Сергей Садов
Обретение дома
– Теоретически – да.
– Теоретически?
– Она сирота. Ее родители и старший брат погибли в засаде, когда возвращались из армии короля. Ее воспитывал дядя – брат отца, но в последнее время он очень плох, не думаю, что он переживет эту зиму, а близких родственников у него нет, только по боковой линии. Она последняя из рода Уитхолд.
Князь даже сбился с шага. Потом посмотрел на герцога.
– Вы ведь специально такую отыскали, да? Знали, что я никогда не смогу ее прогнать?
– Не прогнать – не значит жениться. Я исходил вовсе не из этого критерия, Вольдемар. Не надо считать меня совсем уж бесчувственным политиком. Кстати, она не очень высокого мнения об иртинском палаче и горит желанием высказать ему все, что о нем думает.
Князь снова споткнулся, тихонько выругался.
– Что я еще должен знать, герцог?
Тот откровенно веселился.
– Слава бежит впереди тебя. А я смотрю, ты очень ловко этим пользуешься. Такого не ожидали от тебя те, кто стал распускать слухи.
– Если я чем-то пользуюсь, еще не значит, что мне это нравится.
– Понимаю. Потому и предупредил, чтобы ты был готов и знал, чего можно ожидать от Риолы. Впрочем, полагаю, после беседы с принцессой она изменила свое мнение о тебе, но все еще растеряна. Не знает, чему верить.
– Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. – Князь распахнул дверь кабинета, выпуская гостей, вышел и повернулся к Винкору: – Абрахим, отправь какого-нибудь слугу, пусть пригласит всех господ в замке за стол. И нашу гостью пусть пригласят, – велел он. – Хотя наверняка не придет, – добавил он, когда секретарь вышел.
Предсказание князя сбылось полностью. Подошедший слуга передал от госпожи извинение:
– Госпожа передавала, что она отправляется в баню.
Князь хмыкнул, а граф с герцогом недоуменно посмотрели на него.
– Потом объясню, – отмахнулся князь от вопросов. – Хотя и не думал, что ее сразу потянет в баню.
– Госпожа попала в одну из ловушек маркизы, – сообщил подошедший Гюнтер. – Я уже послал за ней и господином Кортом.
Пока шли к столовой, князь объяснил про ловушки Аливии и Корта. Герцога такой подход развеселил, граф же недоуменно нахмурился.
– Я бы выпорол за подобное, – наконец выдал он.
– Пусть играются, – без улыбки ответил князь. – Чем больше времени они проводят вдвоем, тем сильнее подружатся. Нельзя ненавидеть того, с кем весело шалил.
Такой подход к вопросу заставил графа задуматься, но ответить он ничего не успел – они уже подошли к столовой.
Князь терпеть не мог разных церемоний, тем более за столом, а потому обед проходил в самой непринужденной обстановке. Вошедшие садились там, где хотели, слуги тут же приносили блюда с едой, соблюдая порядок. Следующие порции несли по просьбе любого из обедающих, не дожидаясь, когда доедят остальные. Если кто-то поел раньше, то мог совершенно свободно покинуть столовую. Такой порядок особенно трудно переносила Улияна Тиндон, привыкшая к помпезности мужа. Впрочем, она хоть и старалась подстроиться под нового герцога, дабы «соблюсти приличия», но быстро поняла бесполезность этого. Герцог еще сам почти мальчишка, ел так, как привык. Мог отказаться от первого или второго блюда, приказав принести сразу третье, иногда ел торопливо, спеша поскорее освободиться и вернуться к делам, а мог и вообще не появиться на обеде или ужине – на завтрак он выходил всегда.
Отказавшись от попыток следовать за герцогом, она решила хотя бы правильно, как сама считала, повлиять на семью. Но и тут столкнулась с проблемой. Если Аника, хотя бы в пику герцогу, следовала советам матери, соблюдая манеры дочери герцога, пусть и бывшего, то Корт уже попал под влияние Аливии, для которой иного авторитета, кроме Володи, в мире не существовало. Их странную вражду-дружбу Улияна понять так и не смогла. Сын явно старался как-то обидеть девочку, чтобы хоть через нее задеть князя, но стоило кому-то из слуг отозваться о ней не очень лестно… Мальчишку тогда едва оттащили от перепуганного слуги. Кажется, Корт считал, что только он имеет право оскорблять маркизу. А после разрешения князя на странную игру эта парочка немедленно поставила на уши весь замок. За столом ругались так, что только пух и перья летели, но попробуй рассади их друг от друга, тут же вдвоем такой крик поднимают, что проще сдаться. Если бы не князь, Улияна настояла бы на своем, ибо считала, что добродетельные дети должны слушаться родителей. Но у того, кажется, была своя точка зрения на этот вопрос, а спорить с ним бывшая герцогиня не рисковала – все еще боялась за детей. Как это ни странно, но подход князя работал – Аливия его слушалась беспрекословно, хотя он ни разу даже голос на нее не повысил. При людях не повысил. Улияна замечала несколько раз, как после очередной шалости девочка выходила из кабинета князя с глазами на мокром месте, хотя плачущей ее не видел никто. Несколько раз в кабинете побывал и Корт. В первый раз Улияна даже испугалась и караулила сына у дверей. Тот вышел красный как рак и наотрез отказался рассказывать о том, что ему сказал герцог. На предположение, что его выпороли, он глянул так искренне удивленно, что мать поняла – князь все высказал на словах, но сумел подобрать такие, что сына действительно проняло. Простой руганью такого воспитательного эффекта не достигнешь.
Впрочем, в столовой она с дочерью все равно садилась как можно дальше от князя, для чего всегда старалась приходить последней, чтобы видеть, где уже устроился Вольдемар. Однако сегодня она с Аникой оказались за столом первыми, и это ее немного нервировало. Но вот из коридора раздался такой знакомый голос:
– Болванка ты стоеросовая! – Мда, порой от князя подхватывается не только хорошее. – Ну зачем ты там свою ловушку поставила?! Прямо в центре!
– А мне надо у стеночки было ставить? – раздался в ответ ядовито-насмешливый голос. – Ну и кто тут болванка?
– Вот и чисть тогда комнату!
– Сам чисть!
Двери распахнулись, и в помещение ввалилась неразлучная парочка друзей-врагов, привычно переругиваясь:
– Балда!
– Сам такой! И вообще, Володя говорит, что девочек нельзя обзывать. Так делают только невоспитанные хамы, которых настоящие рыцари вызывают на дуэль!
– А еще я говорил, что девочки не скачут по дому, расставляя ловушки, не ругаются, не дерутся и не требуют научить их владеть мечом.
Аливия мгновенно замолчала, изобразив пай-девочку. Нимба только не хватает. В свое время Володя рассказывал ей истории про ангелов, которые девочке очень понравились.
– А я похожа на ангела? – спросила она тогда.
– Очень, – хмыкнул Володя. – Только нимба не хватает.
– А почему его не хватает? – заинтересовалась девочка.
– Наверное, потому, что на рожках не держится.
После этого пришлось рассказывать и о чертях – антиподах ангелов. Конечно, в шутливой манере, где чертенята выступали в роли проказливых ребятишек, но Аливия все равно обиделась. Потом долго щупала макушку, пытаясь отыскать там рожки.
Заметив, что Володя не один, тут же вскочила и вежливо поклонилась. Платья Аливия не очень любила – в них ловушки намного тяжелее ставить, потому большую часть времени носилась в мальчишеской одежде, но сегодня, ради гостей, оделась, как положено сестре герцога. Впрочем, надела не самое лучшее, отказываться от войны с Кортом она не собиралась и ради гостей.
– А ты подросла, – улыбнулся ей герцог.
– Конечно, ваша светлость. – И тут же ее локоток быстро, но чувствительно двинул пристроившегося рядом с ней Корта в бок. – Вот видишь, – прошипела она ему, – а ты мне: малявка, малявка. Герцогу виднее!
Корт, собравшийся тоже поклониться, согнулся, пытаясь вдохнуть. Герцог же расхохотался, даже у графа дрогнули губы. Князь укоризненно глянул на девочку.
– Пороть тебя надо, Кнопка, – вздохнул он. – Все же когда-нибудь я вспомню об этом педагогическом приеме.
– Я случайно, – опустил глазки ангелочек.
Корт наконец выпрямился, вздохнул и «случайно» наступил девочке на ногу. Та раскрыла рот для крика, тут же захлопнула, стерпев боль. Выдернула ногу и снова превратилась в ангелочка.
– За стол марш! – не выдержал князь. – И без ваших споров, пожалуйста, дайте поесть спокойно, а то оба получите по шее!
Если Володя заговорил таким тоном, то лучше не спорить. Аливия и Корт мгновенно устроились за столом и присмирели. Переругиваться, правда, не прекратили, но делали это шепотом, никому не мешая.
Теперь гостей поприветствовали и Улияна, и Аника. Бывшая герцогиня явно чувствовала себя не очень удобно в присутствии герцога и графа, а потому старалась как можно меньше привлекать к себе внимание. Впрочем, никто особо и не докучал ей. Только граф в момент приветствия пристально посмотрел на нее своим «фирменным» взглядом, из-за чего Улияна едва не рухнула в обморок от страха, но сдержалась и взяла себя в руки. Чувствуется в ней стержень. Будь герцогом она, возможно, и не было бы этого глупого и никому не нужного мятежа. Уж она ни за что не разменяла бы семью на бессмысленную гордыню.
В общем, обед прошел в теплой дружеской обстановке. Князь даже пожалел, что приехавшая девушка не появилась. Граф явно не простил семью бывшего герцога, но и как-то показывать это женщине и детям считал недостойным, а потому просто демонстративно не замечал их. Корта это не задевало – он целиком ушел в спор с Аливией, а вот Аника и Улияна это чувствовали очень хорошо. Герцогу они были просто безразличны, и, соответственно, он тоже не очень обращал на них внимание. Вот и вынужден был князь хоть как-то отвлекать гостей. Действительно, плохо, что Риола не появилась.
Глава 5
После обеда разговор о делах решили перенести на смотровую башню замка, откуда открывался хороший вид на ведущееся вокруг строительство. Очень уж герцог заинтересовался происходящим. Вот сейчас, стоя на вершине, князь отвечал на вопросы герцога и графа.
– Дороги я не просто так решил делать первыми. Пусть люди тренируются. Уже есть планы прокладки центральных магистралей через герцогство, с полным обновлением мостов. Сейчас эти парни под моим присмотром, а дальше они уже сами работать будут.
– Магистрали? У тебя есть на это деньги? – удивился Ленор Алазорский.
– Купцы поделятся, – пожал плечами князь. – Они в этих дорогах больше меня заинтересованы, я сразу закинул удочку на этот счет. Они долго думали, но согласились. Тридцать процентов необходимых сумм мои, остальные вносят они. Единственное, что они вытребовали, это чтобы те купцы, которые внесут суммы в строительство дорог, не платили бы за перемещение по ним своих караванов. Я не возражал, пусть сами разбираются с коллегами. Для остальных, в том числе и крестьян, дороги останутся бесплатными. Я посчитал, что по новым дорогам на тот путь, на который раньше караваны тратили недели три, они пройдут за пять дней.
– Весьма интересно. – Герцог в задумчивости потер подбородок. – Надо будет присмотреться к этим дорогам. Может, и для всего королевства сгодятся. Только хватит ли у тебя людей?
– Людей как раз хватит. Герцогство разорено, а сейчас у меня единственного можно заработать и не умереть с голоду. Люди в очередь выстраиваются, работать готовы даже без денег за еду для себя и своей семьи. Я отправил Филиппа Норта на исследование важных дорог. Он же и людей в пути нанимает. За зиму вдоль тех дорог, которые наметят к ремонту, будут построены склады для песка, гравия, камней, начнут карьерные разработки. Уже посланы распоряжения землевладельцам, чтобы они оказывали всяческую помощь.
Скептический смешок граф Танзани даже не пытался замаскировать. Князь чуть обернулся к нему.
– А это и им выгодно. Сейчас, когда я велел убрать внутренние таможни, это для них реальная возможность заработать. Причем даже больше, чем с дорожных сборов. Если карьер расположен на их землях, то и камни будут продавать они. И часть средств, выделенных на строительство, пойдет им в качестве компенсации. Не очень большой, правда. Но ведь и еду для рабочих они станут продавать.
– А кто им помешает поднять цены на выработку карьеров? – заинтересовался Алазорский. Сразу видно государственного человека – зрит в корень.
– Никто, – улыбнулся князь. – Только и нам никто не запретит закупать материал в другом карьере, даже если камни придется везти дальше. С Нортом я отправил толковых людей, которых подобрал мой казначей. Они и распоряжаются деньгами, и договоры заключают. Вот дождусь топографов и инженеров из империи, и совсем хорошо станет. Пусть начинают мосты проектировать.
– Но ведь сейчас война. Ты уверен, что время подходящее для твоих планов?
Князь вздохнул. Ни граф, ни герцог не понимали его. Не их вина, конечно, но все же. Хотя как раз он очень надеялся, что герцог поймет. Вот от графа Танзани, солдата, ожидал такого вопроса, но не от герцога.
– Война не останавливает жизнь, а людям всегда хочется есть. Если я не найду им занятия, они уйдут в леса. Вы действительно думаете, что во время войны правильно плодить разбойников? Война – это вообще комплексная штуковина… – Поймав удивленные взгляды собеседников, князь постарался объяснить: – Простой обыватель полагает, что война – это гордые рыцари в доспехах, идущие в атаку на врага, таранные удары, лучники, обстреливающие противника с холма. Развевающиеся знамена и плюмажи. Человек воевавший вспомнит о еде, которую солдатам хочется употреблять раза три в день. И желательно, чтобы она по вкусу отличалась от старой подметки сапога в лучшую сторону. О тех же сапогах вспомнит – попробуй пошагай сколько-то там километров, если обувь неудобная и натирает ноги. Привычно поругают обозников. Обозники напомнят о том, что именно им приходится тащить груженые телеги по грязи, порой на себе вытаскивая их с обочин. Кушать хочется всем, но кто задумывается о тех, кто эту еду тащит на своем горбу? Командующий армией еще подумает об оружии, которым неплохо бы снабдить собственные войска. У дворян свое есть, а что делать с пехотой? Можно им и вилы дать, но много ли толку от таких «солдат»?
Граф и герцог слушали внимательно, не перебивая, хотя было видно, что им пока непонятно, к чему ведет Вольдемар.
– А вот Эрих смотрит на войну целиком, что и делает его великим полководцем. Он не сосредоточивается на отдельных проблемах. Если в тылу врага начинают плодиться разбойники, значит, гонцам его противников будет трудно передвигаться по дорогам и приказы начнут запаздывать. К тому же каждый крестьянин, ушедший в леса, – это невыращенный урожай, невыращенный урожай – голодные солдаты, голодные солдаты – небоеспособная армия. Небоеспособная армия – расплодятся мародеры, начнутся грабежи уже не только на дорогах. Грабежи в городах – начинают плохо работать мастерские, армия получает меньше одежды и оружия. Всего лишь чуть помочь разбойникам, снабдить их оружием – и проблемы у твоих противников начинают расти лавинообразно. Репрессии против них только ухудшают ситуацию, а подступающий голод вынуждает к грабежам. Виселица или меч феодала? Все лучше, чем смотреть, как твои дети умирают от голода и болезней. Армия противника. Ее слабые и сильные стороны. Как нейтрализовать ее силу и воспользоваться слабостью? В чем сила Локхерской армии по сравнению с Родезской?
– В латной кавалерии, – ответил граф, ни на секунду не задумываясь.
– А слабость?
Теперь ответ был уже не так быстр. Граф задумчиво осмотрел строительство, понаблюдал за учениями полков.
– В отсутствии дисциплины, – признал он. Все-таки общение с Вольдемаром не прошло для него даром – он видел, ЧТО способна сделать небольшая, но дисциплинированная армия, обученная взаимодействию на поле боя. И он помнил, как Вольдемар сокрушался, что его армия еще плохо действует, еще не слажена и он не может действовать эффективно. Что такое эффективно с точки зрения князя, граф даже боялся представить, если виденное им на поле боя Вольдемар называл плохой слаженностью.
– Вот. Значит, надо сражаться так, чтобы нейтрализовать кавалерию и обеспечить преимущество своим более дисциплинированным солдатам. Если вы вспомните, как происходили битвы с Эрихом, то увидите, что именно это родезский король и сделал. В одном случае вынудил к бою в узости, где кавалерия просто не могла развернуться, разрушил плохой строй пехоты и прижал всю массу к оврагу. В другом заставил атаковать сильные позиции под обстрелом и, выдержав первый натиск, контратакой опрокинул фланг. Он осматривает местность, следит за передвижением противника, изучает его. Готов поклясться, что и дальше он будет действовать в схожей манере. И если ваши полководцы опять бросятся сломя голову на врага, едва его завидев, то… Что-то мне подсказывает, что никто так и не озаботился подтягиванием дисциплины в армии и отработкой взаимодействия пехоты и конницы. И ваши рыцари опять захотят добраться до врага быстрее всех, чтобы снискать славу.
Глаза графа гневно сверкнули. Обидно, но и возразить нечего.
– И я думаю, – задумчиво продолжил князь, – что не надо их сдерживать в этом благородном порыве. Настаивайте на своем, а когда начнут давить дальше некуда, отправьте героев геройствовать.
Граф Танзани вспыхнул:
– Это выглядит, по меньшей мере, бесчестно.
– Бесчестно – это гнать солдат на убой, прекрасно зная результат. А тут все равно они настоят на своем и полезут. Разница только в том, полезут только они или прихватят с собой и королевскую армию. И вы это знаете не хуже меня. Вы не сможете отговорить Совет от прямой атаки.
– Князь дело говорит, – спокойно возразил Танзани герцог Алазорский. – Именно это они и делают – выталкивают королевскую армию вперед, чтобы именно она понесла самые большие потери. Если мы верно сыграем на чувствах этих героев, то отказать нам они не смогут. Сами кричат о смелости, но вперед идти не хотят. Интриги ведь плетут старые и опытные, такие как герцог Ортонский, например. А вот о подвигах кричат совсем другие, но они и есть опора Совета. А если рванутся вперед горячие, то и остальным отсидеться не удастся, иначе от них отвернутся их союзники, не понимающие ситуацию.
– Вы сознательно толкаете армию на поражение! Ладно герцог, но от вас, князь, я такого предложения не ждал.
Князь глянул на кажущегося спокойным Танзани. Этого человека никогда не поймешь! Что он сейчас чувствует или о чем думает? Вот сейчас он сердится? Одобряет? Презирает за такое предложение? Одобряет его?
– Извините, граф, но чтобы выглядеть лучше, чем я есть на самом деле, я не буду притворяться. Я считаю вас другом, а между друзьями притворство неуместно. Я так думаю. Теперь вы меня знаете таким, какой я есть, без прикрас. И вы вправе решать, остаться моим другом или стать просто союзником, интересы которого временно совпали с моими. Но если мы не прижмем Совет, и король не получит всей полноты власти, то война будет кровавой и долгой.
– Если королевская армия уже сильнее армии Совета…
– …все равно не стоит затевать свару во время войны, – закончил князь. – Пусть лучше Совет пощиплет Эриха. Если и не выиграет, то хоть какие потери нанесет. К тому же есть у меня одна мысль…
– Это ты о чем? – подозрительно поинтересовался герцог Алазорский.
– Скажите, вы можете предоставить мне свободу действий?
– Что именно вам нужно?
– Нужно что-то вроде рескрипта, лучше даже, если его выдадут по инициативе Совета, но за подписью короля, предоставляя мне выбор – остаться в герцогстве или принять участие в войне, не присоединяясь к основной армии.
– Провернуть подобное можно без труда. Всех солдат из герцогства ты забрать не сможешь, а если не присоединишься к основной армии, то ничего не добьешься. Подкинуть тебе такую подлянку они не откажутся. Даже если будет выбор, настоящий рыцарь, с их точки зрения, не сможет остаться в стороне. Но ты уверен в этом?
– Мне нужно время, чтобы укрепиться в герцогстве, но полагаю, оно у меня будет, пусть и немного. А еще мне нужны деньги.
– А при чем тут деньги? – изумился герцог.
– Добыча на войне, – коротко ответил Володя.
Граф хохотнул.
– Все-таки у вас там, в империи, странные князья. Деньги считаете не хуже купцов.
– Деньги – кровь войны. Так что главная слабость армии Родезии – это недостаток золота, а не отсутствие кавалерии.
– Ладно, сделаю, – кивнул герцог. – Все же надеюсь, что ты не прав и до весны ничего не произойдет.
– Напрасно надеетесь, – улыбнулся князь.
– О чем ты? Есть какие-то доказательства, кроме твоих предположений, о которых говорил в прошлый раз?
– Дня два назад приехали купцы из Родезии. Там уже неделю дорожает шерсть… дорожала неделю, когда они отплывали.
– И что это значит? – не понял граф.
– Это значит, что надо готовиться к зимней кампании, – объяснил герцог Алазорский, которому однажды уже пришлось выслушать лекцию князя об анализе. – А то, что родезцы устраиваются на зимние квартиры – это всего лишь обман. Значит, друг мой, долго мы в гостях у князя задержаться не сможем. Кстати, как думаешь, когда Эрих начнет действовать?
– Когда ляжет снег и встанут реки. В грязь воевать даже он не будет. Да и окончания уборки урожая дождется, чтобы было что с закромов забрать.
Танзани все эти планы явно не нравились, но и осуждать их он больше не пытался, только осматривал стройку. Князь ему даже бинокль дал. Иногда граф задавал вопросы, касающиеся чего-то для него непонятного на строительстве, но в разговор с герцогом не лез. Отвечал только когда его спрашивали.
– В конце концов, в любом случае все закончится столкновением армий, – попытался хоть как-то успокоить его князь. Графу попытка не понравилась.
– Вольдемар, я не пугливая барышня, которая падает в обморок от крепкого словца. Я все понимаю. Я сам был недоволен, когда Совет начал подгребать под себя власть. И понимаю, что иными средствами с ними не справиться – они намного опытнее и гораздо более беспринципны. И они, не колеблясь, пошлют королевскую армию на убой, даже если это грозит проигрышем в войне – лишь бы сохранить собственную власть.
– У меня на родине есть поговорка: с волками жить – по-волчьи выть.
– Весьма точно, – хмыкнул Ленор Алазорский. – Кстати, к нам спешит слуга. Что-то случилось?
Князь заглянул в люк башни.
– Нет. Это я просил сообщить, когда Арвид закончит приготовления. Идемте.
Слуга действительно сообщил, что его послал господин Арвид. Князь махнул ему, и тот так же быстро исчез. А у подножия башни их дожидались Улияна Тиндон и ее дочь Аника.
– Ваша светлость, ваш слуга сообщил, что вы ждете нас здесь?
– Совершенно верно, госпожа. – Князь огляделся. – Только не хватает еще двоих охламонов.
– Это почему я охламон? – из-за сарая вышла Аливия и как раз услышала последнее слово. Уперла руки в бока и гневно уставилась на Володю.
Князь усмехнулся.
– Госпожа маркиза, позвольте заметить, что ничьих имен я не называл. Сказал только, что не хватает двоих охламонов, а это я мог говорить о ком угодно. Однако вы приняли услышанное на свой счет. Есть причина?
Аливия растерянно моргнула, открыла рот, чтобы что-то сказать. Закрыла. Глянула исподлобья на улыбающегося герцога и хихикающую Анику.
– Да ну тебя! – Аливия решила поступить чисто по-женски: не знаешь, что сказать – обидься. – Вредина.
– Где Корт?
– А я ему нянька?
– Так, Кнопка, я сейчас буду зверствовать.
В этот момент появился еще один гость, точнее, гостья, которая как раз услышала последние слова. Князь, заметив ее взгляд, даже поперхнулся. Так смотрят на какого-нибудь червяка. Правда, быстро взял себя в руки и мысленно улыбнулся: ну правильно, чего еще ожидать от иртинского палача. Но какой взгляд! Он еще раз внимательно осмотрел девушку. Казалось бы, ничего необычного, серая мышка, но держится как человек, уже кое-что повидавший в жизни. И руки неизбалованной девушки. Наставники при знакомстве с людьми всегда советовали сначала смотреть в глаза, потом на руки. Говорили, что они больше всего расскажут о человеке. Сейчас Володя мог убедиться в их правоте. Ни в фигуре, ни в одежде, ни во внешнем виде стоявшей девушки не было ничего необычного. Прошел бы мимо, даже не обернулся. Не дурнушка, но и не красавица. Всего в меру. За внешним видом не очень следит, но и не забрасывает. Но было у нее что-то во взгляде… уверенность в себе, представление, что только от нее самой зависит ее жизнь. Не важно, насколько это правда, но такие люди скорее погибнут, чем сдадутся обстоятельствам. М‐да, а герцог знал, кого знакомить с ним. Местные аристократки, с которыми Володя уже успел пообщаться в Родердоне во дворце, ничего, кроме желания держаться от них подальше, у него не вызывали. Фальшивые обмороки, фальшивая заинтересованность в собеседнике. А в этой девушке ничего фальшивого не было. Она из тех, кто прямо выскажет все, что думает, а понадобится – и по шее еще съездит, чем бы это для нее ни закончилось. И не боится запачкать руки работой, не соответствующей баронессе. «Надо бы к ней присмотреться», – решил князь и слегка кивнул девушке, раз уж их пока не представили.
– А вот и последний наш гость! – воскликнул он. – А ты, Кнопка, трепещи!
Та фыркнула и задрала нос:
– Вредина-вредина-вредина!
– Корт, будь добр, дай ей подзатыльник от моего имени.
Мальчишка, подошедший чуть раньше Риолы, радостно улыбнулся и с многообещающим выражением на лице двинулся к Аливии, демонстративно закатывая рукава. Та мигом успокоилась, отпрыгнула и встала в стойку:
– Только попробуй. А ну подходи!
– Все! Все успокоились. Корт, надо будет нам с тобой заняться тренировками, а то эта пигалица слишком много о себе возомнила.
Аливия засопела.
– Все равно ему никогда меня не победить.
Князь только вздохнул. Пожалуй, действительно с Аливией стоит заняться серьезно. То, чему он ее учил до этого, для боя мало годится. Так… отбиться от хулиганов, не более. Если уж ее потянуло к мечу, надо и остальное подтягивать. С таким характером наверняка влезет в какие-нибудь неприятности. Он подошел к девочке, притянул ее к себе.
– Ох, Кнопка. Ну почему тебе обязательно надо со всеми мериться силой?
Девочка доверчиво прильнула к нему.
– Не хочу больше быть беспомощной, – прошептала она. – Не хочу.
Князь резко отвернулся, разглядывая что-то вдали, но тут же взял себя в руки – они тут не одни. Глянул на гостью. Та выглядела… ошарашенной. Ну, хоть что-то хорошее.
– Госпожа Риола, – поприветствовал ее герцог Алазорский и вопросительно глянул на князя.
– Я попросил слуг пригласить всех гостей из дворян, – пояснил он. – Раз так удачно сложилось, сделаю все сразу. А вы, герцог, не представите нас?
– Конечно. Господин герцог, позвольте вам представить дочь моего старого друга, которому я, увы, не смог помочь, баронессу Риолу Уитхолд. До этого дня о ней заботился ее дядя – барон Скет Уитхолд. Сейчас опека над этой молодой девушкой перешла ко мне.
Князь чуть вздернул бровь.
– А ваш дядя, баронесса?
– Он умирает, ваша светлость, – сухо, но точно по этикету ответила баронесса. – И у него много наследников, меня среди них нет. – Девушка даже голову вздернула. Мол, вот какая я нищая.
Князь кивнул, никак не прокомментировав это высказывание.
– Примите мои соболезнования. Я знаю, каково это – терять близких людей. – Соболезнование прозвучало настолько искренне, что Риола даже растерялась. Не ожидала такого. – Баронесса, – продолжал представлять герцог, начав знакомить девушку с Улияны, перешел к ее детям, к Аливии и только после всех представил: – Его светлость герцог Торендский, князь Российской империи Вольдемар Старинов.
– Очень приятно, ваша светлость.
– Взаимно, госпожа баронесса. Но давайте продолжим наш разговор чуть позже, а пока закончим дело, ради которого я всех здесь собрал. Значит, так, дамы и господа. Надо кое-что сделать. Давно хотел, но пока лабораторию Арвида не закончили, я не спешил. И удачно, что как раз сегодня приехали граф Танзани и герцог Алазорский. Прошу за мной.
Никто не понимал, что происходит, но и спорить не стали. Ясно же, что вскоре все объяснится.
Князь провел их к дому, который Арвид выбрал для себя в качестве исследовательской лаборатории.
Арвид их и встретил у входа. Герцог с интересом оглядел толстенную дверь, оббитую стальными полосами, дополнительно укрепленные стены, крепчайшие решетки на окнах. Вопросительно посмотрел на князя.
– Это я отвел для Арвида, – пояснил тот. – Там хранятся лекарства и инструменты с моей родины. И там есть очень опасные вещи, которые из-за невежества могут причинить много вреда.
Внутри, однако, ничего интересного на первый взгляд не было: коридор, двери по бокам, дальше они вошли в просторный зал, где вдоль окон стояли столы, на стенах висели шкафчики, шкафы стояли у двери. И еще одна дверь – гораздо более массивная, чем даже центральная.
– Да-да, – подтвердил князь предположение герцога. – Там и хранятся мои вещи. А тут только местное. Там лекарства Арвида, которые мы еще будем исследовать. А вон там травы Беатрис. Кстати, Арвид, а где Беатрис?
– Я тут, ваша светлость.
Массивная дверь плавно открылась, и оттуда вышла Беатрис, неся зажженную спиртовку, на которой стоял небольшой металлический поддон. Она осторожно подошла к столу и поставила все это на него. Князь заглянул внутрь и кивнул.
– Семь. – Оглянулся. – Принеси еще два шприца, пусть тут полежат.
Беатрис кивнула и скрылась в комнате. Вернулась с чистой тряпицей, расстелила ее на столе, снова сбегала в комнату и положила на тряпицу два шприца, иголки. Князь отправился с ней, раскрыл шкафчик, куда он сложил лекарства из своей сумки, достал стеклянные баночки для выращивания различных культур, осмотрел их и кивнул, достал еще один флакон.
– Скоро у нас будет достаточно штаммов ослабленной оспы, и мы сможем привить всех в замке. Ага, и пенициллинная плесень тоже растет. Надо посмотреть, что там наши умники написали о том, как получить из нее пенициллин.
Беатрис осторожно нагнулась и изучила баночки.
– Никак не могу поверить, что тут и впрямь оспа.
– Не совсем. Будь тут оспа, уже весь замок давно заболел бы. Но все равно с этим надо быть очень осторожным. Чуть что сделал неправильно, и мы получим полноценный штамм.
Князь, конечно, пугал, но лишний раз пугнуть не помешает – пусть привыкают к технике безопасности.
– Возьми вату и спирт, а я захвачу дозы прививок.
Беатрис кивнула.
Князь вернулся в комнату, где все пришедшие уже расселись на стульях и скамейках, с любопытством оглядываясь. Осторожно поставил все принесенное на стол, взял одну ампулу.
– Значит, так, как я понимаю, надо кое-что объяснить, а именно что я хочу сделать. Вот это, – он поднял ампулу, – лекарство… ну не совсем лекарство, не хочу вдаваться в детали. Средство от оспы. Насколько я знаю, эта болезнь довольно распространена, а потому хотелось бы оградить от нее хотя бы тех людей, кто находится рядом со мной.
