Алла Кучер
Байки у камина. Карантин-2020

Полная версия

Похищение

Ида Райт

Однажды я отдыхал в пионерском лагере. Подружился я там с Вадиком. Обыкновенный такой себе парнишка, только немного был повёрнутый на космосе. Сколько разных историй он нам рассказывал, но сейчас речь не о том.

Как-то ночью разбудил он меня, шёпотом сказал, что хочет что-то показать. Тихонько вылез из-под одеяла, одел шорты с футболкой, пошёл за ним. А лагерь наш был в сосновом бору, огороженный забором. Вот к этому забору Вадик меня и привёл. Пролезли мы через щель, и пошли в лес. А там какой-то свет необычный сиял, мерцающий голубыми оттенками. Да так ярко, что я спросил Вадима, что это такое. На мой вопрос он не ответил, только палец к губам приложил.

Мы осторожно, с опаской подходили к поляне. А над ней висит огромный шар всего полметра от земли. От страха мы упали в траву. Шар начал двигаться в нашу сторону. Вадим вдруг встал и пошёл навстречу. Я пытался остановить его, но он был, словно под гипнозом. Я остался стоять, а Вадим подошёл к шару и исчез в нём. Шар стал подыматься всё выше, пока я его потерял из виду.

Не знаю, сколько я так простоял. Когда очнулся, уже светало. Побежал, размазывая слёзы по щекам, в лагерь, устроил там переполох. Плача, рассказывал пионервожатым, что Вадима украли инопланетяне. С ними же пошёл на поляну, показать, где это случилось. И что, вы думаете, мы там увидели? Вадима, который мирно спал на траве. Я смотрел на него и не верил своим глазам. Когда его разбудили, он был удивлён, что находился в лесу. Он ничего не помнил, представляете? Как я его не расспрашивал, какие только вопросы не задавал, но Вадим ничего не рассказал.

Меня, после этого случая, в лагере называли фантазёром. Но знаете, что самое удивительное? Вадим перестал интересоваться космосом, да и истории, которые знал, больше не рассказывал. Как будто ему память стёрли.

Вот, хотите, верьте, хотите, нет. Но я сам это видел, своими глазами.

«Тарзан»

Елена Самунь

Сколько себя помню, я очень любила читать. Читала всё, везде и всегда. Иногда это занятие было совсем неполезным, когда читались надписи на заборах. Иногда даже вредило, как оказалось, моим родителям. Я тогда в шесть лет прочитала объявление о наборе в музыкальную школу и не отстала от мамы до тех пор, пока не пошла туда учиться. Ну, а папе пришлось тащить пианино на пятый этаж. А как по мне, чтение – удивительный мир, открыв который однажды, никогда не захочется его закрывать.

Мама, говорила: было время, когда меня читать не заставишь. Такого не помню. Помню – не оторвешь.

Читала, как уже говорила, всегда: днем и ночью, при фонарике под одеялом, в туалете, в коридоре, на второй полке поезда Одесса-Москва и обратно. Близко к сердцу брала все переживания, выпавшие на долю героев. Рыдала над «Оводом», боялась страшно «Всадника без головы», влюблялась вместе со Скарлетт, восхищалась красотой Анжелики и т. д.

Однако особое место в моей жизни занимали тринадцать частей «Тарзана». Это было нечто. Я вместе с ним по джунглям на лианах, с приключениями, всегда с победой. Бесстрашный, сильный… Да, что уж и говорить, он был моим идеалом. А вот, вы, знаете? Я и мужа себе Тарзаном выбрала, только сейчас это поняла. Только тот по лианам да по джунглям, а мой – балкон стеклил на одиннадцатом этаже: САМ и без страховки! Вот я страху натерпелась. У нас-то лиан нет, чтобы спуститься на первый, если что… Зато бесстрашный и сильный! Прямо, как в книжке!

Ой, уклонилась от темы. Про чтение, значит, я.

Лето я всегда проводила или у одной бабушки в деревне или у другой в городе. Ясное дело, деревенская жизнь в моих глазах была настолько увлекательной и неизведанной, что вызывала море эмоций. И когда я подросла, то и учиться пошла в городок, расположенный неподалёку от бабушкиной деревни. А там и друг мне случился сердечный, запала я ему в сердце значит.

Первые встречи о чем говорить? О книгах, конечно!

– Ты, – говорю, – какую книгу сейчас читаешь?

Он в ответ немного сконфузился, но сказал правду:

– Я не люблю читать.

Вот тебе раз, думаю.

– Так ты что, книжек и вовсе не читаешь?

Он глаза опустил, стыдно видно стало. Ну, я его тут же успокоила и говорю: «Бывает, мол, и такое». Но и тут же спросила:

– А хочешь, я тебе такую книжку привезу, что тебя за уши не оттянешь от нее?

Он недоверчиво посмотрел, но, молодец, сказал чётко и ясно:

– Хочу, вези!

Он, видать, в моих глазах вырасти хотел и согласен был на что угодно.

Ну, так вот, стала я ему книжку за книжкой все тринадцать штук и возить. А он все читал и читал, а потом и признался мне в один тёплый летний вечер:

– Глаза на мир ты мне открыла своими книжками! Теперь меня от чтения не оторвать!

Розы мне еще на день рождения подарил метровые голландские, без шипов. Первые. Но это, уже совсем другая история.

Вот так. Много ли, мало ли, но одно доброе дело я точно сделала – привила другу любовь к книгам.

Перелом

Иралия Моисеенко

Зашёл как-то ко мне друг, который и поведал эту историю.

Замечательные 80-е годы. Ленинград. Мастер спорта Александр пришёл на очередную тренировку. Предстоящие международные соревнования по акробатике требуют титанической работы в подготовке к ним. Сегодня предстоит многочасовый труд, напряженная работа. Уровень требований высокий.

Александр учится в институте физкультуры и спорта им. П. Ф. Лесгафта, единственном в Советском Союзе, где готовят высококлассных спортсменов. За плечами несколько выступлений на международных соревнованиях. Ещё одна победа, и он будет иметь звание мастера спорта Международного класса. Сейчас он входит в десятку лучших акробатов Советского Союза.

На тренировке высокое напряжение, большие нагрузки. Необходимо целыми днями заниматься: подъёмы, обмотки, обрывы, сальто, рандаты, колёса, кульбиты – это прыжки, бег, высокий класс, ответственность представлять свою страну.

Александр возвращается уставший. У него давно своя квартира в Ленинграде. Впереди такая надежда, такая радость, его ожидает новое звание! Это всегда даёт стимул и мотивирует заниматься больше и больше. Нагрузки доходят до предела, иногда кажется, что уже невозможно, тренер усиливает их, он видит, что Александр может.

Внезапное быстрое движение, прыжок! И происходит разрыв ахиллова сухожилия, так называемой «ахиллесовой пяты». Приложенная нагрузка оказалась больше, чем способность сухожилия выдерживать такую нагрузку.

Александра с соревнований снимают.

Нужно уходить из спорта, он уже не может быть спортсменом. Может пройти от шести месяцев до года, чтобы ахиллово сухожилие вернулось к полной силе.

Это – крах!

Крах всего: надежды рухнули. Такая эмоциональная мука! Впереди никаких планов. Всё, что было построено, просто унеслось и невозможно представить, как дальше жить, что делать. Зачем уже этот институт, какой смысл в нём учиться?

Сколько раз у людей бывают такие переломы, когда вчерашняя и даже сегодняшняя жизнь резко прерывается, а у человека нет планов на будущее, нет сил двигаться вперед и жить дальше. Теряется смысл жизни. Это-трагедия.

Александру предлагают работу тренера. Он понимает, что это не его, но пробует. Видя, что должен заниматься с детьми, которые еще ничего не умеют, ничего не знают, он разочаровывается. Его тянет к высоким нагрузкам, в большой спорт.

Александр уходит с работы тренера.

Эта душевная травма настолько сильна, что из неё выбраться невозможно. Утром встаёт, не знает, зачем встаёт, не знает, для чего жить. Всё, что было его, перестало этим быть по независящим от него обстоятельствам, и он уже ничего не может изменить. Он никому не нужен, у него нет другой специальности, даже нет желания что-либо делать.

Как жить?

Саша начинает ходить в кафе, находит друзей, с которыми выпивает. Эти встречи доводят его до состояния неспособности ни работать, ни что-либо делать. Он только сидит с друзьями, которые, зная его заслуги, звание, его имя, периодически ему что-то покупают, подливают.

А Саша сидит и рассказывает о своих победах, тренировках, о том, как это было здорово, как он ездил по городам большого Советского Союза. А какие великолепные снаряды стояли в спортивных залах, а собственная именная форма, дополнительное питание, квартира! У него было всё!

И вдруг он остался никем и ничем. Он сидит и плачет. Друзья ему подливают, чтобы было легче: «На, залей!», – и он заливает. Заливает слезами, алкоголем и просто спивается, начинает деградировать. Саша возвращается к родителям.

Он не знает, как жить дальше. Он пьёт, пьёт. Ему настолько тяжело, что он готов что-то менять в жизни, но не знает как.

Устраивается в организацию, где начинает работать наладчиком. По окончании курсов его посылают на различные предприятия по всей стране для наладки оборудования. Таким образом Александр пытается забыть старую боль, не сидеть дома, разъезжать.

Что он видит? Гостиничный номер, работа на предприятии, где Саша помогает наладке оборудования и затем возвращается назад, в родной город.

Когда в очередной раз выпадает поездка в командировку, еще не зная, что она будет переломной, Саша понимает, что нужно ехать, это его работа.

В одном из городов Александр встречает молодую женщину с ребенком. Она работает на том предприятии, на которое приехал наш герой. Пару раз он заходит помочь ей в квартире, которую она только получила. Девочка, дочь молодой женщины, тепло принимает его. Сама женщина трудолюбивая, красивая и приветливая.

У них завязываются серьёзные отношения. Саша нашёл то, ради чего стоит жить. Они соединяют свои жизни, свои судьбы и начинается новая история жизни.

Через год родилась дочь, которая боготворит папу. Чудо случилось!

 
Притчи 19:21 «Много замыслов в сердце
человека, но состоится
только определенное Господом».
 

Эту и другие байки Иралии Моисеенко вы можете почитать в ее книге «Вечером у камина».

Зелёный немец

Евгения Насикан

Эта правдивая история была рассказана моим старым другом. Имена, даты, города, названия – всё изменено. Но все совпадения неслучайны.

История эта произошла в Академгородке города Новосибирска. И было это давным-давно в 198.. не помню каком году. И было это зимой, той далёкой, снежной, о которых мы в Москве уже и забыли. Когда столбик термометра опускается так низко, что неважно, сколько там градусов. Там очень холодно! Когда снег летает, кружиться, падает, и никто его не убирает. Дворники успевают только сметать его в сторонку, и к февралю сугробы становятся выше человеческого роста. Это было в те времена, когда за окном воет метель, а не сирены и глушители, а морозным вечером на улице слепит резкий ветер, а не яркая реклама. Это было в тех местах, где толстая шуба, варежки и меховая шапка не модный прикид, а жизненная необходимость.

И вот в ту далёкую зиму прилетает к нам, в Новосибирский университет, делегация из дружественного нам заграничного института. И в аэропорту встречаем мы давно знакомого по статьям нам коллегу, одетого в пальтишко из чебурашки, кожаные перчаточки и нечто, напоминающее шапочку.

Он, видите ли – «зелёный». Он за то, чтобы не убивать животных. Носить шубу, сшитую из братьев наших меньших, это недостойно. И есть мясо живой твари, это неприемлемо. Это в принципе неправильно. Наш гость жизнь готов положить за Гринпис.

Но таким зелёным наш коллега был, не выходя из самолёта. Уже в автобусе в аэропорту он осознал глубину своих заблуждений. Зимой в Новосибирске наш гость из зелёного очень быстро стал синим. Прямо, синим-синим. Он сначала немножечко побыл красным и трясущимся, а потом перестал связывать буквы в слова и начал синеть.

Поэтому мы доехали до рынка и купили ему валенки, дублёнку, ушанку и толстые варежки. И даже помнится, выпили. Читаю удивление на ваших лицах! Да, друзья мои, учёный «оттуда» легко мог пойти и купить, не то что некоторые…

После чего наш друг Уве торжественно отрёкся от всех своих зелёных убеждений и признал, что, по крайней мере, на нашей территории наших животных можно и нужно убивать, дабы выжить в этой стране.

Но на этом моя история не заканчивается.

Согревшийся и повеселевший Уве изъявил желание погулять по зимнему городу Новосибирску. Напрасно мы пытались его отговорить! Нет, теперь немецкий учёный был уверен в своих силах и в правильности экипировки. Мы сошлись на том, что Уве немножечко погуляет, а как начнёт замерзать, поймает такси и скажет магические слова «Академгородок» и даст сколько-то там рублей. Мы рассчитывали, что произойдёт это достаточно быстро.

В полночь мне позвонил директор гостиницы. Сообщил о том, что зарегистрированный у него иностранный товарищ Уве не пришёл ночевать, и его это беспокоит. Мы созвонились с коллегами и обсудили возможные варианты происшествий. Здесь надо сказать, что кроме слов «Академгородок» Уве знал только два русских выражения. Это были «С Новым годом» и «Пошёл нафиг». Мы стали обзванивать морги и больницы. Но опытный директор гостиницы посоветовал нам звонить по отделениям милиции. Он сказал, что так мы быстрее найдём нашего друга, и вы знаете, директор оказался прав.

Уже второй звонок принёс результат.

– Что? В новой шубе? «Пошёл нафиг» и «с Новым годом»? Так это ваш? У нас отдыхает. Приезжайте и забирайте его.

Из рассказа дежурного мы узнали скупые подробности дневного приключения Уве. Он быстро замёрз, поймал такси, вручил деньги и произнёс магическое заклинание «Академгородок». И такси поехало в Академгородок.

Но ехали они очень недолго. На ближайшем светофоре в течение нескольких секунд остановки к ним в машину неожиданно заскочили две тёмные личности. Странные люди приставили к горлу таксиста и пассажира ножи и предложили отдать все деньги и сменить направление движения. Водитель подчинился, такси свернуло и поехало, куда сказали.

И опять они ехали недолго! На следующем светофоре машина с нашим гостем была блокирована автомобилями патруля милиции, всех вытащили и положили лицом на снег. Дело в том, что бандитов, раздевающих таксистов, оперативники разрабатывали очень давно. И «вели их» не первый месяц. Но нужно было взять с поличным. И вот – получилось!

Разбойников повязали, таксиста отпустили, он сразу после подписания протокола радостно смылся, а вот наш Уве оказался в роли сказочного героя, который забыл слова «сим-сим, откройся». Всё, что он мог произнести, это были выражения «с Новым годом» и «пошёл нафиг». Даже про «Академгородок» забыл. Тогда оперативники решили оставить его у себя и подождать, пока за ним придут. В советское время иностранец не мог быть бесхозным…

Конец был очень счастливый! Мы ехали в такси в гостиницу и спрашивали Уве про его опыт пребывания в обезьяннике. Мы боялись, что он сейчас пойдёт писать всякую гадость, где ни попадя… Но Уве и сам осознавал свою вину, понимал, что был без документов, не знал языка страны и сейчас был в радостном опьянении:

– О нет, ну что вы! Я не буду жаловаться! Я всем буду рассказывать какая прекрасная в СССР полиция! У нас полицейские так быстро не работают! На одном перекрёстке ограбили, а на другом бандитов уже поймали! Наши так не умеют!

Эту и другие байки Евгении Насикан вы можете почитать в сборнике «Апрельские байки».

Все в ваших руках

Наталья Швец

Я родилась и росла в городе. Родственников в селе не было. И только из книг я знала о полях золотой пшеницы, в которой можно укрыться с головой и тебя никто не найдет. И ты сама не будешь знать куда идти, потому, что со всех сторон тебя обступают плотной стеной налитые солнцем и соком Земли колосья. И только синие глаза васильков с любопытством смотрят на тебя – кто ты? И откуда ты?

В городе были парки, было любимое море, был зоопарк и даже букеты синих васильков, а золотых полей не было.

Мечты обязаны сбываться. Насколько я помню, я закончила седьмой класс. В школе нам объявили, что летом мы должны пройти двухнедельную практику. И проходить мы её будем в селе на прополке овощей. Из трёх классов счастлива была я одна.

Пространство перед школой. Автобусы, учителя, родители и мы с вещами. Страхи у всех были разные, у меня только один – сейчас всё отменят и нас отправят по домам. Обошлось. Мы едем!

Был месяц июнь. Шла уборка озимой пшеницы. В нашей зоне рискованного земледелия другая не растет. Некоторые поля стояли черные, кое-где притрушенные остатками соломы. А вот и поля моей мечты – золотые! Но колосья низенькие, не более тридцати сантиметров. В такой не спрячешься, хоть и стоят они плотно. И никаких васильков. Это называется: поля, чистые от сорняков.

В целом, я была довольна. Вот только колосья подкачали. «Наверное, год сильно сухой и жаркий», – думала я. Ничего, нам обещали и в следующем году такую же практику.

Но и в следующем, и последующем, и до сего дня не встречала я в наших землях пшеницу в человеческий рост. Не растет на полях Причерноморья такая. Ничего, главное, что она есть.

А с васильками я проблему решила после того, как обзавелась небольшой клумбой. Сею их сама. Ведь не обязательно гоняться за мечтой, многое можно воплотить самой.

Зеленая Лодка

Мия Тави

Если точное название – Грин Боат. Один из плавучих баров, припаркованных вдоль набережной Кампота. Были припаркованы. Сейчас их на другую сторону реки перегнали, далеко. Где сейчас Грин Боат – я точно не знаю. А раньше любила туда захаживать, вечерком.

Почему? Во-первых, это одна из немногих европейских лодок. Австралийская, если точно. Во-вторых – хозяин. В подобных мелких городках в бары часто ходят на хозяина. Австралиец Тим, с капитанской бородкой и пиратской косичкой. Я его в прошлом году рисовала, уж больно лицо интересное. Так и говорю ему – ты мой любимый пират. Ржет. Когда видит меня «восходящей на борт», кричит по-русски из-за барной стойки – привет!

Третья причина – публика. Я туда хожу, как на рыбалку… Ходила. Кого там только не встретишь.

В этот раз точно не прогадала. Зашла, как обычно, вечерком, народу немного. У Тима холодильника нет, зато есть огромный «пиратский» сундук, в котором плавают банки пива вперемешку с крупными кусками льда. Сажусь за барную стойку, заказываю свою «Камбодию». Тим, как обычно, погружает в сундук руки выше локтя, ловит моё пиво. Банки глухо постукивают, лодка чуть колышется, разноцветные огоньки отражаются в воде… Огоньки. Освещение у Тима тоже особенное. Зеленая Лодка – Зеленый Свет. Все сидят, как зеленые человечки.

Так вот, сижу среди всего этого великолепия, а сама смотрю на посетителей.

Бинго! Напротив по диагонали сидит такой кадр… На первый взгляд, ничего особенного, крендель за шестьдесят, прямые, почти седые, волосы, длинная челка… Но лицо! Но взгляд! Молодой, смеющийся… А нос! И вдруг это чудо достает перуанскую флейту и начинает на ней играть. В этот момент решение принимается само собой. Такое упускать нельзя. Вот просто нельзя. Глаза закрыты, а лицо настолько выразительно, настолько лучится музыкой… Феерия.

Неожиданно для себя поднимаюсь со стула и направляюсь к персонажу. Буквально беру его за пуговицу. Фигурально, конечно, какие пуговицы в Камбодже, все в майках. Говорю: «У вас очень интересное лицо. Особенно когда вы играете. Хочу вас нарисовать…» Ну и подробности выкатываю, что надо позировать, и что портрет не отдам, но можно купить…

И чувак соглашается! Буду счастлив, говорит. И даже куплю. И улыбается во весь рот. Я такая – а можно позировать с флейтой? Он – да без проблем.

Что с того получилось? Неплохой портрет, который сейчас в Швейцарии, поскольку персонаж оттуда. Страшно было предлагать портрет с закрытыми глазами, но ничего, прокатило. Хороший друг с массой интересных историй, он сейчас болтается… даже не знаю, где. Индия? Непал? Увидимся еще, непременно. И ощущение, что надо делать то, что хочешь. И когда хочешь.

Все правильно, Зеленая Лодка – зеленый свет.

Оставляйте
добрые следы

Иралия Моисеенко

На море сегодня штиль. Солнце светит ярко. Начало апреля.

Мы с детьми вышли погулять на берег моря. Солнечные блики по всей поверхности воды переливаются. Волны лениво и тихо накатывают на берег, говоря о том, что море – живое. Раньше оно заливало пляж, а сейчас отошло, и открылся берег с еще сырым и потому темным песком.

На берег выбросило камни, ракушки. Мы ходим и собираем наиболее интересные экземпляры. Рапанов уже не найти. Их собрали дети. Да и взрослые берут для поделок, чтобы потом продавать приезжим.

– Бабуля, смотри, что я нашёл, – Алеша передаёт мне интересную почти круглую ракушку.

– А у меня вот что, тебе нравится? – спрашивает Лизонька и протягивает мне удивительной формы камешек под цвет зеленого гранита и перламутровую ракушку.

– Какие вы внимательные, дорогие мои! Это же чудо, которое нам оставило море, а вы нашли.

Я складываю находки в пакетик: средние и маленькие камешки, черные, оранжевые, серые. Ещё интересные ракушки, например, совсем маленькие розовые, с ноготок, или продолговатые тёмно-коричневые с разводами.

Алеша набрал мелких камешков полный карман. Лизочка, как художница, выбирала особенные, разной формы, с разводами или какой-то отметинкой.

Я любовалась необъятностью лазури моря. Глядя на берег, где много выброшено ракушек, вспоминала, что в море тоже кипит своя жизнь. Кого там только нет?

Все мы в детстве смотрели популярную передачу «В мире животных». Конечно, мы знали о жизни в море и океане, но как-то не задумывались об этом, когда приходили на пляж загорать и купаться.

Мне представилось море как жизнь человека. Там рождение, радость, печали, мечты, встречи и разлуки, смерть. И этот круговорот постоянен, как на земле. И вот горизонт вдали. У каждого свой. Какой он? Что там?

У одних это конец всего. У других он недосягаем, чем ближе к нему приближаешься, тем дальше он отодвигается. И там бесконечность…

Алешка стал бросать камешки в море. Чем более плоско бросишь, тем дольше камешек подпрыгивает по воде и тем больше кругов от него отходит в разные стороны.

– А ты так умеешь? – спрашивает он сестру.

– Ой, а что тут уметь-то? – парирует она.

Елизавета поднимает небольшой и плоский камешек и с размахом бросает его в воду.

– Один, два, три, четыре, пять, – считает круги брат.

Он приготовил камень побольше, бросил его высоко, и только четыре круга разошлись.

– Вот и не воображай в следующий раз, – сказала Лиза.

Но парень не хочет быть проигравшим. Он продолжает бросать и бросать камешки. Упорный. Мы с моей девочкой ходим по берегу и мирно беседуем.

– Бабулечка, смотри! – зовёт меня Лёшик.

Мы возвращаемся, и он бросает плоский камешек осторожно и в то же время резко.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять! – кричит он. – Видела?

– Подумаешь – фыркает Лиза. – Я бы постояла тут 20 минут и у меня бы получилось! А до десяти всё равно не дотянул.

– Вот так, как круги от брошенного камешка расходятся в воде, так и от человека его дела. Сколько добрых дел он сделал? Или злых? Только если вода в море быстро успокаивается, то последствия наших дел могут оказывать своё влияние на всю жизнь человека.

– Как это? – не понял Алеша.

– Давай подумаем. Если мама бросила ребенка, это скажется на всей его жизни?

– Ужас! – говорит Алеша.

– Конечно, скажется, еще как! Он потом всегда будет искать кого-то, кто мог бы стать на место мамы, – не задумываясь, отвечает Лизочка.

– Правильно. А если другая мама воспитает этого ребенка, сделает доброе дело, это повлияет на его жизнь?

– Думаю, да. Ведь ему будет хорошо с ней, она будет его любить. – Размышляет Алексей.

– А если возьмёт, но не будет любить? Вот не сможет прилепить своё сердце. Если будут свои дети и она будет сравнивать этого ребенка со своими. Свои всегда будут казаться лучше, потому что это же она их воспитала.

А если еще приёмный ребенок станет непослушным или тоже не сможет принять маму, тогда оба будут несчастными.

– Да ну нет. Разве так бывает, бабуля? Лучше уж не брать тогда ребенка, чтобы не делать ему потом больно, – воскликнул Алёша.

– Всё бывает, сыночек. Жизнь сложная штука. Но, я думаю, что приёмная мама всегда будет стараться изменить ситуацию. Бог даёт матери мудрость и любовь!

А вот подумайте ещё над таким примером. Мужчина напился и после вечеринки ехал домой в машине. На повороте резко повернул и сбил женщину. Она попала в больницу. Ей отрезали ногу. Скажется это на всей её жизни или нет?

– Конечно, скажется. И не только на её. На всей семье, ведь теперь всем придётся помогать ей, а её могут уволить с работы, – поморщился внук.

– А через несколько лет один меценат поможет этой женщине поставить современный хороший протез. И это тоже изменит качество её жизни.

Таких примеров можно приводить множество. Преступники портят жизнь людям, порой отбирая у них последнее, а другой человек поделится с ближним своим последним. Обманщики делают зло, заявляя, что пошутили, а человек потом годы не может справиться с болью.

Хороший учитель может многому доброму и полезному научить, что потом пригодится в жизни человеку.

А вы слышали про мать Терезу? Сколько доброго она и сёстры её ордена сделали людям! И даже в последний путь провожали человека.

– Как это в последний путь? Это куда? – спросил Алёша.

– Это на кладбище, понял? – сказала Лиза.

– На кладбище их провожали другие, а вот сказать умирающему о покаянии они успевали до того, как он отойдёт в мир иной.

Получается, что добрые дела и на пребывание в вечности влияют. Видите, как важно следить за собой: какое влияние наши дела оказывают на будущее наше и других людей. Ведь ни один не останется ненаказанным, кто делает зло ближнему своему. Даже если не сразу придётся отвечать. Бог даёт время на раскаяние и исправление своих ошибок.

 
Оставляйте только добрые следы!
Они записываются, как и злые.
Потом Бог вам их предъявит.
Что скажете Ему?
 

А какой след вы оставляете в жизни других людей?

Эту и другие байки Иралии Моисеенко вы можете почитать в сборнике «Вечером у камина».