Сергей Москвин
По силам только профи
– Знакомьтесь, Георгий Александрович, – обратился к нему Соболь. – Анна Воротова, о которой я вам рассказывал. Прошу любить и жаловать.
Анна изумленно обернулась. «Прошу любить и жаловать». Однако! Прежде ей не доводилось слышать от Соболя таких выражений.
– Очень приятно, – ответил Георгий Александрович, приветствуя ее вежливым кивком. – Вижу, самого главного ваш коллега мне так и не сказал. Вы, Аня, просто красавица.
Анна польщенно улыбнулась и уже по-другому взглянула на ветерана разведки. Но тут опять вылез Соболь со своими комментариями.
– К сожалению, этого мало, чтобы привлечь внимание интересующего нас человека. Нужно еще обыграть его на бильярде.
«Так вот зачем Соболь сказал про азарт Пиночета, – сообразила Анна. – Если красивая девушка обыграет его в бильярд, а, по словам Маркоса, Пиночет заядлый любитель этой игры, то он наверняка заинтересуется ею. Не может не заинтересоваться!»
Георгий Александрович тоже понял, к чему ведет речь Соболь.
– Полагаю, именно поэтому вы ко мне и обратились. Буду рад помочь. Но позвольте узнать уровень игры соперника?
– Трудно сказать, – уклончиво ответил Соболь. – Но в число профессиональных игроков он точно не входит.
– Ну да, конечно, – задумчиво кивнул Георгий Александрович и, обратившись к Анне, спросил: – Раньше играли?
– Ни разу, – честно ответила она.
– Ну, это не беда. – Он ободряюще улыбнулся. – В бильярде главное – точный глазомер и чувство удара. Вот попробуйте загнать этот шар в эту лузу.
Он поставил один из шаров напротив угловой лузы и протянул Анне кий. Анна взяла кий и нагнулась к столу, выбирая, каким шаром лучше ударить. Странно, но она совершенно не волновалась, хотя и Соболь, и Георгий Александрович, надо думать, классный бильярдист, внимательно наблюдали за ней. Подходящих шаров, которыми можно было ударить по стоящему перед лузой шару, оказалось два. Анна выбрала тот, что стоял ближе к борту – до второго нужно было слишком далеко тянуться, – прицелилась и ударила. Шар покатился по столу, ударил в стоящий и… столкнул его в лузу.
– Получилось! – не сдержала своего восторга Анна.
Соболь хмыкнул в ответ, а Георгий Александрович одобрительно кивнул:
– Для первого раза совсем неплохо. Рука немного дрожит, но это мы поправим. Главное, у вас есть чувство удара.
– И сколько времени вам понадобится, чтобы сделать из нашей Ани мастера бильярда? – живо поинтересовался Соболь.
Георгий Александрович задумчиво вздохнул.
– Настоящее мастерство шлифуется годами. Но, – он вновь обернулся к Анне и неожиданно подмигнул ей, – думаю, что уже через месяц, при условии ежедневных тренировок, мы будем вполне прилично играть.
– Месяц? – нахмурившись, переспросил Соболь. – Это слишком долго.
– Зная род ваших занятий, рискну предположить, что Ане предстоит отнюдь не увеселительная прогулка?
Анна бросила быстрый взгляд на Соболя. Что он ответит? Но Георгий Александрович прекрасно обошелся и без его ответа.
– Вижу, что я прав. Поэтому я не хочу, да просто не имею права подвергать эту милую девушку дополнительному риску, который, надо думать, и так достаточно велик. Я готов обучить Аню игре на бильярде, но лишь при условии, что у нас будет достаточно времени для тренировок. Кстати, в какую игру ей предстоит играть?
– В американский пул, – механически ответил Соболь.
Георгий Александрович улыбнулся.
– В таком случае месяца, думаю, будет вполне достаточно.
* * *
Утром Анна проснулась за час до будильника. Хотя в последний месяц расслабилась: спала до восьми, а то и до половины девятого – поэтому и завела будильник. Встала, приняла душ, умылась и только тогда сообразила, что совершенно не знает, чем себя занять. Ехать на службу не имело смысла. Последний инструктаж от Гнатьева они с Соболем получили еще накануне, и с сегодняшнего дня оба официально числились в командировке. Самолет в Венесуэлу вылетал поздним вечером. Оставалось сидеть дома, тем более что накануне она договорилась с Соболем, что он заедет за ней по дороге в аэропорт.
Накинув в ванной халат, Анна вернулась в комнату, где на полу, у письменного стола, стояла собранная еще с вечера дорожная сумка. Список собранных в дорогу вещей вплоть до зубной щетки, косметики и нижнего белья пришлось согласовывать с Соболем. Поначалу Анна посчитала это дикостью, но потом вынуждена была признать его правоту. Зато теперь ее багаж полностью соответствовал легенде. Чтобы не терять времени понапрасну, Анна затеяла уборку. Старательно протерла везде пыль, а когда вытащила пылесос, вдруг вспомнила, что убираться в квартире перед дальней дорогой – плохая примета. Пришлось засунуть пылесос обратно в коробку. Несмотря на вытертую пыль, времени оставалось еще целый вагон. Анна попробовала читать, но уже через полчаса отложила книжку, сообразив, что совершенно не вникает в смысл прочитанного. В мыслях она была уже далеко за океаном. «Хоть бы Соболь позвонил, что ли», – сердито подумала она. И телефон действительно зазвонил. Анна поспешно схватила трубку, но это оказался не Соболь, а отец.
– Здравствуй, дочь.
Сколько Анна себя помнила, отец всегда разговаривал с ней как со взрослой, поэтому ее тянуло поговорить с ним. Вот и перед отлетом она собиралась позвонить родителям, но так и не придумала, как сообщить им о своем задании.
– Привет, – кое-как выдавила она.
– Как у тебя дела?
– Все нормально, папа.
– Ты давно не звонила. Мы с мамой уже начали беспокоиться.
– Ты же знаешь, я была на учебе.
Обучение проходило в подмосковном доме отдыха. Там, «вдали от посторонних глаз» – по меткому выражению Соболя, Анна провела ровно четыре недели, с утра до вечера гоняя в бильярдной шары с Георгием Александровичем. Правда, насчет «посторонних глаз» Соболь оказался прав лишь отчасти. Первую неделю они действительно играли в одиночестве, а потом бильярдные поединки отставника-ветерана с молодой девушкой стали собирать все больше зрителей из числа отдыхающих. Анна практически все время проводила с Георгием Александровичем. Даже на завтрак, обед и ужин они ходили вместе. Поэтому и соседи за столом, и зрители наверняка считали ее его любовницей. Это было забавно, тем более что Анна не раз замечала, что отставник смотрит на нее как на женщину. Правда, надо отдать ему должное, никаких попыток сблизиться с ней он не предпринимал.
– Ну и как прошла учеба? – поинтересовался отец.
– Успешно, – Анна улыбнулась. – Итоговый экзамен сдала на четыре балла.
В последний день Георгий Александрович предложил ей сыграть несколько партий на интерес. Среди постоянных зрителей как раз нашлись двое желающих помериться с нею силами. В результате из пяти сыгранных партий Анна проиграла только одну, выиграв у своих соперников в общей сложности четыре тысячи рублей.
– Жаль, что не на пять, но все равно поздравляю. – Отец всегда был максималистом. – К нам не собираешься? А то мы с мамой уже соскучились.
– Может быть, чуть позже. Сейчас у меня дела, – быстро ответила Анна, чтобы отец не услышал, как дрожит ее голос.
– Ясно… – Он вздохнул. – Что ж, будем ждать. – Анна поняла, что отец тоже не хочет показывать, как он огорчен ее отказом. – Но ты хотя бы звони нам почаще.
– Пап. – Анна стиснула трубку. – Ты уж прости меня, но какое-то время я не смогу вам звонить. Я завтра улетаю в командировку.
– Далеко?! – Отец все понял. Анна отчетливо услышала прозвучавшую в его голосе тревогу. – Ты… там береги себя.
– Конечно, папа. Извини, мне нужно собираться. Я позвоню вам сразу, как только вернусь. Обязательно позвоню.
Не в силах продолжать разговор, она поспешно нажала кнопку разъединения и потом никак не могла понять, почему сотовый телефон, который она продолжала держать в руке, и вся комната расплываются у нее перед глазами.
Чтобы Соболь не заметил ее распухших от слез глаз, Анна долго плескала в лицо холодной водой. Но он все равно заметил, потому что слишком внимательно посмотрел на нее. Хорошо хоть ни о чем не спросил, избавив ее от необходимости выдумывать небылицы про попавшую в глаз соринку или очищенный лук.
Второй раз Анна не справилась с волнением, когда самолет, закончив разбег, оторвался от взлетной полосы. Она как раз глядела в иллюминатор – регистрацию они проходили одни из первых, и Анна, по своему обыкновению, попросила место у окна. День выдался хмурым и пасмурным. Неоднократно начинал накрапывать дождь, последний раз, когда они сели в самолет. Иллюминатор сейчас же покрылся дождевыми каплями. Через его мокрое стекло были видны мокрый асфальт взлетной полосы и поникшая трава летного поля. И от вида этой унылой картины у Анны вдруг так защемило сердце, что она испугалась: а вдруг опять расплачется. Но усилием воли все-таки взяла себя в руки. Хорошо хоть Соболь не видел этой ее секундной слабости – в это время листал какой-то предложенный пассажирам журнал. Вот бы она перед ним опозорилась. Но когда Анна уже совсем успокоилась, Соболь вдруг отложил журнал, накрыл ее руку своей ладонью и тихим голосом сказал:
– Это нормально. Я на своем первом задании тоже страшно волновался.
Анна сердито выдернула руку и снова отвернулась к окну. Что за глупости?! Вовсе она не волнуется! И задание это у нее не первое, а второе! Он что, забыл, что в Сербию они летали вместе?
Глава 3
Таинственный поклонник
До кромки бассейна оставалось не более полутора метров. Пловец сделал еще один мощный гребок, нырнул и, оттолкнувшись ногами от сложенного из каменных валунов бортика, помчался назад. Стремительно преодолел под водой весь бассейн и легко выбрался на каменную кладку. Здесь его уже ждали. Смуглая индианка молча протянула кипенно-белый махровый халат и такое же белоснежное полотенце. Пловец презрительно отстранил предложенный ему халат, не вытираясь, обернул полотенце вокруг узких мускулистых бедер и обратился к стоящему рядом с индианкой плотному, атлетически сложенному блондину:
– Не хочешь освежиться, Шерман?
– Нет, сеньор Карлос, – почтительно ответил тот, с отвращением покосившись на зеленоватую гладь бассейна.
Этот взгляд не остался не замеченным Карлосом. Его губы искривились в снисходительной усмешке. Шерман умен и изобретателен – не зря он привез его из Южной Африки, сделав начальником своей охраны и управляющим фазенды, но нервы у главного телохранителя слабоваты, хотя по виду бывшего южноафриканского наемника об этом и не скажешь. После того как выпущенные в бассейн пираньи сожрали предателя, оказавшегося двойным агентом, Шерман даже близко не подходит к воде. Впрочем, зрелище было впечатляющее. Вода вокруг несчастного так и кипела от набрасывающихся на него хищных рыб. Правда, потом чистящий бассейн уборщик, спустив воду, два дня смывал с плитки и выковыривал из стыков между камнями кровавые ошметки, а забившиеся дерьмом фильтры и вовсе пришлось менять.
Карлос тряхнул головой, откинув со лба прилипшие волосы, при этом у него на шее колыхнулась толстая золотая цепь, а на груди сверкнул золотой медальон с изображением древнеиндейского бога войны. Шерман, возивший медальон в Нью-Йорк, к экспертам аукционного дома «Кристи», утверждал, что это новодельная подделка, но хозяину медальон нравился, и во время отдыха он носил его, не снимая.
Подойдя к сервировочному столику, каждое утро накрываемому для него возле бассейна, Карлос выудил двумя пальцами из коробки гаванскую сигару в блестящей целлофановой обертке, не прибегая к помощи второй руки, разорвал целлофан и выбросил смятую обертку в стоящую рядом пепельницу. Потом прикурил сигару от массивной золотой зажигалки, боковые стенки которой украшали декоративные накладки из натурального мрамора, и с удовольствием затянулся. Табак был хорош, но его аромат портил идущий от рук едва различимый запах тины. Как ни фильтруй воду в бассейне, но если забор ведется из реки, вода все равно будет пахнуть болотом. С этим ничего не поделаешь. Так ему объяснили прокладывавшие трубы специалисты.
– Как это у вас получается, сеньор? – спросил управляющий, все это время внимательно наблюдавший за его руками.
Хозяин улыбнулся.
– Все дело в пальцах, Шерман.
Он достал из коробки вторую сигару и принялся вертеть в руке, заставляя скрученный из листьев табака продолговатый цилиндр вращаться то вокруг одного, то вокруг другого пальца, после чего внезапным щелчком метнул ее управляющему.
– Попробуй сам.
Шерман успел поймать брошенную ему сигару, но снять с нее обертку одной рукой, конечно, не сумел и уронил себе под ноги.
Карлос добродушно рассмеялся.
– Ладно. Не отчаивайся. Лучше расскажи о твоей поездке в Каракас. Какие новости в столице?
Никаких заслуживающих внимания новостей Шерман из Каракаса не привез, иначе бы доложил о них сразу после возвращения. Но в столице у него на связи не менее десятка агентов. Что-то же они должны были ему сообщить.
– Ничего интересного, сеньор, – быстро ответил управляющий. Пожалуй, даже слишком быстро.
Карлос нахмурился.
– Ну а все-таки?
– На днях какая-то русская выиграла в пул у американского туриста пятьдесят тысяч долларов, – с явной неохотой ответил Шерман.
– У-у… – Карлос выпятил нижнюю губу, отчего его жесткое лицо вмиг приняло изумленно-растерянное выражение. – А ты говоришь ничего интересного. Я тут страдаю от безделья. А в это время какая-то русская чистит в бильярд богатеньких американцев. Она симпатичная?
– Мой человек сказал, что просто красавица. Впрочем, это может быть и не так. Сам он ее не видел…
– Наверняка красотка, – не дослушав управляющего, заметил Карлос. – С уродиной никто не стал бы играть. Где они играли?
– В «Ритце».
– В «Ритце»? – Удивление на лице Карлоса стало неподдельным. – Тогда я тем более должен с ней познакомиться. Узнай, где она остановилась.
* * *
Собираясь на завтрак, Анна надела узкие брюки с заниженной талией и черный кожаный жилет – свое недавнее приобретение, который ей очень шел, хотя и выглядел несколько вульгарно. Впрочем, для бильярдной кидалы такого понятия, наверное, вовсе не существовало. Полюбовавшись на себя в зеркало, жилет все-таки сняла. Для бара или бильярдной такой наряд еще подходил, но на завтраке выглядел бы слишком вызывающе.
Вот уже четыре дня Анна жила в отеле «Ритц-Интерконтиненталь», куда по совету Соболя перебралась после своего «выигрыша». Номер стоил почти пятьсот долларов в сутки – в десять раз дороже того, что они сняли вместе с Соболем по прилету в Каракас, притом, что относился к разряду самых дешевых одноместных номеров во всем отеле. «Ритц» вообще поражал своим великолепием. Анна нигде прежде не видела такого количества зеркал, позолоты, фонтанов и живых цветов. Не удивительно, что Пиночет выбрал для встреч с пуэрто-риканской моделью именно этот отель. Вот только сейчас он не спешил здесь появляться, несмотря на соблазнительную приманку в виде таинственной бильярдной аферистки.
Идея с выигрышем тоже принадлежала Соболю. Эта мысль пришла ему в голову еще в Москве, после того, как Анна, рассказывая о своих успехах на бильярдном поприще, поведала о четырех победах, одержанных над отдыхающими из дома отдыха. Идея получила полное одобрение у полковника Гнатьева, а для ее воплощения в Венесуэлу был приглашен настоящий стопроцентный американец, уже много лет сотрудничающий с российской военной разведкой. В подробности операции его, естественно, никто не посвящал, тем не менее со своей ролью он справился блестяще. Добросовестно изображал обеспеченного холостяка-пенсионера, которому вскружила голову молодая симпатичная интриганка. В бильярд он играл средне – Анна обыграла его без труда, но во время игры вел себя очень убедительно: всякий раз нервничал, увеличивая ставки. А когда выписывал фиктивный чек, от досады даже чуть не сломал перо на своем «Паркере». Игра проходила без свидетелей, если не считать служителя, выдающего игрокам шары и кии. Но партнер Анны позаботился о том, чтобы о его проигрыше стало известно в отеле – в тот же вечер за рюмкой виски поведал в баре, как его опустила на пятьдесят тысяч таинственная русская красотка. Рассказ не остался без внимания – Анна потом проверила. Специально зашла в бар на следующий день, заказала «самбуку». Так бармен и немногочисленные посетители уставились на нее и не сводили глаз, пока она не ушла. Можно было не сомневаться, что слух о ее выигрыше уже распространился среди персонала и проживающих в отеле туристов. Вот только дойдет ли он до Пиночета? Анна отнюдь не была в этом уверена. Выяснить это можно было только одним способом – ждать.
Народу в ресторане оказалось немного, что, в общем-то, неудивительно. По утрам ресторан работал четыре часа, и проживающие приходили на завтрак в разное время. Анна быстро пробежалась взглядом по посетителям, отмечая знакомые лица, но когда повернула голову к открытой террасе, увидела нового мужчину. Незнакомец был хорош: широкие плечи, гордая посадка головы и уверенная поза, в которой он расположился на стуле, – все говорило о том, что этот человек знает себе цену. Одет он тоже был не так, как большинство постояльцев отеля, которые выходили на завтрак в блеклых, неприметных одеждах. На нем была песочного цвета сорочка, белые брюки классического покроя и остроносые туфли с выделкой под крокодилью кожу, а может быть, и из натуральной кожи крокодила. Мужчина выбрал место у окна, откуда превосходным образом просматривался и ресторанный зал, и открытая терраса. Дольше разглядывать его было неприлично. Анна быстро положила на свою тарелку несколько листиков салата, крупно нарезанные помидоры, сочные и необычайно сладкие, черные маслины и кусок рулета из индейки. Для омлета места уже не осталось. Ладно, если захочется, можно будет сходить за омлетом отдельно.
Набирая еду, Анна украдкой поглядывала на появившегося в ресторане незнакомца. Он неторопливо потягивал кофе из своей чашки и явно никуда не торопился. Тем лучше. Анна приметила свободный столик в непосредственной близости от любопытного субъекта и направилась туда. Когда проходила мимо, в распахнутом вороте его рубашки заметила золотую цепь, не уступающую толщиной парашютной стропе. Мужчина тоже поднял на нее взгляд, но посмотрел равнодушно. Анну это даже обидело. Со своего места она внимательнее пригляделась к нему. Около тридцати пяти лет. Хотя, может быть, и моложе. Вон, на голове ни одного седого волоса. Но определенно старше Соболя. Пока сидит, рост определить трудно, но, несомненно, выше среднего. Фигура плотная, мускулистая. Значит, активно занимается спортом. Хотя по рукам этого не скажешь. Вон какие тонкие пальцы. Такие пальцы скорее встретишь у пианиста, чем у спортсмена. Но не в шахматы же он играет с такой мускулатурой. Красив? Пожалуй… Расстояние не позволяло рассмотреть черты лица. Тем не менее мужчина определенно должен был нравиться женщинам. Анна посмотрела на его руки, сначала, по привычке, на правую, потом на левую. Обручального кольца там не было. Правда, это еще ни о чем не говорило. Соболь тоже не носит обручальное кольцо, хотя и женат. Интересно, чем ты по жизни занимаешься? Судя по внешности, незнакомец вполне мог оказаться спутником Грессии Альварес, запечатленным рядом с моделью неизвестным фотографом. Неужели это он, Пиночет?! И вовсе это не обязательно, – мысленно попыталась успокоить себя Анна. То, что этот тип похож на любовника пуэрториканки, еще ни о чем не говорит. Опознать его она все равно не может. А будь он международным террористом, стал бы он так выряжаться, приходя сюда? Зачем ему специально обращать на себя внимание? Впрочем, ничем, кроме броской одежды, незнакомец от остальных посетителей не отличался. Он, не спеша, допил свой кофе, встал и так же, не спеша, удалился. Тем не менее вычеркивать его из числа подозреваемых явно не следовало. Тем более что других кандидатов на роль Пиночета у нее пока не было.
* * *
После того как любопытный незнакомец покинул ресторан, оставаться здесь не имело смысла. Анна быстро доела рулет и салат, даже отказалась от кофе, разносимого по залу расторопными официантами, ограничившись стаканом сока. Так не терпелось сообщить Соболю о появлении подозрительного субъекта. Но когда, поднявшись в номер, взяла сотовый телефон, задумалась. А что она, собственно, скажет? Что видела на завтраке в ресторане мужчину, одетого не так, как остальные? Звучит довольно глупо. Если уж докладывать о незнакомце, нужно хотя бы попытаться выяснить, кто он.
Надев жилет, от которого отказалась перед походом на завтрак, – теперь он был весьма кстати, – Анна спустилась в расположенный по соседству с бильярдной бар, где «обставленный» ею американский турист рассказывал о своем позорном проигрыше. Бар только что открылся, и посетителей пока не было. Одинокий бармен за стойкой натирал и без того сверкающие бокалы. Анна подошла к стойке и заказала понравившуюся «самбуку», а когда бармен поставил перед ней бокал, положила рядом стодолларовую купюру.
– Возьмешь долларами?
Располагающая улыбка на бармена не подействовала. Он оказался стойким парнем. Молча отсчитал сдачу, правда, местной валютой, выложив перед ней стопку разномастных купюр.
Анна отодвинула деньги обратно.
– Оставь себе.
Такой язык бармен понимал. Он расплылся в благодарной улыбке и произнес на сравнительно неплохом английском:
– О, мисс, вы так щедры!
Анна облокотилась на стойку, дав возможность ему заглянуть в вырез своей блузки, и доверительно спросила:
– Ты ведь в курсе, чем я зарабатываю на жизнь?
Бармен не стал изображать наивность.
– Полагаю, что да.
– Скажи, у вас среди постояльцев есть азартные простаки, которых можно немного «пощипать»? – Анна выразительно взглянула в сторону бильярдной.
– Боюсь, мисс, я не смогу вам помочь, – ответил он после секундной паузы.
Не нужно было изучать оперативную психологию, чтобы понять: парень просто набивает себе цену. Анна придвинулась ближе и как бы невзначай провела рукой по оголенной шее.
– А ты постарайся. Я умею быть благодарной.
На лбу у бармена выступили бисеринки пота – еще бы, она уже практически легла перед ним на стойку. Но, видимо, обещанной награды ему оказалось мало, или он действительно не знал, чем ей помочь.
– Сейчас у нас, правда, нет интересующих вас клиентов.
Что ж, можно и прямо спросить.
– Да? – Анна недоверчиво прищурилась. – А я сегодня встретила в ресторане одного самоуверенного красавца…
Она исчерпывающе описала внешность незнакомца, но бармен в ответ отрицательно замотал головой.
– Понятия не имею, о ком вы говорите.
При этом его взгляд был устремлен Анне за спину, но она обратила на это внимание, только когда сзади уверенный мужской голос спросил по-английски:
– Заказали «самбуку»? Хороший выбор.
Анна обернулась. Перед ней стоял тот самый незнакомец из ресторана. Только сейчас к его наряду прибавились белый пиджак и такая же белая широкополая шляпа, которую он держал в руке. Шляпа в наряде мужчины была явно лишней, так как делала его похожим на ковбоя.
– Вы уже пробовали фирменный коктейль Санчо? – спросил он и сам же ответил: – По глазам вижу, что нет. – После чего, не поворачивая головы, обратился к бармену: – Санчо, два твоих фирменных. И не разочаруй даму, иначе я попаду в глупое положение.
Последние слова мужчина произнес с улыбкой, но Анне показалось, что в них прозвучала угроза. А может, и не показалось, потому что бармен отнесся к предупреждению весьма серьезно.
– Да, сеньор Карлос, – почтительно ответил он, наливая в стеклянную мензурку темно-зеленый абсент.
Бармен знает его! Уже неплохо. Нужно было что-то сказать, но от неожиданности Анна совершенно растерялась. К счастью, мужчина предпочитал сам вести беседу.
– Ну вот, теперь вы знаете, как меня зовут. – Анна вздрогнула, он как будто читал ее мысли! – А могу я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?
Она покачала головой, словно обдумывала вопрос, собственно, так и было, и ответила:
– Можете.
– И как же вас зовут?
Все слова Карлос произносил, неотрывно глядя ей в глаза, и при этом ни разу не моргнул, что говорило о его недюжинной воле. Анна из последних сил выдерживала его взгляд. К счастью, бармен поставил на стойку два высоких бокала с ободками сахарного песка по краям, и она с облегчением опустила глаза. Анна с удовольствием сделала через соломинку большой глоток – коктейль действительно оказался очень вкусным: сладким и одновременно немного терпким и только после этого ответила:
– Аврора.
– Аврора? – повторил за ней Карлос. – Какое красивое имя. Итальянское?
– Вот уж не думала, что у меня в роду были итальянцы, – попробовала пошутить Анна. – Вообще-то я из России. А вы?
– Так вы та самая русская девушка, которая виртуозно играет на бильярде?! – воскликнул Карлос, проигнорировав ее вопрос. – Дадите пару уроков?
После разговора с барменом отказываться было нельзя.
– Охотно. Но учтите, я дорого беру за уроки.
Карлос вынул из бокового кармана пиджака пригоршню мелочи, сделал вид, что считает, и сказал:
– По-моему, должно хватить.
Анна прыснула, причем безо всякого притворства. Шутка и впрямь оказалась остроумной.
Когда он придержал дверь, пропуская ее в бильярдную, Анна оглянулась на бармена. Санчо с облегчением смотрел им вслед. Чем-то присутствие остроумного сеньора Карлоса нервировало его, а может быть, и откровенно пугало.
Бильярдная оказалась пуста. Анна поймала себя на мысли, что все повторяется. За исключением того, что на этот раз игра предстояла всерьез и ее противник, похоже, поддаваться не собирался. С видом знатока она выбрала кий, вспомнив, как ее учил этому Георгий Александрович, и, постаравшись унять волнение, предложила:
– По соточке?
А сама подумала: если она сейчас проиграет, вместе со ста долларами, отданными бармену, будет уже двести. Соболь ее точно убьет.
Карлос не спеша снял пиджак, закатал манжеты рубашки, при этом на левом запястье открылись массивные золотые часы с украшенным брильянтами циферблатом, стоящие никак не меньше престижного спортивного автомобиля. С учетом этого предложенная ставка должна была показаться Карлосу смехотворной. Но его ответ удивил Анну.
– Так вы меня, чего доброго, совсем разорите. Хотя бы по пятьдесят.
Анна презрительно хмыкнула, но возражать не стала.
И зря. Можно было бы вернуть отданную бармену сотню. Карлос играл небрежно, бил, не целясь, и за всю игру закатил только три шара. Похоже, результат его вовсе не интересовал.
– Поздравляю. – Он протянул Анне проигранную купюру. – И в качестве оплаты за этот урок приглашаю вас на обед.
– Благородно. – Анна улыбнулась. Все-таки клюнул! Заглотил наживку! – А если я откажусь?
Карлос демонстративно закатил глаза.
– Тогда вы разобьете мне сердце.
Разумеется, она не отказалась.
– Это было бы жестоко с моей стороны. Только мне нужно переодеться. Встретимся через час на ресепшн.
Оставив партнера рассчитываться за аренду стола, Анна поднялась к себе в номер и, заперев дверь, набрала номер Соболя.
– Привет. Это я! – выпалила она в трубку, услышав его ответ. – Есть первый кандидат. Сам подошел ко мне в баре. Предложил сыграть. Проиграл пятьдесят долларов и пригласил на обед. Через час… вернее, уже через пятьдесят пять минут, – поправилась Анна, взглянув на часы, – мы встречаемся с ним на ресепшн.
Про выигранные пятьдесят долларов добавила специально, чтобы Соболь не подумал, что она только тратит деньги, выделенные на оперативные расходы. Но он спросил совсем о другом:
– Где обедаете?
– Я не спросила, – виновато пробормотала Анна. Вот идиотка! Это надо было выяснить в первую очередь.
Соболь помедлил всего секунду, чтобы собраться с мыслями, и сказал:
– Веди себя естественно. Я буду рядом. Если что, подстрахую.
Судя по голосу, он волновался больше, чем она.
– Ясно, – бодро ответила Анна, чтобы поднять шефу настроение.
Что с ней может случиться во время обычного обеда? Соболь явно преувеличивал опасность.
* * *
Ровно через час Анна, переодевшаяся в летний сарафан с открытыми плечами и оголенной спиной, и в босоножках с узкими и длинными ремешками, которые приходилось обматывать вокруг икр, спустилась в гостиничный холл – Соболю как раз должно было хватить времени, чтобы добраться до «Ритца». Карлос ждал ее, сидя в кресле, напротив стойки ресепшн, и попыхивал толстой шоколадной сигарой. Его ковбойская шляпа лежала на столе рядом с пепельницей. Увидев Анну выходящей из лифта, он бесцеремонно уставился на ее ноги и не отвел взгляда, пока она шла к нему. Но как только она приблизилась, пружинисто поднялся с кресла и сказал:
– Нет, не зря вам дали имя Аврора. В вас определенно что-то есть от римской богини.
Однако! Ковбой оказался знатоком древнеримской мифологии. Это было неожиданно.
– Приходилось общаться с богинями? – сострила Анна.
Карлос даже не смутился.
– Да. С парой-тройкой даже был в довольно близких отношениях.
– И… что богини?
– Остались довольны… Прошу.
От него так и веяло самоуверенностью. Поэтому Анна, хотя и шла рядом, не притронулась к предложенному локтю. Двое швейцаров на входе почтительно поклонились при их приближении. Так они приветствовали всех проживающих в отеле, но Анне показалось, что ее спутнику они поклонились чуть ниже, чем остальным.
Выйдя наружу, Анна оглянулась по сторонам, но Соболя нигде не заметила. Неужели все-таки опоздал? Карлос по-своему истолковал ее взгляд.
– Обойдемся без такси. Прошу в колесницу, богиня. – Он указал на стоящую перед входом распластанную «Ламборджини».
Анна завороженно уставилась на спортивную машину, которая так и переливалась на солнце своими черными лакированными бортами. Когда по команде с брелока двери «Ламборджини» автоматически распахнулись, все слова разом вылетели у нее из головы. Осталась только мысль: Соболю на его арендованном мотоцикле нипочем не угнаться за этим спортивным болидом. Анна молча уселась на пассажирское сиденье, ощутив всем телом его прохладную упругую кожу, и как только слегка потянула дверь на себя, та сейчас же встала на место.
Карлос уже сидел за рулем и, явно довольный произведенным эффектом, спросил:
– Как, колесница достойна богини?
Сказать было нечего, поэтому Анна просто кивнула.
– Тогда поехали.
Он нажал какую-то кнопку у рулевой колонки. Под капотом мощно взревел мотор, и красавец автомобиль, как пришпоренный конь, сорвался с места.
Карлос явно получал наслаждение от скоростной езды, смело, даже рискованно лавируя между другими машинами. Анна вспомнила, как Соболь учил ее управляться с автомобилем и его слова: любой риск, в том числе и на дороге, должен быть оправдан. Карлос же совершенно не обращал внимания на опасность своих маневров. Причем другие водители, заметив настигающую их черную торпеду, спешили поскорее освободить ему дорогу. В один из таких опасных моментов Анна скосила глаза на приборную панель. Стрелка спидометра поднялась до отметки двести километров в час – и это в середине дня на оживленнейшей улице, но Карлос как будто не замечал этого.
