Сергей Лысков
Цой жив!
– Там все нормально, – положив на деньги карточку, тут же сказал врач. – Жить будут. Ходить – тоже, но не скоро – через полгода. У первого, того, что повыше, перелом таза, сложный, но не смертельный, а второй отделался голеностопом. Ваши дети – парни молодые, крепкие – выкарабкаются. А вот мотоцикл лучше продать от греха подальше, это ж надо додуматься – втроем на «Восходе» по оживленной трассе, хорошо шлемы надели.
– Спасибо, доктор, – начала было женщина. – Чертов мотоцикл, будь он неладен! Сколько раз просила мужа продать его. Нет, жалко, а теперь дети инвалидами могут остаться. Господи, ну за что мне такое? – запричитала женщина.
– Ну, хватит, – остановил ее врач. – Инвалидами – это надо еще постараться стать, кости юные зарастут как на собаке, так что идите в палату. Я на ночь распоряжусь, чтоб их обезболили.
Немного успокоившись, женщина тут же покинула кабинет врача и уже в палате, подойдя к перебинтованным и скованным в гипс сыновьям, едва слышно добавила: «Вот вы наделали дел, балбесы! Хорошо в институте сестра работает, а так академический отпуск пришлось бы брать, потом на платное отделение восстанавливаться. За что нам такие беды?»
Разумеется, мать хоть и ругалась, но в душе жалела сыновей. А концерт, что тут поделаешь, прошел без них. Спустя годы они, конечно, увидят его в записи, но это уже будет не то. Впрочем, беда не приходит одна – меньше чем через месяц, пятнадцатого августа, где-то под Ригой теперь уже разбился лидер группы «Кино» Виктор Цой. Так больно не было даже в первый день после перелома, когда все тело ныло и болело. Поначалу эта новость казалась нелепой шуткой, инсценировкой. Певец устал, хочет остаться один, восстановить силы – и вновь, стадионы, живой звук и толпы фанатов. Но нет, это была горькая и отрезвляющая правда. И, несмотря на исписанные фанатами стены заветными словами «Цой жив!», ничего не менялось. Кумира не вернуть. А для Сашки с Серёгой то лето девяностого забрало с собой не только яркого поэта – лидера группы «Кино», но и мечту старшего увидеть его живой концерт.
СТО ЛЕТ СПУСТЯ.
Офис компании «РобКо» располагался в Дурбане. Это, скорей, диктовалось экономическими мотивами. Компания была глобальной и имела сотни представительств по всему миру, а так как самый низкий налог на авторские права был в ЮАР, то целесообразность юридического адреса именно здесь была налицо. «РобКо» занималась интеграцией искусственного интеллекта, но основной доход приносили «поющие головы», так в народе называли роботизированные реплики известных музыкантов. Управлял всем этим Джерри Эрол, высокий афроамериканец, умный и чуткий руководитель. Вот и сейчас он вопреки регламенту вместо положенных десяти минут уже полчаса изучал резюме новой сотрудницы. Рыжеволосой, зеленоглазой женщины с немного детским лицом, но очень мудрыми глазами.
