Сергей Овчинников
Гузель Яхина. Дети мои. Рецензия
В конце второй главы содержание подтягивается к названию. Вырастает ёмкий персонаж, заслоняющий по значимости и главного героя. Начинает формироваться развернутая метафора, сформулированная в названии.
Дети непростыми тропами приходят в жизнь шульмейстера. В самом начале у него их вроде уже много – целый класс, но это формальное обладание оттого и непрочно – не в нём учитель находит вдохновение. Нереализованный в страстях, иного ищет потрясения. И судьба (автор) ему их уготовила. Да немало, но и уберегла летописца-сказителя от большинства потрясений, изолировав на хуторе за рекой. А и река тут непростая. Со своей символикой и мифологией.
Обретение же своих детей героем – драма и трансформация, где и крах мужественности и невыносимость принятия и тихая радость "быть рядом". К черту сексизм, но при прочих равных автор мужского пола с главным героем бы так не обошёлся. И в этом свете Бах представляется неким умышленно трансгендерным существом, коль скоро в этой чудесной мифологии ему отведена символическая роль олицетворять собою многих.
Да, это непросто – ёмко показать судьбу народа. Видимо, поэтому мифология. Что ж, здесь мы не увидим многих выписанных характеров-архетипов. Нам предлагается один мистически собирательный, но не архетипичный персонально, скорее наоборот.
В целом роман оставляет неоднозначное впечатление. Он с одной стороны о нелегкой доле этнических немцев в процессе разворачивания трагических событий в России начала XX века. Но с другой – автор будто избегает прямого детального повествования, убирая своего героя из гущи этих событий.
