Сергей Носачев
Тишина
Странным образом он не замечал на Кире прозрачной раковины маски – только лицо. Глаза, губы, нос. Ничего особенного, всё как у остальных. Ирка была даже красивее. Но на неё и других Гоша смотрел спокойно, а на Киру – чаще искоса робко поглядывал, краснел. Иногда они встречались взглядами, и если Гоша не отводил трусливо глаза, они переглядывались по несколько минут. Ему хотелось думать, что они буквально ведут диалог, очень личный, интимный: менялись выражения лиц, полуулыбки разрастались в ширину лица, готовые взорваться хохотом, а потом исчезали, и они вглядывались друг в друга – серьёзные, озадаченные, заинтересованные, а потом снова – взгляд прятался под ресницами, щеки краснели, и на них проступали едва заметные ямочки.
За два года всё, на что Гоша решился, помимо гляделок, – поздравление с Днём Рождения в личку, «Мне тоже возьми, пожалуйста» в общий инструкторский чатик, когда Кира поехала за грелками, и пара неуклюжих приветственных объятий, пока это ещё было разрешено. Ему было сорок, и он не хотел, чтоб его считали старым козлом, чтоб было стыдно – даже за саму попытку, не говоря уже об отказе. Согласие пугало не меньше. Что он будет делать с двадцатипятилетней девчонкой? Как? Он привык говорить: путаться в словах, заикаться и мямлить – не нарочно, конечно, но это давно стало частью его шарма, и других способов он не знал. Последнее его свидание было ещё до Закона о тишине. А что теперь? Смски и смайлики? Он перерос пошлую безличность смс-приглашения на свидание. Только вот других вариантов не было.
Кира защёлкнула ботинки, скорчила плаксивую гримасу, и, подмигнув ему, пошла на занятие. Гоша выдохнул и рванул следом. Мороз мгновенно пролез под куртку. Гоша спешно застегнул молнию до горла и накинул капюшон. Кира замешкалась у стойки с лыжами, выпутывая свои палки. Гоша коснулся её локтя. Ошейник предупредительно завибрировал. Гоша одёрнул руку. Кира испуганно обернулась. Улыбнулась и вопросительно посмотрела. Гоша достал телефон и немеющими пальцами отстучал ей сообщение.
