Сергей Раткевич
Тень шпаги
– Не знаю, – честно ответил Карвен. – Я еще ни разу…
– Понятно, – вздохнул воин. – Что ж, поскольку другого выхода у нас все равно нет…
Он подошел к воротам и громко в них постучал. Вразнобой залаяли собаки.
– Хорошо, хоть собаку заколдовать куда трудней, чем человека, – пробормотал воин.
– Кто там? – послышалось из – за ворот.
– Хозяина зови, – коротко приказал воин. – Скажи, уважаемый Верген зовет. Скажи – срочно.
– Да хозяин спит уже, – испуганно ответили ему. – Мы уж час как закрылись.
– Буди своего хозяина и зови сюда, – настаивал воин. – Да тихо, смотри. Проснуться должен только хозяин, больше никто.
– Хозяин не любит, когда его почем зря будят, – донеслось из – за ворот. – Может, вы с утра пожалуете?
– Бегом! – отрезал воин. – Он должен быть здесь немедля! Вы в большой беде, парень, и только от твоей расторопности зависит, уцелеете ли!
– Я позову, – послышалось из – за ворот. – Но если что – я не в ответе.
Как нелепо порой складывается жизнь, подумал Карвен. Этот вот несчастный боится будить хозяина, потому что тот осерчает, а ведь и его, и хозяина подстерегает куда худшая участь. Может ли быть что – то более страшное, чем стать куклой в чужих руках? Творить невесть что, ничего об этом не ведая?
«Если бы со мной такое произошло, я бы хотел, чтобы меня убили!»
Где – то хлопнула дверь, чьи – то шаги торопливо простучали по ступенькам вниз. Кто – то цыкнул на собак, и они дружно смолкли.
– Ну, кто меня звал? – недовольно донеслось из – за ворот.
– Доброго здоровья, уважаемый Онкет, – откликнулся воин. – Это я, Верген.
– И впрямь, – промолвил хозяин. – Верген. По голосу слышно. Открывай, ребята!
Ворота постоялого двора осторожно скрипнули, пропуская их внутрь.
– И вам доброго здоровья, уважаемый Верген, – приветствовал хозяин постоялого двора, обращаясь к воину. – Давно не виделись.
Один из троих бывших при нем слуг повыше поднял масляную лампу. Другой перенял у воина его коня.
– У вас сколько постояльцев нынче, уважаемый Онкет? – сразу перешел к делу воин.
Тот удивленно приподнял бровь.
– Что за странный вопрос, уважаемый Верген? У меня, конечно, нет от вас никаких секретов, у меня и вообще нет ни от кого секретов, я их терпеть не могу, но…
– Вопрос жизни и смерти, – прервал воин. – У меня есть все основания предполагать, что среди ваших постояльцев находится один весьма опасный человек. Так сколько?
– Семеро проезжих купцов, со слугами, итого двадцать человек, да трое постоянных жильцов.
– А есть ли среди них некто с черным перстнем на указательном пальце правой руки?
– С черным перстнем? – переспросил хозяин. – Не припоминаю такого. Может, съехал уже?
– Глаза серые, колючие, волосы с проседью, нос чуть набок свернут. Лицо неприятное. Небольшой шрам над левой бровью.
– Седоватый – то один есть. И глаза вроде серые. Насчет неприятного лица это как посмотреть… мне такие рожи попадались, что… но перстня у него точно нет.
– А как насчет носа?
– Носа… – протянул хозяин. – А ведь и в самом деле свернут! – вдруг воскликнул он. – Как есть свернут! И шрам над левой бровью имеется. Как я мог забыть?
– Думаю, он вам в этом весьма поспособствовал, уважаемый Онкет, – отозвался воин. – Он, видите ли, маг. Вот только маг слабенький, так что его чары долго не держатся. Будь он по – настоящему сильным магом, к чему бы ему заниматься злодеяниями, да еще такими мелкими? Впрочем, должен отметить, что одно весьма опасное заклятие удается ему блестяще.
– Да? – хрипло спросил хозяин, словно почуяв недоброе. – Что вы такое говорите, уважаемый Верген?
– Он с успехом сводит с ума одних людей, натравливая их на других, уважаемый Онкет. Я как раз оттуда, где он это проделал. Несчастный Дэрис… Вы должны его знать…
– Знаю, – взволнованно перебил хозяин постоялого двора. – Что с ним?! Неужто его убили?
– Его – нет, – ответил воин. – Хотя без невинных жертв не обошлось. На его трактир напали кем – то околдованные разбойники. Я не успел сосчитать, сколько погибло посетителей. Разбойников было человек тридцать. Маг наслал их на трактир, когда бедняга – трактирщик отказался заплатить ему некую сумму.
– Не отказался, а не смог, – поправил Карвен. – Это при мне было. Я слышал. Этот гад требовал больше, чем у трактирщика было, и не согласился подождать.
– Тем более, – кивнул воин. – Так вот, трактирщик сказал, где живет этот маг – вымогатель, и дал его приметы.
– Понятно, – кивнул хозяин постоялого двора. – Этот, который у нас живет, – точно маг. Если это и впрямь он… то он сейчас должен быть у себя. Как с утра позавтракал, так по каким – то своим делам и уехал, на обед и ужин не явился. Приехал, когда мы уж ворота запирать собирались, от ужина отказался, сказал, что хочет немедля лечь и чтоб его не беспокоили. Ну, не хочет человек есть – его дело, я и сам спать пошел. Кто ж мог знать…
– Примерно так я и думал, – кивнул воин. – У слабого мига такое заклятие должно отнимать кучу сил, а он ведь не просто натравил этих разбойников, он еще и управлять ими пытался. Их смерть не могла не отразиться на его самочувствии.
– А у меня – то он никого не околдует? – забеспокоился хозяин постоялого двора.
– Очень надеюсь, что нет, – ответил воин. – Я сперва думал тихонько вывести всех ваших постояльцев, от греха подальше, куда-нибудь на улицу, но двадцать с лишком человек тихо не выведешь. Что ж, попытаемся застать его врасплох.
Свеча восходила вверх по лестнице. Свечу нес хозяин постоялого двора, уважаемый Онкет. А вслед за ним, в темноте, шествовали возмездие и смерть с обнаженной шпагой в руках. Карвен с молотом замыкал шествие.
– Здесь… – одними губами произнес хозяин постоялого двора, глазами указывая на красивую резную дверь.
– Свечу, – шепотом откликнулся воин, протягивая руку.
Свеча перекочевала к нему.
– Так, – шепнул он, обращаясь к Карвену, – я первый. Ты – за мной.
Он решительно навалился на дверь. Она подалась неожиданно легко, похоже, была не заперта. Впрочем, окно тоже было открыто, и ветер шевелил занавеси. В комнате никого не было.
– Почуял… – процедил воин.
– Сбежал? – недоуменно выпалил хозяин постоялого двора. – Но… куда? И собаки не лаяли…
На добротном дубовом столе трепетал под ветром огарок свечи. И что – то лежало. Хозяин подошел к столу и…
– Смотрите! – воскликнул он. – Смотрите, уважаемый Верген! Он оставил письмо.
– Письмо? – Воин вгляделся в приколотый к столу ножом листок.
– И деньги, – с удивлением добавил Карвен. – Много. Этот маг, видать, так перепугался, что…
– Нет. – В голосе воина вдруг прорезалось нечто жуткое. – Он не испугался. Ты в письмо загляни.
– Разве можно читать чужие письма?! – обиженно вскинулся седьмой сын кузнеца.
– Оно не чужое, – зло усмехнулся воин. – Нам с тобой адресовано.
– «Милостивые государи… Ввиду вашего несомненного превосходства… уступаю вам… уступаю вам эти края и оставляю… оставляю небольшой гостинец, как это меж добрыми людьми… делается», – запинаясь, прочитал Карвен. – Это он нам?
– Нам, – кивнул воин. – Это он зря. Я этой мрази его поганые деньги в глотку забью!
Через распахнутое окно долетело заливистое ржание, а потом грохнул пистолетный выстрел.
– Проклятье! – взвыл воин. Взмахом руки погасил обе свечи и сиганул в окно. Карвену пришлось последовать за ним. «Хорошо, хоть не слишком высоко!» – думал он, торопясь за мелькавшей в темноте фигурой своего спутника. «И зачем я в это ввязался?» – поспешала следующая мысль, но он продолжал бежать.
Воин отыскался неподалеку от коновязи. Он внимательно оглядывал своего коня. Рядом на земле сидел скрюченный от боли слуга, взявший на себя заботу о коне. Возле него валялись два пистолета.
– Да что ж это такое? – ныл и причитал он. – Да что ж это деется, а? Да как же это вышло?
– Что именно вышло? Отвечай! – грозно потребовал от него воин.
– Постоялец наш… маг который… шасть сюда! Отвяжи мне, говорит, крайнего! Я ему – да то ж чужой! А сам смекаю – надо ж караул кричать! Да только что – то не кричится мне – как рот открыл, так и забыл, зачем открывал – то. А он мне – отвязывай! И как – то так глянул, что у меня вдруг в голове все – все смешалось… иду, отвязываю… понимаю, что делаю что – то не то, а что – в толк не возьму. Подвожу ему коня, а он мне пистолеты сует. На каком коне приехали те двое, что за мной охотятся? – говорит. Я ему – на этом вот. А он тогда – я отъеду, подождешь минут пять и застрелишь ихнего коня, говорит. Я ему – да вы с ума спрыгнули? А он мне – застрелишь, и все! А когда они на выстрел прибегут, застрелишь того человека, который со шпагой. Сунул пистолеты, вскочил в седло, и поминай как звали. Только к воротам подъехал, как они сами собой раз – и открылись! А у меня в голове совсем плохо сделалось. Чужого коня кому отдать – грех, но чтобы застрелить… коня ли, человека ли… А я пошел. Встал поближе, стрелять – то не умею… стал целить… а он меня копытом по руке! Пуля – в небо, конечно, а рука… может, что и сломана. От души, окаянный, врезал. Но я на него не в обиде. Потому как от такой боли у меня сразу все на места в голове встало. В вас я уж и не думал стрелять, господа. Вы уж простите, что я эдак… не в своей воле был.
– Нет на тебе вины, – сказал воин, быстро ощупывая его руку. – Так. Перелома тоже нет. Ушиб сильный. Пройдет. Иди быстренько проверь, что с вашими собаками. Почему ни одна не лает?
– Сейчас, – кивнул слуга, подымаясь на ноги. – Сейчас схожу…
Обратно он вернулся довольно быстро.
– Спят! – потрясение объявил он. – Все как одна дрыхнут.
– Ясно, – сказал воин. – Не так уж он и слаб, этот мерзавец. А страх даже откровенных негодяев делает сильнее. А теперь ответь, на руке мага, когда он к тебе подошел, был перстень с черным камнем – или нет?
– Был, – кивнул слуга. – Здоровенный такой. Сразу в глаза бросился, хоть и темно. А только он своей чернотой, как бы сказать, светится. Как маленькое черное солнышко горит.
– А раньше ты на нем что – либо подобное видел?
– Нет, ни разу.
– Вот и ответ, – себе под нос пробормотал воин. – Перстень, видимо, увеличивает его силу. Просто так он его не носит. Только тогда, когда понадобится. Что ж… В город его по ночному времени не пустят, да там и на королевского мага натолкнуться можно, а если убираться прочь, не проезжая вновь мимо трактира бедняги Дэриса, где наверняка уже кишит стража… тогда дорога только одна, и особенно далеко он по ней не уедет.
– Сбежал, окаянный?! – Хозяин постоялого двора задыхался от быстрого бега.
– Сбежал, – кивнул воин. – Но мы его сейчас нагоним, уважаемый Онкет. Вы не одолжите моему спутнику коня порезвей?
– Берите, уважаемый Верген, – ответил хозяин постоялого двора. – Какие вопросы!
– Должно быть, скоро заявится стража, – прибавил воин. – Ей передайте, что преступник удаляется по Малому Южному тракту и его преследуют двое. Пусть поспешат за нами.
Карвен влез на указанного ему жеребца. Воин вскочил на своего коня. Ночь качнулась и взяла с места в галоп.
* * *
Ночь, перемешанная с туманом, клочьями летящим в лицо, ночь, огромными скачками несущаяся навстречу, ночь, пронзающая тебя насквозь и остающаяся за спиной… ночь – и где – то там, впереди, неведомый и опасный враг.
Враг, убегающий от тебя, спасающий свою жизнь… человек, играющий людьми, точно куклами, тот, для кого чужая жизнь ничего ровным счетом не значит, не разбойник, не душегуб, куда хуже… разбойники – кто Господа, кто Светлых Богинь боятся… они бы нипочем не стали всех подряд убивать, если б их не околдовали, а этот…
Полная луна стоит над дорогой, освещая погоню, полная луна раздвинула облака, чтобы поглядеть вниз.
Левая рука Карвена судорожно вцепилась в поводья, правая сжимает молот. С ним никогда еще ничего такого не происходило, он скакал, как во сне, почти зачарованный происходящим. Быть может, именно поэтому он не сразу отметил появление чужих, непрошеных, мыслей у себя в голове.
Его спутник, высокий суровый воин, кто он такой? Откуда?
Этот устрашающий незнакомец, чьего имени он не знает, только что безо всякой жалости зарубил и заколол почти четыре десятка человек. И вот, неистово и увлеченно, гонится за последним оставшимся в живых, чтобы лишить жизни и его. Он ведь не сомневается, что справится с магом, не боится колдовства… откуда у него столь устрашающая уверенность в собственной неуязвимости?
Кто он? Человек ли он? Есть ли у него вообще имя? Знает ли он, что людям свойственно иметь имена? Улыбаться, дружить, любить друг друга, жениться и заключать торговые сделки… Не порождение ли он темных сил, о которых священники и маги говорят шепотом, а прочие и вовсе предпочитают помалкивать?
И что будет, когда он все – таки уничтожит мага? Не обернется ли он потом к своему последнему спутнику, сняв наконец маску? Не уничтожит ли единственного живого свидетеля, чтобы потом навсегда раствориться в исторгнувшей его ночи?
Так можно ли убивать человека, помогая исчадию тьмы? Не безумие ли это? Не объединиться ли людям, живым и теплым, против призрака мглы!
Волна ледяного ужаса на миг окатила Карвена. Он бросил короткий взгляд на скакавшего рядом с ним воина. Резкое, горделивое и впрямь какое-то нечеловечье лицо… не эльфийское, нет, другое…
«Другое! Другое! – торжествовал голос в голове. – Убей его, пока он на тебя не смотрит, пока он тебе доверяет! Убей его, пока он не убил тебя!»
Что ж, маги тоже ошибаются. Особенно когда дрожат от страха.
«Убить, пока доверяет?! – возмутился седьмой сын кузнеца. И отличил наконец свои мысли от чужих. – Так вот как ты, гад, людей – то заколдовывал! Однако ж от страха у тебя в голове все путается. И вовсе ты не „единственный оставшийся в живых“, я тоже человек, и спутник мой, да и, кроме нас, люди на белом свете имеются. А имя его я уже несколько раз слышал… уважаемый Верген. Это твоего имени я не знаю, так, может, это ты – призрак? А если бы не мой спутник, твои разбойники вырезали бы всех посетителей. А это ведь тоже живые люди. И нечего тут врать, равно как и лезть в чужую голову без спросу. Вот сейчас как догоним…»
Ночь летит в лицо, ночь хватает за плечи, ныряет под копыта коня и воет далекими волчьими голосами… и где – то там, в этой ночи… точка. Крохотная точка, стремящаяся прочь, прочь, прочь… точка, от которой исходят волны ужаса и ненависти. Медленно растущая, приближающаяся точка…
– Этот дурак сейчас загонит коня. – В тоне воина неподражаемая смесь ядовитой насмешки и гадливого гнева. – Ему не уйти. Он наш.
Волна ужаса, пришедшая от мага, ощущается почти реальной болью.
– У него с собой четыре пистолета и шпага, – звучным, слышным даже через оглашенный конский топот, голосом продолжает воин. – Но он промахнется… Все четыре раза подряд промахнется… а шпагу просто уронит. Такие трусы не умеют сражаться сами. Они предпочитают, чтобы за них умирали другие.
Черный ужас, долетающий от мага, хлещет, словно бичом, теснит дыхание. Но это не насланный страх, с коим простому человеку не справиться, это страх самого мага, который он не в силах сдержать. Страх, задевающий прочих лишь краем, страх, лишающий сил самого мага.
Ему и в самом деле не уйти, и сопротивляться он не сможет. Для него все кончено, и он знает об этом.
Черная точка растет, увеличивается в размерах и внезапно раздваивается… одна из точек продолжает движение, вторая остается на месте.
– Гаденыш упал с коня. – Презрение в голосе воина крепчает. – Мне будет противно его убивать, честное слово! Он сейчас еще и на колени вздумает падать, пощады просить…
Крохотный силуэт мага раскидывает руки в стороны. Из рук вырывается сияющий язык белого пламени. Вырывается и тотчас гаснет.
«Ну, где же ты, господин?! Приди, спаси меня! – вновь доносятся до Карвена обрывки чужих мыслей. – Меня ведь сейчас на самом деле убьют, и где ты тогда возьмешь такого преданного слугу?!»
– Он бы еще с того света в нас своим заклятием запустил, – хмыкает воин.
Маг раскидывает руки еще раз, после чего бессильно их роняет. У него явно нет сил на еще одно такое же заклятие.
– Ну, вот, собственно, и все.
Кони несут вперед, маг все ближе. Он резко вскидывает руку, и грохот пистолетного выстрела подхватывает ночное эхо. Тонкий писк улетающей невесть куда пули. Маг вскидывает руку еще раз. Еще… Еще…
Да сколько же у него пистолетов!
Эхо играет грохотом пистолетных выстрелов, перекидывая их, как огромные невидимые мячики. Жалобно поскуливая, пролетают навсегда осиротевшие пули.
«И впрямь четыре пистолета. Воин и тут оказался прав!»
Маг уже рядом. Воин спрыгивает с коня и выхватывает шпагу. Карвен поспешно сползает со спины своего, стремясь не отстать от товарища. Маг бросает бесполезный пистолет, раскидывает руки в стороны, и… ничего. Маг торопливо достает свою шпагу и тотчас ее роняет. Нагибается и застывает, с ужасом глядя на шагнувшего к нему воина.
– И вот такое мне придется убить. – Омерзение в голосе воина. – Честное слово, противно!
– Да ведь и тараканов давить противно, и крыс убивать, – сочувственно говорит Карвен. – А что поделаешь, если надо? Они ж белый свет сожрут, если их не убивать.
– Верно, – с облегчением кивает воин, замахиваясь шпагой. – Твоя правда.
Из ладоней мага вдруг полыхает пронзительно – белым пламенем. Воин стремительно отшатывается, но белое пламя, закрутившись невероятной спиралью, обвивается вокруг самого мага. Пронзительный вопль длится недолго.
– Хвала Господу! – восклицает воин. – Кажется, он услышал мои молитвы. Этот негодяй умер от собственной руки. Мне не пришлось давить эту погань…
– А… где перстень? – спрашивает Карвен, рассматривая совершенно чистые, не обуглившиеся руки мага.
– А действительно – где? – настороженно повторяет воин.
– Может, он его снял? Или выбросил?
– Перед решительной битвой? Чтоб самого себя ослабить? – фыркает воин.
– А если уронил? Как шпагу… Кстати, откуда вы узнали, что уронит… и про пистолеты…
– Я нарочно так сказал. У меня чутье на таких мерзавцев… небольшое, а все же… он же нас слушал все время… и боялся… так боялся… Вот я и сказал, чтобы он еще больше боялся и уж точно промазал… а потом и шпагу уронил…
За спиной послышался приближающийся топот копыт.
– Ага, кажется, это стража… – заметил воин. – Что ж, должен признать, они почти не опоздали…
В его голосе горькая ирония.
«А ведь и впрямь, – внезапно понял Карвен. – Если бы не мы – собрали бы они трупы в том несчастном трактире. Совсем другие. Трупы ни в чем не повинных людей. А дальше – то что? Мага они бы не поймали. Он бы давно ушел. Да ему и прятаться бы не пришлось, если уж на то пошло. Трактирщика бы тоже разбойники убили. Кто бы тогда сказал, что маг скрывается в „Белой лани“? Кто бы тогда сказал, что он вообще был? Просто решили бы, что на трактир напали разбойники. Может, их бы потом и поймали, вот только они бы вовсе ничего не помнили. А их бы все равно повесили. Кто ж таким душегубам – то поверит?»
Карвен вздохнул. Его привычное почтение к стражникам, почтение селянина к горожанам, да еще и облеченным видимой властью, потерпело сокрушительный удар. На поверку они оказались теми, кто плохо выполняет свою работу. А в деревнях к таким относятся соответственно. И если некто, из лени делающий плохие корзинки, вызывает всего лишь презрительный смех, то мерзавец, поленившийся залить водой из колодца вспыхнувший соседский амбар с зерном или хоть прибежать к соседу на поле – сказать, какая беда стряслась, вызовет на свою голову самосуд, немедленный, скорый и страшный. Так что приехавшим из города властям и судить – то уж некого будет.
– Сами разобрались, – разводя руками, скажет старенький полуэльф – священник.
– Как сами?
– Да уж так, господа, вышло… грехи я ему отпустил, а остальное в руках Дня и Ночи. Вы на похороны останетесь?
Власти в таких случаях обычно не вмешиваются. Раз вся деревня так решила, значит, и впрямь за дело. Особенно если священник на стороне деревни. Он, известное дело, перед Богом и Богинями ответ держит.
Карвен смотрел на подъезжающих со смесью презрения и страха. Это была власть. Та самая городская власть, которая могла спросить с деревенских за убийство нерадивого лентяя. Нерадивая, не пришедшая на помощь тем, кого она обязана защищать. Власть, опоздавшая быть властью.
Карвен с благодарностью припомнил купца с топором в руках, пытавшегося хоть как – то позаботиться о нем. Не все торгаши такие гады, как его братья, остается надеяться, что и стражи не все таковы, как эти.
Стража подъехала с шумом и топотом.
– Так! Вы кто такие?! Почему здесь?! – Начальник стражи явно привык хватать быка за рога, а врага за горло. Ну, или старательно делал вид. Впрочем, мог ли он быть другим при его – то должности?
Карвен посмотрел на них с опаской. Куча лентяев с оружием в руках… может, они еще хуже разбойников?
– Повторяю, кто вы такие?! – вновь прогудел начальник стражи.
– Мы – то? – насмешливо откликнулся воин. – Прохожие, сударь. Самые обыкновенные прохожие. Прогуливаемся тут туда – сюда. Вроде бы никаким королевским указом прогулки пока не возбраняются. Правда, тут под ногами мертвые маги валяются, но ведь это больше по вашей части, господа стражники, верно? Нас это как бы не касается…
– Прогуливаемся, да? – Начальник стражи явно не собирался давать спуску подозрительным проходимцам. – Шпага и молот! Хороша прогулочка! После вас в трактире Дэриса трупы считать устали! Хватит уже, нагулялись! Именем закона вы задерживаетесь до выяснения всех обстоятельств этого дела!
– А разве трактирщик ничего не объяснил? Не рассказал, как все произошло? – обиженно вскинулся Карвен. – Это что, получается, мы людей убивали?!
– Спокойно, Карвен! Все выяснится. Откуда им знать, кто прав? – шепнул воин. И громче добавил: – Мы последуем за вами по собственной воле, господа. Законопослушным подданным империи не требуется принуждение.
– Вы немедля сдадите ваше чертово оружие! – прорычал начальник стражи. – Немедленно!
– На вашем месте я бы не стал на этом настаивать, – вежливо, но твердо ответил воин.
– Почему это?! – еще грознее рявкнул начальник стражи, но в грохочущем голосе отчетливо прозвучала нотка неуверенности.
– Разбойников, напавших на трактир, было больше, – столь же вежливо пояснил воин. – Если бы вам удалось их оживить, они, вероятно, ответили бы на ваш вопрос самым исчерпывающим образом. Впрочем, даже будучи мертвыми, они остаются недурными аргументами в пользу моего более чем вежливого предложения оставить нам наше оружие и не обременять стражу лишней работой.
– Сопротивление при аресте?! Угроза при исполнении?! – еще более неуверенно прорычал начальник стражи.
– Ну что вы, какое сопротивление? – мягко укорил воин. – Мы же не отказываемся с вами ехать. И дать все необходимые показания – тоже.
– Отказ сдать оружие – сопротивление! – упрямо гнул свое начальник стражи, хотя любому уже было ясно – никто оружия ему не отдаст, и он сам это отлично понимает.
– Если бы мы вздумали сопротивляться, нас окружало бы гораздо больше мертвых тел, – ласково пояснил воин. – Собственно, нас окружали бы одни только мертвые. А это неприятно. Общество живых нравится нам гораздо больше. Даже если они невоспитанны и неучтивы.
– Оставьте этим господам их оружие. Маг и в самом деле мертв, а они ни в чем не виноваты. Скорей уж они достойны награды, о чем я и доложу бургомистру. – Еще один всадник подъехал откуда – то со стороны. Незаметно, как тень. Даже воин вздрогнул, когда новоприбывший внезапно вмешался в беседу.
– Кто знает, сколько бед успели бы натворить околдованные разбойники, пока доблестная стража под вашим командованием, господин Тованн, добралась бы до них, – продолжил новоприбывший. – К тому же, сколько я понимаю, за головы большинства этих мерзавцев назначена награда, так что убивать их – не преступление, а забота о благе общества. Что же касается мага… он натворил бы еще больших дел, если б его не остановили.
– Как скажете, господин Лури, – поклонился начальник стражи. – Вам виднее. Оставить сударю его шпагу, при условии, конечно, что он пообещает ею не размахивать, это даже правильно. А вот мальчишка свой молот мог бы и сдать, он – то явно из простых… Это надо же – так размахивать этой чертовой железякой! Она даже на взгляд тяжелая! В парня демон вселился, не иначе!
– Оставьте, – вновь повторил заступившийся за них господин Лури. – Нет в нем никакого демона, это я вам авторитетно заявляю. Господину бургомистру наверняка будет приятно принять у себя людей, защитивших его город от зловредного мага. Не станете же вы обижать гостей господина бургомистра? Да и столь доблестный юноша быстро пойдет в гору, если продолжит в том же духе, верно?
Господин Лури ласково улыбнулся Карвену. А тот оторопел от внезапного ужаса. На указательном пальце господина Лури… на указательном пальце правой руки, изысканным жестом описывающей в воздухе красивый полукруг, долженствующий придать его словам убедительности, на указательном пальце с длинным хищным ногтем мерцал в свете луны перстень с черным камнем.
Тот самый?!
Карвен почему – то сразу почувствовал, что это тот самый перстень. Или все – таки нет? Так хотелось верить, что нет. Вот только…
– Я бы все же хотел наконец услышать имена, – пробурчал начальник стражи.
– Меня зовут Карвен, – представился юноша.
– А меня – Верген, – тотчас добавил воин.
– Господин Верген? – ворчливо поинтересовался начальник стражи.
– Уважаемый Верген будет вполне достаточно. До господина я в свое время малость не дослужился. Не повезло.
– Бывает, – сочувственно кивнул начальник стражи. – Характер помешал?
– Он самый, – чуть усмехнулся воин.
– Понятно, – кивнул начальник стражи. И вроде бы даже расслабился.
– Кстати, а почему с вами нет священника? – спросил воин. – Я же передавал, чтобы обязательно прихватили! Что, если бы маг не помер с перепугу, убив себя собственным заклятием, а вместо этого околдовал бы нас, а затем и вас?
– А вам и вообще не следовало лезть в это дело, – пробурчал начальник стражи. – Вы, конечно, герои и все такое, вот только… Все же это наша работа. А если б он вас околдовал, нам пришлось бы убить вас точно так же, как вы убили разбойников. Вот только прав на это у нас было бы больше. Я это не к тому, что хочу кого – то в чем – то обвинить. Просто я терпеть не могу, когда кто – то вмешивается в дела стражи, пытаясь ее подменить. Это, между прочим, нарушение закона.
– Если бы у меня была какая – то надежда, что маг спешится и вас подождет, я бы так и сделал… положился на правосудие и законность и подождал бы, пока они не осуществятся, – ответил Верген. – Однако же гадкий маг не собирался вас ждать. Он убегал, и довольно быстро. Правосудие и законность могли за ним попросту не успеть. Мы поспешили за означенным мерзавцем, дабы задержать его до прибытия законных представителей власти. И мы его даже не убивали, как я только что упоминал. Мерзавец умер сам – руки от страха задрожали. Самому сражаться – это не околдованных разбойников на мирных трактирщиков натравливать. Так все же почему нет священника?
– Не нашли мы его, – нахмурился начальник стражи господин Тованн. – Он по своим делам уехал… Это слуга его так говорит, что по делам, – ворчливо добавил он, – а я так смекаю, старый развратник опять удачно задрал платье какой – то смиренной прихожанке – теперь его до завтрашнего вечера сам Пресветлый Господь не отыщет.
Похоже, он окончательно сдался и перестал считать задержанных государственными преступниками, раз уж делился с ними такими подробностями из личной жизни местного священника. Преступникам такое, знаете ли, не рассказывают.
– Вместо священника с ними отправился я, – вмешался господин с черным камнем в перстне.
– Вы? – переспросил воин.
– Я умею управляться с магами, – с достоинством кивнул тот, а Карвену потребовалось значительное усилие, дабы отрешиться от мысли, что этот пугающий незнакомец и лежащий на земле мертвый маг – разные люди. Да нет, конечно, разные, они даже и не похожи нисколечко, и их все – таки двое, один живой, другой – мертвый, один лежит, другой сидит в седле, а все же… было в них что – то такое, что позволяло с легкостью представить их одним и тем же человеком.
А вдруг маг – настоящий маг! – просто наколдовал это мертвое тело, а сам сидит себе в седле, в душе потешаясь над ними, от стражи их защищает… ждет, когда шум уляжется…
И черный перстень у него на пальце, тот самый черный перстень, перекочевавший с руки мертвеца на руку живого, тот перстень, что в один голос описывали все, кто видел этого мага… тот перстень – или не тот! Нет, не все его описывали, вот ведь хозяин постоялого двора, уважаемый господин Онкет, его даже и не вспомнил. Да и мало ли перстней с черными камнями на белом свете?
Карвен вновь украдкой посмотрел на перстень, и перстень, грозно сверкнув черным камнем, поглядел в ответ.
– Что ж, пора осмотреть этого чертова дохлого мага, – смущенно пробурчал начальник стражи. – Нужно немедля занести в протокол осмотра его чертов труп. Прошу меня простить и подождать немного, я должен… приступить к своим обязанностям… Выполнить свой долг, так сказать… Еще раз прошу прощения…
Он умудрился поклониться всем троим сразу. И воину, и Карвену, и господину с черным камнем в перстне. Господину, имевшему власть над городской стражей и, что еще более занимательно, возможность пригласить кого – то на обед к бургомистру.
«Бургомистр ведь приглашает своих гостей сам, разве нет?» – ошеломленно подумал Карвен, украдкой разглядывая пришедшего к ним на выручку невесть кого. Был ли он похож на того, первого мага, что угрожал трактирщику? Или все – таки нет? А на этого… Или все это – глупости, игра воображения? Если б он и впрямь был магом, разве стал бы он так нагло являться своим преследователям? Да еще и перстнем красоваться.
«Но ведь он не знает, что им известно про перстень? Или знает?»
– Лонс, Трэй, Ланери – приступайте! – скомандовал тем временем начальник стражи своим людям. – И не копаться! Чтоб я три часа у этого трупа здесь не торчал! Быстро все осмотреть, и точка!
Он посмотрел на труп мага с брезгливым опасением и соскочил с коня.
– Нам лучше отойти, господа, – негромко промолвил господин с загадочным перстнем на пальце, также спешиваясь. – Не будем мешать страже выполнять их долг.
«Он знает, что среди нас нет ни одного господина, и все же именует нас именно так, – подумалось Карвену. – Интересное дело».
– Отойдем, – кивнул воин, внимательно приглядываясь к незнакомцу.
«Тоже небось перстень заметил! Не мог не заметить!» – сообразил Карвен, удивляясь себе самому. Совсем недавно ему этот воин был точно таким же чужаком, незнакомцем, а теперь – свой, несмотря на то, что Карвен ничего, кроме имени, о нем не знает. Так – то вот. Он ему настолько свой, что… даже и сравнить – то не с кем. Сразу после отца с матерью, наверное… А ведь он его первый раз сегодня увидел. Или так всегда происходит, когда с кем – то бок о бок сражаешься?
