Сергей Терещук
Приключения Даши и янтарных человечков древлинов

– А в чем волшебство?

Но дедушка с внучкой уже растворились в темноте. Остались только слова как далекие крики чаек, приносимые легким весенним ветерком на берег моря, или как тихий шум прибоя ранним утром, или как шёпот листвы древнего леса древлинов из глубины веков.

– «Особенный янтарь… волшебные слова… Душа в янтаре… не такой, как у всех… в твоих силах измениться…» – повторяла Даша сонным голосом слова, ощущая при этом какой-то бешеный голод. – «Стрекоза… в твоих силах измениться… просто он другой…».

Даша проснулась среди ночи от того, что яркий луч луны коснулся ее закрытого правого глаза. Девочка поняла, что уснула, сидя за столом, положив голову на сложенные, как у примерной ученицы, руки. Она выпрямилась и оглядела комнату.

– Тияяяя! – тихонька позвала Даша. – Лююююдвиг!

Но только старый дом поскрипывал в ответ половицами.

– Неужели ей все это приснилось? – подумала девочка и потянулась, – Какой прекрасный был сон!

Однако очень хотелось есть и спать. Даша открыла ящик стола и запустила туда руку за двумя марципанками…

Но конфет не обнаружилось. Не могла же Даша съесть сладости, и забыть про это. Должны же тогда остаться фантики!

Даша оглядела стол. В голубом свете луны рядом с настольной лампой поблескивала обертка от одной конфеты… Но куда делась вторая? На этот вопрос Даше уже было очень лень отвечать. Она переоделась в пижаму, легла и мгновенно уснула, убаюканная шелестом ночного ветра, словно шорохом крыльев сказочной стрекозы.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ.

Мать-и-мачеха

Даша шумно дышала, склонившись над столом и прикусив кончик языка. Она старательно выводила цифры, задумывалась на некоторое время, поняв, что ошиблась, жестоко перечеркивала и обреченно принималась писать заново. Это занятие, при всей своей, как бы сказали некоторые взрослые, простоте, стоило девочке множества душевных сил и отнимало всю положительную энергию. Даша даже вступила с собой в переговоры.

– Дашенька, милая, будь, пожалуйста, благоразумной! Это необходимо!

– Я не могу больше!

– Это надо сделать. Никто за тебя не выполнит этого задания.

– Ненавижу!

– Наберись терпения и, как говорит бабушка, будь благоразумна.

– Бабушка… – чуть не плача, прошептала Даша, – она бы мне помогла…

Девочка продолжала выводить цифры, пытаясь одновременно уговорить себя. От напряженной работы мысли и духа лоб девочки покрылся испариной, а ладони стали влажными. Но числа будто сговорились довести Дашу до белого каления. Они не слушались, не складывались и не отнимались, не множились и не делились, дергались и скакали, и вообще вели себя кое-как-наперекосяк. Даша не выдержала и тихонько заскулила.

– Не слушаются? – прозвучал знакомый голосок над ухом.

Даша не ожидала гостей, как могла взяла себя в руки и глянула в сторону книжной полки. Тия сидела, болтая босыми ножками, и с любопытством наблюдала, как Даша бьется с примером на деление.

– Не слушаются… – надув губки, призналась Даша.

– Ух, непокорные противные закорючки! – возмутилась Тия. – А ты брось их! Будут знать, как сопротивляться!

– Не могу! – вздохнула Даша. – Я должна решить… обязана.

Даша, пересилив себя, подчинилась тяжелым превратностями ученической судьбы и вновь склонилась над тетрадью.

Тия непокорно фыркнула. Она то отнюдь не собиралась сдаваться. Не в ее характере было так просто оставлять это дело, пуская его на самотек. И даже не смотря на ее лень, гостья решительно взяла ситуацию в свои маленькие руки и бойко спрыгнула на стол.

– Я смотрю на тебя уже целых три минут, аж сама устала! Зачем ты это делаешь? – полна протеста и недоумения спросила Тия. Так же в ее голосе звенели нотки возмущения, и Даша подняла глаза от математики.

– Это домашка, – обреченно произнесла девочка.

– Домашка? – озадаченно протянула Тия. – Это что какая-то злая колдунья?

Даша невольно усмехнулась.

– Нет. Домашка – это домашнее задание. В школе нам задают работу на дом.

– Ааа, – понимающе протянула Тия, – тогда ясно-понятно!

Малышка усердно почесала затылок, прошлась вдоль тетради, разглядывая страницу, и хлопнула в ладошки.

– Поняла! Это чтобы вы на улице не безобразничали и дома вам не скучно было! – сделала она заключение.

– Да уж… – поникшим голосом произнесла Даша, – куда как весело.

– Вот мне мама тоже всякие задания дает, чтобы дома меня удержать и чтобы я не натворила чего, – продолжала Тия не слушая, – но я быстро со всеми поручениями разделываюсь и – фьють!

Тия лихо присвистнула.

– Мне мама тоже задания дает. Но это другое, – серьезно проговорила Даша. – Это называется учеба. Ходишь в школу каждый день и получаешь всякие знания. Говорят, «нужные». Бывает, все схватывается на лету… но иногда это какой-то ужас. – Даша оттолкнула от себя тетрадь. – И никто толком не может объяснить, зачем это… но все взрослые в один голос твердят – надо! Кому надо?.. – Даша сделала ударение на слове «кому» и замолчала.

С самого начала разговора в ней закипал вулкан несогласия из-за безысходности, непонимания и неопределенности, и он вырвался наружу.

– Нет! Я не могу так. – вскрикнула Даша, – Я не понимаю, и из-за этого у меня не получается! – Даша в сердцах смахнула тетрадь и ручку со стола.

– Так их! Пусть знают! А то ишь, какие…

Малышка, в знак солидарность захлопала в ладоши и одобрительно посмотрела на Дашу, но тут же осеклась.

– Даша, ты чего?

По щекам девочки текли тихие слезы.

– Это не правильно! – Дашины губы подрагивали. – Так нельзя себя вести. Тетрадь и ручка ни в чем не виноваты.

– Но как же? – зашлась от возмущения Тия. – Они же не слушаются тебя.

– Они вообще тут ни при чём! Это всего-навсего тетрадь и ручка. А я – неумеха! Неусидчивая, ленивая, капризная девчонка! Вместо того, чтобы заниматься, устроила тут истерику…

Даша утерла слезы, встала со стула и нырнула под стол за письменными принадлежностями.

– Вот ты где! – раздался незнакомый и строгий голос. – По всему форту тебя ищем.

Услышав незнакомый голос, Даша благоразумно решила затаиться и сжалась под столом в комочек.

– А что такого, пап? – запротестовала Тия. – Я все задания сделала…

– И когда ты все успеваешь? – смягчился голос.

– Вот такая я шустрая! – хихикнула Тия. – Даш, ты чего там? Вылезай! Это мой папа! Он не кусается!

– Не знал, что мы не одни! – всполошился голос, и послышались удаляющиеся шаги.

– Папа, стой! – закричала Тия. – Пожалуйста, не убегай! Даша хорошая… И тоже не кусается! – для верности добавила малышка.

Шаги остановились. Даша собралась с духом и, чтобы не напугать своим внезапным появлением, начала медленно выпрямляться. Сначала над столом показалась пшеничная копна волос, потом блестящая в лучах солнца челка, а затем растерянные зелено-голубые глаза. На этом движение остановилось. Глаза посмотрели на Тию. Та в свою очередь кивнула в сторону противоположного края стола. Даша, не спеша повернула голову и встретилась взглядом с человечком раза в два выше Тии. На нем была большая шляпа-цилиндр из рыжей мягкой ткани с синей лентой и золотой пряжкой. Он тут же снял ее, обнажив черные, как уголь, и упругие волосы, и вежливо поклонился. Шляпа осталась в руке. Человечек поднял голову и взглянул из-под челки умными изучающими глазами.

– Добрый день! – произнес человечек. – Разрешите представиться – Матиас!

Тия, не выдержав, прыснула звонким смешком.

– Ой, не могу! Как серьезно…

Матиас укоризненно покачал головой в сторону расшалившейся дочери и водрузил цилиндр на голову.

– Можно звать просто Мэт! – он поправил шелковый янтарного цвета шарф и добавил: – Так меня зовут дома.

– А то – Матиас! – передразнила Тия.

Теперь уже Даша строго глянула на малышку, на что та показала острый язычок.

– Скажите, пожалуйста… – и демонстративно отвернулась.

– Не будем обращать внимания… – произнес человечек так, чтобы слышала только Даша. – Она все-таки ребенок, надо дать ей возможность самовыразиться, – и он заговорщически подмигнул.

Девочка согласно улыбнулась в ответ и уже смелее начала рассматривать гостя. Ей очень нравилось, что с ней разговаривают как со взрослой, и особенно нравился наряд нового знакомого.

– Как поживаете? – достаточно громко произнес Матиас, начиная светскую беседу.

Даша даже приосанилась, вообразив себя на приеме королевы Пруссии Луизы. Почему именно Пруссии? Потому, что ей это казалось очень возвышенным, сказочным и красивым.

– Хорошо! – ответила девочка. – А вы?

– Вполне приемлемо для данной системы координат! – непринужденно ответил Матиас и взялся обеими руками за лацканы.

Даша еще раз обратила внимание на костюм. Синий бархатный камзол с золотыми пуговицами и манжетами, украшенными золотыми пряжками, как на шляпе, был восхитителен. И, на вкус Даши, прекрасно сочетался с атласными янтарного цвета бриджами в крупную синюю клетку. Все это великолепие заканчивалось отчаянным и смелым вызовом в виде высоких синих кед с желтыми шнурками.

– Сегодняшний день принес немало приятных сюрпризов! – говорил Матиас. – Во-первых, запеканку с молодыми еловыми шишками под янтарным соусом, одна порция которой ещё дымится на столе… – древлин немного повысил голос, – но может так случиться, что чей-то дедушка не выдержит и съест ее…

Тия хмыкнула и демонстративно уставилась в окно, скрестив пухленькие ручки на груди. Папа Мэт сделал вид, что не заметил этого, и продолжал.

– Во-вторых, прогулка по вашему замечательному саду в поисках своей непослушной дочери, – Матиас лукаво подмигнул, – вы ее не видели, кстати? Я был бы счастлив прогуляться с ней на обратном пути… и если вам посчастливится встретить это милое создание, то не составит ли вам труда сообщить ей, что я ищу свою бесконечно любимую дочурку.

Даша с трудом держалась, чтобы не засмеяться, и с удовольствием пустилась в игру, затеянную Мэтом.

– Я обязательно сообщу вашей дочери, когда ее увижу, – вежливо произнесла она.

– О, я вам буду чрезвычайно благодарен, – Матиас кивнул, – а могу ли я доверить вам одну тайну?

Древлин подошел к Даше поближе.

– Конечно! – девочка подалась вперёд и наклонила голову, подставив ухо.

При этом она видела малышку, которая все ещё выказывала свое показное безразличие к происходящему. И выглядело это очень забавно. От любопытства Тия засопела ещё громче, и ее крохотные ушки заходили ходуном. А ещё Даша вспомнила себя в таких же проявлениях, и ей стало немного совестно. Ведь это не честно, хоть и по-детски наивно, вести себя так по отношению к людям, которые тебя любят.

– Никогда не буду такой букой! – решила для себя Даша. – Со стороны это выглядит так глупо!

Между тем Матиас привстал на цыпочки и почти дотянулся до Даши. Все выглядело так, словно он хочет доверить очень страшную тайну.

– А, в-третьих, хочу вам признаться, – произнес Мэт достаточно громко, чтобы слышала малышка, – я рад нашему знакомству! И не могу не отметить, что все это благодаря моей удивительной дочери Пигритии, которую так зовут и которую я все еще не могу найти.

Древлин опустился на пятки и заговорил громко, всем своим видом и интонацией показывая величайшее сожаление.

– Да, все это крайне досадно! Я бы хотел поблагодарить свою дочурку за этот неожиданный и приятный сюрприз!

Тия возмущенно хмыкнула и нахохлилась ещё больше. Матиас отвернулся в сторону, чтобы скрыть свою улыбку.

– Ну, что же, пора мне отправляться в обратный путь. Быть может, тот славный кусочек запеканки под янтарным соусом еще не остыл и дождется моего возвращения. Нельзя же оставлять такую вкуснятину на произвол судьбы, ведь она может заветриться. Думаю, разделить ее на всех было бы вполне справедливо. – Матиас приподнял цилиндр за краешек. – Разрешите откланяться, милая Даша!

Папа Мэт глубоко поклонился и шаркнул ножкой. Даша так же вежливо поклонилась в ответ. Чувства переполняли девочку. Ее поражало, сколько терпения и чуткости в этом маленьком человечке. Она была так очарована обходительностью и утонченностью, что ей захотелось сказать что-нибудь приятное в ответ. Но не смогла на ходу придумать ничего другого, как сделать комплимент.

– У вас очень красивый костюм, – восторженно, от чистого сердца произнесла Даша.

Матиас от неожиданности отступил на шаг, осмотрел себя с ног до головы и сдержанно улыбнулся.

– Ну что вы! – он еще раз учтиво поклонился. – Но я благодарю вас за столь лестный отзыв о моем скромном одеянии! Приятно слышать, что вам приглянулось то, что многие считают нелепым. Я мог бы пуститься с ними в дискуссию, но прошу учесть, что обладаю и другими отличительными положительными качествами. Внутренними, имеется ввиду… а это… – Матиас заботливо снял пылинку с рукава, – всего лишь одежда… Ещё раз благодарю. – Мэт поправил цилиндр. – Надеюсь, до скорой встречи! – и хотел уже уходить, как вдруг остановился и с неподдельным интересом спросил: – Да, все хотел у вас узнать – а что вы делали под столом? – и заговорщически добавил: – Искали сокровища? – и тут же оговорился: – Нет, если это тайна, можете не отвечать.

– Да ну что вы… – замахала рукой Даша, но тут в разговор ворвалась Тия, про которую, как ей казалось, все забыли.

– Уй, скажите, пожалуйста! Какая тайна? – малышка приближалась, возмущенно шлепая босыми ногами. – Никакая и не тайна! Скажите тоже!

Тия подошла совсем близко.

– Пигрития? – театрально удивился Матиас. – Ты тут? Девочка моя! Моя Тиичка!

– Тута я, тута! А где мне еще быть? – взвилась малышка. – И, междум прочим, запеканку я сама съем! – Тия с вызовом уперла руки в бока. – И, междум прочим, она под столом тетрадку свою искала! Вот! Которую сама же и выбросила! Вот!

– Тетрадку? – Матиас перевел взгляд с дочери на Дашу. – Выбросила? Зачем?

– Я не хотела…– Даша виновато опустила глаза и нехотя положила тетрадь на стол перед собой. – Я не выдержала…

– Уй, скажите пожалуйста! Не получается у нее… – начала Тия, но Матиас ее поправил.

– Не «у нее», а «у Даши».

Тия возмутилась: – Уй! – и уже спокойнее добавила, отмахнувшись крохотной ручкой: – У Даши не получается чего-то там…

– Вы позволите взглянуть? – спросил Матиас.

И, пока Даша медлила, вступилась Тия:

– Да чего там, «позволите, не позволите»! – малышка подбежала к тетради и, кряхтя от натуги, перелистнула несколько страниц. – Вот!

Тия отошла в сторону, открыв обзор своему папе.

– Так-так-так… – Матиас подошёл ближе. – Интересно, интересно…

– Что тут может быть интересного, пап? – фыркнула малышка. – Злые непослушные закорючки!

– Это же математика, доченька! – радостно воскликнул Матиас.

– Вот! Я так сразу и поняла! – Тия сокрушенно покачала головой. – Мать-и-мачеха!

– Математика, Тиичка, математика! – ласково поправил папа-древлин. – Прекраснейшая и в то же время строжайшая из наук! Честная и неподкупная! Стройная и необъятная! Скучная и в то же время сверкающая разнообразием…

Матиас, закрыв глаза, говорил в совершеннейшем упоении. Казалось, что он декламирует хвалебную оду. Даша слушала, открыв рот, и не могла поверить, что все эти слова относятся к обыкновенной математике.

– Она состоит из простых маленьких скромных чисел, но выглядит как необъятная вселенная, которую невозможно окинуть взглядом! – Матиас в порыве чувств раскинул руки. – Полна рамок и ограничений, но при этом свободная в своей бесконечности! Примитивна и непостижима! Строптива и неприступна, как великосветская дама, и в то же время соблазняет своими тайнами. Она холодна и независима, но требует особого внимания и желает, чтобы за ней ухаживали. Захватывает дух-то…

– Ааааыыйй! – вырвалось у бедной заскучавшей Тии.

Она давно уже боролась с приступом напавшей на нее зевоты и в конце концов сдалась.

– Ой! – добавила Тия с детской непосредственностью и оглянулась по сторонам, как будто зевнула не она, а кто-то другой.

Папа Мэт тут же осекся и кашлянул, скрывая неловкость.

– Кх-кх. Да, доченька, ты права! Папа увлекся! – он смущенно посмотрел на Дашу. – Со мной такое бывает. Но хорошо, когда рядом есть любящие сердца!

– Прости, па… – Тия закрыла рот рукой, чтобы воспрепятствовать новому приступу зевоты.

– Нет, нет, нет! Все хорошо! Во всем надо знать меру! К чему лишние разговоры… вы позволите? – древлин обратился к Даше, указывая на тетрадь.

– Конечно! – девочка пожала плечами и заинтригованно стала наблюдать, что же будет делать Матиас.

Получив согласие, папа-древлин снял кеды и осторожно ступил на тетрадный лист в клеточку. – Посмотрим, что тут у нас?

Он заложил руки за спину, быстро прошелся несколько раз вдоль скачущих цифр и перечеркнутых примеров, остановился напротив Даши и вынес свой приговор.

– Все понятно! – голос его звучал, как у детского доктора, который только что осмотрел ребенка, объевшегося неспелыми фруктами из соседского сада. – И смело могу сказать – это поправимо! Умножать и складывать, делить и вычитать – не сложно! Главное все разложить на простые и понятные действия и понять… нет! Не понять, а, скорее, почувствовать, что числа, какие бы они ни были, большие и страшные – это всего лишь обыкновенные цифры от 0 до 9, расставленные по порядку. Маленькие безобидные простые цифры. И они такие дружелюбные и покладистые, что с ними мы можем всегда договориться, подружиться, а потом делать все, что нам заблагорассудится! – Матиас вдохновенно посмотрел на Дашу, – Это ли не волшебство?

Девочка почувствовала себя на представлении величайшего математического мага и повелителя цифр. И под воздействием волшебства в ней вдруг начал просыпаться интерес к математике, а страх и скука перед "мать-и-мачехой" улетучились, как дымка в солнечный день.

– Выходит, что каждый пример – это как ребус, как загадка, которая хочет, чтобы ее решили? – увлеченно поделилась своим открытием Даша.

– Именно так! – воскликнул Матиас настолько громко, что задремавшая Тия проснулась и часто заморгала глазами.

– Что вы делаете?

– Договариваемся с цифрами! – весело заявила Даша.

– Браво, Даша! – Матиас разразился аплодисментами. – А если представить, что все цифры – это известные нам предметы, со своим весом, объемом, цветом, вкусом и запахом, тогда и договариваться с ними будет еще проще. Ведь в своем воображении знакомые нам вещи мы можем переставлять с места на место, изменять и превращать как угодно. И это волшебство вы, Даша, способны совершать по мановению своей волшебной палочки! – Матиас указал на шариковую ручку. – Стоит только включить фантазию и желание проникнуть в загадочный мир.

– Какие еще знакомые? Где? – Тия все еще не понимала спросонья и обиженно насупилась. – Я опять все проспала?

– Нет, доченька! Ты вовремя! Все только начинается…

И тут малышка словно очнулась от сна.

– Это у вас начинается! – спохватилась Тия. – А у меня, может, как раз наоборот!

– Что наоборот? – спросила Даша.

– Уй! Непонятливые какие! – всплеснула руками гостья. – Мой пирог! Я с ним еще даже не успела познакомиться, и он там один- одинешенек. И кто угодно может опередить меня, и переставить его с места на место… – в глазах малышки вспыхнул ужас. – А деда может изменить его безвозвратно. Разделит на мелкие части и прибавит к тем, что уже съел. И не в своем воображении, а в своем настоящем животе. Нам надо спешить, папа!

Тия направилась к краю стола, но папа-древлин остановил дочку жестом.

– Не волнуйся, доченька! Я позабочусь, чтобы ты обязательно познакомилась с запеканкой из шишек. Если к нашему возвращению знакомиться будет не с чем, – Матиас хитро подмигнул, – я попрошу, и мама сделает еще одну. Специально для тебя!

– Тока я ни с кем делиться не буду! – ультимативно предупредила малышка.

– Договорились! – кивнул папа Мэт.

Малышка успокоилась и села в углу тетради.

– Можете продолжать! Я тоже послушаю… – она поджала коленки и положила на них подбородок. – Если опять не усну.

Матиас повернулся к Даше.

– Вернемся к нашему разговору.

Даша с готовностью подалась вперёд.

– Я могу воспользоваться вашей волшебной палочкой? – спросил он, выходя на центр страницы.

Даша растерянно пожала плечами.

– Но, у меня нет…

– Простите, – поторопился исправиться Матиас, – я про ручку.

– Ах, да! – вспомнила Даша, – Конечно, конечно!

– Ну, что ж! Если никто не против и ни у кого нет вопросов и возражений, я бы хотел приступить, – Матиас потер ладони и протянул руку, словно приглашая даму на танец.

В мгновение ока ручка оказалась визави перед древлином. Даша не поверила своим глазам.

– Предметы не могут сами по себе двигаться! – затаив дыхание, она наблюдала, как ручка пустилась выписывать плавные линии, что-то выводя в тетради. – Это только в сказках бывает. Под воздействием магии… – все еще не верила увиденному Даша. – Может, я сплю?

Даша крепко зажмурилась, встряхнула головой и открыла глаза. Папа-древлин кружил в танце, и Даша заметила, что он все же держит ручку, едва касаясь ее пальцами. Как балерину за талию. И танцует с ней вальс математических вычислений.

– Ну, конечно, – с облегчением вздохнула Даша, – конечно, показалось.

А папа-древлин танцевал, комментируя каждое движение.

– Раз, два, три! Надо цифры записывать аккуратно друг под дружкой. Раз, два, три! Тогда они теряться не буду. Раз, два, три. А то они у тебя пляшут вкривь да вкось, сбиваются в кучки и сами запутываются. Раз, два, три. Надо только расставить их по местам и четко объяснить, что от них требуется. А дальше они сами… раз, два, три.

– А вы можете объяснить мне, зачем эта математика? – осторожно спросила Даша. – А то я сама не понимаю. Говорят, надо, а зачем? Ведь есть компьютеры.

– Тут главное – процесс! Танец! – продолжал кружиться Матиас. – Движение к финалу. И умение управлять собой и своими стремлениями. Организовывать самого себя. Приучать к работе и творчеству – это главное в школе, кроме получаемых знаний, – папа-древлин закружился в обратную сторону. – Чтобы порядок в мыслях был. Чтобы не только фантазировать, но, чтобы эти фантазии по полочкам аккуратно располагать, а потом использовать как строительные кубики своей жизни. Раз, два, три…

– Не совсем понятно, – задумалась Даша, – но хоть что-то… я поразмыслю над этим на досуге.

Тем временем Матиас закончил танец и отпустил ручку.

– Спасибо! – галантно поблагодарил он пластмассовую партнёршу.

Та в свою очередь крутанулась вокруг себя и плавно легла на стол.

– Опять примерещилось, – подумала Даша и решила не обращать внимания на подобные незначительно необычные видения.

А человечек сошел с тетради и повел рукой, словно приглашая посмотреть художественное произведение.

– Вот, для примера, так это должно выглядеть, – критично наклонил голову, – или приблизительно так. Двух па не докрутил, а на этом такте запнулся… но в принципе понятно. Да?

Даша опустила взгляд на тетрадь и увидела аккуратно записанное решение строптивого деления в столбик, укрощенное волшебным танцем Матиаса.

– Красиво! – произнесла она с восторгом.

– Мастер! – прокомментировала Тия, которая все же не уснула.

– Лучший на математической дорожке в своем потоке! – скромно добавил папа-древлин.

– Дорожке? – удивилась Даша.

– А что? – не понял древлин и тут же спохватился. – Ах, да! Вас же учат совсем иначе.

Глаза Даши округлились от удивления.

– А у вас разве не школы?

Матиас отрицательно покачал головой.

– А что тогда? – не отставала Даша.

– У нас это называется Стадиум. – древлин прочел непонимание в глазах девочки и пустился в объяснение. – Видишь ли, Даша, по каждому предмету мы проходим круги и стадии. Выходим на старт и отправляемся в дорогу познания по Стадиуму набираться ума, то есть тренировать свой разум. На дорожках – задания. Решил – перешёл к следующему. И так до финиша.

– А потом? – глаза Даши горели от любопытства.

– Потом переходим на следующую стадию.

– Звучит все это очень странно! – озадаченно произнесла Даша. – Наверно, таким образом учиться веселее, чем у нас… Когда же все это заканчивается?

– Никогда! – улыбнулся папа-древлин.

Даша едва не лишилась дара речи.

– Как «никогда»? Учиться всю жизнь?

– А что может быть интереснее? Это бесконечная увлекательная дорога, – в устах Матиаса это звучало легко и как само собой разумеющееся. – И никто никого не заставляет. Ты сам решаешь, когда тебе сойти с дистанции. Хотя я до сих пор хожу в Стадиум тренировать свой ум.

Тия внимательно слушала, а потом внезапно выпалила:

– Уй! Только и слышу «Стадиум, Стадиум»! А когда я наконец попаду туда? Когда? – малышка для убедительности встала и топнула босой ножкой. – Когда?

– Тия… – начал Матиас.

– Да, знаю, знаю, – с сожалением произнесла малышка. – Мне туда еще рано. – и добавила, передразнивая: – «Я ещё маленькая».

Даша перевела удивленный взгляд на малышку.

– Ты так говоришь, как будто только и ждёшь, когда тебе позволят пойти учиться на стадион.

Тия с папой переглянулись и не сговариваясь покатились со смеху.

– Не «на стадион», а «в Стадиум»! – малышка держалась за живот и тряслась всем телом.

Даша почувствовала, как обида кольнула ее в грудь, и хотела оправдаться тем, что это слово для нее новое и неизвестное, но Тия сама перестала смеяться и с гордостью произнесла:

– Конечно, я хочу учиться! Я с нетерпением жду, когда настанет время ходить в Стадиум и постигать там всякие интересности. Это значит, что я стала взрослой. А когда я пройду все ступени, то превращусь в большого древлина, который может очень многое. А пока я ребенок.

Тия грустно вздохнула и развела ладошки в стороны.

Даша слушала размышления крохотного создания и осознавала – это маленькое существо из другого мира, в отличие от нее, понимает как необходимо учиться, стремится к знаниям, и как важно быть образованным.

– Рассуждения Тии гораздо взрослее моих! – с легкой завистью подумала Даша, – Быть может, даже как рассуждения девятиклассников. – и тут Даша разозлилась на себя. – А я как маленькая капризуля! А все беды от невежества, как говорит папа.

Даша готова была уже расплакаться и даже почувствовала горечь в горле, как вдруг настроение ее молниеносно переменилось. Желание плакать уступило место упрямству. Даша прижала подбородок к груди, сжала губы, наморщила лобик и шумно задышала, раздувая ноздри. В таком состоянии Даша все воспринимала в штыки и ни с кем и ни с чем не соглашалась.

– Это мое чувство плотивовечия! – оправдывалась Даша в свои несмышленые четыре года.

– Мою дочь подменили на капризную девочку-овна, – как тогда, так и сейчас, говаривал в таких случаях папа, – осторожно, она бодается!

Папины слова отчетливо зазвучали в ушах Даши. Она и сама знала за собой эту противную черту и понимала, что не права… Но уже не могла остановиться. Девочка чувствовала себя настолько уязвленной, что ей захотелось протестовать сразу против всего и против всех. Ощущая, как серое прокисшее упрямство, овладевает ее, Даша вытерла ладонью непрошенную слезу с щеки и уже открыла рот, чтобы возмутиться и высказать все свои недовольства. Как вдруг Матиас сдернул с головы шляпу, к всеобщему удивлению подпрыгнул с места, сделал сальто назад и приземлился на ноги. Даша от внезапности отпрянула и часто заморгала, сразу же позабыв, что хотела устроить небольшой скандал. Тия звонко захлопала в ладоши. А Матиас невозмутимо надел шляпу и весело произнес:

– И вот еще, милое дитя! Должен заметить, у вас восхитительное жилище. Порядок, чистота, простор и, что особенно чудесно, много света.

– Не то, что у нас… в катакомбах… – буркнула Тия.

Матиас в ответ только подмигнул своей дочери.

– Все будет хорошо, доченька! – он крутанулся вокруг своей оси. – Когда столько света, я прямо чувствую прилив разнообразных сил и всевозможных возможностей. Правда, красиво звучит: Всевозможные возможности! А еще лучше: Разные разнообразности!

Папа Мэт, придерживая цилиндр, опять подпрыгнул, сгруппировался, крутанулся в воздухе через голову и, опустившись на колено, галантно поклонился. Тия разразилась аплодисментами.

– Или даже так: Разновозможные всеобразности! – Матиас широко улыбнулся Даше. – Возьму-ка я сегодня в Стадиуме дорожку поэзии!

Импровизированное цирковое выступление Матиаса и его обходительность обезоружили и отвлекли Дашу. Девочка почувствовала, как тепло и янтарный свет разлились по ее телу и от обиды не осталось и следа. Она рассеялась вместе с серым упрямством, как дымка над морем, и Даша снова стала вежливой, покладистой и воспитанной.

– А где вы живете? – как можно вежливее спросила Даша. Ей хотелось загладить впечатление, оставленное ее несносным гневом, который, конечно же, не укрылся от глаз внимательного Матиаса.

– Мы?.. – неопределенно переспросил древлин, откашлялся и поправил шляпу. – Мы живем… – но, запнувшись на полуслове, он перевел взгляд в окно, будто его внимание привлекло нечто неожиданное и сверхинтересное.

– Уй! – шутливо возмутилась Тия. – Да ладно тебе, пап! Чего ты изображаешь?

Папа- древлин смутился и начал, преувеличенно кряхтя, обувать кеды.

– Ничего не изображаю… – ворчал он, – показалось просто!

Тия звонко рассмеялась.

– Знаю я твои «показалось»! Не случится ничего страшного, если сказать, где мы живем.

– Это конечно… – Матиас, не отрывая глаз, очень сосредоточенно складывал шнурок в бантик, – это разумеется… ничего страш…

– В бункере мы живем! – не дождавшись ответа, выпалила неугомонная гостья.

– Ну, не то, чтобы в бункере… – Матиас взялся за другой шнурок.

– Да в бункере! В бункере! – не унималась малышка. – В катакомбах!

– В катакомбах? – от любопытства у Даши перехватило дыхание.

– Ну, что ты такое говоришь, доченька? – возмутился папа Мэт. – Даш и правда поверит, что мы живем в бункере.

– Уй, скажите пожалуйста, а где мы живем? Как это называется?

– Это называется… – начал объяснять Матиас.

– Подземелье это называется! – отрезала Тия и закатилась от хохота.

Матиас закончил завязывать шнурки, выпрямился, бросил на дочь сердитый взгляд и покачал головой. Но малышка так заразительно хохотала, что ее отец не выдержал и тоже засмеялся. Только Даша переводила взгляд с дочери на отца и обратно, напряженно обдумывая посетившую ее мысль. Она даже сжала ладошки и нахмурила брови, собираясь с силами, чтобы спросить древлинов. И вот, когда Матиас стал смеяться немного тише, а Тия переводила дух для следующей волны смеха, Даша решилась:

– А я могу попасть к вам?

Матиас сразу стал серьезным, Тия же закашлялась, словно поперхнулась смешинкой.

– Кхе-кхе, зачкхем, кхе… – борясь с кашлем, спросила малышка.

– Интересно! – потупив взгляд, ответила Даша, чувствую, что задала неудобный вопрос.

Матиас посерьезнел еще больше и задумчиво потирал подбородок правой рукой, как будто искал там бороду.

– Чего там интересного? – наконец, отдышавшись, поинтересовалась Тия. – Сырые стены и пыльные коридоры…

Она пожала плечиками и поправила платье, несколько раз пройдясь по юбке ладошками, словно сбрасывая пыль. Даша виновато замолчала. Матиас шаркал носком кеда, не зная, как закончить разговор и распрощаться. Возникла неловкая пауза. И вдруг, закончив со своим нарядом, без всякого перехода и подготовки, Тия заявила: