Сергей Марков
Первый шаг
Маргарита, так же, как и его бывшая, училась с ним на одном курсе. Спустя годы он не мог вспомнить, как именно они познакомились, но к тому моменту она как-то незаметно и органично стала для него ближайшим другом. Её заливистый смех и колкие, но беззлобные шуточки тащили его за пейсы из нудного болота рефлексии, куда он, ввиду отсутствия регулярной половой жизни, проваливался то по колено, то по уши.
– А ты не хочешь научиться танцевать танго? – спросила она томно вздыхающего товарища по КВН и соседа по парте.
– Я танцую только с мячом на поле, – вяло парировал он, маскируя граничащее с паранойей стеснение показным равнодушием к теме танцев. Приобрел он эту боязнь давно, и память услужливо подкинула еще одну яркую картинку: детский сад, ему вручают привередливо скуксившуюся девочку в розовой пачке и чешках и заставляют под музыку ходить по кругу. От волнения потеют ладошки. Про то, чтобы попасть в ритм, не может быть и речи… Он даже дышал нерегулярно! Но это было начало, дальше – хуже. Ему велели положить руки несмеяне на талию. А затем двигаться в темпе вальса. Конечно, он и думать не мог о каких-то раз-два-три! Конечно, он наступил ей на ногу. Да и позже, как подсказала память, в то время, когда многие его одноклассники с упоением погружались в мир школьных дискотек, полных дешевого алкоголя, легких наркотиков и подросткового разврата… Обычно, вспоминая о тех годах, принято говорить “ничего не помню, но было круто”, но ему действительно нечего было помнить – за все школьные годы Лёня ни разу не был замечен в клубах и не употреблял спиртного.
Большинство собеседниц, услышав ответ про танцы с мячом, наверное, отступили бы. Другие, более энергичные, старались бы переубедить дворового Роналдиньо. Но Марго была девушкой с иным складом характера.
Она как бы невзначай упоминала в ежедневных беседах то урок, то первую вечеринку, то спектакль, в котором танцевали ее преподаватели, но все широкими мазками, без фанатизма. Постепенно ей удалось развеять все сомнения своего друга.
Мысли о насмешках партнеров по футбольным баталиям и нелепом колючем цветке в зубах уступили место любопытству. Почва была готова для решительного штурма, но остался последний барьер: треклятая кумпарсита. Пам-пам-пам-пара-ра-пам-пам-пам-пам… Об этот риф, должно быть, разбилась не одна попытка притащить постсоветского мальчика или мужа в танго! Марго обошла его, словно бывалый мореход. В момент, когда он не был готов оказать ожесточенное сопротивление, она подсунула ему диск с танго-нуэво – электронным танго. Таким меланхоличным и в то же время похожим на современную диско-электронику…
Именно эту музыку транслировали затычки в его ушах тем утром, когда он, измученный недосыпом и авитаминозом, болтаясь на автобусном поручне, случайно сфокусировал взгляд на лице девушки, стоявшей по соседству.
Сквозь десяток лет, полных призывных взглядов и улыбок красавиц, сложно понять, почему именно она вывела его из состояния дремы. Невысокая, темно-русые волосы распущены и ниспадают чуть ниже плеч. Фигура стройная и женственная, на носу очаровательная горбинка. Одета неброско: курточка, джинсы и сапоги до колен. Ну и шарф объемный. Цвета? Курточка вроде коричневая… Или черная. Шарф, кажется, крупной вязки. Скорее всего, тоже коричневый. Джинсы, наверное, черные, а сапоги коричневые… Или наоборот. Да какая, собственно, разница? В те времена он в буквальном смысле мог полюбить за красивые глаза. Их-то он как раз запомнил хорошо! Они были карими. Не очень темные, но и не очень светлые. Большие, но не навыкате. И постоянно щурились так загадочно, словно силились разглядеть что-то неуловимое… Позже выяснилось, что причина этого таинственного взгляда банальная близорукость.
