Сергей Самаров
Два командира
© Самаров С. В., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Пролог
Капитан Радиолов уже слышал от полковника Черноиванова в частном разговоре, что американские военные часто бывают даже более мстительными, чем мусульманские фанатики. По завершении операции в мухафазе Дарьа группа прилетела сразу в Кафр-Зиту, куда перебазировалась после успешного наступления дивизия «Силы тигра» под командованием бригадного генерала Сухеля аль-Хасана. Как и обещал переводчик группы и вообще наставник «волкодавов» в Сирии, их помощник во всех делах, включая хозяйственные, ариф[1] Салман, все личные и служебные вещи, в том числе оружие и даже мебель из той квартиры, что была выделена группе под временную базу, были аккуратно вывезены и доставлены в только что освобожденный город. Более того, «волкодавов» разместили в той же гостинице, где они проводили операцию по разблокированию и выводу из города раида[2] Гиваргиса аль-Хабиби и накиба[3] Абдулхамида Сахима вместе с захваченным ими в плен американским полковником разведки Альфонсасом Цитукасом. Только если раньше база «волкодавов» состояла из одной четырехкомнатной квартиры, то теперь им выделили снова, кстати, на втором этаже уже два двухкомнатных номера. В этом было определенное неудобство, но оно легко разрешалось наличием внутренней связи в группе. В целом же новое помещение было значительно удобнее, чем предыдущее. Вдобавок выделенные арифом Салманом люди умудрились даже перевезти во двор гостиницы, где «волкодавы» когда-то вели боевые действия, самодельную душевую кабину. Воду в кабину снова приходилось носить, только в этот раз из самой гостиницы, которая имела собственную скважину, каким-то образом счастливо не разрушенную при нескольких сложных боях в городе. Сначала Кафр-Зиту захватили бандиты ИГИЛа, но ее освободила сирийская армия, правда, ненадолго – вскоре город заняли бандиты «Джабхат ан-Нусры», потом опять сирийские войска, которые снова были выбиты, теперь уже так называемой непримиримой оппозицией при помощи западной коалиции. И в очередной раз город был освобожден бригадой сирийского спецназа «Силы тигра» под командованием бригадного генерала Сухеля аль-Хасана. При таком количестве боев за город, при частой работе артиллерии и авиации, в Кафр-Зите почти не осталось целых домов, как и местных жителей, которые предпочли перебраться в недалекие и даже далекие деревни, где было безопаснее. К тому же многие развалины домов были заминированы, что требовало применения дополнительных саперных подразделений. Ждали прибытия нескольких самолетов из России с инженерными войсками. Они уже многократно выполняли работы по разминированию многих городов. Российские саперы, кстати, научились отыскивать своей аппаратурой и многочисленные подземные коммуникации, оставленные бандитами. Во многих этих коммуникациях были заложены суперсильные взрывные устройства, которые можно было бы активировать даже через несколько лет, когда город будет восстановлен и в нем начнется обычная мирная жизнь. Бандиты заглядывали далеко вперед и собирались напомнить о себе людям годы спустя.
Все это не способствовало возвращению мирных жителей в свои дома. И солдаты, привыкшие возить за собой семьи, на этот раз не призывали их к себе, временно оставив на месте прежнего базирования дивизии.
Но группу «волкодавов», как людей, привычных к воинской дисциплине и постоянно живущих в опасности, в Кафр-Зиту все же вывезли. После завершения операции им выделили на отдых три дня.
Первый день прошел спокойно. А на второй не успел капитан Радиолов вернуться из душевой кабины в свой номер, как увидел, что на его куртке, вывешенной на стуле, мигает зеленая лампочка КРУСа «Стрелец». Все бойцы группы находились в командирском номере, и на связь мог выходить только один человек – военный консультант разведотдела дивизии полковник Черноиванов. Капитан надел на мокрую коротко стриженную голову шлем с гарнитурой связи:
– Слушаю, товарищ полковник!
– Как догадался, что это я? – поинтересовался Черноиванов. – Интуиция? Или у тебя на КРУСе какая-то система оповещения стоит?
Пришлось объяснить. Удовлетворенно хмыкнув, полковник спросил:
– Ты как, отдохнуть успел?
– Только-только начал, – тяжело и звучно вздохнул Радиолов. – А отдыха никогда много не бывает. Но оружие, товарищ полковник, уже почистил. Оно готово и под рукой. Ваш традиционный вопрос, успел ли я отдохнуть, обычно означает наличие нового задания. Так по крайней мере в прошлый раз было. Я правильно вас понял, товарищ полковник?
– Не совсем. Задания пока нет, пока есть только предупреждение. Можно сказать, что не слишком приятное известие.
– Зайти к вам, или по телефону предупредите?
– Я сам сейчас зайду. Через восемь минут буду.
– Жду… – коротко ответил капитан и снял шлем с головы.
Он посмотрел на часы и засек время, желая проверить пунктуальность полковника. Время уже приближалось к предвечернему, и скоро начнет смеркаться. А смеркается в Сирии быстро, здесь только рассвет приходит медленный.
– Кто в душ следующий? – спросил Радиолов.
– Моя очередь, командир… – встал со своего места старший лейтенант Опарин.
– Так чего ждешь! Чтобы вода остыла? Иди. Может, еще кто успеет… – распорядился капитан. Он хотел было шагнуть к выключателю, чтобы зажечь в номере свет, но сработала военная привычка – зажигать свет только после того, как будут задернуты шторы, поэтому направился к окну и уже взялся одной рукой за штору, как вдруг взгляд его остановился на чем-то, и он отдал короткую привычную команду:
– Тревога! К оружию! – И сам в два скачка оказался рядом со стулом, где на спинке висел его костюм от экипировки «Ратник», а на сиденье лежал автомат «АК-12» с оптическим прицелом, имеющим тепловизионную насадку Infratech ИТ 310 ТПН с глушителем. Другие «волкодавы» за какие-то секунды оказались рядом.
– В доме напротив… – коротко сообщил Радиолов, большим пальцем правой руки опуская предохранитель в сектор автоматического огня.
Дом напротив был основательно разрушен и зиял выбитыми окнами.
– Где? – переспросил старший лейтенант Ласточкин.
– Где-то внутри бородатая морда с автоматом мелькнула. Кто-то шел по балке перекрытия, подняв руки для балансировки.
– Вспомни-ка, командир, а не туда я противотанковой ракетой стрелял, когда мы в первую операцию отсюда выезжали? Тогда там ни полов, ни перекрытий между этажами нет. Взрывом все должно было разворотить.
– Нет, ты стрелял, кажется, в окна соседнего дома, – попытался вспомнить капитан. – А в эти окна ты, по-моему, с третьего этажа по снайперам стрелял.
– Точно, ракетой – в соседний… – подтвердил лейтенант Карошко. – Я тогда в машине у окна сидел и видел вон тот козырек над дверью. Подумал еще, упадет он или выдержит? Выдержал, хотя дверь взрывом наружу выломало…
– Есть ствол в доме напротив. Над подоконником через два окна! – сообщил лейтенант Сергеев и, отложив автомат, взял в руки свою снайперскую винтовку «Сумрак». – Попробую-ка я угол оконного проема отколоть. Хотя саманный кирпич и слабый, зато вязкий. Пуля застрять может. Разреши рискнуть, командир…
– Отставить баловство! Если стрелять, то уж из «Корда». «Корд» точно угол своротит. Ласточкин, готовься! – приказал Радиолов.
Старший лейтенант аккуратно положил свой пистолет-пулемет «ПП-2000» и взял в руки тяжелую крупнокалиберную винтовку «Корд». Дыхнул во внутреннее стекло «оптики» и тут же протер, зацепив пальцем кусок полотенца, висевшего на плече старшего лейтенанта Опарина.
– Я сначала подумал, на нас кто-то охотиться вышел, – заметил капитан, – но они кого-то другого ждут. Нам в окна уже начали бы шмалять…
– Второй и третий ствол появились, – объявил лейтенант Югов, хотя все «волкодавы» и сами это видели. – Точно – покушение… Или какая-то провокация…
– А вот и четвертый ствол. И пятый за ним. Оба в следующем окне.
– Черноиванов! – сообразил вдруг Радиолов. – Полковник к нам сейчас пройти должен, и кто-то об этом знает…
Он вытащил трубку, быстро нашел в списке последний входящий звонок и нажал на кнопку вызова. Черноиванов ответил сразу:
– Иду-иду, Алексей Терентьевич. Я уже к углу подхожу.
– Тогда там и остановитесь, товарищ полковник.
– Остановился. – Черноиванов хорошо понимал, что в боевой обстановке так шутить со старшим офицером «волкодавы» не будут. – Что случилось?
– В окнах дома напротив нас – засада. Пять стволов. Бородачи. Кого-то ждут. Ждать, думаю, могут только вас.
– Для этого следует знать, что я пойду сюда…
– Похоже, они знают.
– Что предлагаешь?
Путь от штаба дивизии, где разведотдел занимал целое крыло одного этажа бывшей больницы, лежал по узкой перпендикулярной улице, между развалинами домов. Командир группы «волкодавов» легко представил себе маршрут, по которому когда-то с группой проникал в это здание, и предложил:
– Войдите во двор, там на первом этаже выбитое окно. Лейтенант Карошко встретит вас, поможет забраться и проведет к нам. Здесь уже решим…
– Понял. Иду, – сразу согласился непривередливый и даже покладистый по натуре Черноиванов.
– Карошко! Встречай… – послал Радиолов лейтенанта встретить полковника.
Легкий на подъем лейтенант сразу вышел за дверь. На улице тем временем начало темнеть. Торчащие из окон стволы уже не были видны даже в тепловизор, который сможет увидеть их только после того, как они начнут стрелять. Но лучше было бы, чтобы они вообще не стреляли. Однако никого из самих стрелков «волкодавам» заметить так и не удалось.
Дверь открылась, вошел полковник в сопровождении лейтенанта Карошко и сразу двинулся к окну. Посмотрел сквозь запыленное стекло и, никого не увидев, с досадой в голосе спросил:
– Ну и где?
– Окна левее. Сейчас, в сумраке, уже ничего не видно, но они там, за окном. Даже за двумя окнами. Мы насчитали пять автоматных стволов.
– Целых пять! Уважают, заразы… – только и сказал Черноиванов. – Мне бы, честно говоря, и пары хватило с избытком. Одного не могу понять… Здесь улица относительно оживленная, люди в гостинице, вы, в том числе. Можно было бы засаду устроить в развалинах соседней улицы, где я проходил. Там им никто не помешал бы…
– Не могу знать их мыслей, – ответил Радиолов.
– И что предполагаешь предпринять, Алексей Терентьевич?
Представляй полковник здесь российскую армию, он бы называл командира группы «волкодавов» капитаном. Но он представлял Службу внешней разведки и потому предпочитал имя-отчество. Как ни крути, а Служба внешней разведки – организация в какой-то степени гражданская, хотя сотрудники и носят офицерские звания.
– Подождите нас здесь, – предложил Радиолов. – Мы быстро сбегаем. Посмотрим, что там за типы…
– Как сбегаете? – поинтересовался Черноиванов. – Они ведь вас на выходе увидят.
– Нормально сбегаем. Через двор, и в обход…
– Гони!.. – Полковник хорошо понимал, если покушение не удастся в этот раз, оно может повториться через час или через день. Следовательно, бандитов следует ликвидировать. Правда, он еще не был до конца уверен, что засада установлена именно на него. У него были существенные сомнения относительно того, как бандиты могли узнать момент, когда он отправится в гостиницу. До того как полковник по трубке, шифрующей разговоры, позвонил Радиолову, он и сам не знал, что отправится к «волкодавам» в гости. Прослушать трубку не могли, тем более не могли так быстро расшифровать разговор. Тем не менее капитан Радиолов мало походил на заштатного шутника, и факт подготовки покушения был налицо.
– Ласточкин, передай «Корд» Сергееву. Греков, Сергеев, Куренков! Остаетесь прикрывать товарища полковника. В окно смотрите, но не высовывайтесь, спугнуть можете. Остальные – в темпе собрались, и быстро – за мной! Во двор!
Собраться – значит успеть надеть полностью экипировку – и бронежилет, и «разгрузку», и шлем с очками, и подключить гарнитуру связи к шлему, захватить оружие, проверить наличие боезапаса. Запасные магазины обычно не проверялись. Они находились в специальных кармашках-подсумках «разгрузки», и каждый из «волкодавов» по весу мог определить, хватает ли ему боезапаса. Тем более что сейчас и времени не было пополнять магазины патронами. На все сборы ушло от полутора до двух минут. И бойцы, внешне не суетясь, покинули помещение.
Путь был хорошо знаком Радиолову, здесь он выходил сам, выводя блокированных бандитами в кабинете полковника американской разведки раида аль-Хабиби и накиба Сахима вместе с их пленниками. Сейчас проход был относительно безопасным. Едва ли те, кто готовил покушение на полковника Черноиванова, проникли и в здание гостиницы. Это было очень опасно, в первую очередь из-за присутствия там «волкодавов», которые уже сумели показать свою подготовку и боевую выучку. Хотя от самоуверенных обычно бандитов, привыкших иметь дело с безалаберными сирийцами, ожидать можно было что угодно, поэтому Радиолов осторожность все же соблюдал и сразу за дверью перешел на крадущийся шаг, держа оружие наготове. Впрочем, такая манера поведения, тут же подхваченная остальными «волкодавами», являлась, в дополнение ко всему, еще и активацией необходимого настроя. Ведь боевые действия могут начаться в любой момент, хотя, по расчетам Радиолова, они должны были начаться только тогда, когда группа перейдет дорогу и углубится в развалины дома напротив гостиницы.
До середины гостиничного коридора расстояние было в пятьдесят коротких шагов. Дальше начиналось второе, нежилое крыло здания, разваленное с торца и заминированное, чтобы никто не сумел проникнуть в гостиницу прямиком с улицы. Коридор мог бы даже простреливаться из развалин дома через дорогу, но только до лестницы, устроенной в самой середине здания, дальше коридор загибался под тупым углом. И потому Радиолов вел свою группу, не слишком опасаясь встречной стрельбы.
На лестнице, как оказалось, не было света.
– Карошко, ты полковника встречал, свет на лестнице горел?
– Горел, командир…
– Кто-то не поленился выключить. Или лампочку вывернули. Опарин! Впереди – твоя работа…
Это было естественным, послать вперед сапера группы и двигаться за ним на дистанции как минимум пяти метров. Старший лейтенант Опарин свою работу знал хорошо. Можно было бы воспользоваться и тактическими фонарями, которые крепились на каждом автомате – у кого под стволом, у кого сбоку от ствола на планке Пикатинни[4], но такой свет слишком сильный и яркий, и сразу привлечет ненужное внимание, поэтому включать фонари никто не стал, даже сапер, хотя лестница была глухой и не имела окон даже на лестничных площадках. Опарин предпочел воспользоваться маленьким и тусклым фонариком на обычной дешевой зажигалке. Он привез с собой в командировку несколько таких, хотя сам старший лейтенант никогда в жизни не курил, как и другие «волкодавы». Этот свет был настолько слабым, что увидеть его отблеск со стороны было, пожалуй, невозможно. Значит, и противника он не предупредит. Но все же капитан придержал Опарина за локоть:
– Посвети туда… – показал он пальцем на часть стены над дверью, выходящей на лестницу. Там должна быть лампочка, освещающая лестничный пролет. Всего таких пролетов было два больших и один маленький, ведущий на первый этаж. Старший лейтенант посветил. Лампочка действительно оказалась на месте. Радиолов попробовал дотянуться до нее, чтобы подвернуть, если она слегка выкручена, но не хватило роста. Значит, или свет выключили внизу, на первом этаже, или лампочку выкручивал кто-то очень высокий.
– Есть, командир! Нашел… – сообщил старший лейтенант Опарин и показал слабым лучом света на перила, к которым скотчем крепилась какая-то тканевая полоска. – К взрывателю идет. Отойдите все подальше. Ничего руками не трогать. Взрыватель здесь очень чуткий…
– Все назад! – прозвучала команда Радиолова.
Группа вернулась в коридор второго этажа. Сапер, как показалось капитану, возился со взрывным устройством непростительно долго. Но торопить старшего лейтенанта он не собирался, понимая сложность работы сапера и необходимость повышенной осторожности. Наконец старший лейтенант появился в проеме двери и показал вывинченный взрыватель, что держал в руках. Металлический штырь торчал вертикально, и Опарин придерживал его пальцами.
– Взрыватель стандартный, натяжного типа. Взрывное устройство самодельное, сделано из фугаса, начинка, думаю, как обычно – обрезки гвоздей, болтов, гайки. Но я само взрывное устройство еще не разбирал, потому могу ошибиться. Установили в проломе лестничного пролета, что на третий этаж идет, причем хитро. Обычно как такие ставят? Под ноги, чтобы наступили. Здесь же прикрепили «растяжку» к перилам. Сообразили, что в темноте человек должен интуитивно на перила руку положить, чтобы в случае чего удержаться, и этого движения руки вполне достаточно, чтобы взрыватель активировать.
– Карошко! Ты с полковником поднимался за четыре минуты до этого. Было что-то на перилах? Мог не заметить?
– Никак нет, командир, не было. Дело в том, что я обратил внимание, как полковник Черноиванов поднимается, помогая себе рукой. Он за перила держался. Подумал еще, что потяжелел полковник с годами, не грех бы ему с десяток килограммов сбросить.
– Так… Начинаю понимать… – зло, сквозь зубы, процедил Радиолов.
– Что, командир? – переспросил старший лейтенант Ласточкин.
– Та бородатая харя за окном в доме напротив специально себя продемонстрировала. Он на меня смотрел, а я еще удивлялся, как он меня не увидел! А он видел. И, как только я его заметил, сразу за стену спрятался. А потом нам специально показали стволы, торчащие из окна. Предполагаю, что стволов должно быть по крайней мере в два или даже в три раза больше, чем мы смогли увидеть. И покушение было подготовлено не на полковника, а на нас, на всю группу. Нас хотели в очередной раз уничтожить. А Черноиванов – так, вместо приманки, как ему ни обидно будет это услышать. Опарин, сможешь лестницу взорвать так, чтобы нас не задело? Мы на улице будем.
– Нет проблем, отчего же не сделать!
– Выставляй. Все остальные – во двор. Карошко, веди, ты дорогу знаешь.
Радиолов подключил внутреннюю связь, в которую был включен и полковник Черноиванов. Но капитан не собирался что-то ему объяснять, просто времени на это не было. – Сергеев!
– Слушаю, командир, – отозвался снайпер.
– Сейчас прозвучит взрыв. На него никак не реагируйте. Никаких действий. Займите позицию в окнах. После взрыва из дома напротив несколько человек попытаются проскочить в гостиницу. Валите их напрочь!.. Любого парня с оружием – валите!.. Пусть даже будет в форме сирийского генерала.
– Что произошло, Алексей Терентьевич? – обеспокоенно спросил полковник. – Что за взрыв будет? Где?
– На лестнице. Я потом все объясню…
– Что за странный приказ, стрелять по всем вооруженным? Город только-только захвачен. Здесь полно военных. На десять военных один гражданский, может, и найдется…
– Ну, хотя бы по тем стрелять, кто попытается в гостиницу прорваться.
– А при чем здесь форма генерала сирийской армии?
– Бандиты ведь прошли как-то с оружием в центр города. Я думаю, у них есть сирийская форма. А про генерала – это я образно, товарищ полковник. Но – мы работаем. Опарин! Готово?
– Готово, командир!
– Выходим…
Выходили быстро. Опарин успевал на ходу разматывать клубок с бечевкой. Когда капитан со старшим лейтенантом выпрыгивали из окна во двор, где их уже ждали другие «волкодавы», из кармана «разгрузки» Опарина вдруг выпали четыре прямоугольные тротиловые шашки.
– Это откуда? – спросил капитан.
– Из взрывного устройства. Сообщить не успел. Там пять шашек было, но одну я оставил. Пять разнесли бы дом. Нам тогда жить было бы негде, и парней наших вместе с полковником завалило бы. А так только лестницу помнет, осколками стены посечет, ну и двери с окнами поблизости повышибает. До наших номеров, думаю, не достанет.
– Бандиты не поймут?
– Посчитают, что дом крепкий. А звук будет, так что затыкайте уши…
Уши капитан не стал затыкать, наушники в шлеме прилегали плотно, он только микрофон зажал в ладони. А старший лейтенант тем временем потянул за свой шнур. Взрыв в самом деле был впечатляющий. Сказалось, что произошел он в относительно замкнутом пространстве.
– Всем по укрытиям! – скомандовал Радиолов и сам первым бросился за стоящие во дворе мусорные баки. – Сейчас бандиты пожалуют. У них, думаю, должна быть поблизости группа поддержки…
Из здания послышались звуки интенсивной автоматной стрельбы. Причем стрельба была односторонняя, никто на нее не отвечал, так как очереди были слышны только тем, кто имел шлемы от оснастки «Ратник». Следовательно, стреляли «волкодавы» и полковник Черноиванов. Те, в кого стреляли, скорее всего не сразу даже поняли, если вообще успели понять, что находятся под обстрелом, потому что интенсивность стрельбы не стихала. Возможно, несколько человек все же прорвались и в гостиницу.
– Сергеев! Доложи обстановку.
– А полковника доложить почему не просишь? – раздался голос Черноиванова.
– Чином еще не вышел, товарищ полковник, – ответил Радиолов. – Сергеев!
– Двенадцать бандитов было. Все бородатые. Часть в форме сирийской армии. У этих бороды покороче – стрижены. Трое прорвались в гостиницу. Несут с собой деревянную лестницу. Встретить их?
– Сверху расстреляйте. Они попытаются подняться.
– Понял. Выходим…
И как раз в этот момент во двор вбежала группа людей. В сумраке ночи разобрать их форму было невозможно. Это могли быть настоящие бойцы сирийской армии, прибежавшие на взрыв. И только после того, как капитан в тепловизионный прицел рассмотрел человека с большой лопатообразной бородой, он дал команду:
– Огонь! – И нажал на спусковой крючок.
С бандитами было покончено в несколько секунд…
– Помнится мне, что вы, товарищ полковник, грозились принести какую-то не слишком приятную весть… Мы готовы выслушать, – сказал капитан Радиолов, когда все собрались в гостиничном номере. «Волкодавам» из двора пришлось воспользоваться заботливо доставленной бандитами лестницей. Самих бандитов сразу расстреляли, не дав даже подняться на несколько ступеней. Но «волкодавов» это нисколько не смутило, лестница им пригодилась.
Как раз к моменту сбора всей группы прибыло сразу три сирийских патруля, которые желали выяснить, что произошло, но полковник, выполняя роль переводчика, отослал их собрать документы у убитых, вызвать машину-«труповозку» и перенести туда тела.
– Если кто-то случайно в живых остался, оказать первую медпомощь и отправить в разведотдел на допрос. Среди тел искать человека славянской внешности. Белоголового и веснушчатого. Примерно моего возраста.
– Это кто? – теперь уже поинтересовался Радиолов, понимая, что полковнику что-то известно о нападавших.
– Некий мистер Lloup-garou, можно звать просто Лугару, что переводится с английского как Оборотень. Это бывший капитан спецназа ГРУ Юрий Иванович Волков. Доводилось про такого слышать?
– Доводилось, – неохотно признался Радиолов, но уточнять ничего не стал.
– Так вот, мое сообщение, о котором я говорил… ЧВК «Волкодав» нанесла серьезный удар по престижу американских ЧВК. Причем уже не в первый раз. До вас группа Лесничего отличилась в Донбассе. Тоже против америкосов. И америкосы горят желанием расквитаться. Специально для уничтожения группы капитана Радиолова или просто «волкодава» Радиолова в Сирию прибыла американская ЧВК «Headhunter». Переводить название вам не надо?
– «Охотники за головами», – перевел старший лейтенант Ласточкин, никогда раньше публично не блиставший знанием английского языка.
– Да, именно так. За вашими головами охотники прибыли. И в составе этой американской ЧВК, командуя особой группой, прилетел подполковник Сил Специальных Операций США Юрий Волкофф, как он сейчас официально называется. Но и в Силах Специальных Операций, а это элита спецназа США, есть собственная элита. Это неизвестная и, может быть, потому самая известная, как ни странно это звучит, «Team 6», так старательно прикрываемая ширмой тайны, что это вызывает к подразделению повышенный интерес. Переводится название…
– «Команда шесть», – пожелал вновь блеснуть знанием английского старший лейтенант Ласточкин, хотя это простое слово перевести могли, наверное, все «волкодавы».
– Точно так, – согласился полковник. – И подполковник Волкофф – из состава как раз этой самой пресловутой и чрезвычайно засекреченной «Team 6». Более того, по нашим данным, он состоит в руководстве подразделения и занимает там не самую последнюю должность. Сказывается подготовка спецназа ГРУ, которую даже американцы не без оснований уважают.
– А какую должность занимает мистер Волкофф? – поинтересовался Ласточкин.
– Если проводить аналогию с нашими подразделениями, он возглавляет что-то сходное с оперативным отделом. У них это называется, если мне не изменяет память, отдел оперативного планирования операций. То есть подполковник Волкофф решает, каким образом и какими силами проводить каждое конкретное мероприятие. Вероятно, из «Team 6» в составе «Охотников за головами» мистер Волкофф не один. Сирийская разведка имеет проверенные данные, что вместе с ним прибыли еще как минимум трое бойцов того же подразделения. Но возможно, больше. А это серьезная сила. Мы, я имею в виду российскую разведку, имеем данные, что только годовая подготовка каждого бойца «Team 6» обходится американским налогоплательщикам в восемьсот тысяч долларов. Это не считая оплаты их труда, а вместе с оплатой – раза в три больше, хотя точную сумму мы не знаем. Однако, как говорят сами американцы, они полностью отрабатывают затраты.
– Когда-то в Афгане капитан Волков, как мне рассказывали, – задумчиво произнес капитан Радиолов, – славился чрезвычайно хитрыми ловушками для «духов». Он придумывал нечто настолько многоходовое, что «духи» запутывались в ходе его мыслей и действий и в итоге попадались в ловушку.
– У нас в СВР есть такие данные, – согласился Черноиванов. – Очень коварный противник, с которым требуется повышенная осторожность. Если вообще стоит с ним связываться…
– Мы уже связались… – заявил Радиолов.
– Ты думаешь, что покушение на меня… – начал полковник.
– Я думаю, что покушения на вас не было, – озвучил капитан свои соображения.
– Как? Но ты же, Алексей Терентьевич, сам только недавно утверждал обратное.
– Извините, товарищ полковник. Я ошибся.
– Вижу, что-то ты надумал. Только сначала я закончу. Я уже успел по дороге сюда связаться с полковником Селиверстовым. Объяснил ему ситуацию и предложил отозвать «волкодавов» в Москву. Хотя бы на время. Селиверстов со мной согласился, но при условии согласия самой группы. Он, видимо, скоро позвонит тебе, Алексей Терентьевич, так что будь готов к разговору. А теперь я готов выслушать твои соображения.
Радиолов, только недавно вернувшись с места взрыва на лестнице и надышавшись пылью, встал, налил себе кружку воды, половиной прополоскал рот, вторую половину медленно выпил, после чего заговорил:
– Все просто, товарищ полковник. Если бы покушение было на вас, то вас просто застрелили бы из развалин на боковой улице, по которой редко кто ходит, и где как раз шли вы. Тот же Лугару, насколько я понимаю, не такой дурак, чтобы не использовать безопасную ситуацию ради какой-то даже значительной эффектности.
– Вот здесь я с тобой, Алексей Терентьевич, попробую не согласиться. Американцам в данной ситуации требуется как раз эффект, чтобы оправдать своих спецназовцев и поднять их, грубо говоря, «на котурны»[5]. Именно для этого они и прибыли в Сирию. Необходимо, чтобы гром прогремел, а кого убьет молнией – это им не столь суть и важно.
– Тогда подскажите мне, товарищ полковник, какую вообще цель могли поставить перед собой «Охотники за головами», совершая покушение на российского военного советника?
– Я, конечно, достаточно высоко оцениваю свой вклад в дело победы над противником и усиления сирийских вооруженных сил, но не могу не признать правоту твоих слов. Мой вклад не настолько значителен, чтобы меня приговорить к смерти. Кроме того, как я уже говорил, мне передали данные сирийской разведки, что на уничтожение обрекли не меня, а как раз группу «волкодавов», вас всех то есть. Итак, что ты предполагаешь?
Радиолов заложил руки за спину и с опущенной головой – так ему лучше думалось – принялся вышагивать по гостиничному номеру от стены до стены. Вернее, от дивана до дивана, потому что диваны, привезенные людьми арифа Салмана, теперь стояли вдоль всех стен.
– Я предполагаю очередную «многоходовку», придуманную Лунару-Оборотнем. Здесь, правда, остается непонятным только один момент, который нам необходимо будет основательно просчитать. Но в целом картина мне представляется таким образом. Я не знаю как, но бандиты доставили до товарища полковника Черноиванова информацию о том, что против группы выставлен серьезный противник. Информация, вне всяких сомнений, должна быть достоверная и проверяемая. Для чего они сами себя продемонстрировали? Это вопрос достаточно простой. Убийцам требовалось, чтобы полковник Черноиванов совершил визит в гостиницу. Как его заставили это сделать – это и есть тот вопрос, который нам предстоит решить. Но факт остается фактом, товарища полковника к визиту, как я думаю, подтолкнули. Так было дело, товарищ полковник?
– Практически так. Ко мне в кабинет зашел акид[6] аль-Аттан, начальник разведотдела, вместе с мукаддамом[7] аль-Гунсэном, офицером второго отделения разведотдела[8]. Они мне и выложили все сведения о прибытии в Сирию «Охотников за головами» и подполковника Волкоффа. Это данные агентурной разведки. Акид аль-Аттан лично сильно настаивал, чтобы я немедленно предупредил группу «волкодавов», потому что «Охотники за головами» обычно не имеют привычку тянуть время и работают практически без подготовки, «с колес». Я пообещал сразу вызвать к себе капитана Радиолова, на что аль-Аттан возразил, что теперь вход в штаб стал намного сложнее. Придется выписывать пропуск и долго ждать, когда его подпишут. Тогда я решил, что сам схожу в гостиницу, о чем акиду тут же и сообщил. Он не в курсе, что у нас разговоры по трубкам шифруются, я этого не показываю, чтобы акид не запросил себе такую же трубку – он по характеру человек ревнивый и завистливый, а потом, чтобы вести разговоры с подчиненными, затребует и им такие же трубки. После чего, думаю, трубки могут и всему штабу дивизии срочно понадобиться. О каком тогда шифровании можно вести разговор! И потому, позвонив при акиде сюда, я не стал ничего по телефону объяснять, пообещал только прийти через восемь минут. Я уже засекал время – это как раз то, что нужно, чтобы от штаба до вас добраться.
– То есть, товарищ полковник, начальник разведотдела дивизии «Силы тигра» лично практически заставил вас отправиться в гостиницу?
