Жену Ольгу я встретил, когда был молод, и это была взаимность, как только я её нашёл. Я рассказывал ей свою философию, а она слушала, она не особо поддерживала эту тему, но Ольга говорила, что я умный. Я шёл на рынок, помои выливали на улицу, и падшие валялись где угодно. Недолго было подхватить чуму, которая забирала знакомых мне людей. Мой близкий друг пил вино и страдал задышкой, я сочувствовал ему. Девицы на улице предлагали себя, одетые в пышные наряды, я проходил мимо, думая о том, что они могут подцепить. К ним могли подойти господа, заплатив несколько золотых.
Я вёл разговор с Николаем Чудотворцем о нечисти и убогости, но он молчал. Иконы Иисуса у меня не было, она была у Ольги и висела на стене. Она купила её в церкви на праздник. Я посещал церковь и ставил свечи во благо Господа за небольшие деньги. В Париже свечи стоили дороже, чем в провинции, и я думал, что цена веры разная. Врачи с птичьими клювами пытались исцелить людей за деньги, предлагая свои лекарства, которые мне иногда казались неуместными. Я верил в врача Авиценну, но здесь могли попасться шарлатаны, которым верили люди. Но всё же иногда и я доверял врачам, если они могли исцелить. Мои зубы пропали, я ел скромную пищу, это был суп или ещё что-то. На дворе стояла осень, прохладно и сыро, и я думал для чего прожил жизнь, будучи писарем. Мне платили за объём переписанных страниц, почерк я держал красивый, за что и работал. Иногда это были письма от господ под диктовку. И я думал, неужели это и есть смысл, а жена говорила, живи без смысла. Я не обрёл его в детях, которых бы родил, а только в своей работе и жене. Королю я конечно не говорил ничего, а он хвалил меня за работу. И тогда в летописи я написал: “Вечность не ищет причин, она их создаёт”.