Сергей Чугунов
Чревовещания души. Восемь пьес для театролюбивых интеллектуалов
ЛАРИСА: О чем ты? Об унитазе что ли?
НЕЛЬСОН: Да так… А что такое унитаз?
ЛАРИСА: (как бы не расслышав вопрос) Странный вы все-таки народ – мужчины. Когда вы изменяете жене, вы нисколько не задумываетесь над тем, что она – такой же, как и вы, человек и тоже вправе требовать от вас супружеской верности. Что же это получается? То, что женщина, с которой вы забавляетесь, может быть чей-то женой, вас нисколько не смущает. Ведь и сейчас, вас ни чуточки, не заботит, что я – жена сэра Гамильтона, почтенного человека. И что, придя в столь поздний час в мою спальню, вы не только получаете удовольствие от нашей встречи, но обстоятельно компрометируете меня, при этом жестокосердно украшая седую голову лорда Гамильтона увесистыми рогами…
НЕЛЬСОН: А почему меня это должно волновать? Ты сама мне забила сегодня вечером стрелку. А сэр Гамильтон настолько достопочтенный мужчина, что уже не в состоянии самостоятельно исполнить супружеский долг. Что ему остается делать в таковской ситуации? Молчать в тряпочку и ликовать, что его младая подруга жизни пользуется хорошим спросом, причем у самых выдающихся людей нашего просвещенного XXVIII века. Он потому и предупреждает жену, то бишь тебя, моя дорогая Эмма, чтобы ты заблаговременно выставила бойфренда, то бишь меня, за дверь и не создавала ему, то бишь сэру Гамильтону, излишних добавочных проблем, ибо сил на разборки с полюбовником у него уже нет, а дворянская честь требует безотлагательной сатисфакции, защиты, хотя бы на формальном уровне…
ЛАРИСА: (снова засомневавшись) Горацио, а тебе не кажется, что ты очень хорошо говоришь… причем говоришь по-русски, англичанин XVIII века не может знать некоторые жаргонные выражения XX-го века.
НЕЛЬСОН: Не хотел бы тебя расстраивать…
Слышен шум в коридоре и английская речь, похоже, вернулся муж, сэр Гамильтон.
НЕЛЬСОН: (обрадовано) Кажется, вернулся твой супруг…
ЛАРИСА: И что мне делать?
НЕЛЬСОН: Как что? Я спрячусь на балконе…
ЛАРИСА: Это, само собой разумеется, а как я буду говорить с мужем, если я ни бум-бум по-английски, а он не бум-бум по-русски…
НЕЛЬСОН: (прячась на балкон) А это уже сама решай, ты сама хотела попасть в Англию.
Нельсон прячется на балконе, Лариса начинает нервно ходить по комнате. Стук в дверь. Дверь со скрипом открывается и крадучись в комнату входит Любовник в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом. Лариса только размахивает руками и заталкивает его в шкаф.
ЛАРИСА: Господи, за что мне такое наказание… Дура я дура, дура-мечтательница… (неожиданно сменив настроение) А, впрочем, мне это становится любопытным, слишком уж круто закручена пружина сюжета, того и гляди, закрутится такое…
Снова стук в дверь…
(решительно) Входите… (опомнившись) Come in…
Входит плечистый мужчина. Он замотан в простыню, лицо скрыто черным чулком, а на голову напялен черный кудрявым парик, тронутой сединой и подбитый молью. На поясе у него висит ятаган.
…Who is it?..
ГАМИЛЬТОН: (говорит по-немецки, поскольку по-итальянски не шпрехает) Sehr geehrte, die Frau Desdemona, langweilte ich mich nach dir. Gib ich dich ich werde umarmen.
ЛАРИСА: (заикаясь, от неожиданности перейдя на немецкий) Ja, ja, naturlich… (грозно) Wer Sie solchen? Wie Sie hierher geraten haben? Jetzt wird mein Mann kommen…
ГАМИЛЬТОН: Desdemona, was mit dir, liebe?.. (переходя на ломанный русский) … в конце концов, ты будешь меня встречать?
ЛАРИСА: (совершенно растерянно) Чего?..
ГАМИЛЬТОН: Я ист твоя муж, Отто фон Гамильтон… Где есть мой соперник, я его буду придушать собственной руками?..
Сэр Гамильтон начинает искать соперника, заглядывает под кровать, выглядывает на балкон, смотрит за портьерами. После этого он решительно направляется к шкафу. Лариса, вспомнив, что в шкафу сидит любовник, закрывает шкаф грудью, став к шкафу спиной и раскинув в сторону руки.
ЛАРИСА: (умоляюще) Миленький, только не это…
ГАМИЛЬТОН: Миленький?.. Ну-ка, признавайся су… сукорей, кто прятаться в шкафе? Я изнемогать от любопытства…
ЛАРИСА: А я думала от ревности…
ГАМИЛЬТОН: Ja, Ja… Genau die Eifersucht… Конешно же ревности… Я плохо коворить по-русски…
ЛАРИСА: (придя в себя) А почему ты говоришь по-немецки, ты же англичанин?..
ГАМИЛЬТОН: Я – немецкий мавр, был вывезен в Англию насильно, где и получил Оксфордское образование, чин и место при дворе королевы. Немецкий язык – мой первый ротной язык, я до сих пор плохо коворю по-английски…
ЛАРИСА: Откуда ты тогда знаешь русский язык?
ГАМИЛЬТОН: А на каком языке, прикажешь, с тобой говорить, если по-немецки ты не шпрехаешь, по-английски not understand, а по-итальянски ни фели-черта?.. Хватит болтать! (пытаясь оттолкнуть от шкафа) Я должен посмотреть, Wer verbirgt sich in meinem Schrank?.. Кто есть скрываться мой шкаф?… (сердито) Отойди от греха, не то придушу…
ЛАРИСА: (отчаянно упираясь) Нет, милый, тебе нельзя туда…
ГАМИЛЬТОН: Что ты там от меня прячешь?
ЛАРИСА: (ласково) Миленький, я тебе поцелую сто раз, в любое место, какое ты только пожелаешь – и мы не открываем шкаф.
ГАМИЛЬТОН: Sehr geehrte… Дорогая, я с тобой в игрушки играть не собираюсь. Я не люблю, когда мне перечат, если мне что-то нужно – ich immer… я добиваться всегда. Поэтому, если я хочу посмотреть в шкаф, я в шкаф смотреть буду, какую бы цену ты не назначила…
ЛАРИСА: А если я тебе поклянусь всем, что у меня только есть ценного, что там никого нет…
ГАМИЛЬТОН: (с иронией) А что есть в тебе ценного, кроме твоей красоты, и небольших залежей природного… ума. Вот чего, чего у тебя много, так это лисьей плутоватости и изворотливости, но, к сожалению, драгоценная моя, сие качество ценится только в купеческой среде…
ЛАРИСА: Хорошо, что ты хочешь?
ГАМИЛЬТОН: Я хочу убедиться, что в шкафу никого нет…
ЛАРИСА: Слушай, у меня к тебе последнее предложение… Ты, конечно, волен поступать, как тебе заблагорассудится, но к голосу разума ты должен прислушаться.
ГАМИЛЬТОН: (озираясь по сторонам) Где он?
Гамильтон начинает что-то или кого-то искать, заглядывает под кровать, выглядывает на балкон, смотрит за портьерами. После этого он возвращается к шкафу.
…Где он?
ЛАРИСА: (недоуменно) Кто он?
ГАМИЛЬТОН: Разум!
ЛАРИСА: Какой разум, инопланетный что-ли?…
ГАМИЛЬТОН: Нет, тот, к которому я должен прислушаться…
ЛАРИСА: Придурок, испугал аж… Ты меня послушай, или думаешь, что женщина ничего не может сказать умного…
ГАМИЛЬТОН: Может, если ее припереть к дверке шкафа или к спинке кровати, предварительно раздев…
ЛАРИСА: Пошляк! Выслушай мое последнее предложение…
ГАМИЛЬТОН: Sehr gut! Ковори. Будем считать его твоим последним словом…
ЛАРИСА: Подумай, любезный мой супруг, что для тебя важней обнаружить в этом шкафу доказательство моей супружеской неверности или пожизненная уверенность в том, что в этом шкафу больше никогда не будет никаких доказательств…
ГАМИЛЬТОН: А где же они будут?
ЛАРИСА: Нигде!
ГАМИЛЬТОН: Ничего не понял…
ЛАРИСА: (наступая) Бестолочь, обвинял женскую половину в отсутствие мозгов, а сам не можешь понять элементарного…
ГАМИЛЬТОН: Ich kenne die russische Sprache schlecht…
ЛАРИСА: (с угрозой) Хватит придуриваться, говори по-русски… немецкая овчарка с английской родословной…
ГАМИЛЬТОН: Ich… Я действительно плохо понимать по-русски…
ЛАРИСА: Хорошо, скажу попроще… Или мы сейчас открываем шкаф и ты узнаешь то, что и без этого знаешь, или я тебе обещаю, клянясь своей красотой, что больше никогда не изменю тебе… до твоей смерти…
ГАМИЛЬТОН: (обалдев) Und – аа… es… wie ihn…
ЛАРИСА: Чего заикаться-то начал?
ГАМИЛЬТОН: (опомнившись) Я, конечно, черен, страховиден и стар, но это еще не значит, что я отдам Богу душу раньше тебя… в общем, я согласен на твое предложение. Но мне хотелось узнать, как мне поступать, когда я, не приведи Господь, еще раз от кого-нибудь узнаю, что ты мне изменила?
ЛАРИСА: Не узнаешь!
ГАМИЛЬТОН: Не понял, не узнаю – потому что ты все умело скроешь от меня или не узнаю, потому что подобного не повториться…
ЛАРИСА: А тебе то какая разница… Знаешь, есть хорошая русская поговорка: «Die Augen sehen – das Herz tut nicht weh!» «Глаза не видят – и сердце не болит!»
ГАМИЛЬТОН: Мои глаза и так плохо видят, я сердце болит и без этого… Но легче мне от этого не станет, ежели ты будешь изменять мне по-прежнему, а я про то располагать информацией не буду. Понимаешь, милая моя, мне неприятно совсем не то, что ты мне изменяешь, а то, что об этом будут говорить в свете…
ЛАРИСА: А откуда об этом прознают в свете?
ГАМИЛЬТОН: Woher? Von Herrn… Как это по-русски… «Откуда? От верблюда…» Да ведаешь ли ты, милашка Эммочка, что твориться в высшем свете. Это же Die Schlangenbehausung… гадюшник – одним словом.. Я, unbedingt, что все твои любовники – люди порядочные, но, знаешь, они – как это ни странно – Den Mann… мужики до мозга костей! А мужики любят при случае прихвастнуть-де я намедни с такой чумовой ледью имел интимную связь, обалдеть… Незабываемые впечатления и просто райское наслаждение… Рекомендую, господа, Frau Гамильтон с Бейкер-стрит…
ЛАРИСА: (полуобняв мужа) Дорогой мой, я тебе обещаю, что никто больше не узнает ничего, потому как выведывать будет нечего или не у кого…
ГАМИЛЬТОН: Ты что ли будешь уничтожать своих любовников после спаривания, как самка паука, дабы второй раз не вступать в связь с одним и тем же…
ЛАРИСА: Нет! Я скорее убью тебя…
Лариса разглядела, что на лице у него чулок, женщина пытается снять чулок.
…Ах, ты еще не настоящий мавр, ну-ка сымай чулок, самозванец злосчастный, поглядим: каков ты Суков?..
Завязывается борьба. Мужчина оказывается, естественно, сильнее. Он валит ее на кровать и пытается придушить. Лариса несколько раз дергает ногой и затихает. Никита испуган, начинает рвать на голове волосы, сдергивает таким образом парик, снимает чулок и садиться рядом совершенно потерянный и уничтоженный. Неожиданно он замечает, что Лариса пошевелилась. Никита щупает пульс, приоткрывает глаз, смотрит зрачки, слушает сердцу, приложив голову к груди. Убедившись в том, что жена жива, он начинает снимать декорации, потом машет на это дело рукой, оставив на столе подсвечник со свечами, открывает балконную дверь и обречено уходит на балкон. Лариса некоторое время лежит без движения. Через приоткрытую балконную дверь слышен шум просыпающегося города. Голоса, звонки трамваев, скрип тормозов и как ни странно пение птиц… Лариса медленно приходит в себя и садится на кровати.
…Н-да… фантазия разыгралась так, что ее можно принять за шизофрению… (трогает шею) Ни шиша манеру у ентих ангельских аристократишек, чуть не придушил скотина. Откуда только силы берутся, у самого песок сыплется, а туда же… рукоприкладством заниматься… Если у него руки чешутся – пусть чешет в другом месте… Агрессор проклятый, ревнивец черномудрый. А я, дура, (садится к трюмо и поправляет прическу) чуть было сама себе смертный приговор не подписала. Во разошлась-то, чуть не поклялась, что изменять перестану. Да кто ты такой? Мавр недомытый… Мавр сделал свое дело – мавр может и не возвращаться. Я себе найду и самолучшего мужичка и с бабками и с х… хорошими манерами. (Подходит к шкафу) Да, ко времени вспомянуто, в шкафу сидит нечто похожее на мой идеал, жалко, что у этого нахалюги супружница имеется, но ничего, жена ни стенка, можно и послать куда подальше… Я его надежно держу за я… заяц он, одним словом. (Говорит нарочито громко, подойдя к дверке шкафа) Но я ему сегодня сделаю харакири по-русски, то бишь серпом по я… паясничать хватит… хватит кормить обещаниями… я не великая Россия, а ты – не русский царь, ты, вообще, не русской… а неизвестно какой-то евре… опейской национальности. Короче… (говорит по-французски) Bon jour, mon cher… Quand tu me prendras au Paris?
В ответ никто не отвечает. Лариса со злостью распахивает шкаф – там никого нет. Озадаченная Лариса ходит по комнате. Видит приоткрытую дверь на балкон.
…Ага, вот ты где… Monsieur, le compagnon cordial, cher le mien, vous sur le balcon?
Снова никто не отвечает. Лариса распахивает на балкон. В комнату входит замерший любовник (переодетый Никита) в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом. При этом он трясется и бьет себя по бокам. Лариса обрадована. Звучит бравурная музыка. Вошедший мужчина под музыку делает полу стриптиз – то есть скидывает дубленку, шарф и шапку-ушанку. Он остается в черном сюртуке, белой рубашке с бабочкой, и легкой тросточкой, снимает белые перчатки с руки и бросает в шляпу-котелок, какую вытаскивает из-под дубленки, брошенной на кровать. Лариса в полном замешательстве, перед ней странный человек с бледным, напудренным лицом, узенькими усами, черными очками и наглой улыбкой – это Бес- Искуситель. Он наклоняется к даме и целует ручку. После этого садится на край кровати и бесцеремонно раскуривает большую сигару. Лариса медленно приходит в себя.
ЛАРИСА: Кто вы такой?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Тебе не кажется, любезная, что этот вопрос, заданный тобой сегодня уже в, черт знает какой раз, совершенно бессмыслен…
ЛАРИСА: В смысле…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Ну, после того, как твой последний визитер так жестоко с тобою расправился, ты сразу должна была бы узнать меня…
ЛАРИСА: Ты…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (поправляя ее) Вы… Вам еще никто ни давал права на фамильярность по отношению к мой персоне… Это я могу тебя называть как угодно, поскольку ты сейчас никто, одно мокрое место, вернее духовное…
ЛАРИСА: (покраснев) Извините, но вы так похожи на моего мужа…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Ты тоже сейчас, черт знает, на кого похожа…
ЛАРИСА: И все-таки вы не ответили на вопрос…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Во-первых, вопроса, как такого не было. Во-вторых, вопросы здесь задаю я…
ЛАРИСА: А кто вы собственно такой?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (ласково) Ты снова задаешь мне вопросы, а я тебя, кажется, уже предупреждал… (с угрозой) Еще одно незначительное замечание и с тобой будут говорить по-другому и в другом месте… Да ты не стой, как на допросе, бери пуфик и присаживайся, разговор обещает быть долгим…
ЛАРИСА: Разговор по душам…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (усмехнувшись) Совсем наоборот, скорее не по душам… а об… о вашей грешной душонке… Да ты садись, не боись, я тебя не убью, поскольку это уже сделали до меня…
ЛАРИСА: (беря пуфик и присаживаясь напротив) Может все-таки: присаживайтесь?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Очень верное замечание… Но мы еще не на Страшном суде, а ты пока еще не подсудимая…
ЛАРИСА: Прежде чем мы начнем разговор, не могли бы вы мне объяснить две вещи, во-первых, где француз Пиер д‘Круг? И как вы оказались у меня на балконе, не с Луны вы свалились же…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: А я и не знал, что он – француз, но знаешь, мне стало холодно, и я любезно попросил его о маленьком одолжении – отдать мне шарф, потом стало еще холодней, и у меня замерзла голова в котелке. Пришлось лишить твоего ловеласа верхней части, то есть шапки, само собой разумеется. А к утру ртуть в термометре опустилась еще ниже, и милый лягушатник презентовал мне свою тяжеловесную дубленку с хилого буржуинского плеча… Потом стало еще холоднее, и твой надоеда достал меня так, что мне ничего не оставалось делать, как скинуть его с балкона…
ЛАРИСА: Но у нас тринадцатый этаж!
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Не до суеверий, дорогая… (встает и, подойдя к женщине, говорит, выпуская дым в лицо) Лучше, давай, поговорим о деле, ради которого я проделал огромный путь, прежде чем появится на твоем балконе.
ЛАРИСА: Но вы не ответили мне, кто вы?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Хорошо повторюсь, после того зверского обращения с тобой твоего черномазого визитера – у тебя не должны даже возникать подобные вопросы…
ЛАРИСА: Вы – дьявол, пришедший за моей грешной душонкой?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (улыбнувшись) Почему сразу дьявол? Скажем проще – просто посланник…
ЛАРИСА: От кого, откуда и для решения каких вопросов?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Пятьсот второе китайское предупреждение… Еще пару сотен предупреждений и…
ЛАРИСА: Извините, но я все-таки женщина и ни люблю недоговорок и невразумительности…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: О да, в этом ты права, прости старого кривоного беса, за столь грубое обращение с такой благовоспитанной особой…
ЛАРИСА: Так вы – бес?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: А почему бы нет…
ЛАРИСА: И вам не противно этим заниматься…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: А почему мне должно быть противно? Должен же кто-то делать «черную» работу. Ведь кто-то убирает собачье дерьмо с улиц, кто-то ковыряется в дерьме, пытаясь отыскать в нем яйца-глист. А я копаюсь в дерьмовых душонках, пытаясь обнаружить, хоть что-то хорошее… Да и потом мне за это хорошо платят, в отличии от ваших дворников и лаборантов.
ЛАРИСА: Никогда бы не подумала, что быть чертом или ангелом – это работа и за эту «работу» платят какое-то вознаграждение… А какое, если не секрет?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Нет, наверное, правду говорят, что женщина и в аду остается женщиной!
ЛАРИСА: Что вы имеете в виду?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: А то, что тебе давно пора в ноженьки упасть, да во всех содеянных тобою грехах каяться, а ты еще берешься рассуждать на недозволенные человеку темы… Вот оно женское природное любопытство и отсутствие всякой логики в поведении.
ЛАРИСА: Я может быть и готова покаяться, но… есть ли у вас, всемилостивый бес, какие-никакие подтверждения-доказательства ваших слов. Как я могу вам поверить, что вы – истинный посланник, а не какой-нибудь злодей, коий с помощью элементарного надувательства хочет заполучить от меня?..
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (возмущенно) Что от тебя можно теперь взять? Ты теперь никто – прах, да за твою поганую душонку никто и гроша ломанного не даст.
ЛАРИСА: (не менее возмущенно, встав с пуфика и нервно ходя по спальне) Ну это уж слишком, я даже своему… (шмыгнув носом) бедному мужу не позволяла такие дерзости и гадости в мой адрес. Потрудитесь, лукавый, извиниться… Не такая уж у меня и грязная душонка, как и все остальное, а потом, кто вам сказал что я – продажная душа!
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Никто, а чего это, ты, собственно, на меня наезжаешь?
ЛАРИСА: А что вы мне прикажете делать в подобной ситуации, если вы мою душу продавать задумали?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Господи, я же – демон, а не торгаш. Нельзя же принимать все дословно. Я просто хотел сказать, что после смерти твоя душонка теперь никому не нужна и ничего не стоит…
ЛАРИСА: Как это не стоит? А зачем тогда явились сюда вы?
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Ну, как тебе сказать, дабы не сразу обидеть. Давайте разберем на конкретном примере, допустим: у тебя есть дорогостоящий автомобиль…
ЛАРИСА: У меня нет автомобиля, ни дорогостоящего, ни дешевостоящего… У меня даже велосипеда нет.
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Какая ты! Я же говорю тебе, что предположим…
ЛАРИСА: Хорошо, положим…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (недоуменно) Кого положим, куда?
ЛАРИСА: Ну, вы же сами сказали: положим пред…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (сердито) Не серди меня, женщина, последнее тебе предупреждение и…
ЛАРИСА: (дерзко) И… и что вы со мной сделаете? Убить меня уже убили… Что? Договаривайте…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Чувствовал я сегодня, что что-то случиться. Какой черта вашему ревнивцу угораздило тебя удушить, а меня послали именно за твоей душонкой…
ЛАРИСА: Ну… ладно вам обижаться, продолжайте… про ваши машины…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (потерянно) Про какие машины?
ЛАРИСА: Про дорогостоящие, у которых вышел срок реализации…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Эксплуатации…
ЛАРИСА: А я знаю, я же в технике ничего не смыслю…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Слушай, помолчи минут пять, пока я тебе все растолкую…
ЛАРИСА: Хорошо, буду нема, как белуга…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Ладненько, только одна мелочь, белуга или, правильнее, белуха совсем не молчит, а орет благим матом… Но вернемся к нашим овечкам, то бишь к автомобилям… Да, в общем, не будем ничего разбирать… Я здесь для того, чтобы из твоих развалин выбрать что-нибудь, какие-нибудь целехонькие кирпичики для строительства нового дома или автомобиля, коли мы начинали говорить об автомобилях… с многообещающим будущим.
ЛАРИСА: А что мой разбитый автомобиль или дом, как вам больше нравится, не был столь многообещающ…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Был, бесспорно, но ведь ты сама его и погубила… Нельзя строить дом на песке!
ЛАРИСА: Слушайте, сдается мне, что вы совсем не бесовской породы…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Это еще почему?
ЛАРИСА: Ну, во-первых, по-моему, бес должен выискивать все худшее в человеке, дабы потом мучить его в Геенне Огненной, а вы выискиваете положительные качества, во-вторых, вы, как антагонист Бога, не должны цитировать библию, ибо сия книга вашего вечного супостата… И, в третьих, кое вы, к черту, дьявольское отродье, ежели не можете справиться с одной вздорной бабой?
Длительная пауза… Бес-Искуситель нервно ходит по комнате, Лариса садится к трюмо и начинает заниматься собой. Наконец он не выдерживает и, загасив сигарету, решительно берет ее на руки и швыряет на кровать. Лариса только смеется, приняв нарочито развратную позу.
…И что дальше? Вы меня изнасилуете. Отто меня вроде как убил, а вы надругаетесь над моим бездыханным телом, вы не треклятый бес – а всего-навсего некрофил неприкаянный…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: (не зная, что и ответить, весь раскрасневшийся от злости) Да я, да тебя…
ЛАРИСА: Может быть, пожалуйтесь на меня Вельзевулу, а лучше позвоните в небесную канцелярию, может быть, там вам посоветуют, как со мной поступить…
Бес-Искуситель, махнув на нее рукой и забрав котелок с перчатками, направляется к выходной двери…
БЕС-ИСКУСИТЕЛЬ: Тебе, родимая, еще рано умирать, я наделенной мне властью и силой возвращаю тебе жизнь, и вместо Ада отправляю мучаться на землю, в Россию… Я тебе даю последний шанс спасти свою грешную душу, хотя, как ты верно заметила, я – бес, и должен по сути совращать тебя, а не наставлять на путь истинный, мне антагонистичный. Дело в том, что дорогая моя падшая женщина, у нас в аду кризис перепроизводства. Ты даже представить не можешь, сколько сейчас приходится грешных душ на одну праведную… Помещение Ада слишком маленькое, на один квадратный метр сковородки приходится по 100 грешников – как можно говорить об эффективной работе? Десятки душ отсиживаются в предбаннике в ожидании уготованных им мучений и пишут жалобы Самому… в Небесную Канцелярию. Лет десять назад Архангел Гавриил поставил вопрос ребром, дескать пора устраивать второй Всемирный потоп, ибо стокмо грешников расплодилось – плюнуть некуда. Все одобрили. Даже дату назначили, третий квартал 2000 какого-то года. Но нас чертей спросить забыли. Благо наш представитель взял слово. Он и пресек всю их божественную самодеятельность.
«Финансирование строительства нового филиала крайне неудовлетворительное, все сроки сорваны… – приводил веские доводы бесовский оратор. – На имеющихся площадях мы способны разместить только 1,5 – 2 миллиарда грешников, если предварительно будет объявлена божественная амнистия, как вовремя воскрешения Иисусова, и большая часть раскаявшихся грешников, помещенных в Ад за мелкие прегрешения, будет спроважена в Рай.
Нельзя в наши годы так бездумно проводить такие массовые мероприятия по зачистке Земли. Времена сейчас не те, как в Ветхозаветные времена, население Земли катастрофически выросло. В связи с выше приведенными фактами довожу до сведения благородного собрания, что операцию по зачистке Земли от грешников проводить сейчас нецелесообразно, поскольку сразу на повестке дня возникнет другая проблема. Необходимо в срочном порядке значительно расширить производственные площади Ада и существенно пополнить ряды сотрудников за счет волонтеров, а уже потом вернуться к вышеозначенному вопросу…»
Короче, бабонька, конец света в ближайшее время не планируется, так что разбирайся со своим муженьком сама, а мы как-нибудь попозжа за тобой зайдем, ежели, конечно, к тому времени ты не исправишься… Покедова…
Уходит, громко стукнув дверью… Лариса, встает, закрывает дверь на балкон, собирает вещи бедного француза и аккуратно вешает их в шкаф…
ЛАРИСА: Какая-то сегодня дурацкая выдалась ночь, и, главное, все происходящее со мной совсем не похоже на кошмар, такое во сне не может присниться, тем более что мне. Слишком уж все правдоподобно, уж слишком все натурально, потому-то у меня и закралось одно смутное сомнение… Да, кстати, (смотрит на будильник, стоящий на трюмо) где мой любимый, мой кормилец? В обще-то, если хорошо подумать, а ведь это действительно так… Моя тетка – Любаша, коя уже третий раз замуж вышла и, божится, что по любви, говорила как-то, откровенничая: «Знаешь, племянница, у меня только в паспорте три мужика записано, а по-настоящему их гораздо больше было, но это не главное, знаешь, что я тебе скажу, все они одинаковые… падонки… однозначно. Зря только на них столько здоровья и времени угрохала, все искала сказочного прынца. А, знаешь, мой первый был даже лучше последнего, но я за него все равно буду держаться, не хочу, как мать моя, в старости одна остаться – хочется, знаешь, немного и для себя что-нибудь на старость оставить, а то не с кем даже будет парочкой слов перекинуться, некому вонючие носки простирнуть… А че ты лыбишься? Это сейчас, когда ты – молодая, да красивая, тебе мужики нужны только для одного, вернее для одной… цели! А потом, когда вся эта близость физическая приестся, когда уже ничего, кроме как поесть да поспать, хотеться не будет – вот тут мужик для других целей и понадобиться. Рада будешь и носки стирать, лишь бы только мужиком пахло…»
Может быть она и права, мой, хоть и еще тот придурок, но умный… А ведь, прав этот Отто фон Гамильтон, если я так буду продолжать, мой суженный еще, не приведи Господь, к другой лыжи навострит… Где я еще такого простака найду?
Кстати, (испуганно) где его леший носит? Уже три часа прошло, как он с ведром на двор пошел…
Слышен настойчивый звонок в дверь…
…(С недовольством) Он что ключ потерял или совесть? (кричит) Сейчас, сейчас… Да не звони так нетерпеливо…
Лариса открывает дверь. В нее врывается ОМОНовец, в камуфляже и бронежилете, в маске на лице с прорезью для глаз и рта, с дубинкой, диктофоном и наручниками на поясе, и с пистолетом в руке.
ОМОНовец: Лицом к стене, не двигаться!
Ставит ее в стойку, раздвинув ноги. Тщательно, не без удовольствия, обыскивает ее. Потом одевает на нее наручники и садит на кровать. ОМОНовец прячет пистолет в кобуру, достает смартфон, ходит из угла в угол и записывает все что говорится в комнате.
…Фамилия, имя, отчество?
ЛАРИСА: (испугано) Лариса Александровна Шутихина…
ОМОНовец: Возраст?
ЛАРИСА: Двадцать три…
ОМОНовец: Так, гражданка Шутихина, Лариса Александровна, 23 лет от роду. И где же твой муж, красавица?
ЛАРИСА: Три часа назад вышел вынести мусорное ведро, до сих пор не вернулся…
ОМОНовец: Отлично… А почему ты до сих пор не сообщила в органы, может ему давно уже горло перерезали, а твоя преступная халатность, привела к тому, что преступники до сих пор на свободе?
ЛАРИСА: Извините, я спала…
ОМОНовец: Хорошо… Спала… Так и запишем… (трясет диктофоном) Гражданка Шутихина не желает отвечать на поставленные вопросы… Прекрасно… Спросим по-иному… Кем тебе приходится некий гражданин по имени Петр Круглов, который выдает себя за французского предпринимателя Пиера д’Круга?
ЛАРИСА: (в замешательстве) Как вы сказали?..
ОМОНовец: Все ясно… Гражданка Шутихина преднамеренно утаивает от следствия известные ей сведения. Это все играет против тебя… Ох, красавица, играешь с огнем… Советую быть более сговорчивой. Нам все известно, нечего скрывать, от правосудия не уйдешь!!! Петр Круглов, он же Пиер д'Круг, полчаса назад обнаружен под вашим балконом в мертвом состоянии. Ну так что, красотка, как ты это все объяснишь нам. Говори, он выбросился сам или ему кто-то помог?..
ЛАРИСА: У нас 22-этажный корпус. Его могли выкинуть с любого этажа, кроме разве первого, иначе бы он не разбился…
ОМОНовец: А ты – шутница. Но отпираться бесполезно! У нас есть три свидетеля. Сосед снизу, некто Гамильтонов О. Ф. Он отчетливо слышал на твоем балконе, где-то около часа назад какую-то возню, после чего кто-то упал вниз с громким криком… Кстати, милашка, именно этот законопослушный господин и стук… и сообщил нам о совершенном преступлении. Вторым свидетелем был прохожий Н. Горациев, гражданин одной из кавказских республик, который лично видел, как Пиер д'Круг был скинут с балкона. Он тоже нам посту… позвонил по «мобильнику». Третьим свидетельством, что якобы француз был скинут именно с твоего балкона, является то, что в его органайзере на страннице с буквой «У» записан ваш адрес и номер телефона. Что ты теперь скажите мне по этому поводу? И как ты мне объяснишь, что твой адрес записан на букву «У», может быть Круглов уже ожидал, что ты его убьешь?
ЛАРИСА: Никто его не убивал… Да Петр был у меня… Но потом раньше времени вернулся муж, и я выставила Круглова на балкон… После этого муж пошел выносить мусор…
ОМОНовец: А ты столкнула «француза» с балкона?..
ЛАРИСА: Я его выпустила через выходную дверь…
ОМОНовец: Каким же тогда образом его труп оказался под твоим балконом?..
ЛАРИСА: Он вернулся, и я его спрятала на балконе…
ОМОНовец: Кто вернулся муж или труп, и кого ты спрятала на балконе?
ЛАРИСА: Пиер, который, как вы говорите, оказался на деле Петром, и вернулся…
ОМОНовец: Хорошо, что было дальше?
ЛАРИСА: Потом появился какой-то мужчина в сюртуке и тростью, он-то мне и сообщил…
ОМОНовец: Так, у тебя был сообщник!
ЛАРИСА: Нет, я же говорю, что я его в первый раз вижу, он сказал, что посланник и прибыл за моей грязной душонкой, что он Пиера уже скинул с балкона…
ОМОНовец: Ладно… Откуда появился твой незнакомец?
ЛАРИСА: С балкона…
ОМОНовец: Что ничего не стыкуется, Лариса Александровна. Допустим, все было, как ты говоришь, но как твой таинственный гость очутился на балконе 13 этажа? Он что умеет летать?
ЛАРИСА: Сама не знаю… Он мне плел что-то про Страшный Суд, про раскаянье, а потом…
ОМОНовец: Потом вернулся твой муж…
ЛАРИСА: Да нет же, никто не возвращался. Просто этот странный гость ушел…
ОМОНовец: Через балкон?..
ЛАРИСА: Зачем через балкон? Через дверь…
ОМОНовец: А потом что было?
ЛАРИСА: Потом ворвались вы и все…
ОМОНовец: Очень интересно… гражданка Шутихина. А хочешь, я тебе все расскажу, как все было на самом деле? Все было намного проще. Итак, к тебе пришел для удовлетворения своих низменных желаний некий Петр Круглов, который назвался французом Пиером д'Кругом, чем, конечно, он тебя и привлек, а не своей далеко не смазливой рожей… Так?
ЛАРИСА: Допустим…
ОМОНовец: Вы с ним тут приговорили бутылочку винца…
ОМОНовец идет к трюмо, открывает тумбочку и достает оттуда недопитую бутылку с вином, два бокала, и тарелку с надкушенными бутербродами и яблоком.
…Так?
ЛАРИСА: Может быть…
ОМОНовец: Покувыркались… Повеселились, так сказать, на всю катушку…
Наклоняется под кровать и достает оттуда мужские трусы и открытую пачку презервативов…
