моем приезде?
– Это не объяснить. Если хочешь, оставайся с нами, пройдешь обучение, станешь монахом…
– Э-э-э, не-е-е… У меня дел в миру по горло! Но для начала нужна твоя помощь.
Дмитрий начал свой рассказ, а ширетуй Радж, удобно пристроившись на какой-то лавчонке и прикрыв глаза, медленно рисовал картины услышанного. Дмитрий уже беседовал с ним таким образом и вначале даже решил, что он просто спит. Было время узнать друг друга получше. После спасения каравана они вместе лежали в больнице и много общались. В общем, говорить со «спящим» было Панову не в новинку. Не очень комфортно, зато после такой «дремоты», с визуальным восприятием услышанного, Радж Каурава всегда давал очень дельные советы.
Не проронив ни слова и не издав ни малейшего звука, ширетуй все выслушал и, помолчав с минуту, медленно, нараспев произнес:
– М-да-а-а… Ты столкнулся с серьезной силой… Уверен, в желании узнать то, что неспроста сокрыто в твоей памяти?
Дмитрий почувствовал, как его настроение вновь затягивается тучами безысходности, и хотел было вспылить, но стерпел. А Радж продолжал:
– Человек всегда вправе выбирать, но если ты пойдешь со злом против зла, то не видать тебе счастливого перерождения. Карма тебе этого не простит.
– Послушай, Радж, а если бы я думал о карме, когда эта кучка исламистских экстремистов хотела уничтожить твой караван? Прости, это что, твоя судьба – быть убитым?
– Ты был послан мне свыше, чтобы одолеть то зло, которое ты был в состоянии одолеть, ибо никому не предписано испытать больше, чем он может вынести. А сейчас мы имеем дело с властной организацией, и тебе не справиться в одиночку. Но ты вправе выбирать, и в любом случае я постараюсь помочь. Очень правильно сделал, что пришел к нам… Это твое «нечто вроде облака», несомненно, знак. Знак свыше!
– Готов пройти любые обряды и ритуалы, но в монахи стричься не буду.
– Ты воин по духу и сделал свой выбор. Сейчас отдохни, расслабься, тебе выделят комнату, возможно, покажется немного неуютно, но зато любые кошмары исключены. Твое «облако» направило тебя в нашу обитель как раз на новую луну, так что нам предстоит большая работа!
Время перед сном буддийский монах посвятил разгадке таинственных злоключений Панова, медитируя в окружении многочисленных учеников.
Утром ширетуй Каурава радужно поприветствовал Дмитрия и рассказал о своем плане действий. Тот состоял всего из трех ритуалов (хуралов): «Мэнгын Засал», «Тчаптуй» и «Жаптуй». «Все будет происходить под моим строгим надзором, – заверил Каурава. – А на последний хурал ожидается прибытие Ламы с высшей степенью учености – Геше!» Панов с радостью согласился, так как план, по его мнению, был прост и краткосрочен.
Первый хурал «Мэнгын Засал» напомнил молодежный квест. Необходимо было собрать девять специальных камней, а затем принести их ламе, что Дмитрий и сделал. Лама над ними поколдовал, осветил благим дуновением и рассказал, где нужно их разбросать. Как выяснилось, такой обряд необходимо выполнять раз в девять лет. По философии буддистов это отрезок времени, когда человек сталкивается с кризисами и застоями.
Со вторым хуралом «Тчаптуй» пришлось повозиться и проявить терпение. Дмитрий весь день читал с трудом выученную молитву, чтобы отчистить свою энергетику. Читал возле специального кувшина с водой, наделяя целительными свойствами. По словам Кауравы, после такой мантры вода смоет всю плохую энергию. И действительно, сон в эту ночь был как у младенца!
Для снятия всех видов магических воздействий, депрессии, порч и сглазов провели молебен-хурал «Жаптуй». Здесь уже мантра нужна для теста, из которого затем лепят фигурку Луд, эдакую обманку, замещающую человека. В этот раз была обманка Дмитрия. На нее перенесли весь негатив, отлили водой и выбросили. После очищения павлиньим пером и колокольчиком поставили, как сказал лама с высокой степенью учености, мощную защиту. Понять, о чем молитва, простым смертным невозможно, так как она на старомонгольском языке, но Панов уже настолько втянулся в процесс, что слова были не важны. Ощущалась энергетика Ламы. Как выяснилось, для таких ритуалов он проводит долгое время в отшельничестве и медитации.
Радж Каурава торжественно объявил о готовности приступить к основному пункту плана и отправился в подземелье следовать «восьмеричным путем» к достижению Нирваны.
***
«Привет отдыхающему классу! – торжественно голосил Костя, надеясь, что друг еще не успел уехать из города. – Димы-ы-ч, хватит дрыхнуть, с минуты на минуту подъедут ребята искать твои камеры. Забыл, ну?» Он прошелся из комнаты в комнату, собирая разбросанные вещи, затем плюхнулся в кресло-качалку и затянул гавайскую сигару.
Услышав мелодичный звон, Костя, ожидая знакомых электронщиков, спешно открыл дверь и увидел незнакомого мужчину небольшого роста, с причудливыми усами. Одет он был по форме коммунальщиков, в руках удостоверение и разнарядка на проверку электроприборов. Костя попытался объяснить, что хозяина еще нет и желательно прийти попозже, но электрик был непреклонен. Довольно быстро он проверил проводку, осмотрел приборы, поковырял в стенах и охотно принял предложение выпить кофе. Шатров приготовил тосты и присоединился к ремонтнику. После короткой светской беседы работяга культурно откланялся, а Костя, почувствовав головокружение и не в силах даже закрыть дверь, просто отключился.
***
– Вот и пришло время твоей разблокировки, Дима! Сегодня в нашу обитель прибыли еще трое ученых мужей. Пятерым нам удастся провести хурал-таинство! Мощный ритуал, о существовании которого ты не найдешь информацию в открытых источниках.
– Но что-то тебя смущает?
– Ты готов открыть все двери своей памяти. Как я уже говорил, возможно, это все изменит, и неизвестно, в какую сторону. Во время хуралов мы все ощущали чье-то незримое присутствие, и меня это настораживает. Подумай еще раз, прежде чем сделать этот шаг.
– Радж, время, проведенное в обители, несомненно, благотворно влияет на меня, но завтра я вернусь в Москву, и там мою жизнь просто кто-то вычеркнул. Кто и почему? Я должен это знать!
– Тобой двигает месть?
– Скорее, праведный гнев. Если я плачу своей жизнью за чьи-то интересы, то я как минимум должен знать об этом!
Ширетуй покивал головой и торжественно произнес:
– Тогда в путь!
Беззвучно хлопнув в ладоши, Каурава жестом пригласил следовать за ним. Они прошли омовение в центральной зале, облачились в новые балахоны и спустились в подземелье. Было уже не так просторно, как наверху. Возле одной стены восседал каменный Будда, в противоположном конце красовался во всю стену огненный распускающийся лотос. Здесь все отражалось золотисто-красными тонами благодаря многочисленным свечам. Радж разместил абсолютно спокойного Панова возле лотоса. Усевшись полукругом, монахи довольно преклонных лет что-то замычали, отчего по телу побежали мурашки, а в животе похолодело. Из дальнего угла здания приблизился седовласый старец. Все это время он что-то колдовал над подобием церковного кадила, чтобы потом окуривать Дмитрия. Сначала от этого защекотало в носу, но потом приятно потеплело и все тело расслабилось. Сквозь расплывчатую картинку реальности доносились распевные установки Кауравы. Понятно было только то, что нужно сосредоточиться на последних эпизодах памяти в том злополучном полете. Постепенно веки отяжелели и опустились.
Дмитрий будто провалился в темную яму, после чего стал набирать скорость, устремляясь все выше и выше. Потом разом все прекратилось, и он очутился на летной базе. Панов планировал по взлетным полосам, ремонтным мастерским, кабинетам и бытовкам. Медленно спланировал в душ. Это был тот самый день! Вот здесь, в душевой комнате, все и началось. Он смутно разглядел спину моющегося человека. Тот постепенно поворачивался, и вот-вот появится его лицо. Время, как назло, замедлило свой бег. Панов ждал, и казалось, все вокруг заполнилось нарастающим гулом, который усиливался все сильнее и сильнее. С поворотом незнакомца он резко прекратился. В секундной тишине Дмитрий увидел свое лицо. Это ОН мылся в душе! Неожиданно сзади раздался противный голосок: «Слушай, Пан, не желаешь круто подзаработать?»
***
Дмитрий пробудился, его взору открылась необъятная синева неба. Какое-то мгновение он забыл обо всем, и жизнь ему показалась прекрасной как никогда. Он не имел понятия о том, сколько прошло времени с момента вхождения в транс и до конца его отсыпки. Ложе располагалось на зеленой лужайке, вокруг которой замкнулось кольцо сидящих монахов. Похоже, они и вынесли Дмитрия из ритуальной залы. Их гладко выбритые головы отражали солнечные лучи, бардовые одежды прекрасно гармонировали с окружающей средой. Осмотревшись, Панов с досадой «вернулся на землю». Он сладко потянулся и огляделся по сторонам. После многолетних мучительных пробуждений такое утро казалось сказкой. Так хорошо он себя чувствовал разве что в детстве. В памяти пронеслась вся его жизнь за несколько секунд, без пробелов, без пресловутой блокировки. Вопросов стало еще больше, но главное, что он вспомнил, а значит, теперь точно сможет добиться успеха!
Панов собрался было на цыпочках проскользнуть мимо спящих монахов, не желая их тревожить, но не тут-то было. Внезапно один из монахов сначала громко запричитал что-то, а затем упал на колени и с вытянутыми вперед руками уткнулся лбом в землю. Все остальные последовали его примеру, словно выполняя языческий обряд. «Странно, – подумал Дмитрий. – Вроде такая экспрессия не свойственна буддистским монахам». Ему хотелось прорвать кольцо сидящих и скорее убраться отсюда, но тут он увидел приближающегося Каураву и успокоился. В руках у него была одежда Дмитрия. Однако Радж забыл про дружеское приветствие. Наклонившись, он прикоснулся к его ногам, что-то наговаривая себе под нос.
– Радж, – не выдержал Дмитрий, – прекрати хоть ты ломать комедию. Можешь объяснить по-русски, что за цирк тут происходит?
Он поднял Каураву за плечи, тот молча поклонился, повернулся к монахам, и они вместе произнесли несколько воззваний. Все завороженно смотрели на Панова и радостно что-то обсуждали. После очередного жеста ширетуя монахи в приподнятом настроении наконец-то разошлись. Радж торжественно заявил:
– Я не ошибался! Ты действительно ниспослан небесами, хотя еще не осознаешь это! Во время обряда свет, исходящий от тебя, даровал монахам видение: стая черных воронов налетела на одну голубку и принялась ее клевать, но из ее груди вырвался яркий, ослепительный луч и сжег их. Голубка эта долго порхала и влетела прямо в твое сердце!
– Ну и что тут особенного. Я уж думал, вы меня своим хомбо-ламой выбрали… Скажи, ты это специально устроил, чтоб я в обители остался?
– О нет! У нас есть пророчество, что однажды появится человек, который на многие тысячелетия станет Хранителем Земли! И будет он нас защищать с особой любовью и бережливостью. Это приведет нашу цивилизацию к высокому развитию, и мы займем наконец достойное место во вселенной. Человечество ждет высокотехнологическое процветание, но в гармонии с природой!
– Блеск! А я-то здесь каким боком?
– Ни что не предопределено однозначно, и перед нами всегда множество дорог, но сейчас у нас есть реальный шанс для грандиозного рывка в развитии. Человек, получивший шанс стать Хранителем, должен еще суметь им воспользоваться. Необходимо принять голубку и взрастить ее в своем сердце!
– Подожди, подожди… То есть, если я правильно понимаю весь символизм видения монахов в рамках красивого пророчества, то я… А почему я? Может, монахи ошиблись или выдают желаемое за действительность?
– Ошибки быть не может, именно ты получил шанс. А выдавать монахам желаемое за действительность не к лицу. Знал бы ты, как хотел оказаться на твоем месте каждый из нас!
– Хорошо, я уважаю легенды и пророчества, но вся эта история ни к чему меня не обязывает. Правильно?
– Верно. Никаких предписаний по этому поводу нет. Случай беспрецедентный.
– Значит, я могу спокойно заниматься своими проблемами?
– Так. Просто не забывай обо всем этом, когда придет время особого выбора.
За разговором Дмитрий переоделся и, улыбнувшись, обнял старого друга:
– Радж, я очень благодарен тебе за то, что ты помог мне избавиться от блокировки и вернул желание жить. Спасибо, я этого никогда не забуду. Не хочу обижать тебя, пророчества о великих чудесах не для меня, прости. Но могу обещать, что все это я точно не забуду!
– Удачи тебе! Хесу Джель Йонг!
– ?
– Увидимся!
Ширетуй Радж Каурава благоговейно склонил голову. Он был счастлив, что его жизнь наполнилась особым смыслом, ведь он – свидетель зарождения уникального Хранителя! Что может быть прекрасней, чем соприкосновение с великим? Радж долго смотрел вслед уходящему другу, созерцая в нем божественное начало, затем улыбнулся, щелкнул пальцами и в том же направлении проследовал еще один человек.
Глава 5
Профессор
«И победителем конкурса «Молодые таланты» в номинации «Открытие года» становится Виктор Синайский!» – объявила пожилая женщина в строгом костюме. Зал аплодировал Виктору стоя, это были маститые ученые и партийные деятели. Глаза молодого дарования излучали блеск, а улыбка озаряла зал неподдельной радостью счастливого человека!
***
Профессор смотрел на себя в зеркало и не видел даже тени того счастья на лице. На него смотрел пожилой, уставший от жизни человек. Его серые тусклые глаза печально разглядывали отражение, не узнавая в себе когда-то молодого гения. А ведь в том далеком году у него на следующие полвека были грандиозные планы. Слушая тогда аплодисменты и восхищения ученых мужей, Виктор Синайский мечтал о великих изобретениях, открывающих дорогу в светлое будущее. Сейчас память, согревая душу, все чаще прокручивает кино прошлой жизни. И даже самый черный день уже не кажется настолько ужасным, каким казался в прошлом.
Трагедия в семье двадцатилетнего Вити произошла в то же время, что и радостное событие. Именно в день признания его гениальности счастливый конкурсант узнал о гибели своих родных, которые сгорели заживо при пожаре. Они жили одной дружной семьей в большом загородном доме и погибли тоже вместе. Очевидно, эта беда способствовала принятию предложения, которое и обрекло Синайского на рабство. А принял он его ни много ни мало от сотрудников КГБ, которые убедили молодого ученого в перспективности правительственной программы.
С момента подписания договора все будущие открытия, научные трактаты и даже задумки изобретений получали гриф секретности. Соответственно без разрешения и согласования нельзя было выбирать темы курсовых и дипломных работ, публиковать статьи в научных журналах. Виктор, будучи молодым и неискушенным в таких делах человеком, посчитал ограничения несущественными. Так началось его интеллектуальное рабство. Стипендиат учился и комфортно проживал в квартире государственного фонда на полном обеспечении. Так прошли его студенческие годы, и в двадцать пять лет Синайский имел уже два высших образования. После магистратуры, согласно договору, он был направлен работать в секретную научно-исследовательскую лабораторию. Отработать Виктор в учреждении закрытого типа должен был десять лет. Выполнение этих требований, помимо возможного признания, давало право на получение государственной пенсии и множества льгот.
Прошли годы. Все это время он много трудился над созданием новейших технологий и действительно совершил ряд чудесных открытий. Но ради чего? Для кого? Кто бенефициар этих трудов? Уж точно не человечество. А он – интеллектуальный гастарбайтер, да что там – раб! Бесправный раб, обреченный на пожизненную трудовую деятельность в подземной лаборатории без права выхода на поверхность. Сейчас, спустя много лет, профессор Виктор Абрамович Синайский понимает, что ввязался в масштабную аферу и что гибель его родственников тоже была не случайна. Однако гениальный ум, несмотря на возраст, не теряет надежду и продолжает искать выход, не желая мириться с таким положением. Отложив зеркало, ученый вновь с головой окунулся в свои воспоминания…
***
Молодой профессор проснулся, не ощущая похмелья, так как его собственная водка полностью исключала этот неприятный синдром. При этом она сохраняла все остальные свойства алкоголя. Об этом своем изобретении Виктор предусмотрительно не докладывал и хранил «Слезы Венеры» в тайне от всех. Он огляделся по сторонам и сделал логичный вывод – наступил его первый день в секретной лаборатории. Накануне вечером тихоня-ученый организовал прощальную вечеринку с друзьями, наплевав на все рекомендуемые воздержания. Свою водку он предъявил в трехлитровых банках под видом очищенной самогонки и под одобрительные возгласы сокурсников. Куражились по полной, да так, что соседи обрывали телефоны и жаловались в милицию. Чем закончилось веселье и каким образом ученого доставили в лабораторию, он не помнил, да и было это совсем не важно. Начиналась новая жизнь, открывались широкие перспективы! Спустя пять минут после пробуждения он, уже весело напевая, делал зарядку.
Створки дверей бесшумно разъехались, и в комнату вошел бывший наставник Синайского, в прошлом доцент кафедры биофизики Гараев. Студенты за внешний вид называли его «папа Карло», а он, зная это, окрестил их «буратинками». Как всегда неунывающий, доцент радужно распахнул руки для объятий:
– А вот и наш легендарный ученый! Ну здравствуй, Виктор, нет, вернее, Виктор Абрамович!
– Не ожидал, Демьян Борисович, повстречаться. Так вот, значит, куда вы пропали тогда?
– Главное, что сейчас мы с тобой будем работать вместе! Сегодня я проведу для тебя экскурсию по чудесному городу. Нас ждут великие дела, и я очень сильно надеюсь, что ты первым делом поможешь мне закончить интересный, но, главное, важный проект.
– Сгораю от нетерпения! В чем же соль проекта?
– Ну если в двух словах, то в медицинских целях на службу человечеству необходимо создать биосинтезированные микроклетки. Клетки, живущие в мозгу млекопитающих и передающие информацию о состоянии их здоровья в компьютер.
– Но ведь компьютеры не имеют беспроводных технологий, как?
– Это там не имеют. – Гараев поднял указательный палец кверху. – Наши электронщики уже создали прототип!
– Это фантастика!
– Фантастика, Виктор Абрамович, у нас становится реальностью. Я уже потратил много лет на этот проект и думаю, что впереди еще ни один год наших с тобой бессонных ночей. Но, впрочем, обо всем по порядку. Для начала позволь представить – Рашен-Эльдорадо!
На последней фразе Демьян Борисович подошел к дверям, и те распахнулись ровно с приветственным взмахом его рук. Новоиспеченный сотрудник был приятно удивлен, что лаборатория оказалась целым подземным городом, уютным, высокотехнологичным, да еще с таким звучным названием – Рашен-Эльдорадо!
Ознакомительная экскурсия продлилась больше часа и закончилась в «зеленой» лаборатории, одной из многих. В этом подземном городе они располагались каждая на своем этаже и назывались по характеру осуществляемой деятельности. Некоторые уровни пустовали в ожидании будущих проектов, но, в отличие от верхнего купольного, к ним были проведены лифты и все коммуникации. Что находилось под куполом города, говорить было не принято, как и спрашивать про закрытые комнаты. Табу.