Сергей Садов
Загадки Моригата
Вернулся Аслунд, и Наташа сразу поднялась.
– Наверное, на сегодня здесь закончим. Я еще прогуляюсь по дому, осмотрюсь, а то вчера едва не заблудилась.
– Скажите, у вас есть хоть какие-то идеи?
Девочка обернулась у двери:
– Господин Горт, я пока не делаю выводов. Папа говорит, что прежде, чем начать обдумывать проблему, надо собрать о ней все возможные данные, и только тогда пытаться решать головоломку. Если начать делать выводы раньше времени – можно прийти к неверному результату, а отказаться от него бывает очень непросто.
– И когда вы соберёте все данные?
– Папа говорит, что это сразу станет понятно.
Горт тяжело вздохнул.
Глава 7
До обеда Наташа в сопровождении Аслунда побывала практически в каждом закутке дома. В комнаты пока не заходили – исследовали коридоры и подсобные помещения. Девочка даже набросала примерный план здания. Потом спустились на кухню и явно выбрали для этого не самое лучшее время – перед обедом. Здесь вовсю кипела работа: сновали повара, на плитах кипели соусы и супы, что-то скворчало на сковородках.
Тут на кухню вошел плотного сложения гладко выбритый мужчина в элегантном костюме темных тонов. Классический дворецкий, как охарактеризовала его Наташа. Оглядевшись, он на мгновение задержал взгляд на девочке, потом уверенно прошел к двери в дальнем конце кухни. Оттуда сразу вышел повар и что-то начал эмоционально объяснять. «Дворецкий» кивал. Повар передал ему листок с записями, которые тот изучил самым внимательным образом. Закончив читать, «дворецкий» жестом отпустил повара, после чего развернулся и подошел к девочке. Сделать вид, что зашла сюда случайно у нее уже не получилось.
– Госпожа Наташа? Я управляющий Джеральд. Господин Горт приказал мне ответить на все ваши вопросы.
– Спасибо… – Наташа запнулась. Обращаться по имени к человеку, который намного старше нее… невежливо, но здесь немного другие правила. Поэтому, переборов себя, все-таки продолжила: – Джеральд. Только давайте выйдем отсюда. Кажется, мы мешаем. Где нам можно спокойно побеседовать?
– Следуйте за мной.
Действительно классический английский дворецкий. Его невозмутимость поражала. Управляющий провел девочку в просторную комнату, по-видимому, предназначенную для приема посетителей. К доверительной беседе обстановка не располагает, но подходит для делового разговора.
Джеральд сел в кресло у столика, ухитряясь даже сидеть вроде бы свободно, но при этом торжественно. Наташа устроилась в кресле напротив.
– Господин Горт поручил мне опросить наших слуг и доложить результаты вам. Так вот, никто из слуг не знал, что господин собирается куда-то ехать. Это странно, но господин Лориэль не говорил об этом даже со мной.
– Вот это действительно странно, – озадачилась Наташа. – А кто же тогда билет покупал? Не сам же Лориэль?
Джеральд от такой фамильярности чуть поморщился, но больше ничем своего недовольства не выразил.
– Это можно узнать.
– Ах да. – Девочка достала из сумки тетрадь и вытащила найденные в спальне бумаги. – Вот. Тут билет на корабль, бронь на гостиницу и еще что-то непонятное.
– Договор об оказании услуг, – пояснил Джеральд, просматривая документы, которые передала ему девочка.
– Да-да. Вы можете узнать, кто покупал билет, договаривался о приеме в лечебнице и бронировал номер в гостинице?
– Да, госпожа Наташа. – Дворецкий сложил бумаги и убрал их во внутренний карман. – У вас есть ещё поручения или пожелания?
– Ммм… еще один вопрос. Вы можете сказать, что за человек был Лориэль Гринвер?
– Он был моим господином, – сухо ответил Джеральд.
– Хм. – Девочка задумчиво глянула на управляющего. – Вы не хотите, чтобы наследство нашлось?
– Я полагаю, у господина Лориэля была причина так поступить.
– Он написал в завещании, что наследники должны его найти, если считают себя достойными.
– Значит, наследники должны искать.
– Разумно, – не смогла подобрать аргументов против такого заявления Наташа. – Я тоже постараюсь отыскать.
– Попробуйте. Опережая вопрос: я не знаю, где господин мог спрятать драгоценности.
– Я его не собиралась задавать. Если Лориэль провернул все это с наследством – вряд ли он стал делиться своими мыслями с кем-нибудь.
– К сожалению, господин Горт не сразу пришел к такому выводу.
Ох ты, так вот в чем дело! Оказывается, Джеральд обижен на нового хозяина. Похоже, тот в чем-то подозревал управляющего и немного перегнул палку. Ну и что теперь делать? Управляющий выполнит любой приказ, но не более.
– Джеральд, я ведь здесь не потому, что захотела этого. Какой у меня выбор?
Черты лица управляющего чуть смягчились.
– Я понимаю. Я помогу вам, чем смогу. А господин… трудно сказать. Я служил ему тридцать лет, за это время изучишь любого. Он был человеком привычек. Даже заболев, не изменял им.
– А от чего он умер?
– Я точно не знаю. Подозрение было на холеру, в доме даже ввели карантин и дезинфицировали его.
– Холера?
– Да. У господина вдруг начал болеть живот, стал часто выходить по нужде. Об этом лучше с врачом поговорить, он опишет симптомы.
– Кто за ним ухаживал?
– Мира, в основном. Еще Оборн, пока господин его не прогнал.
– А вы не знаете, почему он его прогнал?
– Не знаю. В последние дни перед смертью господин сам не свой был. Часто сердился. Ему даже лучше стало, все полагали, что он поправляется, а потом он вдруг прогнал всех слуг и стал допускать к себе только Риалону. – Джеральд задумался. – Не уверен, имею ли я право говорить об этом, но у меня приказ ничего от вас не скрывать. Ходили слухи, не знаю, насколько они правдивы, что господин Лориэль хотел изменить завещание в пользу Риалоны.
– Ух ты! Вот это поворот! И об этом многие знали?
– Я же говорю, что на уровне слухов. Непонятно даже, откуда они пошли, но некоторые верили, особенно после того, как в последние три дня жизни хозяин с дочерью не расставался. Она даже горячее вино ему приносила, хотя обычно это делал Оборн. Стал капризен, постоянно жаловался на плохую еду.
– Плохую еду?
– Да. Говорил, что она с каким-то металлическим привкусом. Ну с каким она может быть привкусом? Я ее сам проверял на кухне.
– С металлическим? – Наташа нахмурилась. Что-то ей это напоминало. – А собака?
– Что собака? – удивился смене темы Джеральд.
– От чего она умерла?
– Да кто ее знает? Джен заболел практически вместе с хозяином. Возможно, заразился от господина. Пес ведь всегда с ним был, даже ел то же самое.
– В каком смысле?
– В столовой рядом сидел. Там для него и миску ставили с едой, но господин Лориэль практически всегда что-нибудь ему давал из своей тарелки.
– Понятно. – Наташа встала. – Спасибо, пока вопросов больше нет. Надо обдумать кое-что. Если что, я могу с вами еще поговорить?
– Конечно.
– В таком случае вы не проводите меня к выходу? – девочка улыбнулась. – Я еще плохо знаю дом. Хочу прогуляться в парке.
– Скоро обед, госпожа…
– Передайте господину Горту, что я не хочу есть и на обед не приду. Возможно, мне придется даже уехать.
– Уехать? В этой одежде?
Наташа глянула на себя и хмыкнула. Уже почти привыкла к местному мальчишескому наряду. Даже не замечала.
– Да, уехать. У меня, честно, нет аппетита, я просто хочу побыть одна.
Джеральд проводил девочку до главного входа и ушел по своим делам. Наташа какое-то время стояла на верхней ступеньке, глядя на парк, потом медленно спустилась и побрела по тропинке. Даже сама не заметила, как оказалась на знакомом холме с цветником. Она в задумчивости подошла к скамейке и попинала ее. Села, но не на скамейку, а рядом, прислонившись к ней и прикрыв глаза.
– И на кой мне все это надо?
Ответа не было. Наташа вздохнула, пошарила в сумке и достала записную книжку старшего Гринвера. Открыла на первой странице и начала читать. В основном тут были записи с напоминаниями о встречах с разными людьми, пометки для памяти, попадалось и кое-что из хобби Лориэля. Заметки по тому или иному экспонату, цитаты из каких-то источников о разных направлениях в живописи или скульптуре рорнейцев. «Готик – считается, что автором этого направления стали скульптуры Вершейской провинции, стоявшей на неизмеримо более высоком культурном уровне по сравнению с метрополией на момент завоевания. Родилось как протест против оккупантов. Рорнейцы этому не препятствовали, полагая, что пусть лучше покоренные выражают протест таким образом, лишь бы не с помощью оружия. Астон – вид живописи углем на досках. После окончания работы доску покрывали специальным лаком, обеспечивающим сохранность картины. К сожалению, в огне гражданской войны погибло много астонов и до нашего времени дошло не очень много экспонатов. См. экспонат номер шестнадцать от такого-то числа»
Этот человек и во время работы думал о своих экспонатах. Вот уж увлеченная натура.
Наташа пролистнула дальше. Опять пометки о назначенных встречах, наброски для переговоров о заключении каких-то сделок и опять про рорнейцев: «Особенно велики успехи рорнейцев были в накоплении магии – так называемом ошоне. До сих пор никто не может полностью повторить технологию изготовления ошона, хотя метод и применяется повсеместно. Однако лучшие образцы современного ошона – лишь бледное подобие имперского. Применять ошон на практике все равно, что из пушки стрелять золотом, но при некоторых магических процедурах этот материал незаменим. Главная проблема с ним – продолжительность изготовления, с чем ничего поделать нельзя. Как не смогли победить эту проблему имперцы, так не получается до сих пор ни у кого. К сожалению, мне так и не удалось добыть ни одного образца. На все каким-либо образом появляющиеся на рынке образцы накладывает руку Совет Магов, да и стоимость запредельная. Но мне хочется хотя бы раз просто подержать его в руке».
А наш глава Гринверов, оказывается, в душе романтик. Наташа хмыкнула. «Хотя бы подержать». Забавно. Дальше снова сухие цифры с пометками, и опять: «Соединение несоединимого. Это искусство зародилось практически перед самым крахом империи, когда пресыщенным правителям требовались все более и более экзотические зрелища. Суть его была в том, чтобы соединить разные направления в искусстве. Например, написание картины на статуях, авангардизм, объединенный с классицизмом. Примеры можно приводить до бесконечности. Некоторые образцы этого искусства выставлены в имперском музее Корта. Все мои попытки купить часть коллекции закончились провалом. Император тоже оказался любителем рорнейского искусства. Надеюсь, его наследник будет больше нуждаться в деньгах, нежели в этих экспонатах».
– Во дает! – Девочка уже забыла про свои невеселые мысли и читала заметки Лориэля Гринвера как захватывающую приключенческую повесть, ибо порой он описывал и способы, которыми пополнял свою коллекцию. В частности, переговоры с пиратами, которые он вел как представитель Сената Моригатской республики. Он как раз только стал им, и новичка назначили вести переговоры о плате за возможность прохождения караванов по пиратским водам. Случайно узнав, что пираты захватили статуэтку Улы – одного из божеств Рорнейской империи, он сочинил историю о проклятии, которое она несет, и как бы мимоходом сообщил об этом пиратам. Все бы закончилось пшиком, но помог случай – разыгралась гроза, и с гор сошел сель, смыв небольшой пиратский городишко, в котором до этого находилась статуэтка. В результате своими рассказами Лориэль так запугал пиратов, что те в качестве платы попросили, чтобы «большой специалист по рорнейской магии» избавил их от проклятия. Лориэль заупрямился, но все же дал себя уломать. В результате пираты «избавились от проклятия», а Лориэль вернулся домой со статуэткой богини. В этом месте Наташа хохотала до слез, представляя себе эту картину. И это только один из примеров.
По мере чтения Наташа всё больше и больше утверждалась во мнение, что так все оставить нельзя. Если раньше у нее и была мысль заняться только поиском наследства, больше ни на что не обращая внимания, то теперь её мнение кардинально изменилось. Ей просто стал симпатичен этот человек, умевший быть добрым и жестким, деловым и сентиментальным, купцом и романтиком, твердой рукой ведший дела дома Гринверов и одновременно одержимо собиравший свою коллекцию. Он не был святым, но и не жил ради денег. Судя по всему, деньги никогда не играли в его жизни какую-то особую роль. Они были ему нужны постольку-поскольку. Они помогали собирать коллекцию, жить той жизнью, какой ему хотелось. Не был он и жадным. В книжке были и записи о пожертвованиях семьям моряков, погибших в его караванах. Точнее, в караванах, в которых была его доля.
Наташа дочитала последнюю страницу и закрыла записную книжку, хотя скорее, это была книга, а не книжка. Сунула ее обратно в сумку, положила голову на колени, обхватив их руками, и задумалась, глядя на цветник. Снова появились мрачные мысли. Она вздохнула и достала свою тетрадь, карандаш, на мгновение задумалась, а потом принялась увлеченно рисовать.
Наташа любила и умела рисовать, даже три года проучилась в художественной школе при городском Доме культуры. И теперь она уверенными и быстрыми штрихами рисовала портрет. На бумаге сначала появилась копна волос, больше похожая на воронье гнездо, маленькие, хитро сощуренные глазки… Наташа не могла сама себе толком объяснить, почему ей в голову пришло нарисовать портрет госпожи Клонье, однако эта работа успокаивала и давала возможность отдохнуть голове. Портрет получался хорош. Лицо госпожи Клонье лучилось добротой и лукавством.
Наташа перевернула страницу, пощипала себя за мочку уха и снова принялась так же быстро рисовать. Теперь черты лица были схематичны, но зато она очень точно прорисовала все детали строгого костюма деловой женщины. Новая страница – новый костюм…
За этим занятием её и застала Риалона, которую сопровождал садовник Олруд. Некоторое время девушка через плечо Наташи изучала наброски.
– А что это? – спросила она.
Наташа подняла голову.
– Это? Наброски одежды, которую носят в моем мире. Я обещала их госпоже Клонье, а та за них сошьет для меня платье.
– Ух ты! А можно мне посмотреть? Можно?
Девочка убрала карандаш и протянула тетрадь. Риалона села на скамейку и принялась с увлечением рассматривать картинки.
– А ты хорошо рисуешь, как настоящий художник.
– Ну… немного. Я там заштриховала то, что должно быть разными цветами. Косая клетка – красный, косая левая штриховка – желтый, правая – синий. Под рисунками есть условные обозначения. А если есть какие-то нюансы – я поясняла в сноске.
– Я вижу, но лучше бы раскрасить.
– У меня нет цветных карандашей. Но при достаточном воображении…
– О да! – Риалона восхищенно повздыхала, разглядывая один из набросков. – Вот это модель! Это великолепно!
– Это свадебное платье моей мамы. Я рисовала его с фотографии… это картинка такая.
– Да? – Риалона сочувственно глянула на девочку. – Ну, не грусти. А ты и в самом деле сможешь многое принести в наш мир. Я уже беспокоиться начала – что это ты обед вздумала пропустить, а ты вон чем занялась. Отличные рисунки, великолепные модели. А это что?
– Где? А! Это деловой костюм.
– У вас женщины носят такие короткие юбки? – Риалона явно была шокирована. – Нет, такое я бы не надела ни за что.
– Я ничего не предлагаю, – поспешила внести ясность девочка. – Я просто рисую те модели одежды и фасоны, которые носят у нас, как мужские, так и женские. Госпожа Клонье сама выберет, что ей понравится.
– А знаешь, – Риалона вдруг лукаво улыбнулась, – я навещу ее вскорости. Хочется узнать, что она с этим сделать сможет. Ух, я даже дрожу в предвкушении. Но лучшее платье для меня! Договорились? Мы же друзья!
– Конечно, – рассмеялась девочка, глядя на искреннюю радость Риалоны.
Тут Риалона открыла страничку с портретом и сначала даже замерла.
– Вот это да! И это просто карандашный набросок! Но как точно передана вся сущность госпожи Клонье. Ведь она славная женщина, как раз такая, какой ты её изобразила. Наташа, да вот этим своим умением ты запросто обеспечишь себе здесь прекрасное и безбедное существование! А можешь пойти в ученики к какому-нибудь известному художнику. Здорово! Очень хорошо! А сейчас извини, мне надо бежать.
Наташа подождала, когда Риалона скроется за деревьями, поднялась и отряхнула штаны. Потянулась. Настроение заметно поднялось. Девочка принялась укладывать вещи в сумку и вдруг наткнулась на пластинку, которую дал ей Гонс. Некоторое время она размышляла, вертя ее в руке, потом решительно провела пальцем по верхней надписи.
– Да, госпожа Наташа? Чем могу помочь? – сразу же откликнулся маг.
– Господин Гонс, извините, что отвлекаю. Вы сейчас сильно заняты?
– Не очень. Работаю в архиве Совета Магов, но это можно и отложить. А вы что-то хотели?
– Да. Не могли бы вы отвезти меня к своей тете? Мне не хочется просить об этом у Гринверов. Вы сможете сейчас подъехать?
– Уже еду. Через полчаса буду.
– Спасибо.
Связь прервалась. Наташа убрала пластинку и отправилась в дом.
– Вы господина Амальта не видели? – остановила девочка первого попавшегося слугу.
– Он у себя в комнате. Вас проводить?
– Да, будьте так любезны.
«Будьте любезны», «господин», «госпожа»… сколько вежливости. Наташа хмыкнула. Эх, слышал бы ее сейчас отец. В этом мире за день она сказала больше вежливых слов, чем дома за всю жизнь. Однако в глубине души Наташа признавала, что это все ей чрезвычайно нравится. От всех этих «позвольте», «будьте любезны», «госпожа», «господин» так и веяло балами из книг Льва Толстого, Пушкина, Чехова и многих-многих других. Наташа Ростова и ее первый выход в свет, романтика пера и шпаги, галантные джентльмены, но тут же и холодные финансисты Теодора Драйзера с придворными интригами Стефана Цвейга.
– Вот, пожалуйста. – Слуга оставил девочку около двери, ведущей в комнату Амальта, и с поклоном удалился.
Наташа осторожно постучала.
– Войдите.
Девочка заглянула в комнату. Амальт небрежно восседал в кресле и читал. Легким и точным движением перевернул страницу, вставил небольшое красивое перо какой-то птицы в качестве закладки, отложил книгу и вопросительно посмотрел на вошедшую девочку.
– А, это вы, госпожа Наташа. Я думал, брат.
– Ммм… послушайте, а не могли бы вы меня называть просто Наташа? Поверьте, мне так будет приятнее.
– Как скажете, Наташа, – Амальт улыбнулся. – Хотите осмотреть мою комнату? Или у вас какие-то вопросы?
– Комнату?
Девочка огляделась. Да уж, по сравнению с комнатой Риалоны тут обстановка прямо-таки спартанская. Простая, без всяких изысков кровать. Кресло у окна, в котором сейчас сидел хозяин. Два стула у небольшого резного столика красного дерева и зеркало на стене. Еще была дверь, которая, судя по всему, вела в ванную комнату. А, нет, ещё книжный шкаф.
– Вы любите читать?
– А что еще делать? – Амальт пожал плечами. – Вечеринки, как Риалона, я не люблю, ночных развлечений, как брат, тоже не ищу.
– Гм. Ясно. Нет, комнату вашу я осматривать не хотела. Вы же редко ее покидаете, как я поняла. Так что вряд ли ваш отец в ней что-нибудь спрятал.
– А может, и наоборот. Я ведь все-таки не постоянно тут сижу. Значит, у отца было время.
– Возможно. Но я хотела только вопрос задать. Скажите… до вас доходили слухи о том, что ваш отец решил все оставить дочери?
– Да, слышал, – совершенно равнодушно отозвался Амальт, не задумавшись даже на секунду. – Только не все. Все он не смог бы оставить даже при желании. Он не имел права оставить старшего без наследства. По закону старшему сыну должно перейти не менее двадцати пяти процентов состояния, поскольку он становится наследником фамилии. Это закон для нобилей.
– Только для нобилей?
– Да. Нобилитет переходит по наследству старшему в семье. Ни я, ни сестра не нобили. Если мы захотим ими стать, нам придется пройти всю процедуру. Правда, обычно глава семьи оплачивает нобилитет всем детям.
– А ваш отец этого не сделал?
– Нет. У него вообще были странные взгляды на многие вещи. Он с Гортом по этому поводу часто ругался. Отец говорил, что мы используем все готовое и не хотим ничего делать.
– Он вам мало денег давал?
– Нельзя сказать, что мало. Меня устраивало, но брату с сестрой их постоянно не хватало. Они брали у меня в долг. – Амальт встал, открыл ящик прикроватной тумбочки и вытащил оттуда пачку бумажек. – Вот. Ни один долг не вернули.
– А что это? – удивилась Наташа. – Можно?
Получив утвердительный кивок, она прочитала первую бумажку. Это оказалась долговая расписка. Озадаченно почесав в затылке, она глянула на следующую. Потом еще на одну. Расписка, расписка, еще одна. Одни писал Горт, другие Риалона. Девочка представила, как отец берет у нее расписку, что выдал такую-то сумму в долг, и тут же замотала головой, прогоняя наваждение. Кто их знает, этих богатых. Может, у них тут так принято, что деньги даже родным братьям и сестрам дают в долг под расписки.
– Значит, полностью лишить наследства старшего сына ваш отец не мог?
– Нет. Поэтому я не очень верю этим слухам.
– Но ведь двадцать пять процентов по любому меньше того, что досталось Горту сейчас?
– А что ему сейчас досталось? Только пожелание искать. А так да, меньше, конечно. Но я еще раз говорю, что не верю этим слухам. Вообще непонятно, откуда они пошли. Отец, конечно, больше времени с Риалоной был, но так он и раньше старался с ней чаще бывать, чем с нами. Хотя… – Амальт задумался и нахмурился. – Не пойму, с чем это было связано, но перед самой смертью отец вообще перестал со мной общаться. Однажды я вошел к нему в спальню, искал что-то и хотел спросить у него, так он наорал на меня и выгнал. Один раз принес ему попить. Он сказал спасибо, а сам так на меня посмотрел, что мне, честно говоря, даже страшно стало. Я ведь не просто зашел, мне надо было узнать у него кое-что, так все из головы вылетело. Вернулся через секунду, а отец то, что я принес, в окно выливает. Думаю, он уже совсем плохой стал из-за болезни.
– Наверное, – не стала спорить Наташа.
– Вы так не думаете? Но разве человек в здравом уме будет снимать из банка все деньги и прятать их?
– Полагаю, что объяснение этому должно быть, надо его только поискать. А если найдем объяснение, то отыщем и ответ про деньги.
Тут Наташа немного покривила душой, о причине поведения Лориэля Гринвера она уже догадывалась. Вернее, практически была уверена в своей правоте, но в поисках наследства ей это знание не помогало.
Девочка снова задумалась.
– Скажите, Амальт, а вы не знаете, почему ваш отец завещал охотничий домик Риалоне? Она любит охотиться?
– Терпеть не может. Страстным охотником был дед, он его и построил, а отец, после смерти деда, практически забросил его. Не появлялся там годами. – На мгновение лицо Амальта сделалось злым. – Вообще-то, в первом завещании этот дом мне предназначался, но Риалона выпросила его для себя. Она там вечеринки устраивать надумала, всех своих кавалеров туда приглашала. А отец ей не отказал.
Гм… Наташа опасливо покосилась на Амальта, но тот уже снова выглядел совершенно равнодушным.
От раздавшегося стука в дверь девочка вздрогнула и испуганно сжалась, но тут же взяла себя в руки. Это оказался Аслунд. Он сообщил, что прибыл господин маг Гонс и желает видеть многоуважаемую госпожу Наташу.
Девочка направилась к двери.
– Извините, Амальт. Мне пора. Спасибо за беседу.
– Не за что. Я ведь тоже заинтересован в вашем успехе. Чем скорее вы найдете драгоценности, тем скорее я смогу уехать отсюда.
– Вы собираетесь уехать из дому?! – поразилась Наташа, замерев у двери.
Амальт невесело хмыкнул:
– Я бы давно уехал, если бы позволяли средства. Неужели вы думаете, что меня тут что-нибудь держит?
А ведь отдай Лориэль этот охотничий дом младшему сыну, того уже давно тут не было бы, четко поняла девочка. Выходит, тут сестра обломала его по-крупному. Но какой из всего этого следует вывод? Наташа задумчиво попрощалась.
У главного входа ее ждал не только маг, но и Горт, о чем-то беседующий с ним. Заметив девочку, он спросил:
– Куда-то собрались?
– Да. Хочу поблагодарить госпожу Клонье за прием.
– А вам не кажется, что вы должны заниматься несколько другим делом?
– А вам не кажется, – разозлилась девочка, – что я не должна заниматься весь день только одним вашим делом?! – Но тут же пожалела о своей вспышке. – Извините, господин Горт, просто сейчас у меня настроение не очень хорошее. Я потому и попросила уважаемого мага отвезти меня на прогулку. Хочу обдумать кое-что из того, что узнала сегодня. А для этого мне надо отвлечься.
– Хорошо, – нехотя согласился Горт. – Приятной поездки.
Он предложил Наташе руку, чтобы помочь ей забраться в коляску. Гонс сел рядом. Девочка вдруг хлопнула себя по лбу, достала из сумки записную книжку Лориэля Гринвера и отдала Горту.
– Помогла хоть? – поинтересовался тот.
– Еще как! Она позволила мне лучше узнать вашего отца. Он… заслуживает уважения. Очень неординарный человек.
– И что нам теперь с этой неординарностью делать? – буркнул Горт. – Ладно, езжайте.
– Что… – начал было маг, но Наташа перебила его:
– Прошу вас, господин Гонс, пока никаких вопросов. Мне надо кое-что обдумать. Пожалуйста.
Очевидно, у девочки в голосе было нечто такое, что заставило мага встревоженно глянуть на нее и согласно кивнуть. Наташа закрыла глаза и глубоко задумалась, пытаясь разложить по полочкам все, что сегодня узнала, а также решить, что с этими знаниями делать. И вообще, стоит ли делать хоть что-нибудь. Может, и правда ограничиться только поисками наследства? Ну их, эти проблемы! Только лишняя головная боль! Оно ей надо? Ей за это платят? Что же все-таки делать?
