Сергей Ост
Научный подход
Шеф видимо, осознал, что погорячился.
− Простите, Михаил Петрович, это я в сердцах. Довели вы меня своей несговорчивостью. Но вы же сами видите, у нас какой-то порочный круг получается. Надо принимать решение. И я подсказываю вам выход. А там, может, и ваши исследования на грант подадим. Я переговорю там наверху. Мм?
− Я буду в четырнадцать ноль-ноль.
− Вот и славно. Только не опаздывайте.
Злаков положил трубку. Послевкусие от разговора было похабным, словно он за обещание гранта и квартальную премию согласился отдать на усыпление домашнего питомца. Марианна смотрела на него с глазами, полными слез. Удивительно, но девушка реально переживала о порученной работе: старательно вела журнал наблюдений, заполняла протоколы, аккуратно маркировала образцы, а к самому объекту относилась с благоговейным трепетом.
− Опять туристы?
Злаков кивнул.
− Михаил Петрович, вы только не переживайте. С вашим сердцем…
− Я стараюсь, Марианна, стараюсь. Ну что, давайте на плановый осмотр и отбор образцов.
Они расставили на подносе набор контейнеров для сбора образцов, облачились в халаты и перчатки. Марианна несла журнал, Злаков – поднос. Покинув лабораторию, они спустились в раскоп. Он поставил поднос на пластиковый стеллаж, ножками вкопанный в землю. Практикантка приготовилась записывать результаты осмотра.
Её внимание привлекла пирамидка из пивных банок, аккуратно сложенная почти у края артефакта.
− Снова, − сказал профессор.
− Я уберу, − сказала Марианна.
Она достала пластиковый пакет и захотела сложить туда мусор, но вскрикнула и отдёрнула руку.
− Они очень горячие!
− Потрясающе! Он снова стал воздействовать термическим способом!
− В контейнер?
− Немедленно! Только возьмите пинцетом.
Артефакт снова явно проявил своё неудовольствие от частых посещений. А оптические замеры показали скачкообразное истончение его диаметра – почти на полсантиметра за сутки.
− Эдак мы к новому году лишимся объекта, − сказал Михаил Петрович, занося данные в рабочий блокнот.
− Может, восстановится? – предположила Марианна. – Было ведь уже в мае, когда он после праздников похудел, а потом немножко разбух.
− Это возможно. Но я боюсь, что однажды внешнее влияние фатально отразится на протекающих внутри его структуры процессах. А мы ведь еще толком ничего о них не знаем.
− Может, над ним шатёр какой соорудить? Или хотя бы навес. И табличку снова поставить, запрещающую.
− Да над ним саркофаг нужно возводить, как над чернобыльским реактором! – вскричал Злаков и осёкся. – Только кому до этого есть дело.
Время до обеда пролетело незаметно. Пора было ехать на совещание.
Марианна вышла из корпуса, чтобы проводить руководителя, и заметила на горизонте экскурсионный автобус.
− Едут.
− Вижу. Ну вы, пожалуйста, проследите, чтоб никто в раскоп не лез. Пугайте, что может током убить, что ли…
− Поняла.
− Рассчитываю на вас. Да что бы я без тебя делал… − внезапно расчувствовался Михаил Петрович.
Марианна стала его успокаивать, дёрнулась было подать воды, но он мужественно взял себя в руки, подавил минутную слабость и с достоинством пустился в путь к остановке, косясь на вывалившую на утоптанную смотровую площадку многочисленную группу азиатских туристов.
***
Лето линяло на календаре. К сентябрю «облагораживание» было почти закончено. Плиточную кладку после дождей уже кое-где повело; клумбы подвытоптали, мусоросборочные машины к объекту спускаться отказывались, ссылаясь на то, что габариты не позволят развернуться без вреда для объекта. Коллектив лаборатории за свой счёт закупил пластиковые мешки. Глазов, Марианна и принятый на работу лаборантом пятидесятипятилетний Игорь Иванович с букетом болезней, по очереди таскали мусор, остававшийся после туристов, на площадку у остановки, откуда отходы иногда всё же подбирали. Радовало, правда, что после утверждения повышенной квоты на посещение объекта туристами, квартальную премию действительно выплатили. Хотя и меньше, чем обещали.
