– Надо соглашаться! – Жорик узнал знакомый голос, и также, как в детстве, загудело в висках и затянуло внизу живота. Он остановился в полутемном коридоре и посмотрел наверх. Строители повесили её высоковато, но идти за стулом равносильно отступлению! И он прыгнул. Достал кончиками пальцев, зацепился, перехватил, шумно выдохнул и почувствовал, что уже устал! Вся в пыли от нечастого применения труба противно скользила в руках.
Рывок! Перекладина нырнула под подбородок, стало жарко…
Сознание поплыло, как в полуденный летний зной, перед глазами мелькали нечеткие картинки: кудрявый мальчишка с бульвара, безуспешно уворачивающийся от града его кулаков, дед, снимающий пиджак и закатывающий рукава белоснежной сорочки, мама и Наташа в одинаковых позах с застывшим всплеском рук, мольбой в глазах и вздохом «Жорик!» И опять дед, откуда-то снизу, как в тот день рожденья: «Давай, Егор, покажи!»
Майка задралась, тапки один за другим спланировали на пол. Царапая щетиной прохладный глянец металла, он уже выпростал локти над перекладиной и, багровея от прилива крови, чувствуя, как она стучит в висках, продолжал давить!
Май 2017
Сергей Овчинников sergiobo@rambler.ru