Сергей Тарасов
Уникальные фантастические рассказы
Мои любимое хобби
Во многих домах, квартирах и учреждений на стенах висят картины,– разные стили, разные художники и разные краски. Это нормально, глаза отдыхают, когда глядишь на любимые пейзажи, лица и композиции. У меня раньше висели фотографии, потом они уступили место чеканкам, а потом место чеканок заняли маски. Позже они уступили место вырезкам из журналов. Особенно мне нравились внеземные пейзажи и всякие монстры. Два таких монстра с далеких планет все еще украшают стену перед моим письменным столом, и я их не променяю на полотна известных художников. Я к ним настолько привык, что поверил, что эти звери берегут мой дом и меня, естественно. У одного такого фиолетового монстра было что-то от осьминога, а другого, красного цвета, все тело было в чешуе, большие загнутые когти и большая пасть с острыми зубами и клыками. Эти две репродукции были первыми, которые переехали в мою новую квартиру.
Я никогда не покупал картины, – так выходило, что они сами находили меня и свое место в моей картинной галерее. Если на моем жизненном пути попадалась рама без картины, то я захватывал и ее, потому что знал, что в скором будущем мне попадется полотно для этой рамы, и тогда я вставлю полотно в раму и повешу его на свободное место в квартире. Однажды, когда понес выкидывать мусор, я обнаружил около баков сразу несколько полотен, на которых, видимо, тренировались молодые художники. Часть из них были безнадежно испорчена, на нескольких была откровенная мазня, на одном был изображен городской пейзаж, а на самом большом полотне, больше метра высотой, была изображена женщина в сплошном купальнике.
Я долго рассматривал городской пейзаж и понял, что это кисть великого художника. Картине было место в музее, но так как этот великий художник в будущем нарисует для музея следующую картину, то эту я оставил себе и повесил на самом лучшем месте в своем загородном доме, стены которого были пусты, после того, как я купил квартиру и все самое дорогое увез туда. Женщина в купальнике простояла, наверное, целый год лицом к стене, – она была не в моем вкусе и к тому же в сплошном купальнике, который скрывал все прелести этой уже немолодой дамы.
Остальные испорченные полотна были предназначены мне, лично,– это был явный намек к тому, что мне надо заняться живописью, – украсить пустые стены моего загородного двухэтажного особняка. Я, естественно, принял вызов и начал суетиться. Провидение, которое удивилось моей поспешной суете, подбросило дров в огонь, – я нашел на улице массу цветных карандашей, и через день в книгообменнике обнаружил раскраску на потусторонние и фантастические темы. Все складывалось удачно: карандаши и раскраска, испорченные полотна, которые можно закрасить и создать свой шедевр, и к тому же мне можно было заменить даму в не моем вкусе, да еще в сплошном купальнике, на милую, хорошо сложенную молодую красавицу, – в моем вкусе.
Время года было выбрано очень удачно – кончалась зима, а весна еще не торопилась занять ее место. К этому моменту лишь два полотна висело в моей спальне, – женщина с ребенком и бумажный пейзаж с календарем на этот год, который я купил в магазине, но так удачно его обрезал, что он стал походить на полотно в стиле абсурд, который я сам иногда не понимал. Это мне и было нужно, – главное, выглядело красиво, а ломать голову, что там на самом деле изображено, мне не надо было. На самом деле, если поломать хорошенько голову, можно на этом пейзаже рассмотреть горы, пруд и облака. Короче, везде были пустые стены, которые нуждались в картинах. К тому же провидение было на моей стороне, – подбрасывало мне полотна, карандаши и раскраски. Но подкинуть мне краски и пару кисточек, оно забыло, и мне пришлось самому их покупать.
Сначала я изобразил даму в купальнике над фантастическим океаном с внеземными водорослями и существами, которые там живут. Менять у женщины сплошной купальник на мини я постеснялся, и закрасил всю ее фигуру, оставив на полотне только ее лицо, украсив его пятилучевой звездой красного цвета. Когда я повесил готовое полотно на стену, прямо напротив дивана, на котором я спал этой порой, стена преобразилась.
Но больше преобразилось пространство и время в этой комнате, – для начала я очутился в океане на другой планете. Вода в нем была оранжевая, а существа, которые сновали вокруг меня, наверное, были рыбы, но так категорично я бы не стал утверждать. Наверное, на этой планете как раз был полдник, потому что огромное синевато-зеленое светило находилось над моей головой, а существа плавали вокруг меня все уменьшающими кругами, и я сразу телепатически почувствовал их голод.
Быть едой для этих созданий я не хотел, и закричал от ужаса, когда одно создание лизнуло мою ногу. Мгновенно океан исчез, и я очутился на огромном пляже. В небе находилось то же синевато-зеленое солнце, но оно готовилось исчезнуть за барханами. Когда оно скрылось, со всех сторон до меня донеслись рычанье и вой. Мной опять собирались закусить. Мне не было видно обладателей этих угрожающих звуков, и это мне помогло, – я от страха потерял сознание, а очнулся уже в своем доме. Когда ко мне вернулся голос, я выразил картине свое недовольство и сказал, что лучше бы меня надо закинуть в публичный дом, или на нудистский пляж, чем на эту планету.
На следующий день я взялся за карандаши и раскраски. Они были большими по размерам, наверное, в формате А-3, и на них были изображены разные пейзажи. Особенно мне понравился лес с удивительными грибами. Таких грибов, слава богу, в моем лесу не было, а увидев такое, любой грибник сошел бы с ума. Они были разные по размеру и были окрашены в самые разные ядовитые цвета гей-радуги. Я походил по этому сказочном лесу, поразился разнообразию и цвету грибов и благополучно очутился в своей комнате, живой и невредимый.
И пошло и поехало: как только я кончал раскрашивать очередную раскраску, то на некоторое время оказывался то на облаке, то на огромном дереве, то на цветочной поляне. Помня об океане, я не раскрашивал такого рода раскраски, – оставлял их на потом. И я заметил одну закономерность, – стоило мне пристально посмотреть на картину, которую я заканчивал, то немедленно оказывался в мире, который я нарисовал. Это было удобно, но сначала, когда я еще этого не понимал, я нарисовал буровую вышку где-то на севере и немедленно попал в это место, на несколько секунд. За эти секунды я чуть не дал дуба, – там было за сорок градусов мороза, а я был в домашних тапках, спортивных брюках и без шапки.
Вот так замечательно проходили мои сеансы живописи. Я подумал, что и с готовыми картинами будет такой же результат. Поставил перед собой репродукцию, на котором был сочинский пляж, и стал ее гипнотизировать. Но никакого эффекта не было – я попадал только в место, которое я сам нарисовал. Ну, что ж, мне стало понятно техника и методика таких путешествий, и у меня появились планы, куда мне надо попасть. Среди мест, куда я был не прочь попасть, была женская баня, Большой риф и сокровищница Тутанхамона.
Но сокровищницу и Большой риф я мог изобразить на полотне или на бумаге, а вот с женской баней у меня возникли проблемы…
Волшебные плоды
Целую неделю шел, не переставая дождь. Такого холодного лета здесь, может быть, никогда не было. На нашем садовом участке ничего не выросло, – все утонуло, и, наверное, мне следовало посадить рис и осенью собрать большой урожай. Но ни морковь, ни редис, ни лук с укропом и петрушкой, не были готовы к такому избытку влаги, и отказались давать урожай. Лучше всех чувствовали кабачки, которые испаряли воду в атмосферу своими огромными листьями, а грядка, на которой они блаженствовали, была постоянно мокрой от дождя, но их это не беспокоило. Мне надо было приготовиться к кабачковой диете, с которой я слез в прошедшем декабре, когда я достал из морозилки последний кулек с прокрученными на мясорубке кабачками и приготовил себе блинчики.
Мудрая груша в этом году устроила себе выходной, и я был за это благодарен ей, потому что иначе мне надо было думать, что делать с грушами, которые вырастали на ней в огромном количестве, – обычный урожай составлял почти тридцать ведер груш, и я не успевал давить из них сок. Ее родственники, две яблони не собирались устроить себе отпуск, и на них, как обычно красовались зеленые и красные огромные яблоки. Из-за дождя они падали в огромном количестве на грядки с клубникой, и я их постоянно собирал, для того, чтобы сварить из них компот.
Вначале я хотел их сушить, как делал каждое лето, но в этом году такой фокус не прошел бы, – я остановился как раз вовремя, когда уже собрался их резать на просушку. Пошел непрекращающийся дождь и закрыл эту тему: при такой погоде они никогда бы не высохли. Но в моем роду, наверное, были трудолюбивые крестьяне, которые весь урожай пускали в ход, и я вспомнил, что компот, который я сварил в том году из яблок, закончился в самый разгар зимы, а я к нему так привык, что это событие меня сильно огорчило. Прошлой осенью я сварил около пятидесяти литров компота, и чтобы он внезапно не кончился зимой, как в том году, мне предстояло сварить как минимум литров сто. Яблок на это количество компота должно было хватить, а хранить его я собирался в овощной яме.
В том году весь компот стал бродить в овощной яме, и я его вытащил в мастерскую. Тут подоспели морозы, в мастерской стало холодно, – к моему счастью, и он благополучно замерз, в этих пластиковых пятилитровых бутылках. Я не стал эти бутылки выкидывать и хорошо сделал, потому что, когда одна забродившая бутылка с компотом растаяла, то он оказался таким вкусным, что я облизывался, глядя на остальной замерзший компот. Оказывается, что бактерии вызывающие брожение, погибли от холода, и компот был такой, словно его недавно сварили.
Так что мне стало ясно, на что пустить урожай яблок – на изготовление компота. Теперь я из окна кухни с вожделением смотрел на падающие с дерева яблоки и готовил себя к их резке, чтобы потом сварить в больших кастрюлях, процедить полученный компот и перелить его в пластиковые бутылки.
Однажды вечером разразилась страшная гроза, – всю ночь грохотал гром и сверкали молнии. К тому же с неба лили потоки воды, и я порадовался, что успел собрать красную смородину, иначе все ягоды сбило с веток, и я бы остался без варенья, и без пирогов. Под утро потоки воды прекратились, но гром грохотал по-прежнему и в небе сверкали молнии. Я проснулся рано и выглянул в окно полюбоваться необыкновенным и редким зрелищем: – молнии были очень красивые и какие-то странные, – не синие, с фиолетовым оттенком, а с необыкновенным цветом: красные, зеленые и оранжевые. Уже рассвело, и мне было видно, что на ветвях яблонь почти не осталось яблок, – их сбила буря, и они попадали на дорожки и в клубнику. Решив, что больше не буду ложиться в постель, я поставил на плиту чайник и пошел умываться. Заодно сделал зарядку и без сил вернулся на кухню: позавтракать.
Сидя за обеденным столом, я наметил план действий на утро, – надо было собрать яблоки и поставить их во двор, чтобы они высохли. Солнце уже взошло и осветило мокрый огород. Солнечные лучи упали на клубничные кустики, на дорожку, и на них что-то засверкало, как будто на них кто-то разбил зеркало. Я зажмурился от нестерпимого блеска, а когда вновь открыл глаза, оказалось, что на дорожке лежали не яблоки, а какие-то блестящие предметы. От них и отражались солнечные лучи.
Я мигом встал, одел кроссовки и вылетел в огород, чтобы разобраться, какой дед мороз насыпал на дорожке елочные игрушки. Но это не были новогодние игрушки, которые вешают на елки перед новым годом. Вся дорожка была усыпана кристаллами разных цветов, и именно они преломляли солнечные лучи. Яблок не было и в помине, а вместо них лежали крупные кристаллы аметиста, хрусталя, топазов и прочих драгоценных камней. Мне было не пройти по этому ковру из драгоценных камней. В кустиках клубники была такая же история, – вместо яблок там лежали кристаллы. В общем, какой-то волшебник-шутник превратил упавшие яблоки в драгоценные кристаллы, и лишил меня не только работы по резке яблок, но и зимнего компота.
Я конечно, тут же взял самое большое ведро и стал собирать драгоценный урожай. Кроме кристаллов кремнезема, – хрусталя, аметиста и топаза, там были изумруды, алмазы, рубины, сапфиры и масса других кристаллов, названия которых я сразу не мог найти в своей памяти. Все кристаллы были очень крупными, – размером с яблоко, и как я мог заметить, все они были без трещин.
Когда я наполнил кристаллами три больших строительных ведра и поставил их в мастерской, то она сразу же стала напоминать сокровищницу из волшебной сказки. Пока я собирал драгоценный урожай, солнце спряталось в облаках, и дождь не заставил себя ждать: сначала упали редкие капли, потом они превратились в моросящий дождик, и я одел штормовку, чтобы еще раз проверить кусты клубники, – вдруг я в спешке пропустил несколько кристаллов. Обыскал все грядки с клубникой и нашел на них еще несколько крупных кристаллов: рубин, сапфир, изумруд и алмаз. Кроме них, в клубнике ничего не оказалось. Целое ведро под найденные кристаллы занимать не хотелось, и я просто засунул их в карман куртки. Потом пошел в дом, а по пути снял с себя куртку и повесил ее на гвоздик.
На кухне я заварил крепкий чай, положил в кружку двойную дозу сахара и достал из холодильника блинчики из кабачков, которые я спек на днях. У меня получился торжественный второй завтрак, которым я отметил свою необыкновенную удачу, – сбор урожая, которому просто не было цены. После такого обильного и сытного завтрака я уселся в кресло и задумался, что теперь мне делать с этим сокровищем. Он стоил очень много, и за одно ведро можно было купить несколько десятков вилл на Мальдивах, или на Канарских островах, вдобавок еще слетать в космос в качестве туриста и купить гарем где-нибудь в мусульманской стране. Я думал долго и незаметно задремал. Проснулся через несколько часов, стряхнул с себя сон и приободрился.
Сразу пошел на кухню, выпил остывшую заварку и пошел рассортировать кристаллы по видам драгоценных камней:– аметисты в одно ведро, изумруды в другое и так далее. Перед такой ответственной работой я сел, набил трубку и закурил, прикидывая, сколько мне ведер надо найти в своем хозяйстве. Потом решил, что нужное количество найду, и пошел в мастерскую, которая превратилась в филиал сокровищницы какого-то сказочно богатого падишаха. Открыл в нее дверь и ахнул: в ней стояли три больших ведра, доверху наполненными большими красными и зелеными спелыми яблоками. Кристаллов в них не было, – одни спелые яблоки, которые так и просились в компот. Я почесал в затылке, походил туда-сюда по мастерской, и решил, что все, – и кристаллы, и ковер из драгоценных камней мне приснились.
Мне было очень жалко, что такой прекрасная сказка на самом деле оказалась сном. Ничего мне теперь не светит,– ни гарема из симпатичных девушек, ни виллы на Лазурном берегу, ни туристический облет планеты Земля на звездолете. Я в печали уселся на табуретку, достал из кармана куртки сигареты с зажигалкой и уже приготовился закурить, как в кармане куртки что-то звякнуло. Я в недоумении засунул в карман руку и вытащил из него гость крупных кристаллов, которые были настолько крупные, что я едва их смог удержать. Это были кристаллы алмаза, рубина, сапфира и изумруда.
