Сергей Савинов
Девять смертных грехов. Часть вторая
– Для тебя проход закрыт! По крайней мере, пока мы не решим наши проблемы, – он ни капли не стеснялся угрожать ему, сыну гранда. Молодой, талантливый, но идиот. Адриан понял, что в чем-то восхищается де Луной.
– Давай просто убьем его, проход уже открыт, – ушей молодого маркиза коснулся знакомый шепот. Он неожиданно вспомнил, что уже столько раз слышал его. Что именно с него каждый раз начиналось его падение.
– Ты? – Адриан растерянно обернулся и посмотрел на Ану. – Все это время?
Девушка сначала мило улыбнулась, потом все поняла и с тихим шипением потянулась к поясу.
– Даже не знаю, кто тебе помог, – она не боялась. – Вот только это ничего не изменит! Ты можешь делать, что хочешь, но в открытой схватке никто из вас не ровня ему!
Ее меч полыхнул в свете золотых ворот, и Адриан узнал его. Как и положено великим артефактам, меч похоти из серии смертных грехов даже не думал скрывать свое имя перед достойными.
* * *
Иногда я не понимаю людей. Взять де Медину – я уже решил было, что знаю его, но… Он плевать хотел на угрозы, он помогал затащить на крышу раненых, он сражался, словно забыв про привычную спесь. Вот только искупить грехи не так просто.
Мой меч смотрел в глаза де Медине, но тот неожиданно отвернулся и уставился на Ану. Словно на змею – справедливо, конечно, но неожиданно. А та ничуть не испугалась и выхватила свой меч. Еще неожиданнее. И тут я осознал название оружия, сжатого в руках бывшей невесты Диего.
– Меч похоти, пятый из серии восьми смертных грехов, – слова сами вырвались наружу.
– Аха-хах-ха! – сердце зашлось хохотом. – А девчонка вас всех обманула!
Я не разделял веселье бывшего короля-лича. Ладно бы нам теперь пришлось просто сразиться, но нет… Странная чистота, вырвавшаяся наружу из меча Аны, окутала крышу здания, и все разом замерли. И ученики, не успевшие перебраться через золотые ворота, и гули, повисшие на краях крыши.
– Меч похоти – разве он не прекрасен? – рот Аны некрасиво искривился. – Его сила не убивает, но подчиняет… Ты можешь ей противостоять?
Она подошла к де Медине и провела ладошкой по его щеке. Тот попытался отшатнуться, но не смог двинуться с места. Скрипнул зубами, попытался призвать свою серо-золотую чистоту, однако та сразу угасла. Словно он обычный уно-идальго, который даже не может выгнать ее за пределы тела.
– Не могу, – Адриан покорно опустил взгляд. – Приказывай, госпожа.
– Пронзи себе руку. Ту, которую хотел поднять на меня. Пожа-а-а-алуйста, – Ана издевалась, но де Медина действительно не мог сказать ей «нет».
Его глаза блеснули, меч сверкнул в свете Ночной сестры, а потом воткнулся в правую ладонь. Сначала немного, потом все глубже и глубже. Адриан не выдержал и закричал, но у него все равно не получалось остановиться. Он давил и давил, пока рукоять меча не уперлась в текущую из раны кровь.
– Кто еще хочет пострадать ради меня? – Ана обвела взглядом оставшихся по эту сторону ворот идальго. – Впрочем, это ваша общая судьба. Можете мысленно готовиться: вас сожрут, а я завтра буду почти искренне сожалеть об этом.
И она снова засмеялась. Я понял, что это напоминает. Сумасшедшую паучиху, которая не могла справиться с силой сердца короля-лича. Похоже, у Аны те же проблемы с мечом похоти. Впрочем, мне от этого не легче, а вот что на самом деле радовало… Свет голубой лилии постепенно помогал вернуть контроль над телом.
– Неудивительно, – отозвалось сердце. – Лилия отражает силу твоей души, а меч похоти атакует именно ее. У вас в королевстве почему-то совсем не принято развивать эту часть чистоты, поэтому ничего странного, что вы не можете справиться даже с такой неумехой.
– Ты! – Ана резко повернулась ко мне, и напор меча похоти усилился в разы. – Один раз ты умудрился сбежать от своей судьбы. Пожалуй, я не буду доверять ей. Давай ты умрешь прямо сейчас. Ради меня.
Ее глаза хлопнули огромными ресницами. Жалко, что пришлось открыться так рано, но убивать себя я не собирался. Выигрывая время, я поднял меч, но и все.
– Сильный, что ли?! – губы Аны некрасиво скривились, сила меча похоти сковала меня по рукам и ногам. – Убей себя!
– Нет! – я держался.
– Хорошо, – девушка задумалась, а потом с легкой опаской двинулась ко мне. Эх, если бы она с этого и начала, я бы смог ее достать. – Пожалуй, придется показать тебе настоящую мощь меча похоти. Знаешь, как он берет чужие души под полный контроль? Нет?
Пальцы Аны с неожиданной силой впились в мою руку с мечом, чтобы я не смог ей пошевелить, а сама девушка вытянулась вверх. Ее лицо остановилось прямо напротив моего. Огромные глаза, мягкие влажные губы, немного приоткрывшиеся в сантиметрах от моего рта.
– Не сдерживайся, дай страсти полностью подчинить тебя, – она прижалась ко мне.
Напор меча похоти усилился еще больше, словно ураган, пытающийся затушить небольшой костер в горах. Вот только ветер может и раздуть пламя. Я не мог ничего сделать самой Ане, но вот ее мечу… Чтобы достать меня, он раскрылся, и мы словно столкнулись в каком-то другом месте. Бесконечное черное море, и над ним парим мы. Я, окруженный пламенем голубой лилии, меч и… сжимающая его незнакомая девушка с желтыми глазами. Не Ана!
Она висела в потоках ветра, придерживая соломенную шляпу, и внимательно рассматривала меня.
– Удивительно, – девушка неожиданно оскалилась. Или улыбнулась. – Не ожидала, что в королевстве до сих пор есть обычные идальго, кто не обменял огонь души на холодную чистоту.
– У меня есть чистота, – возразил я.
– Конечно, есть, – согласилась желтоглазая. – Так и должно быть: развивая тело и душу, мы открываем чистоту. Но ваша церковь решила, что этот путь опасен, что на нем слишком легко упасть в скверну. И вот уже несколько сотен лет лишь великие семьи идут по нему под присмотром клинков Золотого купола.
Я промолчал, хотя очень хотелось рассказать про Давида Асторгу.
– О, вижу, ты уже встречался с кем-то из них, – желтоглазая все равно обо всем догадалась. – Интересно, а он сумел заметить, какой ты неправильный?
Она рассмеялась.
– Наши дела с Золотым куполом или другими убийцами – это только наши дела. Меня ты, судя по всему, знаешь, а я тебя нет. Может, представишься?
– Думаешь, стоит? Впрочем, – желтоглазая задумалась. – Меня зовут Тамара Астарис. И я последняя, кого ты видишь в своей жизни.
– Убить хочешь?
– Без обид, но ты коснулся моего меча. Сам. Еще и открылся ему как хозяин. А что, если ему понравится? Знаешь ли, оружие из серии смертных грехов довольно своенравное.
– Поверь, знаю…
Я опять смог удивить желтоглазую. Та еще несколько долгих секунд изучала меня, и на этот раз уже без улыбок и смеха.
– Действительно, знаешь. Невероятно. И у тебя его не отбирали, потеря такого меча оставляет неизгладимый след. Ты сам его отдал.
– Ты тоже, – заметил я. – Говоришь, что хозяйка меча похоти, а ходит с ним Ана.
– Да это такая мелочь, – Тамара отмахнулась. – Просто мое положение не позволяет мне раскрывать некоторые… скажем так, очень важные аспекты силы именно этого меча. Вот и приходится иногда искать для него временных хозяев. Чтобы выгулять.
– То есть ты просто одолжила Ане меч похоти, чтобы… – я начал догадываться.
– Хватит о ней, это скучно, – Тамара отмахнулась. – Ты интереснее. Я чувствую на тебе след меча серии, вот только не могу угадать какого. Похоже на гнев или жадность, но в то же время есть и что-то еще.
Тьма вокруг начала давить, и, кажется, у меня совсем не осталось времени. Если, конечно, я собираюсь выжить. Жаль, что в голову пришла только одна идея.
– Это был меч скверны, – ответил я желтоглазой Тамаре. – И пусть мы были знакомы недолго, одно я понял точно. Пережить его активацию довольно непросто.
– Не здесь! – рявкнула девушка. – Молчи, и я отпущу тебя…
Как будто я мог ей поверить.
– Меч похоти! Пятый из серии восьми смертных грехов! Я зову тебя! – крик вырвался из груди, словно раскат грома. Здесь и сейчас я знал, что говорить.
– Как? – желтоглазая все еще надеялась, что я допущу ошибку, что мне не хватит сил или знаний.
Зря. Как она читала меня, так и я, раскинув во все стороны голубые лепестки королевской лилии, читал ее.
– Это сила души прошлой династии франков? – Тамара все поняла и даже опознала королевскую семью, чей цветок я использовал. – Не думай, что она тебя защитит…
Она не договорила.
– Я зову тебя! – я повторил свой крик и выпустил наружу еще и второй цветок.
До этого зеленый росток, найденный мной у Белого замка, упорно не хотел раскрываться, пряча за невзрачной внешностью свое настоящее имя. Но вот теперь он вспыхнул. Розовое сияние расползлось во все стороны, дополняя свет голубой лилии.
– Королевская роза Трастамара, – название второго цветка мгновенно появилось у меня в голове.
– Еще одна умершая династия? – Тамара тоже узнала эту силу.
Вот только это ничего не изменило. Меч похоти вырвался из ее рук и скользнул прямо в сердце окутывающей нас тьмы. А потом во все стороны ударили молнии.
– Теперь выживет только один из нас, – желтоглазая тяжело вздохнула и вскинула голову, открывая тонкую изящную шею. – Таков твой путь, молодой идальго? Поставить все на волю случая? Выжить только благодаря ему?
Очень хотелось ответить, но времени у меня не было. Уже несколько бесконечно долгих мгновений я всматривался в рисунок звездного неба. Техника, показанная мне сердцем короля-лича, оказалась поистине бесценна. Она раскрыла не только мой собственный путь развития, но и пути остальных… Тамары, проснувшейся розы и даже меча.
– Просто поверь мне, – я поймал взгляд огромных желтых глаз, а потом представил, как раскрывшиеся словно крылья лепестки цветов несут меня вперед.
– Ты не посмеешь! – девушка выставила руки, но… В этом жесте не было настоящего желания, она тоже отказывалась умирать!
* * *
Еще недавно Тамара Астарис считала свое приключение очень увлекательным. Идея подкинуть меч похоти жадной до славы и власти девчонке прекрасно себя показала. Ана совершенно не думала о цене и использовала силу оружия из серии смертных грехов при любой удобной возможности. Словно это обычная подобранная в лесу палка.
Сначала она поиграла с молодым бароном и его учителем, которые довели ее до столицы, а потом скрестили мечи в бою насмерть, чтобы выяснить, кто на самом деле достоин внимания прекрасной спутницы. Естественно, Ана добила раненого победителя. Потом был маркиз де Медина, идеальный покровитель на вступительных, но девушка уже думала о будущем.
Тамара чувствовала, как ее взгляд следил за директором или другими грандами, что оказывались рядом. Она была готова на все, меч похоти идеально дополнял ее тело и получал ту самую энергию, которую сама Астарис не могла ему дать. Таков путь рук императора, они принадлежат только ему и даже думать не должны о других мужчинах.
Когда-то из-за этого правила сестры смеялись над ней. Она оказалась лучшей в своем поколении, получила один из пяти мечей смертных грехов, что хранились в сокровищнице Империи – и им оказался меч похоти. Клинок, который раскрывал свою истинную мощь лишь в тех порывах души, что были ей недоступны. К счастью, выход нашелся. Выбрать жертву, одолжить меч, выгулять его силу, а потом снова использовать его без оглядки еще несколько лет. Пока снова не придет время.
В этот раз Тамара решила совместить выгул меча и задание императора, все шло совершенно как обычно ровно до того момента, как она встретила этого парня. Идиотка Ана решила стереть его душу, но и сама открылась, а парень оказался очень хорошо подготовлен. Выдержал атаки меча, даже ее, Тамары, атаки… Девушка не могла пойти до конца, но сила клинка похоти уже стала ее частью. Один жест, одно движение, и слабые духом были готовы умереть ради нее. Или выбраться из-под чужого влияния, как неудачно вышло с де Мединой, когда он перетаскивал ее с крыши на крышу.
Взгляд же де Луны был совсем другим. Непривычным. Тамара не была для него ни оружием, как для императора, ни смертью, как для сильных врагов, ни страстным идеалом, как для всех остальных. Молодой идиот отказался растворяться внутри меча, отказался от участи стать ее рабом. Вместо этого он начал сражаться, и ему даже хватило силы и знаний, чтобы обречь их всех на смерть.
Все-таки меч похоти оказался для нее приговором…
– Просто поверь мне, – Мануэль полетел к ней.
– Ты не посмеешь, – Тамара понимала и одновременно не могла поверить в то, что он задумал.
Она вскинула руки. Как карающая длань императора она не могла этого позволить. Но в то же время она сдержала часть силы. Как Тамара Астарис она хотела жить. Как повелительница меча похоти она очень давно хотела попробовать, что за чувства испытывают обычные смертные… Идальго прорвался к ней вплотную, его правая рука прижала девушку на уровне талии, а левая скользнула к затылку.
А потом они поцеловались. Молнии меча били вокруг, они били по ним, но два тела так крепко сплелись друг с другом, что ничто не могло их разделить. В пламени небесного огня исчезла одежда, но это только ускорило процесс… Два тела, два духа вжимались друг в друга, двигались навстречу, то ускоряясь, то замирая.
Несколько бесконечно долгих мгновений блаженства, и Тамара поняла, что больше ей не нужно будет выгуливать меч. Тот стал ее до конца и по-настоящему. Вот только одновременно он теперь принадлежал еще и ее врагу. Молнии угасли, тьма отступила. Если император узнает об этом…
– Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! – Тамара ткнула пальцем в теперь такую знакомую для нее грудь, а потом не удержалась и опять его поцеловала.
Все. Теперь можно было разрывать контакт.
Глава 2. Герой
Мы слились с желтоглазой чужестранкой, прячась от меча похоти, и тот действительно поверил, что врагов больше нет, что после пробуждения его ярости остался только один. Мы выжили, чистота лилии и розы скакнула вперед, укрепляя душу и прикрывая ее силой сразу половину меня. Теперь надо будет еще больше времени посвятить мечу, чтобы тело не отставало…
Я понял, что думаю совсем не о том, когда Тамара чуть отстранилась и стала скользить по моей груди своими острыми коготками.
– Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! – я понял, что слышу это уже… В третий раз?
Впрочем, я и не собирался болтать. Девушка поняла ответ, снова прижалась и… Все кончилось. Ее губы оторвались от моих, я увидел горящее в желтых глазах пламя, и черный мир растворился, выталкивая меня в реальность. В тот же миг от меня оторвались и губы Аны… Совсем про нее забыл.
Для меня прошла вечность, для нее – не больше мгновения.
Я сделал шаг назад, чтобы выдержать дистанцию с этой ядовитой змейкой. Вот только, кажется, у нее забрали ее ядовитый зуб. В глазах Аны мелькнули удивление, ярость, злость, а потом все это резко сменилось страхом. Вот и она поняла, что меча похоти у нее больше нет. Он растаял и вернулся к хозяйке. А рядом трясли головами, приходя в себя, ученики, которыми она раньше управляла.
Но мне все это было не интересно. Я погрузился в себя и использовал духовное зрение на всю катушку. Нужно было заметить… Да! Желтая вспышка мелькнула слева на крыше, а потом, пробив узкую дыру в защитном поле Красной баронессы, исчезла в ночи. Значит, Тамара на самом деле ушла.
– Пора двигаться дальше, – я подошел к стоящему на колене де Медине. Воткнутый по приказу Аны меч словно тянул его к земле.
– Наша сделка? – Адриан тряхнул головой и одним рывком поднялся, вырывая оружие из руки.
– Мне хватит той раны, что ты уже получил, – ответил я, глядя как мой недавний враг прижигает дыру в руке чистотой. – В следующий раз будь сильнее и не попадайся так глупо.
Тот вспыхнул, а потом резко расхохотался. Кажется, Адриан действительно пришел в себя. Я передал де Медину одному из его последователей, который наконец-то догадался подставить плечо господину. Теперь надо было покончить с Аной: она сделала достаточно, чтобы я не сомневался. Эту проблему нужно решить раз и навсегда.
Я нашел девушку взглядом. Та как раз ковыляла в сторону края крыши – кажется, после потери меча из серии смертных грехов она на самом деле была готова туда броситься. Верное решение: там у нее есть шанс выжить. Небольшой, но все-таки. Я вытащил меч и пошел к ней.
– Не смей меня убивать! – Ана, почувствовав мою ярость, резко обернулась.
Неожиданно я понял, что она не собиралась прыгать. Нет, она просто отходила туда, где ее точно будет видно всем. И тем, кто сейчас приходит в себя на нашей крыше, и тем, кто ничего не знает и наблюдает за вторжением из окон заблокированных корпусов старших курсов.
Вот что она придумала…
– Я – кондесса королевства, я принесла прямую клятву верности нашему общему господину, так что… – голос Аны звенел, отражаясь от окон корпусов и заполняя всю площадь Примеры. – Убьешь меня, нанесешь ему оскорбление. Не тебе решать судьбу его слуг. Или ты готов пойти против короны?
У меня был ответ на этот вопрос. Точно не ради Аны…
– Уходим, – я повернулся к остальным и махнул в сторону начавших темнеть золотых ворот. Еще немного, и они полностью пропадут, надо было укрываться поскорее, а то мы и так потратили слишком много времени.
– А я? – Ана сразу перестала кричать и заговорила тише.
– Ты права, – я на мгновение обернулся. – Мне не стоит тебя убивать, судить и решать твою судьбу должен только король. Но и спасать тебя я не обязан. Вот и живи дальше точно так же, как и раньше. Сама по себе.
Ана молчала, но я слышал, как скрежещут ее зубы. Остальные уже прошли в ворота, и я последним замер на их границе. Чтобы не проскользнул следом никто лишний. Ни нежить, уже заполнившая края крыши, ни одна кондесса. Как бы недолго ей ни оставалось. Внутри шевельнулась мысль – может, все же спасти ее? Но нет! Глупость. Она – враг, это уже точно, а с врагами поступают только одним способом. Все остальное – глупость и слабость.
Вот к обычным гулям присоединились три твари в капюшонах, и вся эта толпа рванула вперед. Десять метров до Аны, пять…
– Я – враг Мануэля де Луны, передайте Красной баронессе, что я враг Мануэля де Луны, – если бы я не следил за каждым движением девушки, то не заметил бы, как ее губы сложились в эти слова.
Вот же!.. Я замер, ожидая реакции – и вся толпа нежити пробежала мимо Аны. Она расхохоталась. Я выругался. Действительно враг, и неважно, что ее главное оружие – это не верный меч, а черное сердце и острый язык.
– Еще встретимся, – я отбил удар твари в капюшоне, а потом сразу сделал полшага назад. Достаточно, чтобы уйти от всех следующих атак, и слишком мало, чтобы мимо меня кто-то смог прорваться. Сколько там еще продержатся эти ворота?
Последняя капля чистоты голубой лилии растаяла. Впрочем, я не собирался никого убивать – только защищаться. Для этого хватит и моей внутренней чистоты. Обычные гули расступились, пропуская вперед сразу трех тварей в капюшонах.
– Уходи или они тебя убьют, – сердце нежити начало беспокоиться.
– Опасаешься, что придется отправиться в пасть повелительнице гулей? – я решил его подбодрить.
– Плевать на нее. Мне гораздо больше не нравится ее спутник с мечом, – сердце смогло меня удивить, но надо было сражаться…
Первая тварь атаковала. Я встретил ее шестым движением зимнего стиля. Не такое жесткое как седьмое, оно позволило разорвать контакт мечей и отразить второй удар. Твари зашипели. Вот только я остановил двух, а где третья? Я погрузился в духовное зрение, чтобы не пропустить атаку, и не успел. Тварь зашла с другой стороны золотых ворот – там нельзя было пройти в башню Карла Великого, но вот ткнуть в мою сторону мечом – вполне.
Я начал поворачиваться, пропуская клинок мимо. Он пронзил броню, скрипнул по ребрам, еще немного и тварь добралась бы до внутренностей. Пришлось идти на крайние меры. Я отпустил древний меч принцессы и вцепился рукой в ударивший по мне клинок. Хлынула кровь, по нервам ударило болью, но силы хватило. Я сжимал сталь, чистота внутри кипела, не давая отсечь мне пальцы.
Меч остановился, я медленно отодвигал его от себя. От покрытого кровью лезвия били злые холодные искры, они пытались забраться мне под кожу, вот только пламя голубой лилии сжигало их без следа. Время словно остановилось. Другие твари почему-то не нападали и ждали завершения этой странной дуэли.
– Умри! – я резко сменил тактику.
Перестал отталкивать, а вместо этого дернул врага на себя. Тот не удержался, пролетел сквозь золотые ворота, и я вбил ему в голову щедро политый кровью кулак. Почему-то в нем полыхнула королевская роза Трастамара, костяная маска треснула, и неуязвимый противник рухнул без движения. Я разбил ему мозги и заодно разрушил связь с Красной баронессой.
Как? Плевать! Чуть не вскрикнув от боли, я резко повернулся к оставшимся врагам. Вот только те почему-то не спешили атаковать. Две твари в капюшоне, сотня гулей и десятки дышащих скверной воронов – все заполнившие крышу создания смерти разом рухнули вниз и склонили головы.
Что? Вопросов меньше не стало.
Но тут золотые ворота пошли рябью, и я поспешил пройти сквозь них. Бой закончился, толпы нежити во дворе Примеры остались позади. Вокруг была только вымощенная белыми кирпичами площадь и возвышающаяся над ней огромная башня. Я даже забыл про раны, вскинул голову, чтобы увидеть, как ее вершина теряется где-то в черном тумане. Он же окружал и саму площадь, словно границы этого странного места.
– Башня качается, – неожиданно заметил я.
– Мануэль! – ко мне подскочила Паула и подхватила под правое плечо. Качалась не башня.
– Мы хотели вернуться и помочь тебе, но эти ворота не пускали нас, – с другой стороны встала Мария.
Я огляделся. Рядом с нами с оголенными мечами стояли и все остальные. Они пришли сюда, чтобы спастись от верной смерти, но, если бы не осталось другого выбора, каждый был готов сражаться. Любой ценой, до конца.
* * *
Остаток дня прошел неожиданно спокойно. Мы разбили лагерь под стенами башни и занялись ранеными. Многие были очень тяжелыми. К счастью, у де Медины нашлись лечебные зелья загадочного уровня, и только благодаря им мы смогли вытащить каждого. Больше никто не умер, и поэтому на моем лице поселилась улыбка.
С ней я наблюдал, как несколько человек дошли до ворот башни, но не смогли даже пробудить вход, не то что открыть его. С ней я любовался, как шипящие друг на друга Изак и Мария на какое-то время забыли о боге и ухаживали за теми, с кем недавно сражались плечом к плечу. Улыбался я и когда сердце нежити снова проснулось и решило поболтать.
– Я ждал тебя, – поприветствовал я его.
– Хочешь узнать, почему гули баронессы тебе кланялись? – сердце сразу поняло, что к чему.
– Конечно, – кивнул я. – Со смертью первого я вроде разобрался. В моей крови было столько чистоты розы Трастамара, что эта тварь не смогла ее переварить. Кажется, если лилия лучше подходит для защиты, то роза – для атаки.
– Все верно, – согласилось сердце. – Красная королевская роза разрушает, но не тела, а души. Понимаешь?
– То есть череп твари я проломил сам, а вот ее связь с Красной баронессой разрушила уже сила розы?
– Точно.
– Но что с остальными? Ты так и не рассказал, почему они опустились на колени. Только не говори, что даже ты не все знаешь про нежить.
– Не надо глупой лести, – ответило сердце после короткой паузы. – Я не спешил отвечать, потому что нужно было решить, готов ли ты к этому знанию, заслужил ли его…
– И?
– Заслужил, – выдохнуло сердце.
– Тем, что чужая нежить признала меня вожаком? – вопрос вырвался сам. – Это же было самым главным сегодня?
– Это было последним, но не главным, – ответило сердце. – Гораздо важнее то, что ты смог понять суть звездного пути. Обратить его не только на себя, но и на других. Это означает, что ты развиваешься, не просто повторяешь, а мыслишь сам, а значит, все, что я тебе скажу, не ляжет в твоей душе мертвым грузом.
Сердце замолчало. Я чувствовал, что все сказанное было почему-то очень важно для него. А я опять вспомнил черный мир, парящую передо мной желтоглазую Тамару, ее сладкие губы и меч похоти, пытающийся испепелить все, что не склонилось перед ним.
Я не торопил и молча ждал обещанного рассказа, и наконец сердце снова заговорило:
– Нежить, которую мы создаем, живет по тем же правилам, что и мы сами. Только если люди могут нарушать законы, то нежить скована ими словно цепями, которые и держат ее в этом мире… А что происходит, когда рядом оказывается два человека?
– Мы представляемся, – я улыбнулся.
– Имя, титул – они помогают понять, кто перед тобой. Еще можно сразиться на мечах, можно обойтись просто оценивающим взглядом…
– К чему ты ведешь?
– К истине. Стоит двум смертным оказаться рядом, они невольно оценивают друг друга, кто из них стоит выше. Кто сильнее, кто красивее, кто умнее. Мужчины и женщины – никакой разницы. Пара человек или вас будет целый город, даже целая страна – это сравнение и поиск своего места не закончится никогда. Те, кто окажется на вершине, будут счастливы, те, кого скинут вниз – раздавлены. Те, кто похитрее, обманут себя и растопчут других, чтобы казаться лучше, получая свою дозу радости. Те, кто поглупее, обругают даже свои достижения, даже не понимая, что лишь на вершине можно сбросить все оковы.
– Допустим, это так, но при чем тут гули баронессы? – я не стал спорить.
– Не понял? У них тоже была стая, была иерархия, был вожак, первый после хозяйки… И ты убил его, не в бою, а в дуэли один на один, словно бросив вызов и нарушив привычную картину мира.
– Та тварь за воротами была вожаком? – я задумался. – Я убил его и занял место главного, поэтому все и склонили головы. И тогда… Нужен был новый прямой приказ баронессы, чтобы они атаковали?
– А она была слишком далеко, – сердце хохотнуло. – Одна из ошибок тех, кто слишком печется за свою жизнь и отсиживается за спинами мертвой армии. Их войско слишком легко обезглавить. Как бы они ни прятали вожаков, как бы ни хитрили. Ведь вожак, которого оставили в тылу, разом потеряет свой статус. А впереди… Если ты будешь достаточно умен, силен и внимателен – ему не жить.
– Что ж, теперь буду знать, как сразиться и победить сразу целую армию, – я задумался о том, как сразу тысячи гулей, все поле боя, насколько хватает глаз, склонились передо мной.
– Почувствовал прилив счастья? – сердце перешло на шепот. – А это только мысли о возможной победе.
Неожиданно недавняя речь короля-лича, поначалу казавшаяся такой непонятной и странной, обрела смысл. Быть выше других, потому что именно в этом настоящая природа человеческого счастья. Неужели это и есть правда?..
Следующие пару часов я отдыхал, а потом, проверив, что от неспешных движений раны не раскрываются, осторожно поднялся и взялся за меч. Зимний стиль, он подходил для моего состояния лучше всего. Сначала я замечал взгляды, которые бросали на меня другие ученики, потом все скрылось в завораживающих движениях острой стали. Серый блеск, гудящие от напряжения мышцы. Кровь, в которой кипели чистота и сила цветов.
Это было невероятно, но тренировка с королевскими лилией и розой не выматывала, а восстанавливала. Я чувствовал, как чистота внутри собирается вокруг ран, как те начинают щипать, а потом все неприятные ощущения пропадают. Неужели это исцеление чистоты? То, что когда-то использовала на мне Луиса де Наварра и что я всегда считал прерогативой исключительно высочайших семей королевства.
Очень хотелось остановиться и проверить свои ощущения, но это было бы неправильно. И я продолжал, пока не закончил весь цикл времен года. А потом смотреть уже и не было смысла, я и так все знал. Можно было просто пойти на второй круг. Я расхохотался, привлекая удивленные взгляды, а потом снова взялся за меч.
* * *
Нас вытащили примерно через десять часов. Снова появились ворота, в них показался хмурый Карл Арагонский – кажется, он не ожидал никого тут увидеть – а мы дружно встретили его плотным строем и блеском мечей. К этому моменту все уже снова могли сражаться, и мы готовы были хоть к спасителям, хоть к неожиданному успеху Красной баронессы. Впрочем, первое было приятнее.
Директор лично осмотрел каждого из нас, поправил пару свернувших не туда исцелений, а потом разом выцепил и вернул обратно в Примеру. Там уже вовсю сияло солнце. Я смог впервые увидеть все это место разом. Наш корпус, похожий на усеченную пирамиду. По бокам еще два, соединенные рукавами коридоров, посередине огромная площадь, за ней небольшой лес и гора с вытоптанными к ним многочисленными тропами. Видимо, часть занятий будет проводиться на природе… И, наконец, за всем этим синела лента незнакомой реки, словно граница, отделяющая Примеру от остального мира.
Пока все это казалось чужим… В отличие от коридоров внутри корпуса, с которыми мы за ночь успели сродниться. Каждому из выживших выдали предписание со списком учителей, к которым мы по очереди заходили то ли для осмотра, то ли для проверки. Мне первым попался высокий лысый мужчина, представившийся как профессор Миноре. Он по моим рассказам сделал зарисовки каждого из гулей, с которыми мы сражались, записал отмеченные мной сильные и слабые стороны.
Следующий учитель, похожий на шар, оказался графом из рода Серда, и его больше всего интересовала тактика. То, как противники собирались в группы, кто с кем, с какой скоростью, как именно и как быстро они реагировали на то или иное наше решение. Мы проговорили всего десять минут, но это оказалось даже интересно. Потом было еще около десятка профессоров, каждый из которых интересовался чем-то своим. Одна дама с поджатыми губами и белыми волосами, добавляющими ей лет двадцать, не меньше, так и вовсе начала расспрашивать про возможных союзников нежити.
Я рассказал ей про меч из серии смертных грехов, попавших под его контроль и про предательство Аны, но… ее это будто особо и не интересовало. Раз за разом она возвращалась к Марии, словно ее целью была только девушка из братства и съеденные ею пилюли скверны. В итоге, устав повторять одно и то же, я замолчал, и мы расстались, крайне недовольные друг другом. Незаметно наступил вечер, пустой желудок уже устал урчать, и тут на площади перед корпусами что-то засветилось.
Я потянулся в ту сторону, вслед за мной остальные первокурсники, и неожиданно перед нами оказались не пустые камни, а десятки столов, за которыми уже сидели ученики других курсов и работающие с ними наставники. По нам скользили десятки заинтересованных взглядов, я слышал шепотки, обсуждающие тех, чьи схватки они видели через защитное поле.
– Де Луна, иди сюда! – я повернулся на голос и увидел машущего рукой де Медину.
Он со своими последователями уже занял один из пустых столов поближе к центру, и теперь вокруг него начали собираться наши. Рядом со мной сели Мария и Паула. Напротив расположились Карлос и Изак. Диего с Пабло и пришедшим в себя Анваро выбрали места рядом с ними. А с нашей стороны молча присели виконт Фонтес, отводящий взгляд граф Веларес и чернозубый с парой своих самых верных бойцов.
