Сергей Недоруб
Новая Зона. Вертикаль власти
– Эй, что за шутки? – спросил Влад, вставая со стула.
Послышался дребезжащий электронный писк. Вынырнув из-под стола, Ольга оттолкнула Левина в сторону. Чтобы поднять его с кресла, ей пришлось упасть и потянуть его за собой.
Влад выронил чашку, поняв слишком поздно, что происходит.
Взрывом юриста откинуло к дальней стене. Левина в кресле толкнуло к двери. Половина дубового стола разлетелась на щепки, в воздухе повисла густая пыль.
Сквозь крики гостей прорвался звук сирены. Заработала противопожарная система, щедро заливая зал брызгами.
Перед лицом Левина свалился планшет, на экране которого застыло изображение Московской Зоны. Оно было заляпано чьей-то кровью.
Анатолий, стиснув зубы, быстро поднялся на ноги, осмотрел разрушения. Трое гостей лежали без движения, остальные шевелились. Бородач хватался за сердце, блондин скрючился у массивного цветочного горшка.
Ольга лежала за креслом не шевелясь. Ее голова была в центре расплывающейся красной лужи.
* * *
– Взрыв в зале Главного! – произнес «кремлевский». Виктор тяжело опустился рядом с телом диверсанта в защитном костюме.
– Эмиль, – проговорил он. – Что ты видишь?
– Подтверждаю взрыв. Много пострадавших. Ольгу не вижу.
– Спасибо, – вымолвил Виктор, вставая и направляясь к залу. – Медиков туда, срочно.
– Уже вызвали.
– Ну да, конечно, – пробормотал Виктор и добавил: – Эмиль, направь туда наших радиологов.
– Зачем?
– Ольга подозревала аномальное устройство, а террорист был в защитном костюме. Возможно, взрыв – это еще не все.
– Понял. Считай, они уже там.
Детектив почти вернулся на этаж, но тут же взял себя в руки. Ольге он в эти минуты не поможет, а вот кое-какую догадку проверить не помешает.
Вернувшись к телу застреленного Эмилем человека, Виктор тщательно обыскал его. Разумеется, ничего не обнаружил.
– Куда ты бежал? – спросил Виктор, словно ожидал ответа. Он открыл дверь картой доступа и уставился на техническую комнату, из которой не было выхода.
Быстрый обыск комнаты тоже ничего не выявил. Швабры, тележки и ничего более. Хотя тут можно было спрятаться на некоторое время… при условии, что здесь не будут искать.
– Эмиль, здесь что-то не сходится, – заговорил Виктор, покидая комнату. – Он не мог действовать в одиночку. Ему помогали изнутри.
– Теперь это не наше дело, – хмуро ответил Эмиль. – Только что приказ пришел. «Кремлевские» сами проведут расследование. Возвращайся.
– Да пошли они. Я поговорю с Главным.
– Совун, они тебя сейчас слышат.
– Надеюсь, они получают от этого удовольствие. – Виктор побежал к месту взрыва.
* * *
Борланд услышал шаги не сразу – метров за десять. По всей видимости, его визитеры сохранили форму лучше, чем он, раз сумели подобраться так близко.
Двери камеры все еще оставались открытыми, но Борланд хранил спокойствие.
Перед ним оказались трое. Звуки шагов говорили максимум о двух, и это значило, что по меньшей мере один умел передвигаться практически бесшумно. Борланд сел на койку, глядя на лица пришедших.
Один уже в годах. По сталкерским меркам – почти старик, хотя вряд ли ему было сильно за шестьдесят. Жизнь потрепала его от души. Еще двое – помоложе, с пронырливым взглядом и манерами людей, предпочитающих действовать быстро и непредсказуемо. Определенно талантливые убийцы. Старик выбрал себе хорошую свиту. Если бы с ним пришли двое типичных шкафов, Борланд бы только рассмеялся подобному позерству.
– Привет, отмычка, – проговорил старик.
Борланд молчал.
– Ты не отвечаешь?
– А ты обращался ко мне? – спросил Борланд.
– Так, ясно. – Старик неторопливо закурил самокрутку. По камере распространился тяжелый запах скверного табака. – Борзой, стало быть. Это проходит. У всех проходит.
– Кто ты? – спокойно вымолвил Борланд. – Ты в моей камере. На моей территории.
– Истину глаголешь. Меня зовут Камаз.
– Не помню такого в Зоне. Почему я должен тебя слушать?
– Потому что есть правила, – жестко сказал старик. – Каждый гость тут платит дань при встрече. И я в ответ приветствую его на «Вертикали». Если дани нет, или она не слишком хорошая, или что-то еще мне не понравится – то приветствия не будет. И ты становишься отмычкой. Знаешь, что это, салага?
– Знаю. Везде лезть первым.
– Не только. У тебя просто заберут все. Твое время, здоровье, имущество. Камеру. Так ты заплатишь дань или пойдешь в отказ? Решай.
Борланд поднялся с койки. Убийцы чуть напряглись.
– Не имею ничего против этой системы, – сказал Борланд. – Я заплачу.
– Вот как? Хм… – Старик сделал глубокую затяжку. – А я думал, ты рогом упрешься.
– Погоди, грузовик, – проговорил Борланд. – Я не сказал, что заплачу именно тебе.
– Что? Ты совсем больной, дубина?
– Я буду больной, если стану платить каждому укурку, кто заявится ко мне на порог, – пояснил Борланд, глядя попеременно на каждого из троих.
Камаз вытащил самокрутку изо рта.
– Как ты меня назвал?
– Тебя – никак. Я в принципе говорю. Как ты верно заметил, я здесь человек новый. Пойми и ты меня: я тебя впервые вижу. Конечно, я должен буду что-то дать тому, у кого здесь сила. С этим я согласен, в чужие правила не лезу. Но если я кому-то что-то дам, а потом окажется, что я заплатил левому оленю, у которого нет никаких прав, то мне тоже конец. Я не буду тебе платить просто из самосохранения. Я тебя не знаю.
– Ясно. – Камаз усмехнулся, словно только что выслушал детский стишок. – Послушай, милый. Пройдись сейчас по камерам и спроси, кто я. Все тебе скажут, что я держу это место. Вот сходи и спроси.
– Была такая мысль. – Борланд снова сел на кровать. – Сходить к «семигранникам», например. Но мне сказали, что меня там зарежут. Так что извини – тебе придется доказать, что у тебя здесь власть. За то время, что я здесь, мне никто тебя не представил.
Камаз затрясся от злости.
– И да, если твои ребята захотят меня покромсать, это ничего не изменит, – добавил Борланд. – Здесь каждый при желании может сунуть мне нож в спину, и это не показатель силы. Я не в силах платить каждому. Это сделает меня отмычкой еще больше, чем если бы я не платил.
– Короче, ясно. – Камаз чуть успокоился. – Тебе просто нечем платить, ты решил это скрыть красивыми словами и потому полчаса сношал мозг, вместо того чтобы извиниться и попросить чуть больше времени. Я вернусь на вечерней перекличке. Если дани не будет, ты не только не получишь приветствия. Ты можешь больше отсюда ногами не выйти.
Камаз вышел из камеры, его люди молча попятились за ним. Ни один не отводил от Борланда напряженного взгляда.
Сталкер растянулся на койке и не смыкал глаз, пока на всех уровнях «Вертикали» не закрылись решетки камер. Пакетик чипсов уютно шелестел у него в руке.
* * *
– Стойте! – кричал Виктор, подбегая к радиологам. – Куда вы ее увозите?
– В госпиталь, – ответил ученый. Небольшой динамик снаружи костюма радиозащиты передавал его слова с мерзким треском. – Отойдите, пожалуйста, и не мешайте.
Ольга без чувств лежала на каталке, наглухо закрытой сверху герметичным стеклом. Ее лицо почти закрывала кислородная маска.
– В какой еще госпиталь?! – не понял Виктор. – У нас же медблок по очистке от радиации, лучший в стране!
– Потому его и отдали гостям, – спокойно сказал один из «кремлевских». – Все ресурсы ЦАЯ отданы под лечение пострадавших. Вашу сотрудницу доставят в одну из столичных больниц. Прошу, не мешайте.
– Да пошли вы… – Виктор стоял на месте и в бессилии смотрел, как Ольгу грузят в бронированный медицинский фургон с защитной окраской. Нелепая машина напоминала ему гроб.
– Кто за это в ответе? – спросил он.
– Вам все расскажут. – Рука «кремлевца» легла на плечо Виктора. – Пожалуйста, пройдите за мной. К вам есть вопросы.
– Свали, – выпалил Виктор, сбрасывая руку. – У меня тоже есть вопросы. Где Левин?
Рядом возник Эмиль.
– Совун, давай не будем суетиться, – предложил он. – Всем сейчас будет нелегко. Пройдем формальности и позже поговорим.
– Нет. – Виктор запрыгнул в фургон, невзирая на последовавшие предостережения Эмиля.
Здесь уже находились трое врачей, которые посмотрели на детектива с удивлением.
– Оля, ты меня слышишь? – проговорил Виктор, постучав по стеклу. Нащупав замок, Виктор с трудом приподнял крышку.
– Закройте, пожалуйста, – потребовал один из докторов. – Это может быть опасно.
– Тогда вернитесь и спрячьте всю кремлевскую знать по ящикам, – огрызнулся Виктор, просовывая руку под стекло.
– Что вы делаете?!
Виктор не отвечал. Коснувшись черных колготок, он пополз рукой под юбку Ольги, где и нащупал детектор аномалий, спрятанный на бедре. Вытащив прибор, Виктор снова закрыл крышку.
– Важная улика, – пояснил он, пряча прибор в карман пиджака. – Вы куда едете?
– В «Альстромеру».
– Ясно. – Виктор передал врачу свою карточку. – Пожалуйста, сообщайте мне об изменениях в ее состоянии.
– Хорошо.
Виктор вышел наружу. Его уже ждала группа «кремлевцев» с суровыми лицами.
– Все в порядке, – сказал детектив, наблюдая, как фургон уезжает. – Я готов ответить на вопросы.
– Не сейчас. Вас требует Анатолий Левин.
– Отлично, – согласился детектив. – Эмиль, ты идешь?
– Нет, я позже. Ты иди, работа не ждет.
– Да уж, работа, – проговорил Виктор, направляясь в штаб с «кремлевцами». – Имел я эту вашу работу…
Образ Ольги под стеклянным колпаком давал ему понять, что он определенно возьмется за расследование.
* * *
– Не возьмешься, – отрезал Левин, в бешенстве отталкивая врача, который менял ему криво наклеенный пластырь на лбу. – И не мечтай даже. Тут другие службы займутся, более компетентные, чем сыщик на пенсии.
– Мои мечты немного другого характера, – сказал Виктор.
Левин все еще находился в зале, так что детектив не упустил шанса попутно осмотреть все, что мог. Тела погибших гостей уже увезли. Еще пятеро имели ранения различной степени тяжести. Одного хватил инфаркт прямо в кресле – Виктор не знал, успели ли ему помочь. Те гости, которые не пострадали, в данный момент покинули ЦАЯ.
– Радиологи заверили, что все в норме, – сказал Эмиль. – Заражения обнаружено не было.
– Считай, что я рад.
– Тогда почему Ольга в закрытом коконе? – спросил Виктор.
– Откуда мне знать?! – взорвался Левин. – Мне не интересно! Лучше ты скажи, почему она приволокла кофе?!
– Ольга спасла вам жизнь, – напомнил Виктор. – Она для вас ничего не стоит?
– Кто или что именно?
– Ладно, к черту. – Виктор внимательно рассмотрел уцелевшую часть стола. – Вы знаете, что бомба была прямо под местом Влада?
– Я знаю, что Влад сидел рядом со мной, – буркнул Левин. – И он далеко не смертник. Если бы он поставил бомбу, то он бы не сидел рядом, черт бы тебя взял! Сейчас он, между прочим, при смерти. Говорят, он выберется, но ему очень повезло. И мне тоже.
– Ваше везение всегда выглядит как секретарша, рискующая для вас жизнью?
Левин испустил тяжелый вздох.
– Слушай, Виктор, – начал он. – Я благодарен, что Короткова решила проверить зал, хоть и не знаю, как вы там заподозрили, что тут что-то есть. Считай, что я выражаю ей признательность. Но все равно кто-то ответит за то, что случилось.
– Уж точно не сотрудники безопасности, – сказал Виктор. – Мы проверили зал. Это аксиома, с которой вам следует считаться. Зал был чист. Бомбу пронес кто-то из тех, кто был на совете. Я подозреваю, что это Влад Антонов. Хотя никого не обвиняю.
– Правильно, что не обвиняешь. Ты от Влада отстань. И вообще от этого дела отвали. Последний раз говорю. Лучше прислушайся.
– Как скажете, – пожал плечами Виктор, чувствуя неожиданное безразличие. – Я свою часть работы выполнил. На вопросы ответил. Если вы не хотите, чтобы я сделал что-то большее…
– Не хочу.
– И все же почему Ольгу отослали в стороннюю клинику?
– А тебе не приходит в голову, что там безопасно? – наклонился к нему директор. – Тем более если, как ты говоришь, у нас завелся «крот».
– Может быть. Я не думал об этом.
– Вот и отлично. Сделай всем одолжение – не думай. Хотя бы сегодня. Возьми отгул, нажрись в баре, проведай подругу. Делай что хочешь, только не маячь перед лицом.
– Хорошо, – согласился Виктор. – Тогда до завтра. Я ухожу домой.
– Да мне плевать. И еще, Корнеев… На случай, если у тебя подозрения, говорю прямо: я тоже бомбы не приносил. Ясно тебе?
– Ясно, Анатолий Петрович, – бесстрастно кивнул Виктор. – Поправляйтесь. Владу привет.
– Пошел вон.
Выйдя из разрушенного зала, Виктор продрался сквозь толпу сотрудников разных мастей и пошел в свой кабинет. Запершись в нем изнутри, детектив достал детектор аномалий и внимательно просмотрел показания.
Судя по логам, перед взрывом прибор засек аномальное излучение под столом, но не сумел идентифицировать.
– Новая аномалия? – спросил сам себя Виктор. – И почему я не удивлен?
Выключив прибор, Виктор быстро снял с себя пиджак, спрятал в шкаф. Натянув куртку, он покинул кабинет, вышел из здания и пешком направился к метро.
Впереди была одна важная встреча.
* * *
– Перекличка! – прозвучал голос из динамика на стене.
Борланд вышел из камеры, стал в проходе, как все. Подождал, пока до него дойдет очередь.
– Вавилов!
– Здесь, – отчетливо сказал Борланд, следя за поворачивающимися камерами наблюдения.
Все сталкеры были на месте. Борланд не имел понятия, что произойдет, если кто-то не отзовется. Однако регламент «Вертикали» уже запомнил. Охрана никогда не показывалась на виду без причины. Перекличка осуществлялась через следящие системы. Оставалось пять минут, прежде чем двери камер закроются на ночь – или то, что тут пытались выдать за ночь. Конечно, здесь ни у кого не было возможности измерять время, но в данный момент для Борланда это было несущественно.
Камаз снова подошел к нему с теми же спутниками.
– Ну что, Вавилов? – спросил старик почти устало, будто зная наперед, что случится. – Отказываешься платить?
– А ты отказываешься доказать, что достоин этого?
– Все ясно. – Камаз подошел чуть ближе. – Жаль. Я думал, что мы…
Сильным ударом Борланд оттолкнул его к перилам. Прежде чем убийцы поняли, что происходит, сталкер перевалил Камаза через балкон, удерживая за руку.
На «Вертикали» поднялся страшный гвалт. Сталкеры орали самые разные ругательства, непонятные просьбы и выражали эмоции другими способами – стучали чем можно по решеткам камер, топали ногами и вытворяли тому подобные вещи.
На Борланда навалились со спины и приставили к горлу что-то острое.
– Подними его, гнида! – прошипел один из телохранителей Камаза.
Борланд смотрел испуганному старику в глаза.
– Давай, послушай людей! – крикнул он. – Что, хотят здесь твоей смерти? Большой у тебя авторитет? Может, проверим?!
Камаз лишь испуганно вертел глазами, трепыхаясь на высоте в несколько метров.
Борланд всмотрелся в камеры нижнего уровня. «Семигранники» собрались у центра, молча глядя вверх.
– Подними его, брат! – слышались просьбы бродяг со всех сторон.
– Не убивай!
– Не отпускай его, сталкер!
Борланд втащил старика обратно на балкон. Лезвие сильнее уперлось ему в горло.
– Смотри, – сказал Борланд. – Люди не хотели твоей смерти. Теперь я верю, что тебя здесь уважают. Держи. Мой тебе подарок.
И сунул старику в руки пакетик чипсов.
Отовсюду раздались аплодисменты.
– Разошлись! – проорал прикрепленный к стене громкоговоритель. – Быстро по камерам!
Старик оттолкнул руку телохранителя с лезвием.
– Уйди, – недовольно сказал он и уставился на Борланда в изумлении.
Сталкер молчал.
– Добро пожаловать на «Вертикаль», – сказал Камаз, возвращая Борланду чипсы.
И быстро ушел со своими людьми, не оглядываясь.
Восторженные крики разнеслись отовсюду. Борланд быстро вернулся в камеру и залез на матрац, чувствуя сильное сердцебиение.
Громкоговоритель продолжал раздавать приказания. По всей видимости, никто не заметил, что у помощников Камаза было оружие. Или не хотел замечать.
Минуту спустя все почти стихло.
– Эй, брат, – послышался голос Тиграна, стоящего рядом. – Зачем ты это сделал? Почему просто не отдал подарок? Тебя могли убить тут!
Борланд помолчал немного.
– Зачем? – повторил Тигран.
– Местные держалы меня не интересуют, – сказал Борланд, о чем-то думая. – Мне нужно было выйти на третью силу. Понять, кто здесь заинтересован, чтобы свергнуть Камаза. Кто хотел бы, чтобы я его сбросил вниз. У каждого здесь на лице было все написано. И я нашел.
– Кто?
– Человек из камеры внизу, – ответил сталкер. – Из клана «семигранников». Он наконец показал лицо. Дал понять, что хочет, чтобы я сбросил старика. Единственный из всех. И я его узнал. Вспомнил, где уже встречал его.
Раздался звонок, напоминавший обитателям «Вертикали», что надо вернуться по камерам. Тигран ушел, не сказав ни слова.
Камеры закрылись, и свет погас. Борланду темнота была на руку – обилие эмоций охватило его. Он распаковал чипсы и принялся их жевать.
– Я тебя вспомнил, – повторил он еле слышным шепотом. – Значит, ты выжил. Выжил в Зоне…
Глава 2
В своей жизни Марк встречал не так уж много увеселительных заведений, даже если включать в их число кафе или рестораны. Место, в котором он находился сейчас, было больше похоже на бар, хотя из пяти посетителей никто в данный момент не употреблял алкоголь. Марк сидел за столиком в одиночестве, неторопливо помешивая третий по счету эспрессо. Погода за окном быстро портилась, по стеклу уже ползли первые капли. Телевизор, казалось, был предоставлен самому себе: никто из присутствующих, включая симпатичную официантку, не обращал на него никакого внимания.
В такие моменты Марк был благодарен Полине за то, что она периодически гоняла его побродить по улицам в одиночестве без всякой конкретной цели, чтобы «привыкнуть к людям». Тяжелее всего было избавиться от рефлекса, заставлявшего Марка пытаться нащупать в кармане рукоять несуществующего пистолета, что происходило с ним каждый раз, когда он случайно пересекался с кем-нибудь взглядом. Затем с души словно сполз огромный кусок скалы, и мир снова засверкал красками – пусть и не слишком яркими, но все же бытие перестало напоминать монотонный сигнал опасности на фоне статических помех. И все же иногда недавнее ранение в живот давало о себе знать тупой ноющей болью, хотя Марк убеждал себя, что это всего лишь самовнушение – ведь медицина, основанная на артефактах, всегда сшивает, не оставляя стежков.
Кофе был хорош и работал чем-то вроде болеутоляющего – если не для тела, то для души. Марк уже подумывал заказать четвертую порцию, когда картинка на телевизоре привлекла его внимание. Марк прислушался.
– Поступили новые сведения о взрыве в НИИ «Сталкер», – произнес диктор, и на экране возникло изображение ЦАЯ, заставившее Марка почти рассмеяться. – Согласно последним сведениям, на одном из этажей произошел выброс природного газа. Двое работников получили незначительные ранения и в госпитализации не нуждаются…
Марк мог расшифровать эту ахинею в два счета. Прежде всего на месте директора он бы выписал хорошего пинка под зад тому, кто легендировал штаб под НИИ «Сталкер». При Мирославе такой белиберды точно бы не случилось. Взрыв газа в качестве версии для прессы был по меньшей мере рисковым «вбросом», хотя бы потому, что здание Центра вообще не было газифицировано, равно как и не имело практически никаких выходов к коммунальным службам. Да и два человека с ранениями запросто могли оказаться двумя десятками трупов, а сам инцидент – халатностью какого-нибудь менеджера, надумавшего рассмотреть артефакт в обход техники безопасности. С другой стороны, когда надо срочно дать отмазку, то берется первая попавшаяся, а там всегда «ответственное лицо» может выступить с любым опровержением…
Марку не понравилось другое. Этаж, на котором произошел взрыв, относился к командирскому звену. Хотя что и где на нем находилось при директорстве Анатолия Левина, Марк не знал. За последние две недели он успел вынырнуть из этого мира и чувствовал себя за его пределами на удивление хорошо.
– А легализоваться вы так и не сумели, – тихо проговорил Марк, отпивая кофе. – НИИ «Сталкер»… Откройте миру правду и не морочьте людям голову.
Он пытался снова уйти в свои мысли, но не получилось. Известие о ЦАЯ проникло в его мозг, прочно там поселившись и сбивая настроение. Марк расплатился и покинул кафе.
«Форд Фокус 3», сверкающий после автомойки, поджидал его. Глядя на усиливающийся дождь, Марк вздохнул – через полчаса машина снова станет грязной. И все же он почти радовался любой мелкой неприятности – просто потому, что они были неприятностями цивилизованными, относились к этому миру, а не к Зоне. Хоть какая-то радость. Марк учился реагировать на все так, как если бы прожил маленькую жизнь простого конторского работника. У него это уже почти получалось, несмотря на то, что подобные вещи давались ему тяжело, словно были маленькими подвигами, и требовали больше актерского таланта, нежели умения расслабляться.
Усевшись за руль, Марк вставил ключ в замок зажигания и помедлил.
Что-то ему не нравилось.
Он обернулся. Разумеется, на заднем сиденье никого не было. Такого косяка Марк точно совершить никогда бы не мог.
В машину тоже никто не вламывался. Открыв «бардачок», Марк осмотрел содержимое. Куча рекламных листовок, которые Марк принимал от каждого встречного, пожелавшего их ему дать. Помада Полины. Запасная батарея от телефона. Вроде все.
Марк снова вставил ключ и тут же в коротком приступе ярости ударил по рулевому колесу. Если все в порядке, то откуда у него чувство, что что-то не так? Почему он встревожен?
Выйдя из автомобиля, Марк обошел его кругом и остановился у бампера, уставившись на него.
Теперь причина собственной тревоги была ему ясна.
С досадой вытащив телефон, Марк набрал номер.
– Привет, родная, – сказал он.
– Привет, дорогой, – ответила Полина немного сонно. – Что случилось?
– У меня две новости, хорошая и плохая. С которой начать?
– Ни с какой. Приезжай и все расскажешь.
– Рад бы, да не могу. Хорошая – я не параноик.
– А плохая?
– У меня сняли номера, – сказал Марк, глядя на пустующий прямоугольник по центру переднего бампера.
Послышался треск кровати.
– Как это? – спросила девушка. – Зачем?
– Хотел бы я знать зачем, – ответил Марк, осматривая асфальт. – Такое иногда происходит. Номера берут, чтобы затем продать владельцу за сотню долларов.
– Глупость какая.
– Обычный российский бизнес, ничего особенного. – Марк проверил задний бампер. Там номера тоже не было.
– И что, ты заплатишь?
– Ну, пока со мной никто не связывался.
– Марк, ты думаешь, это связано с…
– Нет, не связано, – поспешно ответил Марк. – Забудь. Все хорошо. Просто заморочки мира обычных людей, частью которого мы с тобой стали.
– Приезжай домой, пожалуйста.
– Да, я скоро буду. Люблю тебя. Пока.
Вернувшись в салон, Марк завел «Форд» и плавно выехал на дорогу.
Идея была элементарной – добраться до ближайшего поста полиции, остановиться и спокойно объяснить ситуацию.
В такие моменты Марк особенно радовался, что официально чист перед законом. Его сильно удивляла мысль, что в России можно творить что угодно, но если за тебя вступится достаточно высокое лицо, то ты получаешь освобождение от любых видов преследования за свои действия. Сама идея права на преступление Марка не волновала – это умели делать еще в средние века, и вполне успешно, – намного больше его изумляла система выправки индульгенций задним числом. С другой стороны, в истинно правовом государстве, коем считалась Россия, действия настоящих патриотов должны и даже обязаны быть оправданы всеми инстанциями. Главное – уметь обосновать патриотизмом нужные тебе действия.
Марк от подобных рассуждений едва не начал зевать за рулем. Плевать, кто и что там написал в бумажке. Уж если в Зоне списывали многомиллионную технику, то кому какое дело, что происходит с менее известными конфликтами? Тот же майор Кунченко, он же Клинч, так и вовсе списывал погибших десятками. Главное, что больше нет никакого сталкера Марка, нет законспирированного ученого с оперативным псевдонимом «Консул», а есть лишь простой парень Марк Северин, двадцати семи лет, без приводов и кредитных обязательств. И сейчас он заявит о своих гражданских правах по поводу украденных регистрационных номеров своего автомобиля…
По дороге домой Марк не встретил ни единого поста за пять километров. В прошлое время это бы его напрягло. Сейчас же, скорее, позабавило. Куда подевались правоохранители, когда они нужны? Марк уже было подумывал бросить машину и добраться домой на общественном транспорте, но оставалось меньше половины пути.
Впереди показался густой столб дыма. Марк сбавил скорость, глянул на счетчик. До дома ехать еще пару километров.
Дорожно-транспортное происшествие. Слишком сухое определение для увиденного.
На обочине трассы виднелся остов автомобиля. Задняя часть раскололась надвое, при том что выглядела почти неповрежденной по сравнению с передней, которая сгорела напрочь. Обломки были разбросаны на расстоянии в добрых тридцать метров. От них шел удушливый дым, хотя огня Марк не заметил. Видимо, его уже потушили. Марк удостоверился в своем предположении, завидев пожарную машину – двое пожарных сматывали рукав. Также рядом находились две машины полиции и одна карета «Скорой помощи».
Марк молча проехал мимо, решив не беспокоить сотрудников такой относительно мелочной проблемой, как пропавшие номера. Ни к чему насаждать лишний стресс и себе, и людям. Тем не менее он машинально прикинул, что могло вызвать аварию. Второго разбитого автомобиля он не увидел. Не было также ни столба, ни дерева, в которое можно было бы врезаться. Характер повреждений был слишком невыразительным и все же кое-что напоминал.
После коротких раздумий Марк съехал на трассу и остановился. Он был не единственным, кто поступил так же, – у места происшествия столпилось около десятка зевак, благоразумно держащихся на некотором расстоянии. Выйдя из машины, Марк подошел к ним, застегнув куртку и стараясь не обращать внимания на дождь.
– Совсем паршиво, – услышал он разговор. – Вроде и не гнал, я смотрю…
– Да тут хрен погоняешь… Дорога кривая.
– Может, на обгон шел?
– Какой обгон? Ты где-то второго видишь?
Марк присмотрелся. В наступающей темноте он мало что смог разобрать. Среди нового он заметил только носилки с телом, накрытым простыней.
– Мужики, что тут случилось? – непринужденно спросил он.
– Что, что… Кирдык чуваку, вот что.
– А говорят еще, «Форды» хорошие, – пробурчал второй.
– «Форды»? – спросил Марк. – А модель какая? Я не разберу.
– Да как у тебя. Третий «Фокус» вроде. Эй, ты куда?
Марк подошел поближе, никого уже не слушая. Вгляделся внимательнее.
Разбившийся автомобиль был точной копией его собственного, вплоть до цвета. Марк сунул руку в карман куртки, вытащил небольшой, но мощный фонарик, который всегда носил с собой. Посветил на номера.
Полицейский обернулся.
– Выключите немедленно, – потребовал он. – И отойдите.
– Прошу прощения, я думал, это мой знакомый, – сказал Марк, убирая свет. – Ошибся.
– Ваш знакомый?
– Я же сказал, что ошибся.
Марк вернулся к своей машине, сел за руль и вытер мокрое от дождя лицо.
Его ум работал на небывалой ранее скорости, но вхолостую. Номера на разбившемся «Форде» были не просто копией его собственных – именно их и свинтили с его машины менее часа назад. Если бы не этот вполне бытовой факт, Марк бы согласился с любой, самой безумной мыслью вроде раздвоения материи. Но ситуация была вполне прозрачной, хотя и не становилась от этого более понятной. Кто-то подделал чужой автомобиль под его «Фокус», и теперь «двойник» сгорел вместе с водителем.
Марк выключил стояночные огни, вышел из машины снова, поднял воротник куртки и вернулся к месту аварии. Держась на безопасном расстоянии, он осмотрел место происшествия так внимательно, как мог.
Темнота все более мешала разобрать детали. Зато Марк мог сказать точно: столкновения не было. Слишком специфический дым, нехарактерные повреждения.
Автомобиль был взорван. Никаких сомнений.
Чем-нибудь не особо мощным, но действенным, чтобы остов сгорел как можно быстрее. Смотреть тело без лабораторной экспертизы не было смысла – труп наверняка обгорел так, что невозможно стало что-то понять.
Завибрировал телефон. Марк запоздало вспомнил, что надо бы сообщить Полине о случившемся. На экране высветилось сообщение от неизвестного абонента:
«ВЕРНИСЬ К МАШИНЕ».
Теперь Марк почти пожалел, что не вооружен. Близость полиции дала ему некоторую уверенность. Вернувшись к своему «Форду», он огляделся по сторонам.
Ему навстречу шагнул человек в плотном пальто. На голову был надет капюшон.
– Здорово, – произнес незнакомец, и Марк чуть не выругался.
– Это ты, – проговорил он. – Какого черта не позвонил со своего?
– Скоро и ты по своим каналам говорить не станешь, – ответил Виктор, пожимая ему руку. – Сядем к тебе.
В машине Марк обнаружил, что замерз, и включил печку. Он отгонял от себя мысль, что делает это скорее для того, чтобы скрыть сильный невроз.
– Ситуация, да? – произнес Виктор. По нему было видно, что он был напряжен не меньше, чем Марк.
– У тебя есть объяснение?
– Трудно сказать. – Детектив снял капюшон. – Заводи, поехали к тебе.
Марк выехал на дорогу.
– Что происходит? – спросил он. – Давай сначала в общих чертах.
– Кто-то подстроил твою смерть, – сказал Виктор.
– Зачем и для кого?! Я-то пока цел.
– Ты сам просил в общих.
– Просто расскажи, в чем дело!
– Да не знаю я! – проорал Виктор. – Полине позвони, скажи, пусть на всякий случай соберется быстро уходить.
– На всякий случай?
– Я пока не знаю.
– Ты сам не мог ей позвонить, раз на то пошло?
– Звони давай!
Марк поднес телефон к уху, стараясь держать себя в руках.
– Не отвечает, – сказал он и тут же выронил трубку.
Он утопил педаль газа, и «Фокус» помчался вперед.
– Что? – спросил Виктор и тут же впился пальцами в ремень безопасности.
Далеко впереди, из-за вершин деревьев, поднималось облако дыма.
* * *
Звонок в дверь окончательно рассеял остатки сна. Девушка потуже завязала пояс халата, подошла к двери, встала сбоку от нее.
– Кто там? – спросила она.
– Это я, – послышался женский голос. – Открывайте, кто дома.
Полина осторожно посмотрела в глазок. В удивлении она открыла дверь, оставив цепочку.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Поговорить надо, – ответила Литера. – Впустишь?
– Ты одна?
– Да.
Полина убрала цепочку и открыла дверь. Литера зашла внутрь. Ее движения были слишком энергичными, хотя и не нервными. Что-то ее оживило в последнее время.
– Классно выглядишь, – заметила Полина.
– Да? – Литера улыбнулась. – Приятно слышать. Ты тоже ничего. Как тебе в Москве?
– Ты точно в порядке?
– Да, в полном. Болезнь не вернулась, если ты об этом.
– Не только об этом, – уточнила Полина. – Борланд из-за тебя в тюрьме.
Литера убрала прядь, упавшую на глаз. Слегка улыбнулась.
