Сергей Раткевич
Охота на ликвидатора

Полыхнуло веселое пламя.

«Вот так, – подумала Эссиль, обращаясь к монстру. – Сейчас ты сгоришь и перестанешь меня беспокоить! Уж сожженные монстры точно не оживают!»

Стражники отошли подальше. Кажется, они всерьез опасались, что из пламени вот-вот выскочит полыхающая фигура и ринется прямо на них.

Эссиль не могла их за это осуждать, уж хотя бы потому, что и сама опасалась того же.

Однако монстр все-таки сгорел. Обследовав то, что от него осталось, Эссиль признала почти полностью прогоревшие остатки костей совершенно безопасными.

– Благодарю за доблестную службу! – сказала она стражникам, почти безо всякого ехидства.

– Рады стараться! – довольно ответили те.

И отправились в ближайший кабак, подправлять попорченные нервы. Эссиль завистливо вздохнула и отправилась совсем в другую сторону. К мастеру Меррику. Перевозобновить заклятье на наплечниках.

* * *

– Ну, рассказывай.

– Денежку вперед! – мелкая загорелая девчонка хитро усмехнулась, внезапно став похожей на старую крысу.

– Держи, – Эссиль протянула монету.

– Тогда слушайте, значит, госпожа охотница, – тотчас затараторила девчонка, в чьей руке монетка испарилась словно по волшебству.

Эссиль слушала.

Когда-то она и сама была такой же вот уличной девчонкой, продававшей информацию охотникам. Опасная работа, зато веселая. Уличные шайки, добывавшие сведенья для охотников, гордо именовали себя «разведчиками». И драли нос перед всеми прочими.

Подумаешь, пирожки на базаре воровать! И кем ты вырастешь, придурок? Каким-нибудь занюханным карманником? Ах, грабителем! Здорово! На первый раз заклеймят, на второй – без уха или без носа останешься, а потом так и вовсе повесят! Славное ремесло, ничего не скажешь. А руку отрубят, так и вовсе побираться пойдешь.

Уличные мальчишки и девчонки, добывавшие сведения для охотников, гордились собой. Да, они часто гибли, не так-то легко что-нибудь разведать о монстрах и при этом остаться в живых, зато некоторым из них удавалось впоследствии стать самыми настоящими охотниками. Все знали, как и из кого набираются ученики охотников.

А стать охотником. В сознании этой малявки Эссиль – невероятно важная госпожа. Шутка ли – с самим господином бургомистром лично общается! Всякому ведь известно, что бургомистр – почти что сам король. А госпожа Крэй – лично! – с докладами к нему ходит. И монстров крошит, как капусту в салат! Или. или еще мельче! Госпожу Эссиль грабители – и те стороной обходят! Маги и прочие важные шишки с нею, как с равной, раскланиваются!

Нет, стоявшая перед нею девчонка гордилась собой. Ведь она лично поставляет сведения самой госпоже Крэй! Как тут не гордиться? Она не какая-нибудь шпана, только и способная, что мелочь по карманам тырить.

Эссиль дослушала доклад. Подробный, точный доклад, она и сама вряд ли рассказала бы лучше.

«Пора брать девчонку. Кенна меня в этом же возрасте подобрала. Еще пару лет, и будет поздно чему-то ее серьезно учить», – подумала охотница.

– Что знала – все сказала, госпожа Крэй, – закончила девчонка, намереваясь удрать.

– Замри! – приказала охотница.

Девчонка крутанулась на одной ноге и замерла, во все глаза уставясь на охотницу.

– Завтра вечером придешь сюда, – сказала Эссиль, припоминая, как именно обращалась с ней Кенна. Кажется, как-то так. Построже, чтоб не разбаловалась. Пожалеть и потом можно, если потребуется.

Глаза девчонки вспыхнули счастливым восторгом, но она не была бы собой, если бы не сумела сдержаться. Один из первых уличных законов: «Никто не должен видеть тебя слабым».

– У меня завтра дела, – промолвила девчонка как можно равнодушнее.

– Возможно, ты найдешь способ от них освободиться, – сказала охотница.

– Возможно, найду, – важно кивнула девчонка, чтоб госпожа Крэй, не приведи Боги, не подумала, будто на белом свете есть какие-то дела, с которыми она не справится, и с другой стороны, чтоб не возомнила о себе, что ради нее тут все бросят и сломя голову помчатся, повизгивая от счастья.

– Если найдешь способ освободиться от своих важных дел, тогда приходи сюда, – сказала Эссиль, которой эта игра была хорошо знакома.

– Приду, – кивнула девчонка. – Если найду способ.

– Сама понимаешь, второй раз я этого предложения не сделаю.

– Да, госпожа Крэй.

– Иди.

– Госпожа Крэй. – вдруг порывисто промолвила девчонка.

– Да? – удивилась Эссиль. Уличный этикет нарушатся. После «важного» разговора, в котором высокие договаривающиеся стороны достигали какого-то соглашения, следовало незамедлительно разойтись. Какие еще могут быть вопросы, если все обговорено?

– Вы ведь меня зовете для того, чтоб учить, ведь так, госпожа Крэй?

– Да, – еще больше удивилась Эссиль.

«Интересное начало. Что я еще сейчас услышу?»

– Не берите меня, госпожа Крэй, – сказала девчонка.

– Что? Почему? – Такого поворота Эссиль никак не могла ожидать. И ведь девчонка явно обрадовалась. Так почему же она вдруг?

– Потому что я и так как-нибудь продержусь, а вот моя младшая подружка. Она как сестра мне. А если вы меня возьмете, ее уж точно брать не захотите. Охотники ведь не берут двух учеников подряд?

– Как правило, не берут, – ответила Эссиль. – Это чудовищно неудобно и даже опасно.

– Вот видите, – равнодушно сказала девчонка. – Так что не берите меня. Подождите, пока моя подружка подрастет. Я ее всему-всему научу. А то ей иначе только в бордель остается. Она людей и эльфов обижать совсем не может. Грабить, воровать – не может. Такая дурочка. Зато тварей вовсе не боится. Огонь! Да вы ж ее помнить должны, госпожа Эссиль. Рыженькая такая, лихая.

– Помню, – невольно вырвалось у Эссиль. – Эту бестию наверняка саму монстры боятся!

Вот уж кого она ни в коем разе не хотела бы видеть у себя в ученицах! Да и не выйдет из нее охотницы с таким-то темпераментом. На первой же охоте погибнет.

– Вот видите, госпожа Крэй! – неправильно поняв ее восклицание, обрадованно воскликнула девчонка. – Вам только подождать чуток.

И отвернулась, чтоб скрыть слезы.

Даже уличной, прошедшей огонь и воду девчонке больно, когда мечта проходит мимо и достается кому-то другому. А если еще и приходится отказаться от мечты ради кого-то. И что с того, что ты соглашаешься на это сама? Все равно это больно.

Но нельзя, нельзя терять лицо перед грозной охотницей. Ни в коем случае нельзя! Вдруг она заметит и подумает, что ей даром не нужна ни такая плакса, ни та, за кого она тут старается?! Плакса наверняка дружит с еще одной такой же плаксой, вот что подумает грозная госпожа охотница. Зачем они мне?

Так все испортить?! Боги, помогите сдержаться!

«А смогла бы я сама вот так. отказаться ради кого-то?» – потрясенно подумала Эссиль.

«Тогда? Да ни в жизнь! – ответила она сама себе. – Для этого нужно было быть не уличной шпаной, а кем-то другим. И если бы не Кенна, так бы я шпаной и осталась».

Эссиль смотрела на замершую в неподвижности, застывшую от судорожного старания не разреветься девчоночью спину и поражалась.

«Но ведь она такая же, как я. уличная. звереныш. И повадка самая настоящая. Так откуда в ней это? Как она сумела понять то, что до меня дошло гораздо позже?

И что мне теперь делать?

Брать обеих?

Как же не хочется! Особенно того рыжего демоненка, по странному недоразумению Богов родившегося девочкой!»

«Лучше б я вообще не затевала этого разговора», – мрачно подумала Эссиль, принимая единственно возможное решение.

Что ж, теперь остается донести его до этой малявки, соблюдая уличный этикет.

– Так, – сказала Эссиль. – Ты сказала. Слушай теперь меня. Ты – лучший разведчик из лучшей шайки города.

– Да, – горделиво откликнулась девчонка и повернулась.

На ее спокойном лице не было ни слезинки. Собственно, там и вообще не было никаких эмоций. Чувство собственного достоинства – и все.

Эссиль вновь припомнила себя прежнюю, ненароком попавшуюся в руки развлекающейся компании богатых молодых людей, которым прискучили бордельные радости и захотелось чего-то покруче, а тут, кстати, девка какая-то. Им очень скоро расхотелось делать все то, что они задумали, а захотелось просто убить наглую малявку. Потому что вопреки всем их стараниям, лицо Эссиль сохраняло то же самое выражение – спокойное, отстраненное достоинство. Если б они не были так пьяны, они б ее все-таки убили, наверное. А так – ей повезло сбежать. А потом. тою же самой ночью. богатый дом умылся кровью с пола и до потолка.

«Разведчики» за своих мстили страшно. В том доме не осталось никого живого. Ну, а та мелочь, что сероглазый охотник, которому они тогда продавали сведения, ненароком уронил в окошко этого дома склянку со снотворным заклинанием да постоял чуток в карауле, верно, и вовсе не стоила упоминания.

«Так неужели же я не уступила бы своего счастья кому-то из тех? – подумалось Эссиль. – Из тех, кто вышел тогда из этого дома по уши в чужой крови. Из тех, кто, грубовато похлопав меня по плечу, сказал, сплевывая себе на башмак: Эсь, они уже не дышат».

Эссиль стала ученицей не там и не тогда, но если бы пришлось, любому из своих тогдашних приятелей, хоть мальчишке, хоть девчонке, хоть человеку, хоть эльфу, – она уступила бы. Или нет? Теперь хочется верить, что да, но. Спасти жизнь, отомстить, заслонить в отчаянной схватке. даже просто жизнь отдать – всегда пожалуйста, а вот уступить свою мечту.

Эссиль тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания.

– Ты лучший разведчик, но я охотница, – продолжила она.

– Да, госпожа Крэй, – откликнулась девчонка.

– Для любого разведчика мое слово что-то значит, пока он разведчик.

– Да, госпожа Крэй.

– Так вот. Завтра вечером. если неотложные дела вас не доконают. я жду и тебя, и твою рыжую подружку. Кстати, как вас обеих зовут?

Глаза девчонки блеснули таким невероятным счастьем, что какой-нибудь маг вполне мог бы раскурить от их сияния свою трубку.

– Меня зовут Виллет, госпожа Крэй, – ответила девчонка, называя не уличное прозвище, а свое настоящее имя, как и положено будущей ученице. – А Рыжая вам сама скажет.

Эссиль усмехнулась. Еще один из законов улицы. Никто не имеет права покушаться на чужое имя. Каждый сам – и только сам – волен открыть его своему будущему наставнику.

– Главное, пусть приходит, а там. я сама ей все скажу. И тебе тоже.

– Но. как же? – пролепетала Виллет. – Ведь так. неправильно, да? Не по правилам?

– Из любых правил есть исключения, разведчик, – усмехнулась Эссиль. – Свободна!

– Благодарю. прошу. простить. У меня есть еще несколько незаконченных дел! – торопливо выпалив все это, девчонка стремглав бросилась наутек.

«Спрятаться и всласть пореветь», – подумала Эссиль, провожая ее взглядом.

Что ж, девчонка скрылась с глаз довольно толково.

– Ну и что мне с двумя ученицами делать? – пробормотала Эссиль. – Объесть они меня, конечно, не объедят, где устроиться придумать несложно, но. два новых человека в доме.

«А я уже привыкла быть одна.»

– Да еще эта Рыжая! Она ж весь дом перевернет!

Эссиль покачала головой и отправилась готовиться к предстоящей ликвидации.

Завтра с утра.

Эссиль от души надеялась, что утро будет солнечным. А уж вечером пусть приходят эти маленькие бандитки, и посмотрим. Да, мы посмотрим.

* * *

А ночью ей приснился сон. Снилось, что она куда-то бежит, а вокруг – роскошные залы, лестницы, арки, колонны. Больше всего похоже на какой-нибудь королевский дворец, как их менестрели описывают; встать бы и смотреть на всю эту красоту, но ей не до того. Она бежит изо всех сил, в руках у нее арбалет, а рядом с ней какие-то другие люди. Это ее люди, она должна защитить их. обязательно должна защитить. от тех других, что спешат следом. Она останавливается, вскидывает арбалет и стреляет. Прямо посреди королевского дворца стреляет. Говорят, в королевских дворцах нельзя стрелять, но что же делать, если эти, которые следом, – настигают? А ей нужно защитить своих. Она стреляет, и враги падают. А потом. стена с потрясающе изображенным на ней океаном вдруг рушится. и в образовавшийся пролом. из кромешной тьмы. Их было девять, этих тварей, – волчьи тела, драконьи морды. и жажда крови в глазах. Так они и выглядят, как в старинном сказании. Чудовищные твари вначале расправляются с преследователями, затем устремляются к ней.

Эссиль вскидывает арбалет, отчетливо сознавая, что это бесполезно. Заговоренное серебро способно уничтожать монстров, жрецов Стаи. но оно не одолеет саму Стаю.

Она стреляет. Спокойно и отрешенно, как на уроках стрельбы. И они падают. Падают и рассыпаются в прах.

Девяти арбалетных болтов вполне хватает, чтобы покончить со Стаей, которую в свое время убивали чуть ли не всем миром, с которой в одиночку не могли справиться величайшие из тогдашних магов и чьи жуткие порождения до сих пор держат в страхе людские и эльфийские королевства.

– Приснится же такое, – пробормотала проснувшаяся посреди ночи Эссиль. – Я – убиваю Стаю. Всего-то девятью болтами. Словно каких-то «обращенных».

Было еще что-то странное в этом сне. Что-то такое, что не давало немедля лечь и уснуть снова. Что-то.

Внезапно она вспомнила.

– Я уже видела этот сон! – ошеломленно выдохнула Эссиль. – В детстве!

Она поднялась и проверила, не ведется ли на нее магическая атака. А то – мало ли. Вряд ли, конечно, кто-то из магов решит таким образом пошутить и уж тем более всерьез напасть на охотницу, с которой мало того, что себе дороже связываться, так за нее еще и гильдия может вступиться, но. кто его знает? Всяко бывает. Маги тоже иногда с ума сходят.

Не обнаружив никакой магической атаки, Эссиль улеглась обратно.

«Завтра над этим подумаю, – решила она. – А сейчас – надо спать. Не высплюсь – какой из меня охотник?»

* * *

Не одной Эссиль не спалось этой ночью.

Господин Буллер Каппади, третий заместитель господина бургомистра, проснулся, задыхаясь от страха.

Была глухая ночь, а он никогда не просыпался в такое время. Ведь если почем зря просыпаться ночью, то как потом трудиться днем? А от третьего помощника господина бургомистра постоянно требуются быстрые решения по самым важным вопросам. Он просто не имеет права не высыпаться!

Господин Каппади все-таки проснулся. В таком ужасе, какого он в жизни не испытывал. Он совершенно точно знал, что с его женой что-то случилось. Что-то страшное. Следовало немедля поспешить к ней. Увериться, что она цела. Что это просто дурной сон и ничего более.

Он попытался убедить себя, что сон – это всего лишь сон, и не смог. Что-то жуткое было в этой ночи. Что-то жуткое незримо нависало над его домом.

Господин Каппади почувствовал, что умрет, если немедля все не проверит. Более того, он не сможет уснуть снова, если все не проверит, а это – куда хуже смерти. Мертвый и выспавшийся он еще сможет принимать важные для города решения, тогда как живой и сонный – вряд ли. И это будет крахом для всей его карьеры. А ведь если только ему повезет. если новый господин бургомистр правильно истолкует его намеки и правильно себя поведет. быть ему первым помощником, это уж точно!

Господин Каппади вскочил, тихо взвыл от страха и бросился в спальню своей жены, стараясь не смотреть по углам. Почему-то от этого делалось еще страшнее.

Рванув дверь в спальню своей жены, он на миг остановился с замирающим сердцем, готовя себя к тому кошмару, который наверняка сейчас увидит.

Но нет.

Это был всего лишь сон.

Жуткий сон с потоками крови.

А его жена просто спит. Спит – и ничего больше. Никто не рвал ее на части, не кромсал тело ужасными когтями и клыками.

Господин Каппади облегченно вздохнул и тотчас вновь дернулся в тревоге.

Его жена никогда не заворачивалась в такое количество одеял, никогда не спала, укрывшись с головой, полностью укрывшись.

Наплевав на приличия, господин Каппади подскочил к постели и стал одно за другим аккуратно снимать одеяла, представляя, какое недовольное лицо будет у его жены, когда он ее все-таки разбудит.

Его сердце едва не остановилось, когда он внезапно понял, что одеял осталось слишком мало и под ними вряд ли поместится его любимая супруга. Взвыв от ужаса, он рванул все одеяла единым махом.

На постели никого не было.

Обернувшись к брошенным на пол одеялам, господин Каппади обнаружил, что они вновь приняли форму человеческого тела. Такого знакомого тела. Казалось, стоит дотронуться до плеча, и послышится знакомый вздох.

Застонав от отчаянья, господин Каппади принялся перебрасывать одеяла обратно. Он понимал, что безумен, и все же истошно, отчаянно надеялся найти под грудой одеял свою исчезнувшую жену.

Наткнувшись на пустой пол; он остановился всего лишь на мгновение, а потом обернулся к постели. и одеяла вновь полетели на пол.

– Да где же ты. Где?! – жалобно всхлипывал бедолага.

Когда ложе опустело, он снова перенес внимание на пол. Мрачно усмехнувшись, господин Каппади мстительно расшвырял одеяла по всей спальне.

– Ну? Теперь-то вы ничего не спрячете, – пробормотал он.

Одеяла разлетелись по комнате. Те из них, что упали на пол, вновь приняли форму человеческого тела. Такого знакомого тела.

Господин Каппади потряс головой.

– Там. под этими тряпками. там никого нет. – прошептал он дрожащим голосом. – Я знаю это. знаю. Это просто. Странно, конечно, что одеяла упорно принимают такую форму, но. Это просто ерунда, верно?

Он обвел комнату безумным взглядом.

– Под этими тряпками никого нет. Я сам это проверил. Только что, – решительным голосом промолвил он, метнув в пространство грозный взор, старательно отрабатываемый на подчиненных.

Ему никто не ответил.

– Да что ж это такое? – пробормотал господин Каппади. – Не могла же она, в самом деле. сбежать? После стольких лет?

Буллер.

Господин Буллер Каппади вздрогнул всем телом. И скорчился от внезапного страха, озираясь по сторонам. Взгляд его скользил по предметам, как пальцы арфиста по струнам.

Ведь не может же быть, чтобы.

Буллер.

Этот шепот. Это ему кажется. или в самом деле кто-то шепчет?

Такой странный голос.

Нет. Нет никакого голоса. Это кровь шумит в ушах.

Буллер. Буллер. Буллер.

Кто это шепчет? Кто?

Кто подражает голосу его жены?

Или это она?

Но ведь ее здесь нет. Ведь нет же, правда?

Он проверил. Он все проверил. Она.

Буллер. Буллер. Буллер.

Теплая капелька упала ему на щеку.

Господин Каппади стер капельку рукой и удивленно уставился на перемазанные пальцы.

Еще две капельки упали ему на ту же руку.

– Кровь, – удивленно прошептал господин Каппади.

И поднял голову.

Застыл.

А потом закричал.

Дико, пронзительно, истошно.

Нет. Ему только казалось, что он кричит. Нечем ему было кричать. Из горла вырвался лишь слабый сдавленный всхлип.

Внезапно он перестал чувствовать ноги и медленно осел на пол.

Он не мог кричать, не мог не кричать, жить не мог, и дышать было нечем, совсем нечем.

А потом резкий наплыв жуткого, невероятного холода оборвал всё.

И тогда в полной, могильной тишине послышался голос столь чудовищный, что господин Каппади почти забыл о том, что так потрясло его мгновением раньше. Забыл о том, что, слегка покачиваясь, висит у него над головой. Ему казалось, будто с ним внезапно заговорил дом. И было это как в самом страшном сне, как в самом жутком кошмаре. Стены, пол, потолок медленно кружились вокруг него, вспухая дикими волдырями, и говорили. говорили.

– Заткнись и слушай, – сказал голос. – У тебя больше нет жены, но осталась дочь. Поэтому ты будешь очень послушным. Ты больше не посмеешь намекать новому бургомистру на то, о чем знаешь. Иначе с твоей дочерью случится нечто еще худшее. Когда мы пришлем к тебе своего человека, ты сделаешь все, что он прикажет.

Господин Каппади, дрожа от ужаса и холода, безостановочно кивал.

– Тело своей жены спустишь в подвал. Сам. Без помощи слуг. Мы заберем его и через некоторое время вернем ее тебе. Живой. Почти такой же, как раньше. Она будет присматривать за тобой, – добавил голос, и жуткий холод исчез.

Господин Каппади без сил опустился на пол.

А потом вскочил на ноги и заметался, раздумывая, как снять мертвое тело и как половчей отнести его в подвал, чтоб никто не заметил.

«Они обещали вернуть ее живой!

Главное – слушаться! Делать все, что они скажут!»

Господин Каппади теперь с ужасом вспоминал о поступке, коим до недавних пор так гордился. О том, как тонко и незаметно он намекнул новому бургомистру, что в городе не все в порядке.

И вот – результат. Они тут же прознали об этом. И наказали.

Господин Каппади очень хотел увидеть свою супругу живой. И еще больше – чтоб с его дочерью ничего не случилось.

Он еще не знал, что эти желания противоречат друг другу.

Что ж, его сон оказался куда страшней, чем тот, который приснился Эссиль. Его ночь была темней, тени гуще. А утро для него так и не наступило.

Скрэлу, жрецу Стаи, посвященному одиннадцатой ступени, было скучно. Противно и скучно. Этот мелкий человечек был нелеп в своей гордыне и противен в страхе. Его желание возвыситься над другими, вынеся на свет их запрещенные человеческими законами делишки, было таким же отвратительным, как и проступки тех, кого он намеревался предать, выслуживаясь перед новым начальником. Все было отвратительным и мелким, недостойным того, чтобы вообще быть. Жрецу были противны и его новые союзники, алчные, трусливые, жестокие. Им так хотелось свалить вину за эту мертвую женщину на вампиров. Они так старательно и неумело уродовали ее, уже мертвую. без смысла, без цели. постепенно входя в азарт.

«И это нас все считают чудовищами?» – думал жрец, с недоумением глядя на. он не знал, как это называется. В его языке не было такого слова. И такого понятия. Ему с трудом удалось остановить происходящее. Соратники подняли чересчур много шума. Внутри дома-то все спят и будут спать, пока он не снимет свои чары, но могут услышать с улицы.

При помощи магии ему кое-как удалось привести комнату в хоть сколько-нибудь пристойный вид, перед тем как пришла пора будить хозяина дома. Нет, если бы ему было позволено проделать все самому, вышло бы куда чище. И эффектнее. Но эти отвратительные черви настаивали на своем участии. А иерарх считает, что они все еще нужны. Рано их убивать. Что ж, Скрэл, жрец Стаи, посвященный одиннадцатой ступени, никогда не спорит со своим иерархом. Он хорошо помнит тот жуткий час, когда его господин один против всех выступил на совете иерархов. И устоял. Не опустил головы. Не расстался с надеждой. И раз господин велит – что ж, придется терпеть эту мразь. Но все равно. противно.

А сколько теперь придется возиться с женщиной, чтоб она вновь выглядела как живая. выглядела как прежде. Чтобы ее знакомые не догадались. А если у нее еще и любовники имеются.

Представив себе, какая работа ему предстоит, жрец почувствовал настоящую ненависть к кровавым психопатам с ножами.

Он проник взглядом сквозь стену помещения и удовлетворенно кивнул. Господин Каппади, третий помощник бургомистра, тащил тело супруги в подвал. Забрать его оттуда не представляло никакой сложности. А если еще и встретить его там – получится просто отлично. До сих пор этот хитроумный трус считал, что имеет дело с мошенниками и контрабандистами. Ну а теперь столкнется с вампиром. Пусть почувствует, как глубоко увяз. Осознает, где его настоящее место.

В глубине сада господина Каппади друг к другу неслышно подобрались две едва заметные фигуры.

– Ну? – негромко спросил один.

– На мой взгляд, тут все ясно, – так же тихо откликнулся другой.

– Тогда идем дальше, – промолвил первый.

И ночная тьма поглотила их.

* * *

Утро и впрямь было солнечным.

«Хорошее утро для охоты на вампиров!» – подумала Эссиль, застегивая нагрудник.

Внимательно оглядела наплечники. Даже ей было видно, насколько мощные заклятья наложил на них Нарс Меррик.

«И ведь в кредит! Святой человек, дай Боги ему здоровья! Не то что некоторые!»

На этот раз, судя по тому, что рассказала Виллет, охота предстояла серьезная.

– Интересно, если я сегодня прикончу кого-нибудь из жрецов Стаи, удастся ли мне вытрясти из бургомистра премию? – пробормотала Эссиль, запирая дверь и выходя на улицу.

– Пирожки! Пирожки! Свежие пирожки! – весело горланил мальчишка-разносчик. – Госпожа охотница, купите на удачу свежий пирожок!

Эссиль улыбнулась.

– А они у тебя с чем?

– Вот эти с капустой, а эти с картошкой, а эти и с тем, и с другим понемножку. Эти с маком, а вот эти – с просто таком! – весело откликнулся разносчик, показывая свой товар.

– Давай с картошкой, – решила Эссиль. – Два.

– Отличный выбор, госпожа охотница! Удача вас не оставит!

Мальчишка ловко спрятал полученную монетку и вприпрыжку направился дальше, продолжая весело горланить: «Пирожки! Пирожки! Свежие пирожки!»

Эссиль шла по яркой солнечной улице и жевала пирожок. Мимо нее торопливо пробегали спешащие по своим делам прохожие, тарахтели повозки, ничто вокруг не напоминало тот сумрачный и страшный мир, в который ей предстояло окунуться в самое ближайшее время.

Подземелья под старыми армейскими складами были значительно древнее самих складов, остались они тут одни Боги знают с каких времен, и в прошлый раз Эссиль ходила их вычищать с тем самым красавчиком-магом, что приехал проверять достоверность ее докладов в гильдию. Что ж, время прошло, и зло вернулось вновь. Пришло по старым следам, проползло под землей, просочилось сквозь стены, обошло или пересилило запретительные заклятия, оставленные Орфом Ренри.

Из того, что сообщила ей Виллет, Эссиль сделала вывод, что ей, помимо всего прочего, наверняка придется столкнуться с парочкой младших жрецов. Старших жрецов Виллет не заметила. Иерархов тоже. Впрочем, последнее ни о чем не говорило. Иерархи могут быть где угодно, выглядеть как угодно, а замечаешь это, как правило, тогда, когда уже поздно что-либо делать. С иерархом Эссиль сталкивалась лишь раз, в компании своей наставницы, до сих пор считала это самым страшным приключением в своей жизни и от души надеялась, что это незабываемое переживание никогда не повторится.

Эссиль доела второй пирожок и поняла, что пришла. Здоровенное уродливое здание подслеповато щурилось на ярком солнце.

«Кажется, его недавно кто-то купил, – припомнила Эссиль, глядя на потрескавшиеся от времени стены. – Если его отремонтируют и приведут в порядок, всякая дрянь не сможет тут гнездиться.

Впрочем, отремонтировать и освоить все здешние подземелья под силу разве что королю. Даже самому богатому человеку или эльфу никаких денег на это не хватит».

Эссиль вздохнула и коснулась замка амулетом, выданным ей Вэрном Эннором, главным магом города. «Защищающий город охотник может войти в любую дверь, которая есть в защищаемом им городе», – гласит закон. Замок, подчиняясь городскому закону и вложенным в амулет чарам, щелкнул и открылся.

Эссиль вошла внутрь и закрыла дверь за собой. Еще одно касание амулета – щелчок вновь запирающегося замка. Эссиль перед началом работы всегда, по возможности, запирала за собой двери, если, конечно, было что запирать. Мало ли какому несчастному дурню взбредет в голову сунуть нос не в свое дело? Спасай его потом. И ведь не сказано, что удастся. Нет, с ней такого не было, а вот наставница о таких случаях рассказывала. Так что на всякий случай. Как говорится, Боги помогают тем, кто сам о себе заботится.

Эссиль огляделась. Прислушалась.

«Ну, по крайней мере, рядом – никого», – подумала она.

«Все, что есть, – глубоко внизу! Оно спит.

Интересно, Виллет сюда лазила одна или вместе с Рыжей?

Наверняка вместе!»

Эссиль осмотрелась еще раз и приметила приоткрытое окно.

«Ага. Вот, как вы сюда проникали».

Она кивнула и медленно пошла вверх по широкой парадной лестнице, застеленной ветхим пыльным ковром.

«Вот интересно, зачем армейскому складу такая роскошная парадная лестница?»

Припомнив, что задавала себе этот вопрос еще в прошлое свое посещение этого «гостеприимного» местечка, Эссиль усмехнулась.

«Тогда тут ничего особенного не было. Просто их было очень много. А теперь?

Ну да, есть только один способ узнать наверняка. Остаться в живых и сосчитать трупы».

У входа в подвал Эссиль оставила небольшую магическую ловушку. Прошептала заклятие. Ее саму ловушка пропустит, а любой другой, кто за ней погонится, – обязательно попадется. Надолго это заклятие никого не удержит, но все-таки даст выигрыш во времени. Вот так. Теперь можно спускаться.

В подвале царила затхлая пустота. Никаких вампиров в нем, разумеется, не было. Эссиль осторожно прикрыла дверь за собой, отсекая дневной свет, погружаясь в полную тьму, привычным движением отыскала среди своих амулетов хрустальную пластинку, дающую возможность видеть в темноте, и прошептала активирующее заклятие.

Тьма медленно рассеялась.

«Вперед».

Эссиль установила еще две ловушки на путях своего вероятного отступления. Прошла длинным, узким коридором, свернула за угол.

«А вот и та самая дыра в стене.»

Эссиль осмотрела пролом, сквозь который маленькие «разведчицы» высматривали вампиров.

«Без оружия, без защитных средств. Случись что – отсюда на улицу не выскочишь. Просто добежать не успеешь.»

Еще одна ловушка заняла свое место возле пролома.

Эссиль осторожно заглянула внутрь. На ее удивление, там было несколько светлее, чем снаружи. Откуда-то сверху скупо просачивался рассеянный свет.

«Ну да, а то как бы они иначе вообще что-то увидели? Разве что у кого-то из них магические способности посильней моих», – подумала Эссиль.

«Хорошо бы у Рыжей, тогда ее можно будет отдать в обучение какому-нибудь толковому магу. Это лучше, чем пытаться сделать из нее охотницу».

Эссиль закрепила веревочную лестницу и свесила ее в пролом. Быстро спустилась. Огляделась по сторонам.

Ни движения, ни звука. и свет. Слишком светло для вампиров. Кроме всего прочего, она вообще не помнила этого места. В прошлый раз, когда они с красавчиком-магом вычищали здешние подземелья, это помещение, вероятно, осталось необнаруженным.

«И пролома этого не было.

Странное место. Совершенно непонятно, для чего оно могло быть предназначено. Впрочем, тут полно столь же странных мест.

И наверняка из этого места должен быть выход в те, другие помещения. Раз девчонки говорили, что видели вампиров именно здесь, значит, зачем-то вампиры сюда приходили. Но постоянно тут находиться они бы нипочем не стали. Слишком много света для них».

Эссиль оставила у веревочной лестницы еще одну ловушку. Эта была смертельной. И сопровождалась звуковым сигналом. Если кто-нибудь попытается отрезать ей путь наверх, она об этом узнает.

Слабый рассеянный свет казался слишком резким и ярким для ночного зрения Эссиль, но возвращать себе обычное охотница не торопилась. Судя по всему, оно ей очень скоро понадобится. Быть может, в следующую минуту. Или – прямо сейчас. Серебряная цепочка свисала с правой руки Эссиль. В левой она держала готовый к бою арбалет. Плавным скользящим шагом она пересекала обширное пустое пространство, стараясь двигаться как можно тише.