Сергей Семенович Монастырский
Мальчик одноразовый
– Почему? – задал дурацкий вопрос Вовчик.
– У нас нет будущего, – объяснила Зоя, – ты действительно мальчик одноразовый. На две недели. Тебя в этот раз развезло, ну, значит, будет, скажем, на полгода. Все проходит, Вовчик, или надоест. Вернее – я тебе надоем. Потому что я – одна. А тебе нужно много!
– Послушай, возразил Вовчик, – ничего нам не дадут? Вот была же неделя счастья, будет и полгода. Может быть. А, может, и нет.
– Вов, – грустно сказала Зоя, – мне тридцать лет. Я уже прошла в своей жизни пять лет этого счастья. До тебя. Мы ехали по дороге вместе, не с тобой. А потом он уехал, а я осталась стоять на дороге одна. И сделала аборт. Я что, так и буду ездить с мальчиками по дорогам, и смотреть, потом вслед их машинам и делать аборты?
– Ну, кататься тоже интересно, – невпопад сказал Вовчик.
– Да, – неожиданно согласилась Зоя, – но тогда влюбляться при этом нельзя. Тяжело как-то, знаешь!
… Сейчас, в этот вечер, при свете настольных ламп на столике, при неуловимом, не забытом еще аромате ее волос, на Вовчика нашло просто сумасшествие. Он слушал ее слова, понимал всю разумность того, что она говорила, и ничего не хотел слышать и ничего понимать. Он хотел только схватить ее в охапку, домчаться до дома, броситься с ней на постель и закрыть ее рот своими губами!
– Даже не думай! – неожиданно сказала Зоя, перехватывая его взгляд, – Я для уверенности привела с собой подругу. Вон она сидит за столиком в левом углу. Она меня отобьет!
… Все было кончено. И Вовчик опять подумал:
– Ну, и, слава богу! Дал слабину....
И опять стало легко.
… Но через два дня Вовчик проснулся как можно раньше. Было только семь часов. Оказывается, он еще с вечера побрился, погладил рубашку, и вскочил, только отхлебнув чая, помчался на ближайший рынок, работавший с раннего утра, купил у только приехавших бабок маленький букетик садовых цветов и помчался по адресу, по которому приезжал в тот первый их вечер знакомства.
Зоя вышла в половине девятого.
– Я здесь! – позвал Вовчик.
Зоя поискала его глазами и улыбнулась.
– Кого-то ждешь? – спросила она.
– Тебя! – ответил Вовчик и протянул цветы.
Зоя взяла цветы, улыбнулась и неожиданно сказала:
– Дай я тебя поцелую!
И поцеловала. В щеку. Потом подумала и уже привычно, как всегда, приникла к его губам.
– Садись, – сказал Вовчик, кивая на машину, – довезу.
Зоя покачала головой.
– Не надо, Вовчик. Ты очень хороший. Но не надо все с начала. Считай, что я умерла.
– А я как же? – растерялся Вовчик.
– А что ты?
– Ну, понимаешь, что-то со мной происходит. Не разберу что?
– Это любовь! – опять улыбнулась Зоя.
Вовчик не придал значение этим словам, но использовал повод.
– Так в чем же дело?
– Это не надолго, – сказала Зоя, – У тебя – не надолго.
– Ну, кто его знает! – неопределенно ответил ей Вовчик.
– Не смеши меня, – Зоя чмокнула его в щеку и неожиданно вскочила в подошедшую маршрутку.
… Тем же вечером на электронную почту Вовчика пришло письмо от его канадского партнера.
«Дорогой друг!– писал он,– дело твое, наконец, решено. Руководство вызывает тебя на собеседование. Вызов для визы они выслали в Канадское консульство. Прошу тебя, не медли. Через двадцать дней руководитель улетает в отпуск на месяц. Ты должен прибыть немедленно.»
