Сергей Михайлович Крупенин
Акарат а Ра, или Исповедь военного летчика
– Спасибо вам большое, Валентин, до встречи. Все будет в порядке. Удачи.
Михаил подошел к столу установленному прямо рядом с самолетом, где сидел усталый мексиканский пограничник и, не глядя на подателя, шлепал печатью в паспорт. Отстояв короткую, быстро идущую очередь, он получил шлепок в свой паспорт делающий его пребывание в Мексике легальным. Михаил, забрав свою сумку, остановил грузовик, делающий очередной рейс и попросил подбросить до аэровокзала. Си сеньор! Улыбчивый смуглый мексиканец.
– Туу хот.
Сказал он, показывая все свои зубы в улыбке, тыча пальцем в свою рубаху с короткими рукавами и в куртку Михаила. Тот понял, что ему мешало уже полчаса и начал разоблачаться. Мексика! Проезжая ворота с полицейским, открывающим шлагбаум, несколько сжался. Что тот будет спрашивать? Полиция тоже улыбалась. Рашн сейфти сервис вэлкам! Метров через двести от шлагбаума водитель остановился, показав на здание аэровокзала пальцем. «Спасибо, браток». Идти пришлось недолго, но разница температуры в Москве и Мехико дала о себе знать. Еще не пройдя полпути стал мокрый как мышь. Снял и нижнюю куртку, оставшись в одной футболке. Книгу и паспорт для надежности переложил в брюки. Зайдя внутрь вокзала, нашел обменный пункт и обзавелся местной валютой. Приглядел телефон – автомат и по памяти набрал номер. Было немного боязно, а вдруг не ответят?
– Хэлоу.
– Простите, я Михаил Тихомиров. Могу я услышать мистера Роберто Ривейра?
– О, Майкл, я вас ждал, мне позвонил Алекс. Садитесь в такси и приезжайте ко мне. Езды около часа. Адрес помните?
– Да, спасибо. Помню.
Спустя час глазения по сторонам оказался на тихой улице респектабельного района города, перед калиткой двухэтажного красивого дома облицованного белым камнем в глубине небольшого дворика. Нажал кнопку звонка. Замок калитки щелкнул и Михаил прошел во дворик, тщательно закрыв калитку. Навстречу ему шел высокий полноватый типичный мексиканец с потрясающими пушистыми усами и улыбкой радушного хозяина.
– Добро пожаловать в мой дом, Майкл! Рад познакомиться. Мой друг, Алекс, мне рассказал о вас много лестного.
– Я также счастлив познакомиться. Я надеюсь, что не доставлю вам много хлопот.
– Я рад помочь другу моего друга.
Они прошли в просторный холл. Дом в стиле мексиканских сериалов. Как в Мексике. Сострил про себя. Роберто указав на кресла перед столиком, пошел куда-то и вернулся с кофе и коробкой сигар. Они расположились, и со вкусом закурили сигары, запивая превосходным кофе. Сколько не утверждают в рекламе о качественном настоящем кофе из Бразилии, Мексики и иных стран – производителей кофе, кофе в России это бледная тень того, что пьют в этих самих странах.
– Алекс мне сказал, что у вас дело в Соединенных Штатах. И что оно не коммерческого и не политического плана. Он также попросил меня помочь вам попасть в Соединенные Штаты.
– Именно так. Мне крайне необходимо попасть в Сан-Франциско к полудню двадцать второго марта.
– Два дня… И один на возвращение в Мексику. Очень малый срок. Я постараюсь помочь вам, но не гарантирую комфортных условий. Если бы времени было побольше!
– Я готов добираться туда любым способом, включая пеший порядок, но боюсь, не успею.
– Ну, я думаю, неудобства будут не столь радикальны. Вы располагаете суммой примерно в полторы тысячи долларов?
– Да.
– В связи со столь сжатыми сроками, придется платить. Я вас оставлю одного. Располагайтесь, отдыхайте. Силы вам понадобятся. А я поеду разрешать вашу проблему. Дайте мне ваш паспорт.
Роберто показал Михаилу его комнату и ванную. Михаил же приглядел себе тенистый уголок во дворе с шезлонгами и столиком. Растительность во дворике была шикарна и тщательно кем-то отрепетирована. Чувствовался уровень дизайнера. Торчать в комнате в Мексике было полным абсурдом. Только мексиканцы могут этого не понимать. После душа, Михаил сменил форму на свою одежду и, с наслаждением, растянулся в шезлонге в ожидании Роберто, вдыхая ароматы растений. Впечатления, смешанные с беспокойством о предстоящем проникновением в Штаты, вертелись и вертелись… Разбудил его щелчок замка калитки. Роберто шел, улыбаясь. Похоже, было, что его улыбка имеет постоянную прописку на лице. Хотя глаза выдавали, что в жизни было всякое. Михаил подскочил. Внутреннее ощущение времени и ощущения отлежанных частей тела говорили, что он спал не менее трех часов. Так и подвиг проспишь!
– Майкл, я не хотел вас разбудить. У нас еще есть немного времени и лучшее, что вам нужно – это поспать.
– Ну что вы, Роберто. Я этим занимался все время вашего отсутствия.
– Крепкие нервы. Алекс мне говорил, что вы пилот.
– Да, был им некоторое время.
– Ваша скромность похвальна, Майкл, но я знаю, что вы много полетали. От Алекса, конечно. И, тем более, что вам предстоит авиапутешествие.
– Из всех видов путешествий авиационные – самые предпочтительные. Для меня.
Роберто как-то скептически усмехнулся. Михаил не заметил ухмылки.
– Итак, вы, Михаил Тихомиров, гражданин Мексики, удрученный низким уровнем жизни в этой стране, пробираетесь в Соединенные Штаты Америки, влекомый, так сказать, мечтой о свободе от материальных проблем. То есть вы незаконный иммигрант.
– Да, но я гражданин России!
Встрепенулся Михаил. Он не ожидал такого поворота событий. Дважды вне закона – это уже явный перебор. То ли еще будет! Однако отступать уже некуда. Вокруг Мексика.
– Не волнуйтесь, Майкл. Вы и остаетесь в своем статусе. Это нужно для того, чтобы в случае вашего «провала» в Штатах, они бы вас просто выдворили из страны в Мексику, как тысячи других мексиканцев. А здесь мне вас значительно проще вытащить.
Михаил вовсе не успокоился, но Роберто продолжил.
– Вы через полтора часа летите в Ла-Паз, а оттуда в Энстенаду. Там вас будут ждать и переправят в окрестности Сан-Диего в Штатах. Далее выведут на надежных людей, и вы продолжите путь в Сан-Франциско. Вот вам карта этого района – изучите ее и мексиканский паспорт. Да, возьмите с собой не более трех тысяч долларов для того, чтобы не вводить в искушение ваших проводников. Остальные деньги и российский паспорт оставьте у меня. Купите надежный сотовый телефон, а лучше два. В любых сложных ситуациях звоните мне. Я постараюсь помочь. Возвращаться вам нужно к ближайшему пограничному пункту с Мексикой. Вы мне заранее сообщите и я вас встречу. Скорей всего это будет в Эль-Сентро или в Мексикали.
– Роберто, огромное вам спасибо. К кому мне обратиться в Эстенаде?
– Сказать честно, спасибо Алексу. Это его работа. Он, конечно, не рассказал вам обстоятельства нашего знакомства. Он приличный и скромный человек. Но у меня нет никаких ограничений, я могу рассказать о нем. А в Эстенаде вас сам найдут. Не волнуйтесь.
– Я с удовольствием выслушаю. Это очень интересно.
– Мы были в своей профессии, но как бы вам сказать, с разных сторон. Государства всегда имели спецслужбы. Но в этих спецслужбах работают люди. Просто люди. И они ошибаются и проигрывают. Тогда противоборствующая сторона оказывает верх. А от людей отказываются свои же, коллеги. Такова профессия. Алекс, который мог поступить со мной как любой победитель и продвинуться, возможно, в карьере, не стал этого делать. Он, понимая, что я уже отыгранная карта, и не смогу оставаться в профессии, дал мне возможность остаться человеком. Это дорогого стоит. Тогда я понял, что люди везде живут одними и теми же идеалами. Разводит простых людей по разные стороны только корыстные интересы небольшой группы людей, владеющих деньгами, а через деньги властью. Простым людям нечего делить. Я бы сказал, что им есть чего объединять. И это никакой не марксизм или что-то подобное. Просто жизнь.
Они разговаривали еще минут сорок – пятьдесят, затем, перекусив в близлежащем ресторанчике, вызвали такси. Михаил оставил Роберто еще и свою мчсовскую форму.
– Удачи вам, Майкл. Как называют Алекса его друзья?
– Саша.
– Я буду держать Шаша в курсе.
Михаил крепко пожал руку Роберто и, не поправив произношения имени Саши, погрузился в такси. Час езды в аэропорт под непрестанное экспрессивное бормотание водителя на чистом испанском языке. Михаил отличал лишь ежеминутные обращения к Богу. Что поделать – темперамент. Он, под аккомпанемент шофера, думал о том, какие фантастические извивы делает судьба человека. И как это отражается на их дальнейшем развитии. А еще о том, что человек, старается заглянуть за горизонт и увидеть, что его ждет там? Через день или месяц, или год. И страдает от неизвестности. Но не видит главного. Своей главной Цели. Он думал о том времени, когда все люди, без исключения узнают о своем настоящем предназначении. Каким тогда станет мир?
Михаил, сориентировавшись в расписании, взял билет на местную авиалинию в Ла Паз, и, практически без ожидания, погрузился в Ан–24. Успел только купить два сотовых телефона и SIM-карты с роумингом на Штаты. Знакомый тип самолета обрадовал. Раскраска его правда превышала фантазию даже буйную. Она была явно навеяна богатейшим миром пернатых Мексики. Но это дело вкуса владельцев авиакомпании. Сколько раз он летал этими самолетами! И надо же в Мексике встретил знакомца. Два часа воздушный извозчик исправно трудился в воздушном пространстве. Сервис в самолете был не первоклассный, но, в общем, чистенько. После посадки в Ла Паз, Михаил справился о рейсе на Эстенаду и приуныл. Рейс будет только завтра. И то после обеда. Если будет, конечно. Повеяло Россией.
Все аэропорты мира похожи и различаются только классностью. Чем дальше от столицы – тем проще. Но проще и нравы. Он пробрался к диспетчерам и узнал, что возможно через час туда полетит грузовик, и что его может взять пилот, но с ним нужно договориться, а это сложно. Характер ни к черту. Где найти? А скорей всего в баре. Пьет пиво и играет на автоматах. Пиво? Как найти? А спросите у бармена – покажет. Сюжет становился чуть живее. Пошел в бар. Накурено как в преисподней, темно и душно. Подошел к бармену спросил, как найти пилота с грузовика на Эстенаду? Да вон он игральный автомат пинает. Продул все. А автомат причем? Фортуна спиной, понимаешь. Чем дальше в глубинку, тем английский более похож на испанский. Ну да ладно. Есть еще и жесты. Как зовут? Сеньор Фернандо! Уважительно. Не дон Педро же. Нормально. Купил две бутылки пива, подошел к сеньору Фернандо. Тот здоровый белокожий и рыжий, весь в игре, остервенело дергает рукоятку автомата. На мексиканца точно не тянет.
– Хэлло, сеньор Фернандо!
Фернандо даже ухом не повел. В кулаке его были еще пара монеток. Ладно, подождем. Еще пара попыток и закономерный результат. Разбогатеть на халяву не получилось. Математика – против нее не попрешь.
– Хелло, сеньор Фернандо!
Фернандо, медленно поворачивает головы кочан и видит Михаила. Фокусирует взгляд, окидывает с ног до головы.
– Чего надо?
– Я бы хотел вас угостить пивом и поговорить. Меня зовут, Майкл. Я из России.
– Откуда?
– Из России.
– И чего вы хотите?
Хороший английский. Кстати, в английском нет слова «ты». Но произнести его можно так, что кроме «ты» заподозрить ничего иного не получится. Но пиво это смягчающее обстоятельство. Бутылку взял. Отхлебнул.
– Я хочу долететь до Эстенады. На вашем самолете.
– Это не хорошая идея.
– Почему?
– Потому, что мой самолет не пассажирский. И все, кто пробовал слетать на нем, больше этого не хотели. Никогда. А мне приходилось платить дополнительно бригаде уборщиков.
– Я готов лететь. А в случае, на который сеньор Фернандо намекает, я готов оплатить уборку в двойном размере.
– Сеньор, я вам продолжаю не рекомендовать лететь.
– Сеньор Фернандо, а я продолжаю вас просить взять меня на борт. Ваши ожидания не оправдаются.
– Двести баксов. Вперед.
– О’кей. На борту, сразу после взлета.
Михаил понял, что Фернандо не откажется от побочного заработка. Игра потрепала кошелек. Но, судя по тому, как его назвал бармен, мужик он неплохой.
– Пошли на борт.
Михаил, подхватил сумку и двинулся за Фернандо. Тот, зайдя к диспетчерам в полном молчании не оглядываясь, пошел на летное поле. За шеренгой частных, лощеных «Цесн» стоял музейный экспонат. «Дуглас» с задним шасси. Михаил видел такой только один раз еще, будучи курсантом. Его перегоняли именно для музея. Это самолет, выпущенный еще до второй мировой войны. В СССР его производили по лицензии, и назывался он Ли-2. Внешний вид самолета не производил впечатления агрегата способного летать даже отдаленно. Степень ободранности окраски превосходила все, что он видел даже на самолетных кладбищах. По гондолам двигателей виднелись потеки масла и чего-то еще. В представлении Михаила, летавшего всю жизнь на сверхзвуковых истребителях, где к исправности техники относились с должным вниманием, эту машину в воздух никто бы не выпустил. Однако, сам напросился.
Они вскарабкались в салон. Фернандо проследовал в кабину пилотов, а Михаил примостился на груде ящиков накрытых крепежной сетью. Уборщики не были здесь очень давно. Зачихали двигатели и к его удивлению вышли на малый газ. Порулили. Взлетная. Михаил удивился, что на борту нет ни второго пилота, ни авиатехника, положенных по штату. Фернандо что-то кричал диспетчерам в микрофон. Михаил вспомнил анекдот «А по радиостанции пробовали?». Ну, поехали. «Дуглас» несколько раз отрывался и вновь плюхался на полосу. Наконец оторвался. Михаил прикинул количество ящиков и понял, что перегруз составляет едва ли не больше чем вдвое. «Экономика должна быть экономной!». Но не до такой же степени! Фернандо все же удалось вытащить машину на высоту эшелона, и они потащились вдоль побережья метрах на ста пятидесяти. Скорость потрясала воображение. Она вряд ли превышала сто двадцать. Он прикинул, сколько им пилить на этом раритете – получалось часов пять. «Дуглас» неимоверно швыряло на эшелоне. Сеньор Фернандо и не пытался парировать болтанку. Через час болтанка доконала Михаила и он задремал. Проснулся оттого, что его кто-то тряс за плечо. Сеньор, сеньор. Открыв глаза, он близко увидел лицо Фернандо. И почувствовал запах пива.
– Мистер. Договаривались, деньги после взлета, а вы спите!
– Прошу простить, заснул.
Михаил достал двести долларов и отдал Фернандо. А кто самолетом управляет? Он точно знал, что автопилота на таком самолете быть не может. Его предположения подтвердились. Самолет плавно заваливался вправо и вниз. «Ван момент», буркнул Фернандо, и потопал в кабину, цепляясь за стенки фюзеляжа и ящики. Вот какая жажда наживы! С осуждением подумал. Он отсидел все, что можно отсидеть и пошел в кабину. Имею право за двести баксов на этом корыте!
– Можно, сеньор Фернандо?
– Валяй.
Тот показал на пустое кресло правого пилота. Михаил определил высоту, вспомнив пересчет метров в футы. Манера пилотирования отсутствовала в виду крайне редкого вмешательства пилота в управление.
– Почему не блюете сэр?
– Нет причины.
– Странный вы пассажир. Спите, вместо того, чтобы молиться. Обычно все так делают.
– Зачем молиться – так красиво вокруг.
Заходящее солнце пурпуром окрасило всю левую половину неба. Океан уже темнел. На его поверхности стали контрастировать белые барашки волн. Фернандо недоверчиво посмотрел на Михаила.
– Здесь тоска смертная. Я уже видеть эту красоту не могу.
И он неожиданно для Михаила стал рассказывать всю свою жизнь. Как прорвало парня. Родился в Штатах в Мериленде, учился, был в армии, женился, выучился на пилота. Все было хорошо, но затем увлекся игрой в казино. Попал в большие долги. Пришлось продавать все, что было. Все равно не хватило. Дернул в Мексику. Жена не захотела разделить мыканья на чужбине. Десять лет уже здесь. Ни кола, ни двора. Зачем живу? Старая как мир история. Михаил кивал сочувственно. Думал параллельно. А остался бы в Штатах, вернул долги. Выиграл бы миллион. Был бы счастлив? Да нет, вряд ли. Человека хоть золотом усыпь – счастья не будет. Если не знает, для чего живет. Фернандо не знал. Так в монологе с киваниями доползли до Эстенады. Ну слава Богу. На посадке в сумерках Фернандо выровнял самолет явно высоковато. При такой перегрузке потеря скорости чревата серьезным падением. Михаил не выдержал и, ткнув штурвал от себя, а затем, подхватив, чуть выправил ситуацию. Припечатались все равно по полной программе. Но старый «Дуглас», судя по всему, видывал и похуже. Фернандо посмотрел на Михаила, но промолчал. Михаил тоже. Зарулили.
– Мистер, может быть, пойдете на ночлег со мной? Здесь не курорт, прямо скажем. У меня здесь есть квартирка.
– Спасибо вам за приглашение, но меня должны встретить.
– О’кей.
Глава 19.
Фатализм – это хорошо?
Михаил направился к крохотному зданию аэропорта. Там кроме диспетчера принимавшего самолет Фернандо никого не было. Да и тот собирался домой. Почему Фернандо, кстати? Останется тайной. Вдалеке светился небогатыми огнями сам городок. При подлете Михаил его рассмотрел. Чуть больше средней деревни в России. Куда теперь? Где искать проводников? Время против него. Только подумал, как увидел свет фар приближающегося авто. Из подъехавшего раздолбанного всмятку Форда вылезли двое. В тусклом освещении на крыльце аэропорта они выглядели как в вестерне. Только кольтов на боках не висело. Ну и рожи, зарежут за три бакса. Роберто знал, о чем говорил, когда предупреждал Михаила. Подошли. Внимательно посмотрели тяжелыми взглядами на него. Стало чуть не по себе.
– Мистер Майкл?
– Си сеньоры, Майкл.
На «чистом» испанском радостно сказал Михаил. Получилось совсем неуместно. Точно.
– Мы говорим на английском, мистер Майкл.
С тяжелым нажимом на «мистере» произнес один из них. Никогда не знаешь где у этих деревенских больная мозоль. Но думать надо впредь.
– Мне говорил о вас мистер Роберто. Я просто упражняюсь в языке.
Поспешил заручиться авторитетом и разрядить обстановку. Орлы переглянулись и сочли, судя по всему вопрос закрытым.
– Поедете с нами, вылет на рассвете, езды четыре часа. Надо добраться до самолета вовремя.
Михаил не сразу понял, почему нужно добираться до самолета отъехав, от аэропорта на четыре часа езды. А, сообразил. С нелегальной полосы. Сел на заднее сидение в Форд, и они поехали. Дорога пролегала мимо Эстенады и отклонилась на северо-восток к горам, маячившим впереди. Впрочем, это скоро перестало быть дорогой. Из всего оборудования в Форде работали только фары. Но это была вынужденная необходимость. Без них на такой скорости не проехать и сотни метров. Машину кидало так, что Михаил не раз достал головой ее потолок. Пару раз они останавливались, и водитель доливал воду из канистры в радиатор. Кроткие живительные передышки. Двое впереди перекинулись не более чем десятком слов за все дорогу. Это была явная компенсация за полет с Фернандо. Михаил тоже не стремился к задушевным беседам. После четырех, не преувеличили аборигены, часов скачки по прериям, они выехали к большой поляне. На поляне в свете фар он заметил еле видную колею среди травы. ВПП. Не первого класса. Он выбрался из машины с радостью, не поддающейся описанию. Суровость сопровождающих была вполне оправдана. Тяжелая работа – суровые люди.
– Пошли с нами.
Первые слова, обращенные к нему за всю поездку. Они шли, подсвечивая фонариком путь вглубь леса. Было прохладно. Одел куртку. Дошли до хижины, где их встретили еще человек пять сидящие и стоящие. Все как на подбор, такие же суровые, чернявые, усатые и молчаливые. Хорошая компания. Деревянный стол в центре помещения, лавки вокруг него и вдоль стен. Все из неструганых досок. За перегородкой из них же еще отдельная комнатка. Через открытую дверь видна современная радиостанция на столе. Над столом на гвозде висит израильский автомат УЗИ. Пара гранат Ф-1 рядом с радиостанцией. Неприхотливый быт тружеников границы. Все понятно!
– Сеньор, Майкл пройдемте.
Ну вот, то мистер, то сеньор. Пойми вас. Наиболее суровый видом мексиканец, сидевший за столом напротив входа поднялся и показал на соседнюю комнату с радиостанцией. Михаил бросил сумку на лавку и проследовал за ним. Уединение не имело никакого смысла, потому, что щели в стенах и малое пространство комнаты делали интим невозможным. Но начальник даже в дремучем лесу в богом забытом месте тяготеет к кабинету. А мы еще катим бочку на отечественных бюрократов.
– Сеньор, Майкл Вас переправят самолетом на рассвете. Он посмотрел на часы. Через полтора часа. Это будет стоить вам тысячу баксов здесь и пятьсот на той стороне. Вы готовы платить?
– Да, конечно.
Михаил достал отложенные полторы тысячи и, отделив пятьсот, передал их предводителю. Тот внимательно осмотрел купюры и сунул в карман. А интересно, что было бы, если бы я отказался платить. Были такие случаи?
– Сразу после посадки на той стороне Вас встретит проводник и вывезет в Сан-Бернандино. Далее – Ваши проблемы. Сейчас перекусим, и можете отдохнуть. С вами полетят еще двое пассажиров.
Они вернулись к коллективу. Все сели за накрытый уже стол. Шведский. В центре стола стояла сковорода с кусками мяса, вокруг нее стояли блюда с помидорами, вареной кукурузой, картошкой. И стояла большая бутыль с мутноватой жидкостью, как в российской деревне сороковых годов. Стаканы только не граненые. Заграница. Съязвил Михаил про себя. Все сели и начали есть. Обошлись без сервиза. Налили всем, включая Михаила. Старший что-то коротко, но страстно сказал на испанском. Все загоготали одобрительно и треснули по первой. Самогон. Из кактуса? Пятьдесят градусов, минимум. Закусили плотно. Еще раз разлили. Еще раз закусили. Плотно. Еда закончилась. Все быстро убрали. Ужин (завтрак?) занял минут тридцать. Откровенно говоря, Михаил не мог уже дождаться следующего перелета. Самый тонкий момент, как он считал, был именно переход границы. А далее уже полегче. Ожидание всегда тяжелее действия. Он пошел в сторонку от хижины в сторону поляны прогуляться. И наткнулся на четырехместный самолет. В темноте было не разобрать его марку. Не важно, подумалось. Главное он здесь есть. Еще походил. Вернулся к хижине. Пора. Над горами небо стало светлеть. Рассвет в горах очень быстротечен. Часть людей уже ушла. Очевидно, готовить самолет к вылету. Старший бригады контрабандистов посмотрел на часы.
– Время. Пошли.
Они двинулись к поляне. Перед выходом на открытое пространство, Михаил отошел в сторону справить малую нужду. Перед вылетом. Впрок. По старой летной привычке.
– Михаил Сергеевич, Вам нужно быть собранным.
Михаил вздрогнул, поняв, что говорят на русском и очень знакомым голосом. В рассветной полутьме он слева от себя увидел Ангела. Очень засмущался, и передумал исполнять мероприятие.
– Самолет полностью готов к вылету. Но пилота с вами не будет. Торопитесь. Это все. Удачи.
Михаил, хотевший выплеснуть шквал вопросов, был остановлен жестом Ангела, держащим палец у губ. Ангел плавно растворился в усиливающемся свете утро. Вот те на! Вводная. Он ускорил шаг, догоняя «старшого». Они подходили уже к «Вильге», крашенному в камуфляж – маленькому четырехместному самолету чешского производства невесть как оказавшемуся в этой глуши. Хорошая надежная и простая машина для туризма и первичного обучения в аэроклубах. Все уже были рядом, а один, как он понял пассажир, уже сидел на правом заднем сидении. Пилот, как определил, Михаил, обходил самолет и осматривал агрегаты и органы управления. Второй пассажир тоже полез в кабину и сел рядом с первым. Михаил, кинув сумку на сидение, тоже вскарабкался на подножку, намереваясь сесть рядом с пилотом, справа. Все тихо, может, привиделся Ангел? Показалось, конечно! Но тут-то и началось веселье.
Из-за горы нежданно выскочил вертолет и пошел прямо на них. С боковых пилонов что-то засверкало. Мама, дорогая, так он же, гад, палит по нам! Пулеметная очередь прошла слева и справа от «Вильги». И дальше как в американском боевике. Вертолет, пролетев над ними, начал заходить на второй круг. Ах, ты мля! Вы куда сукины дети! Назад! Заорал Михаил по-русски. Иностранные языки выключило. Команда контрабандистов, петляя, максимально быстро скакала к лесу. Возглавлял их отступление пилот. Второй пассажир толкал Михаила в спину. Тот, стоя на подножке, загораживая выход из самолета. Михаил пододвинулся, удерживаясь рукой за ручку на фюзеляже. Пассажир буквально выпал из «Вильги» и с низкого старта тоже рванул к лесу. Первый же вжался в кресло и сидел бледный с круглыми застывшими глазами. Только усы встопорщились. Михаил увидел и несколько открытых джипов со стороны, дороги быстро приближающихся к самолету. Солдатики. В лесу поймают как зайца. Тут только местным слинять по силам. Да и то вопрос. Выбор состоял из двух вариантов. Либо сдаваться, либо взлетать?
Взлетать! Он обернулся к пассажиру и заорал на него «Пи…кируй отсюда к бениной матери!». Тот еще больше вжался в кресло. Мало того, вцепился в борт. Ну, ты и дурак! Не знаешь ты, что сейчас будет. Михаил плюхнулся в кресло пилота, отыскивая кнопку «старт». Нашел, нажал. Двигатель вращается, но не запускается. Ноль! Блин, где же здесь что? Не знал, да еще и забыл! Нашел рукоятку воздушной заслонки. Потянул, не отпуская кнопки стартера. Чихает, но вращение теряет. Гады, экономят на аккумуляторах. Авиаторы сраные! Сейчас аккумулятор сдохнет и хана. Военнопленных берут или нет? Чих… и запустился. Прогреваться, родной, потом будем. Газу. Развернуло вправо. Дык, это же винтовая машина. Левой педалью выровнял. Поехали, родная.
Джипы поперли наперерез. Да вы куда, служивые. Это ж нарушение всех правил безопасности полетов. Не учили вас, безграмотные, черствые солдафоны. Стал забирать влево к деревьям. Они туда же. Клюнули курепчики. Джипы приближались. Он шел прямо. Солдаты должны думать, что он будет взлетать с этим курсом. Ан нет! Он довольно резко двинул педаль вправо на джипы, и одновременно дернул ручку управления на себя. Солдаты выскочили из джипов и полегли. Страшно, чертовы дети? Только один стоял во весь рост и палил в самолет из пистолета.
Михаил увидел знакомое лицо любителя чтения с ненавидящими глазами. Он точно, только без куртки с капюшоном. Откуда ты здесь, козья рожа? «Вильга» прямо с правого шасси и хвостового колеса прыгнула в воздух. Чуть уменьшил угол атаки, чтобы не свалиться, благо поляна пошла вниз. Набрал еще немного скорости. Хватило проскочить над верхушками деревьев. Что дальше? Где вертолет?
Явно ж на хвосте. Начал крутить головой. Прижался к верхушкам деревьев. Двигатель воет на максимале. Прибрал обороты. А какая скорость? Предельная. Где же ты вертушка? А вот ты где. Вертолет, задрав хвост, несся справа наперерез. Пилоны посверкивают. Начал петлять бессистемно, чтобы ускользнуть из прицела. Вертолет, оказавшись в хвосте, пытался поймать «Вильгу» в прицел. Общее направление на север – там граница. Но Михаил понимал, что от вертолета ему не уйти. Скорости у того больше километров на пятьдесят. Здесь «Вильга» слабее. А пара пулеметов на пилонах довершают преимущество. Вот зажали!
Вертолет приближался. Михаил продолжал вилять зайцем прижимаясь к деревьям и вращая головой то вперед не зацепить бы кроны деревьев, то назад, где ворог. Попался на глаза пассажир. Жив, курилка. Не сладко тебе брат. «Возвращаться поздно» проорал пассажиру. Так, чтобы напряжение сбросить. Тот даже ушами не тряхнул. Во,во, отдохни. «Наша авиакомпания желает всем пассажирам приятного полета. Держись покрепче!». Его охватила веселая злость. По фюзеляжу послышались сухие щелчки. Как горохом сыпанули. Ах ты, собака серая, попал таки! Осмотрелся. По левому борту белый шлейф. Бензобак. Мне ж до границы – рукой подать. Сука, ты! Впереди заблестели извивы реки Колорадо. Штаты. Километров двадцать? Жуки отсюда родом. Колорадские. Всю картошку в России пожрали. Главная статья экспорта штата в Россию. Что-то нужно было срочно придумывать. Ну, держись падло!
И он завалил «Вильгу» в разворот, от которого крылья готовы были сложиться. Развернувшись на вертолет, пошел в лобовую. Единственный шанс – напугать пилота вертолета, чтобы отстал. Вот теперь на равных, браток! Машины неслись друг на друга.
«Сынок, ты только вниз не уходи. Там тебе кердык. В лес рухнешь. Ты бы влево забирал себе, согласно правилам полетов». Он мысленно просил пилота вертолета не допустить ошибки в пилотировании. По настоящему Михаил не злился на него. Ну выполняет парень свою работу. Контрабандистов гоняет. Он представлял его одним из своих курсантов, с полсотни которых выучил летать. Вертолет резко завалился влево и ушел с линии атаки с набором высоты. Молодец, сынок! И тоже завалил «Вильгу» в левый крен.
Он разворачивался на север, в Штаты. Стрелка топливомера падала на глазах. Надо бы набрать метров сто. Выше нельзя. Погранцы американские засекут тут же. Дотянем, лес стал редеть. Надо искать площадку. Пока набирал высоту, пристегнул и затянул ремни. На мягкую посадку рассчитывать не приходилось. Повернулся поглядеть, где вертушка. Она висела невредимая где-то далеко сзади. Ну и ладненько. Пока, сынок. Стало тихо. Двигатель остановился. Такое бывало уже. Только самолет был тогда сверхзвуковой. Ничего, сел же тогда. Но тишина в самолете – всегда признак хреновый. Справа километрах в трех заметил дорогу. Впереди подлесок. Надо садиться. Кочки кругом.
Первый удар самый крепкий. Даже привкус крови во рту. А дальше поехало. Стволы небольших деревьев срезало плоскостями, но они же и тормозили. Правая плоскость отлетела. Сразу развернуло влево и так, хвостом вперед застряли в густом кустарнике. Повернулся к пассажиру. Тот целый и невредимый, но никакой совсем. Вцепился насмерть в спинку переднего сидения и свернул его почти. Как же смуглый человек может так побледнеть? Наш лайнер произвел мягкую посадку в Соединенных Штатах. Тот ни гу-гу. Эй, братишка, пошли отсюда! Открыл ногой подклинившую дверь и выпрыгнул из почившей «Вильги». Пыль осела уже. Машина без бензина. Гореть не будет. Зеленая, как жаба. Значит, и не найдут ее скоро. Надо уходить подальше. Сейчас поисковые вертолеты будут прочесывать окрестности.
– Амиго! Вылезай.
Рукой позвал к себе. Никакой реакции. Бедолага! Залез обратно. Поочередно оцепил все десять пальцев и за шиворот потянул пассажира на себя. Тот, наконец, сообразил, что они на земле. И с прытью необыкновенной, завалив Михаила на кресло пилота, выскочил из останков самолета. Эй, камрад, ты куда! Товарищ! Куда там. Мексиканский иммигрант безошибочно, как гусь осенью, бежал на юг, на родину. Через минуту скрылся в подлеске.
Прихватив сумку, Михаил подался на север. Что впереди? Где ты Ангел? Спасибо, кстати. Решил идти на север, пока не выйдет на дорогу. На ходу по карте определил, что находится километрах в пятнадцати правее Эль-Сентро. Впереди должна быть дорога. Ее не проскочить – она поперек движения. О’кей. Сейчас не нарваться бы на местных – заложат сразу властям. Активировал оба телефона. Работают. Один сунул в джинсы. Второй в куртку.