Сергей Валерьевич Агафонов
Союз ловцов душ
О чем эта книга?
Эта книга о простых людях со множеством недостатков и пороков, но которые поверили и пошли по пути добра и созидания. Памятник человеческой доброты и веры, отображенной на реальных людях в наше время. Она является свидетельством чудес Божьих, произошедших у многих людей на глазах. Демонстрация пути Христа на Земле, которым может пройти абсолютно каждый.
Здесь описывается реальная история человека в современном мире, который поверил, что может сделать этот мир хоть немного красивее и добрее. По пути его следования затрагиваются почти все аспекты духовного и материального мира. В этой истории вас ждет непримиримая борьба неосязаемого духовного и материального.
Эта история, по мере развития захватывающего сюжета, поднимает целый пласт остросоциальных проблем современности; падение культуры и нравов, алкоголизм и другие опасные зависимости, смещение ценностей с духовных на материальные, порабощение и страх как источник ненависти к людям, расцвет оккультизма, засилье прозападных общественных организаций и безответственное отношение к природе, браконьерство и истребление всего живого. Все то, с чем каждый из нас регулярно сталкивается в своей жизни.
Здесь раскрываются главные вопросы человечества, есть ли Бог и может ли человек измениться сам и что-то изменить в этом достаточно жестком и меркантильном мире?
Каким бы вы ни были человеком, но в этой книге вы узнаете себя и окружающих вас людей. Потому что эта история нашей жизни…
Предисловие.
«Выше закона может быть только любовь, выше правды лишь милость, а выше справедливости лишь прощение!» Святейший Патриарх Алексий II.
Душу разрывает на клочки, слезы заливают эти первые строки. Я не могу ничего делать, вся сила, сосредоточившись, устремляется в дело. Но я снова и снова спотыкаюсь о невидимое препятствие. Как будто Бог притормаживает и останавливает меня. И я уже понимаю, что это будет до тех пор, пока не напишу эту книгу. Я понимаю, что весь результат и все многочисленнее чудеса, происходящие в этой истории, были только для того, что бы свидетельствовать о чудесах и присутствии Божием. О его милости и любви к нам, по которой мы меняемся и преображаемся, привнося в мир плод добродетели и созидания.
Человек является образом Божьим, и вы сейчас увидите, сколько любви внутри людей, которые выбрали необъяснимый путь следования за своей душой.
Правосудие перед Рождеством.
Это удивительная история, произошедшая у многих на глаза, началась с Рождества, вернее с правосудия перед Рождеством, случившегося ровно половину десятилетия назад…
Уважаемый друг, хотел порадовать тебя новогодней историей, не знаю, она правда случилась, аль нет, но больно интересно было послушать ее под хорошо настоявшийся уже оливье да под бутылочку. Ее нам племянник из Москвы во Владивосток привез. А то, как-то живешь, все понятно вроде, аж до тоски, сказок хочется, особенно на Рождество.
Речь пойдет о человеке, который сошел с ума, ведь и впрямь его поступки нельзя назвать обычными. Не понятно даже как таких чудаков земля держит, но от этого и нам, зато веселей.
Ну, так вот, слушай, ни так давно один безумец уволился с работы, лишь потому, что его, видишь ли, внутренние принципы не позволяли оставаться на прибыльном месте, не далеко от власть имеющих. Но очень уж они далеки от какого-то, ему одному известному, закона правды и еще какой-то галиматье. О которой он, кстати, даже написал какую-то бестолковую книгу, которую никто не читал. И чего вообще бездари за перо берутся, ну понимаю когда профессия такая, институт закончили, будет все по науке, мысли правильные. Вон как на телевидении, работают профессионалы, все верно делают, развлекают народ, что бы отдохнуть можно было после работы, да и не думать ни о чем.
Да он же сам ни о ком не подумал ни о своей жене, ни о родных, ни о том, как и на что жить будет вообще. На него уже как-то заводили уголовное дело за то, что у него нечего взять, но почему-то лишь по одному ему известному чуду вдруг прекратили. А зря, посидел бы, образумился. Ну, видно чего возьмешь с душевно больного человека. Но ему же снова повезло, каким-то чудом супруга стала зарабатывать. Но вот говорят дуракам везет, так и есть.
И все бы ничего, если бы он, вместо того, что бы сразу образумится и искать где-то заработок не поехал в монастырь и не начал бы там работать бесплатно. Подлец он и есть подлец, жена зашивается, а он там работает на таких же, как он бездельников. Ну, захотелось тебе в Церковь, ну сходи ты утром, постой, послушай, ну дай им сто рублей на храм, свечки купи, ну и все успокой душу, батюшка только обрадуется. И работай себе спокойно дальше. Короче, если бы я мог объяснить, что ему в голову взбрело я бы это сделал, но от того что умом его понять не могу, от этого и злюсь.
Он все какое-то доброе дело хотел сделать. Как будто и некому без него. Ну, заработай сначала и делай, вон как, например, депутаты. Куда не плюнь одни добрые дела да благотворительные фонды. Но он же без них хотел обойтись, вот же гордыня какая в человеке сидит! Поэтому он решил потрудиться во славу Божию не заметно для других. Устал он, понимаешь ли, от лицемерия, лжи и обмана. Иж ты, какой праведный, а мы как-то живем в этом и ничего, не убегаем от трудностей, трусость это, никак другими словами не назовешь.
Говорит он: – «Сам маленький и доброе дело хоть маленькое надо сделать, не по результатам же Господь судит, а по намерениям и сам лучше становлюсь с такими намерениями». Но какой смысл от этих намерений, какой прок? Не знал он, видите ли, кому верить уже, все с таким же пониманием как у него хотел руководителей найти. Но разве с таким пониманием можно какое-то дело сделать, да и вообще чем-то руководить, все же раздадут!
Да и молиться хотел за дело свое, видите ли, не лицемерно. А как по-другому можно, нельзя же сейчас, что бы дело было только доброе, не найдешь сейчас таких дел. Сейчас такие дела, что ни дружбы, ни любви в них не может быть, ну ни поймет никак, что деньги главное. И если будут они, и то и другое купить сможешь. Вон, прошло две тысячи семнадцать лет, а «Иуд» только больше стало.
Ну да ладно, так бы он и сидел в монастыре, если бы, слава Богу, у его отца инсульт не произошел. Хоть тут у него совесть проснулась, посидел с ним два месяца. Хотя тоже не понятно, тут упрекать я его не осмелюсь, но врачи то на что. Ну, навестил, гостинцев привез, врачам денег дал, что еще нужно. Пройдет время он и не вспомнит, кто с ним сидел, да он и сейчас не особо помнит, инсульт же. А вообще мог бы, если бы головой думал, устроился бы и сиделку нанял, еще бы и деньги остались.
Ну, так вот, дальше еще интереснее! Как раз перед Новым годом отец на поправку пошел, он и отвез его домой. Собирались скромно с женой к теще съездить, но вот верно говорят: – «Мы предполагаем, а Бог располагает». Ольга, сестра жены его при родах и умерла за три дня до Нового года. Вот тут он за веселился. Билеты на самолет нужно покупать, а не на что. Хорошо, помогли добрые люди, а так и не знал бы он что делать. Больше ведь и некому, родителям то самим уже помогать надо. Вот и поделом, раньше надо было думать, а то помогай, как будто должен ему кто. Я бы такому и не дал ничего. Они, видите ли, дела будут добрые делать, а я работай на них. Сам виноват, не об этом думать надо было, но жизнь научит, вот увидите.
Все он ждал, что кому-то в добром деле пригодиться сможет, все искал, толи добрых дел не оказалось, то ли просто не там искал. Да и чего ждал, ждать вообще тяжело, по мне так какая разница, чем заниматься. Плыви себе по течению, как Бог даст, платят деньги и делай, что тебе говорят, не ты же руководишь, вот пусть они и отвечают, а тебе и думать не о чем.
Завез он жену в аэропорт, поехал за бабушкой, встретил Новой год и на дачу всех привез вместе с отцом. А там захотелось ему отцу старый дом показать, может, вспомнит что, память то у него отшибло. А ключи мать и спрятала, что бы ноги там не поломали. Ну, зачем только ему ключи, а если споткнется, отца теперь всю жизнь на привязи держать нужно, с ним теперь как с человеком нельзя, а главное самим спокойнее будет, вдруг что случись, потом еще вини себя всю жизнь, мучайся. Лучше живой человек взаперти, чем свободный на том свете. Просил он ключи, просил, да так больно на душе его стало от того, что потакают им всегда, что убежать от этого захотелось. Где это видано, что бы мужчинами женщины управляли! В своем доме надо Новый год встречать, а если в доме либо рабство, либо раздор, то это уже чужой дом.
Верно, думает в Евангелие написано: – «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня и кто не берет креста своего и следует за мною, тот не достоин Меня». А значит и родной тебе тот больше, кто по вере. Приехал, проведал, помог, да живи своей жизнью, дабы не искушаться, если дела, не гневящего Бога и найти нельзя. Поэтому и ссоры кругом, что встречаются вроде по-родственному, по любви, да давай пить, блудить, ругаться, да в карты играть – бесам служить, какая ж тут любовь».
Вот я только не пойму как он так думать может, мало ли, что там написано. Не все надо принимать, надо и своей головой думать как лучше будет. Разве мало они ему помогали, никто роднее родственников быть не может, пусть пьяница, пусть жулик, все равно свой, принимать надо. Да и сам он «хорош», это я вам, как будто знаю его, говорю. Я тогда помню, на венчании детей, слышал, батюшка говорил, что Вы теперь единое целое, малая Церковь и вы теперь отдельно от отца и матери. Я промолчал, но очень меня это возмутило. А как же почитай отца своего и мать?! Это что же получается, как же без родственников, жизнь для того и дана, что бы добро наживать, жилплощадь расширять, как детям жить то потом, ну радовать себя иногда разными новшествами, отдыхать ездить. А иначе, какое счастье на земле, если все удовольствия убрать. Столько нового всего появляется, радостного, трудись только и потребляй. Нет, надо им поперек всех идти, все уже за нас придумано давно. Живи и радуйся только, не зря же за нас деды кровь проливали. Что бы мы хоть вдоволь пожили, да и дети, если войны не будет, пожить успеют вдоволь. Не в этом ли смысл? Какой еще может быть смысл?
По вере своей он, конечно, ушел, да не по вере перед этим выпил. Только вот нельзя одно с другим мешать, живешь по вере так и живи, а нет, так и откажись от нее как я. Вот и попался и поделом ему. Хотел он от деревни за поворот заехать, переночевать в машине, а на утро уехать. Но дуракам же везет. Только остановился, и сзади автомобиль ДПС подъезжает. Он сразу сознался, что выпил и якобы власть от Бога дается, без вины надо радоваться, а с виною и сам Бог велел. Значит это для чего-то нужно Ему. А когда ехали на освидетельствование все молился дурак и думал, что не может быть закон выше любви, не может он над законом Божьим преобладать. Ну простофиля, надо ж было ему попробовать договориться, денег дать, да и знакомые наверно есть, разве может чем молитва помочь. «Хочешь жить умей вертеться!» – вот закон какой еще есть. Освидетельствовали, да и машину отвезли в другой город, что бы подороже взять за эвакуацию, там же рука руку греет, все же это знают. Напугали сотрудников молитвы его, а от этого и разозлились. Ну а он в объяснении им так и написал «Всё по воле Божией»!
И пошел он домой, коря себя не только в этом, но и во всем, что в его жизни происходит. И особенно за то, что поститься перестал на Новый год. Только бубнил все под нос: – «Сначала человек сдается и только потом все рушится. Не бывает наоборот». Вспомнил, что ему говорил как-то священник, что перед Рождеством тьма особенно усиливается и там где больше добра за тем и тьмы больше ходит, а остальные и добровольно за ней тянутся, она им и не мешает и сетей не ставит. А за святыми вообще легионы ходили. Лег он спать, но покоя не мог найти, вертелся все, как будто весь мир рухнул под ним. Как последний камешек весы вниз перетянул. Ничего нет у него, ни просвета впереди, ни радости. Не убежишь, не уедешь, словно в аду. Хоть улыбка раньше жить помогала, а теперь и ее ни стало. Да и жена как выдержит, мало она что ли с ним горя хлебнула, ни скроешь же никак. Встречался же он с одним светлым человеком перед Новым годом и надежда появилась поработать во славу Божию после Рождества, и другой не мене светлый человек поздравления добрые прислал и надежду о встрече зародил, столько ждал он этого, надежда эта ему сил жить давала. А теперь на что надеяться, всех подвел он, на что жить теперь, последнее же отдали уже. Ну не путевый человек. От таких подальше надо держаться.
Так и пролежал он всю ночь в терзающем полудреме, а на утро пошел к начальнику отдела ДПС, да нет никого, праздники же. А без него и машину не забрать и не известно, сколько денег еще накапает за эти дни. И, конечно, не мог он покоя себе найти нигде. Он и раньше-то как за ниточку держался, а теперь и вовсе труба. В Церковь пришел и там тяжело, людей много, не скроешься ни от кого. И пошел по кладбищу бродить возле Церкви как умалишенный, я бы от такого, если увидел, как от покойника убежал.
И вроде, наконец, образумился, начали мысли верные появляться, что зря он начал Бога познавать: – «Кому нужны мои принципы, что мне дал закон Твой, Господи, все за него отдал. Хожу каждый день как по краю пропасти и каждый день как последний. И не верить уже не могу, но и выдерживать нет сил, только отречься остается. Да и зачем мне вера Твоя, если знаю, что живу не правильно, но изменить себя не получается, зачем она мне, если с ней тяжело так?».
Вот только от этих мыслей совсем ему тяжко становилось, а на крест посмотрит и радуется даже, так и стоял на коленях всю службу, голову вверх поднимет, на крест свой смотрит, радуется, опустит, смотрит на пол где нет его, и все в душе разрывает у него, жить почему-то ему не хочется. Точно как сумасшедший склонился к этому кресту и целует его как невесту. Крест и он, как будто вечно виноватый перед всеми людьми. И все повторяет: – «Прости, Господи, за веру мою половинчатую, не дай никогда забыть этот день, значит близко Ты, если так быстро даешь тяжелые уроки свои. Дай мне пронести этот крест, отречения от земного и возможность послужить Тебе». И зачем ему это, такие дни забывать нужно быстрее и не вспоминать никогда. Люди в Церкви смотрели на него и судили, что какой-то вовсе не верующий, разве так нужно молиться. Верно говорят, научи дурака Богу молиться, он и лоб расшибет.
А когда шел из Церкви через железную дорогу и привиделось ему, что за забором окликнула его женщина в черном и сказала: «Постой, сейчас приду к тебе». Хорошо, что он ждать не стал на путях, а к ней навстречу пошел, а то точно бы к нему в черном, да с косой пришла. Но он так обрадовался ей, уж больно поговорить ему хоть с кем-то хотелось, искал ее, а она как сквозь землю провалилась. Бывает же чертовщина такая перед Рождеством. Видно совсем парень тронулся от своих переживаний.
Но после как-то и разрешилось все у него. И начальник разрешение дал, и машина нашлась и деньги нашлись. Словом повезло ему снова, но по мне так у него не только водительские, но и вообще все права на имущество отнять надо, так, для эксперимента, поймет тогда, что Бог ничего дать не может. Он совсем сбрендил, думает, что даже мысли не в голове зарождаются, а кто-то посылает. Я, конечно, читал в газете подтверждение этому от каких-то известных врачей головного мозга, но откуда ж им взяться еще. Так и судить некого будет, мол пришло откуда-то, его и судите. Так можно любые дела воротить со спокойной совестью. А как же не судить, ведь тогда таких безумцев разведется множество и что с ними делать, если они не хотят делать, что им говорят, кто работать будет. Будут только молиться, да дела добрые делать, ничего с них не возьмешь тогда. Вот осудят его, тогда будет ему пост и знать будет, как пьяным за руль садиться. Странно только, вроде и не дурак был, и работал на руководящих должностях, но совсем на своей вере помешался. Пропал он для нас совсем.
Ну, все, пойду я соседа порадую историей, возьму бутылочку, да посидим, рассудим что к чему. Правда он и сам недавно попался, но когда деньги и связи есть ничего не страшно ни Бога ни черта, выкрутился, ни доказали в суде, жаль правда, старушку. А что, она уже отжила свое, да и не изменишь уже ничего. И родственникам он все возместил, и похороны оплатил и осталось еще им не меньше чем на машину, поди худо. В общем, хороший человек, он и дорогу помог из бюджета проложить и много кому еще помог. Да и на рыбалку с ним хорошо ездить, и катер есть и в рыбнадзоре все свои. С таким всегда дружить нужно.
А этот бедолага, наверно, сейчас сидит, дописывает свою историю, ну неймётся ему все, Рождество же сегодня, гуляют все. Все думает, эта история Богу может послужить и какой-то смысл в ней есть. Ну какой тут смысл. Не верь, не бойся, не проси, да и не делай добра – не получишь зла, вот и весь смысл! Мог бы за это время подработку найти. Ну да ладно на суде ему мозги вправят, вот отгуляют только, направят на истинный путь, будет, как все, работать, а не добрыми делами, молитвами, да писаниной заниматься.
И главное хоть бы на что жить было, о чем думает человек, уже тридцать три года скоро, ну не Бог же ему денег даст. Правда приснилось мне вчера, что снова ему повезло, ну везет же таким по жизни, как будто хранит кто, старушку он подвез после службы, а она его и отблагодарила. А он улыбается и все повторяет: «Каждому дню, своя забота». Не поймет же дурень, что это в то время можно было так жить, а сейчас все по-другому, все только для себя хапают. Время то у нас уже другое…
А, вот и дочь моя на поздравление с Рождеством ответ от мужа из Москвы получила, зачитывает, смеется: – «Вот какие чудеса бывают, у Вас уже родился Христос, а у нас еще нет. Тогда меня с преддверьем, а Вас с Рождеством!!!
Время то у нас с ним разное…
Сказки кончились.
Мои же злоключения только начинались. Впереди ждал долгий путь следования лишь за верой!
Сейчас мы спускаемся в меркантильный мир реальности и попытки выживания в ней души, любви и чудес, которых во взрослом возрасте как будто уже и не бывает…
После Рождества вернулась жена. Как ей смотреть в глаза я не понимал. Серия трагедий следовавших одна за другой потрясли меня. После ухода из Госдумы я остался без заработка. Далее последовал инсульт и восстановление отца, с которым надо было быть рядом. А у моей жены при родах погибает сестра в преддверье Нового года. И уже казалось это пик трагедий, который человек может пережить в один момент. Но это было не так. Теперь меня еще лишили водительских прав. Надо было срочно ехать в Москву, скорее устраиваться на работу, восстанавливать финансовое положение и забыть все как страшный сон.
Но куда устраиваться, если я уже жил по другим ценностям? Все эти трагедии окончательно изменили меня. Помню эти моменты, полной нищеты и беспомощности, когда тебе надо действовать, но постоянно отвлекает необходимость приезжать к отцу. Как будто весь мир ополчился против тебя. Кто дороже, отец или жена или финансовая стабильность? Долго думать не пришлось. Судебные приставы быстро подсказали мне мой путь. После посещения их с целью оплатить штрафы, оказалось, что я в федеральном розыске. Меня везут в наручниках в суд, как преступника. Каким я собственно и являлся, нарушая закон должника.
Душа возмущалась. Я же отдал все, что брал имуществом, еще и переплатив за это. Если я на все, что у меня было лечил отца, снимал квартиру и помогал жене. Если я не судился с людьми, которые меня обманывали, если я не давал взяток, что бы меня не лишали прав, если моя нищета от многократных попыток создать общественное дело для людей, которое из-за черствости и обмана не получается реализовать вот уже пятнадцать лет. Если часть моих долгов из-за отказавшейся от меня семьи, а итоговая сумма долгов не превышает даже стоимости бюджетного автомобиля. Если дело, которое я создаю, превысит многократно экономическую и социальную пользу для общества. Если я просто не могу себе позволить, видя то, как родная страна скатывается в пропасть от упадка культуры и ценностей, спокойно ходить на бессмысленную работу никому не приносящую пользы. По какому такому чертову закону вы хотите меня судить?
Вне закона.
Я теперь вне закона,
Ехать на суд нельзя.
Там меня ждет решётка,
Поиска правды стезя.
Мытари смотрят волком,
Ждут, что еще можно взять?
Ты уж смотри – я голый,
А душу попробуй забрать!
Здравствуй, мой милый, Высоцкий!
Здравствуй герой мой Чацкий!
Видно мне Бог уготовил
В оглядку за Вами бежать.
Жизнь моя словно ветер
Рассеянный по земле.
Вы же судья поверьте
Не жалко себя, а дел.
Сколько всего можно сделать
Сколько стихов написать?
Сколько полезных творений
Тем, кто ещё жив передать.
Искать на земле бесконечность
Нет ничего глупей.
Лучше к концу и в вечность,
Только доделать успеть!
Дай мне Господь еще в книжку
Поэзии мысли залить.
Я бы тогда был счастлив
К судье под венец прийти.
Меня бы тогда судили
Смешным для меня судом.
Но я бы только боялся
Предстать пред одним Творцом.
Время наше бесценно,
Изыди добрых дел вор.
Что бы в последней инстанции.
Оправдательный был приговор.
Будет моим аргументом
То, что закончил жить,
Так, что меня не прервали,
Не дав мне договорить.
В сердце с утра тревога
Жизнь моя на волоске.
Она ничего не стоит
Ценны лишь на ней плоды.
Этой борьбой со страхом
Ты проверяешь меня.
Верю я в суд жестокий
Или уповаю на Тебя.
Грешен я этим волнением
Праху скорее служу.
Но ничего поделать
С собою я не могу…
Ты мне подай Свою твердость,
Дай мне смиренность Твою.
Дай мне возможность жертвы
С верою в доброту.
Сколько ж я мог еще сделать,
Сколько мог сохранить.
Сколько же дел червивых
Мог я предотвратить!
Я для других обязан
Выиграть эту борьбу.
Пусть во все мире служат
Закону лишь Твоему!
Ты зашил угол в Бермудах
Не пью пока не курю!
Чистой воды награда,
Выплыву, всем подарю!
Дай мне Господь смирения
Исполнить волю Твою.
Мне перед Всеми стыдно,
Я вину признаю.
Да и как противится судам, если в Завете сказано: – «И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Матф.5:40).
Прошу друга срочно устроиться к нему на работу, в качестве менеджера по продажам, что бы приставы начали взыскивать долги из заработной платы. Назначили исправительные работы, которые я по договоренности с приятелем, не нарушая закон, проходил в его фирме.
Приставы, наконец, отстали. Но работая просто за деньги, я духовно погибал, неужели мне всю жизнь теперь работать просто на хлеб и аренду квартиры? Это была очень печальная для меня перспектива. Как будто меня загнали в стадо, для того что бы я приносил молоко пока могу, а после покорно ждал пока меня забьют для разделки на мясо. В этом, что ли моя польза? Что ж поделать, пятнадцатилетние попытки реализовывать общественные проекты, в чем я только и видел смысл, привели меня в нищенское существование. Да еще и полностью измотав меня. На работу приходилось ездить из Мытищ в район Царицыно. Несколько пересадок на электричке, огромное количество людей, ехавших видимо тоже не совсем понимая зачем. И так каждый день… В перспективе это все представлялось настоящим адом на земле…
Но разве можно пойти против этой железной системы, которая не считается с твоей душей, желаниями и призванием…?
Железные боги.
Шире душа
Сужается круг
Сердце зажато
Между разлук.
Ширеет душа
В тело не влезть
Тело уж сузили
В правду – не лезь.
Взлетает душа
Кости трещат
В руках железных
Ты без лица.
Железные боги
Железные ноги
Ходячие трупы
Протопчут маршруты
По людям живым
С большою душою
Машины идут
Я присел на дорожку.
Мне сказали, что я оторва.
Мне сказали, что я оторва,
И я этому очень рад.
Это значит, что я оторван
От обыденности преград.
Это значит, что мне все можно,
Что безумно хочет душа.
Это значит, что я не обязан
Делать то, что мне говорят.
Это значит, что я свободен
И могу летать в облаках.
Не ходить по людским дорогам,
Вместе с Ангелом в небе витать.
Я давно не раб предрассудков
Людей законы для меня не в чести,
Потому что давно мной правит
Самый главный закон любви.
Никому ничем не обязан,
Мое сердце служит любви.
Тому чувству, что счастье дает нам
В бесконечной глуби души…
Страх – это смерть.
Мой страх перед заключением, приставами и коллекторами схож со страхом перед неизлечимой болезнью или смертью. Все, жизнь закончилась. Вот такие у меня были мысли. Занимаются делом по душе видимо те, кто решает быть смелым и идти по зову своего сердца несмотря ни на что.
Мне кажется, основной корень неудач в жизни кроется лишь в наших страхах. И это логично, трусливым людям – трусливая жизнь. А кто ищет легкого тот и находит немного. Я и сам чего-то боюсь, но иду на свои страхи. Государству не нужны смелые, им нужны покорные люди, если речь, конечно, не идет о войне. Поэтому смелость и жертвенность ради доброты, созидания и справедливости не пропагандируется и общество забывает об этом.
Преодолевая страх, ты идешь на самое сложное, что возможно материальному миру. Преодолевая страх, ты идешь на смерть. Смерть вполне понятная материальная субстанция. И идти на нее за душой, чем-то неосязаемым, и возможно несуществующем, порой кажется безумием. Поэтому наш страх и есть духовная смерть. Та смерть, которая делает нас мертвыми на земле и на небесах. Так лучше уж быть живым здесь и погибнуть, имея возможность, пусть даже и маловероятную, еще жить в духовном мире, чем умереть на земле и уж точно тогда на небе. И следовать за своей душой, делом по любви, нам помогает только эта неосязаемая ниточка веры. Которая, укрепиться может только в трудном пути преград.
Все мы равны перед смертью. И если есть вечность, то не так важно когда ты умрешь раньше или позже кого-то. По сути, времени нет. Время это всего лишь наши страхи. Продлевая время, мы оправдываемся, что о ком-то заботимся. На самом деле мы просто боимся смерти.
Я понимаю, что легко сказать, а сделать не так просто. Я как будто хожу по краю пропасти всю жизнь. И действительно очень тяжело бороться со страхом. Но понимаю, что надо! Просто надо не опускать руки, по сути, с одним смыслом, что если опустить лучше не будет точно. И всю жизнь так. Решения мои как будто сжигают мосты за собой. Я не делаю это умышленно. Как будто просто нет другого логического выбора. Как будто этот выбор я когда-то давно уже сделал. А борьба со страхом и есть жизнь.
Ведь если страх – это иллюзия, то и смерть тоже, тогда истина – жизнь без страха.
Краюшек земли.
Кому-то дал Господь всю землю,
Кому-то краюшек земли,
И я по краю, и я по краю,
Я не иду, я балансирую.
Когда метели злости посещают,
Закрыв глаза, на ощупь мне сложней идти,
А если гром расплаты – я пугаюсь
И, пригибаясь, я срываюсь вниз.
Но успеваю, руки к небу поднимаю,
Хватаюсь пальцами за край земли!
В моменты эти я спасаюсь,
Той болью крови, что с ладоней потекли.
Но с каждым шагом становлюсь ловчее,
Уже привык, без края не могу,
Баланс в крови уже и, значит, в сердце,
Теперь попробуй ты меня столкни!
Кому-то дал Господь всю землю,
Зато мне легче следовать пути,
Ведь компас мне не нужен, ведь понятно,
Что главное лишь – не сорваться и дойти.
В этот момент и появляется определение страха Божия. Потому что бесстрашная жизнь только в одном случае может быть не безумна, если ограничена какими-то созидательными рамками. Не бойся ничего, но и не делай никому зла. Вот она идеальная формула жизни по душе и любви.
Смерть рядом. Но мы, почему то, не думаем об этом и не признаем. Видим своими глазами, как погибают друзья, родные и близкие и не задумываемся. Она может произойти в любой момент и надо не накопительством заниматься, а делать то, что останется после нас. А это только добрая память. Мы многое изучаем, во многом разбираемся, но не задумываемся о самом главном – о своей жизни и смерти.
И чем больше мы стремимся к возвышению, тем от страха потерять останавливаемся у подножья горы.
Этих страхов наших зло и добивается, зло вообще только страхами и может нами управлять, больше нет у него силы. На них и плодится коррупция и многие вредоносные процессы в обществе. Мы сами разлагаем и приучаем людей к этому.
Наша жизнь на Земле важна только до момента смерти. Но мы не нужны ни смерти ни жизни, если мы уже заживо мертвы. Смерть должна дышать нам в затылок, что бы мы жили!
Он всегда рядом.
Он всегда рядом,
Он дышит в затылок:
«Светлый герой,
Дай мне власть над тобой!
Я дам тебе радость,
Я дам наслаждение.
Только веру оставь,
И станет легко.
За что ты страдаешь,
Любви нет на свете,
Зачем ее ищешь?
Ведь легче со мной!
Подумай о жизни,
Что дал тебе Он?..
Когда тебе трудно,
Где же Бог твой?..
Он хочет страданий,
Что б шел ты по мукам,
А я наслаждение
Даю просто так.
Иди же ко мне,
Мой извечный страдалец,
Я раны твои
На душе залечу.
Ты станешь богат,
Ты будешь во власти,
Ты будешь красив,
И здоров, как и я.
Оставь свою веру,
Здесь царь только я…»
И он повернулся
И тихо ответил:
«Какой же ты царь,
Если мной не владеешь,
Я буду бороться
С тобой до конца!
Не надо земных
Мне твоих наслаждений,
Я вечность люблю,
От твоих рук умру!».
Призыв к поэтам!
Поэты не бойтесь репрессий
А лучше побойтесь лжи
Ведь слово может отняться
А вы без него пусты.
Ведь каждого смерть внезапна
А в ссылке не меньше любви,
Чем в страшных мученьях болящих
Пред смертью мы все равны.
Поэты не боитесь лишений
Они мера ценности слов
На что ты готов за правду?
Иль сущность твоя пустослов?
Родина поэтов.
О моя ты родина, милая,
Как похожа на душу поэта ты.
Вся истрепана и истерзана,
Вся любовью своей измучена.
Поперек ты идешь, неугодная.
Вся репрессиями испытана.
Оголодавшая и в отрепинах,
Но встаешь с колен, поднимаешься.
И внутри тебя несогласие
То за правду идешь, то за золотом.
Ошибаешься ты и падаешь
Но покаешься и омоешься.
И пойдешь по промыслу Божьему.
Соберешь духовные силушки,
Оберешь последние слезушки,
Что б идти своею судьбинушкой.
Ты отстроишь старые Церквушки
И помолишься новыми семьями.
Ты забудешь обиды старые
И простишь неугодных, обнимешься.
Еще за 2-3 года до этих событий я предвидел, что они произойдут и порой грустил, понимая, что я сам себя обрекаю на них, по сути, я уже тогда прощался с земной жизнью, и это было больно. Когда я ушел с высокооплачиваемой работы я написал эти стихотворения. И уже прощался в мыслях со всеми…. Но это же только мои мысли на тот момент. То, что должен чувствовать каждый, следуя за Христом. А после, Господь, видя это, дает надежду, и совершает чудо, вытаскивая своего последователя из самой пропасти. Это похоже на Моисея, который в слезах приносит своего сына в жертву Ему, он уже попрощался с ним ради Христа, но Бог, увидев его самоотрешённость и веру до конца, сохранил сыну жизнь. И это главное, что хотел увидеть Христос, веру в Него до самого конца.
