Сергей Пустовойтов
Беру обязательство
II
На камбузе было по обыкновению людно. Комсостав обедал отдельно, только иногда к нам заглядывали Галсан и старпом Петр. Сегодня не было никого из них. За обедом на серьезные темы болтать не принято и все изредка перекидывались шутками и пустыми фразами. Болтали в основном на русском, и смеси. Проходя к столу с подносом, ухо выхватило фразу:
– Манад шин юмн бяяня (есть новости) – говорил один из быков15 Арзгир.
Я сел рядом, спиной к ним и прислушался. Матрос негромко продолжил:
– Короч, говорят нам «Узи» выдадут. Улан уже дал отмашку.
– Му биш! (неплохо). Я стрелял с такой, легкая, но руку уводит, если гашетку давить.
– Может и постреляем. По бакланам. – Оба матроса заржали.
Судя по тому, что быки были в курсе и баковые новости слушали16, все гайки уже были накручены. В животе снова заныло беспокойство. На кой черт им «Узи»? Почему тогда я не в теме? Размышления прервал знакомый, но редко слышимый голос:
В проеме стоял кэп. Новый китель сверкал пуговицами, и дышал свежестью. Морщинистое лицо капитана было чисто выбрито, а из-под фуражки выглядывали аккуратно стриженные седые волосы. Я подумал, как он все-таки отличается от нас – чумазой хмурой матросни. Все встали из-за столов и поприветствовали капитана нестройным хором. Кэп обвел нас колючим взглядом и продолжил:
– Встряли мы в переработку19. Зато сделаем – все дырки вертеть20 будем и тугриков получим на год вперед, а то и на два. Сегодня в восемь берем эту посудину и по стандарту. Я вам доверяю. Удачи, браты.
На этом капитан постучал кулаком по баку, развернулся на каблуках и вышел. Я смотрел на его ровную удаляющуюся спину и очень хотел бы быть таким же уверенным и спокойным сегодня, хотя бы только сегодня, но тревога хищной чайкой снова принялась терзать меня. Команду явно взбодрили слова про деньги, но на некоторых лицах я заметил тень недоумения.
Батя нечасто нас навещал, и сегодняшний визит что-то да значил. И от этого «что-то» становилось не по себе. Механически елозя веслом21 по пустой тарелке, я вдруг обнаружил, что остался за столом совсем один, а буфет22 Сашка, удивленно таращится на меня, что-то ковыряя в бачке с компотом. Я собрал посуду и подошел к Сашке.
– Ну что, тебе тоже «Узи» дадут?
– Какие «Узи», Джангар? – По лицу было ясно, что он не понял.
Я решил, – не стоит тревожить молодого, да может и самому не тревожиться…
– Шучу, Сашка, шучу.
Только я ступил на порог, как ко мне подлетел один из механиков.
– Джангар, срочно в третий, там КЗ23!
– А я тут причем? У нас по электрике Шовшур, его ищи.
– Да там из-за этого турбина встала, дед зовет, пошли!
– Твою Бога душу…
Я, как был в тельнике и брюках, так и помчался по ярусам и переходам. В яме уже толкались специалисты. Я протиснулся к деду; он уже что-то обстоятельно объяснял Шовшуру, завидев меня, жестом подозвал, приглашая послушать. Никто не понимал – как замыкание могло спровоцировать отказ турбины. Шовшур клялся, что по электрике было все в порядке, то же самое мог сказать и я, ведь сам все проверял час назад. Все были на взводе, Галсан орал раздавая указания, и по трем складкам, проступившим на лбу было ясно – он зол как черт. Я отозвал его в сторону и в самое ухо проговорил:
– Слушай, ах (старший брат). Может так надо? Может не нужно ее заводить? Не спокойно мне сегодня, прям, чую не к добру эта делюга.
Галсан резко повернул ко мне лицо, и сквозь щели век я увидел, как наливаются кровью его желтоватые белки. Он крепко схватил меня за плечо и, дернув к себе, медленно проговорил:
– Ты чо городишь?! Мы обязательство взяли, когда на борт ступили! Чи бельдагын! (ты щенок ругательное) Амн ха! (закрой рот ругательное) Я чо, по-твоему, из-за твоих штанов мокрых должен бате сказать, что все отменяется? Что у нас сломалось, а мы чинить не хотим? Иди делай!
Галсан слегка толкнул меня, недостаточно сильно для драки, но достаточно, чтобы я понял сказанные слова. Странно, но я не почувствовал злости, как бывало когда мы редко ссорились, я вдруг подумал, что также толкали лодку с покойником викинги, а может даже видел в каком-то фильме. Это решительное и торжественное, но вместе с тем скорбное движение, отправляющее тебя с берега живых в море мертвых. Видимо я завис в раздумьях и, заметив мое оцепенение, стармех смягчился и по-отечески похлопал по плечу.
– Давай-давай!
Я кивнул и пошел работать.
Поломка была быстро выявлена и решена. Времени оставалось мало, и я слышал, как на воду уже спустили два штурмовых катера. «Фемида» была готова. Я поднялся в кубарь24 выпить вечернего чаю и тоже приготовиться.
