Сергей Савин
Про русалку
«Когда ты женишься уже?». Этот вопрос бесил прежде всего тем, что верный ответ на него звучал как дурацкая шутка. Андрей не хотел жениться, чтобы не чувствовать одиночество ещё и дома. И чтобы никто не мешал уезжать вот так, куда глаза глядят. В странном слепом поиске было что-то мистическое. Что-то от озарений древних оракулов. «Пойди туда, не знаю, куда. Найди то, не знаю, что». Впрочем, он знал, что ищет. Знал, но не хотел признаваться. Никому живому, и прежде всего – самому себе.
Ах ты ж! Он шлёпнул по руке. Да откуда вас столько! Поналетели, кровососы. Пора обратно в машину. Никакой тебе романтики.
Справа тихо хихикнули.
Андрей громко икнул. Стараясь не поворачивать голову, он поднялся на ноги – всё равно от комаров спасаться – и пошёл к машине. Салон встретил уютным жёлтым светом. Он повернул ключ в замке и тут же врубил дальний. Трава, перила, невнятная колея, всё стало похоже на фотку, которую может сделать древний полароид ночью. Всё пересвечено и почти чёрно-бело. И абсолютно пусто.
Андрей сплюнул в открытое окно и тут же поднял стекло. Мало ли. Комары опять же налетят. И двери заблокировал.
Ульяну запороли на конюшне. Кнут взлетал столько раз, что и не сосчитать. Породистые кони храпели в стойлах.
Александр Петрович любил такие забавы и терпеть не мог, когда ему перечили. Особенно – крепостные. Сегодня он был в ярости. Виданное ли дело – обручаться без барского соизволения.
Когда тело девушки перестало дёргаться, помещик вытер пот со лба и потребовал квасу. Сделал несколько больших глотков и довольно крякнул.
– Так-то, будет урок сиволапым, – сказал и пошёл переодеваться к вечернему приёму в дворянском собрании.
Она была ещё жива, когда её завернули в мешковину и вынесли на двор. Возиться с девкой из дальнего села было недосуг. Мешковину наскоро зашили, добавили пару камней потяжелее и бросили куль в реку. Всплывать будет нечему. В глубоких омутах у берега жили большие сомы, которыми барин обожал угощать своих друзей.
Холодная вода полилась в лёгкие, и это было хорошо и спокойно.
Когда она открыла глаза, вокруг была сине-зелёная муть. Ничего не видать, только мельтешила вокруг плотва и караси. Ульяна подняла руку к лицу. Воспоминания о том, как она здесь очутилась почти растворились в мутной прибрежной воде.
