Сергей Лукьяненко
Не место для людей

– Нет, папа! Как ты можешь!

Он словно наяву услыхал неодобрительный голосок Нотти.

– Ты не такой! Ты не как они были!..

«Я не такой, дочь, но, если хотя бы изредка не побуду таким…»

Однако же он замешкался. Ненамного, но всё-таки.

«Я не такой, дочка…»

Георгий опомнился первым. Взглянул очумевшим взглядом, вскинул руку; вокруг пальцев клубились язычки огня, синеватые, словно ладонь обратилась газовой конфоркой. Обернулся к своим.

Юноша Алексей Николаевич попытался изобразить что-то водяное. И даже вытянул из реки струю воды, чем-то напомнившую водяной бич Наказующих.

Маг – то есть, простите, колдун – Святозар Любимович сумел набросить земли Виктору на ноги. То есть, простите, дракону на лапы.

И только женщина по имени Дарья застыла на коленях, глядя на Крылатого Владыку с ужасом и восторгом.

Ох ты ж, нелёгкая…

Злость уже не кипела, не душила. Но проучить наглецов следовало.

Хвост дракона с шипением рассёк воздух, ударил, взметнулись фонтаны земли. Куда-то в небеса канул файербол (огнешар, как наверняка поправил бы колдун Святозар), запущенный Георгием: бледная искорка, тотчас поглощённая серым небом.

Все трое магов трудно ворочались в прибрежной грязи, куда их отправил взмах бронированного хвоста и малая толика магии Воздуха.

Дарью Виктор не тронул.

– Встать! – проревел.

Она поднималась, трясясь и не сводя с него взгляда.

Абсолютно безумного.

Так смотрели люди в том вагоне, прежде чем вспыхнула дикая и кровавая драка, бессмысленная и абсолютно беспощадная.

– Вы подняли на меня руку.

Дарья вдруг схватилась за горло, рот искривился, глаза полезли из орбит.

От реки ударило огненным потоком – Георгий не был трусом, отнюдь. Пламя потекло по крылу, вовремя поднявшемуся для защиты, и вот тут уже Крылатый Владыка в сознании Виктора вырвался на свободу.

Шипы на оконечности хвоста пробили Георгию плечо, острие прошло насквозь. Тот закричал – тоненько, отчаянно, словно придавленный котёнок.

Добить! Разорвать! В клочья!

– Пощады, великий!.. – взвыла Дарья, бросаясь к Виктору.

Он её ударил.

Даже не ударил, отбросил. Оттолкнул жуткой когтистой лапой – куда там мастерам спецэффектов, рисовавших своих годзилл и им подобных!..

Женщина упала. И зарыдала, отчаянно, навзрыд.

Юноша – маг Воды и колдун Святозар – Земляной уже не пытались двигаться. Застыл лицом вниз Георгий в луже крови.

– Вы – ничто, – проревел Дракон перед ними. – Вы прах и пепел. Ваши жизни в моей воле. Покоритесь, или…

– Мы… мы покоряемся, великий дракон, – кое-как выдавил Алексей Николаевич.

– Мы пощады просим, – мрачно сказал колдун Святозар. – Эх, Георгий…

Женщина Дарья, исцарапанная, растрёпанная, уже склонилась над Огненным магом.

– Прости его, великий д-дракон!..

– Он не изъявил покорности. – Виктору потребовалось немалое усилие, чтобы вернуться в человеческий облик. Кипящая внутри ярость угасла ещё не до конца.

– Он истекает кровью!..

– Мы готовы искупить, – мрачно сообщил колдун Святозар.

Виктор оглядел оставшуюся на ногах троицу.

– Ну и гнусь же вы, – бросил от души. – Хамы и напыщенные дураки. Спятившие от кажущегося всесилия. Вас нельзя тут оставлять, таких дел наделаете, такую кашу заварите, а мне потом разбирайся. Уходите. Уходите прочь, обратно, в Изнанку!

– Куда? – раскрыл рот Алексей Николаевич.

– Обратно, в… в ваш мир. В Москву.

Да, именно «в ваш», а не «в наш».

– Нет! – Дарья взвыла раненой волчицей. – Молю тебя, великий… кто бы ты ни был… Возьми меня, если хочешь, только не изгоняй! Убей, но не гони!

– Больно надо, – фыркнул Виктор. – У меня жена есть. И нет, вас двоих я тоже брать не буду. Не любитель, знаете ли.

Он помолчал мгновение. Всё-таки тронуло его это «убей, но не гони». И то, что за своего предводителя они вступились.

– Георгий ваш… как там говорилось в кино? «Если человек идиот, то это надолго»? Так и передайте, когда очухается. А плечо я ему сейчас подлатаю… слегка. В посёлке будет лекарь. Денег у вас нет, отработаете долг. Улицы там мести, окна мыть… отхожие места на вокзале чистить… словом, пока не расплатитесь за лечение. А потом я вами займусь. И помните, узнаю, что силу в ход пускаете – не помилую. Считайте, вам повезло. Только весь свой лимит везения вы разом и использовали. Ничего не осталось.

Он склонился над потерявшим сознание предводителем Беретов, положил ладонь на аккуратную дыру в плече. Пальцы закололо, рука сделалась горячей.

Дракон убивает и исцеляет – всё вместе. В нём сила Убийцы и сила Владыки.

Настоящим целителем Виктор не был, но тот, кто соединяет в себе все четыре стихии, тоже кое-чего стоит. Да и не собирался он возвращать здоровье до конца, главное – чтобы не умер по дороге.

Троица стояла смирно. Грязные, мокрые – тоже мне, «орден Красных Беретов»! Скорее уж «братство Грязных Штанов».

– Почему вы так себя назвали? – спросил Виктор. – А? Что за «красные береты»?

Дарья покосилась на неподвижного Георгия, на мрачного Святозара и испуганного Алексея.

– Стычка у нас была. Давно, когда мы только силу осознали и учились.

– Давно – когда? – рявкнул Виктор. Вышло громко, почти как у дракона.

– Три года назад…

Ого! Так они всего три года назад почувствовали в себе магию! И сразу начали охотиться за ним…

– Стычка. С кем?

– С другими… плохими… мы были на стороне добра…

– Страшно подумать, кто же был на стороне зла… – Виктора всё больше и больше разбирало любопытство.

– Они напали, мы защищались, – как-то неуверенно заявила Дарья. Видимо, не всё там было так однозначно. – Когда стычка кончилась, мы в крови все были. С ног до головы. У Георгия с берета капало… вот он и сказал… что мы «красные береты».

Это оказалось так нелепо, что Виктор только фыркнул. И невольно вспомнил двух придурочных бандитов из кинокомедии, что оставляли включенной воду в ограбленных домах и называли себя «мокрыми бандитами».

– Три года назад, – сказал Виктор задумчиво.

Их сейчас два десятка, если не врут. И ещё были те, с кем они дрались. И это только в Москве! Да если такими темпами в Изнанке будут прибавляться волшебники – она скоро в Срединный Мир превратится!

– Я вас навещу, – сказал Виктор. И – обратился.

Как это, что это – он так и не смог понять. Как его восемьдесят кило веса превращались в тонны (если точно – в шесть с половиной тонн, однажды он прилетел ночью на грузовой вокзал и, озираясь, взвесился на весах для вагонов). Как могли крылья поднять этот вес – слоны же не летают. Куда это всё девается? Куда исчезает одежда – и как снова появляется на нём? Как он может сожрать корову, а потом вернуться в человеческий облик?

Магия, понятное дело. Но ведь и у магии должны быть свои законы…

Он взмахнул крыльями, взмывая в небо, нарочно ударив посильнее, чтобы орден Красных Беретов в полном составе прижало к земле. И полетел на юг, поднимаясь всё выше и выше, к надвигающимся облакам.

Странности, о которых говорила бабушка, действительно были. Четверть века назад если и рождались в Изнанке маги, их тут же выкидывало в Срединный Мир. А теперь они появляются целыми компаниями, дерутся между собой, организуют тайные общества, ищут тайные пути!

Неладно дело.

Виктор вдруг подумал, что он уже успел отвыкнуть от того, что вокруг что-то неладно. Ощущение было тревожное, почти забытое… и волнующее.

«Я должен поговорить с Тэль», – подумал он.

Глава третья

Больше всего на свете Лой Ивер любила тайны и загадки.

Больше всего на свете Лой Ивер ненавидела тайны и загадки.

Здесь не крылось никакого противоречия.

Тайны и загадки хороши, когда разрешения их – к вящей славе клана Кошки и её, Лой Ивер. И они же отвратительны и мерзки, когда над всеми нависает смутная угроза, и в живот словно проваливается свинцовый груз, какой не изгнать никакой, даже самой жаркой любовью.

Нет-нет, за двадцать три человеческих года Лой ничуть не утратила страсти к… приключениям. И не разучилась получать от этого удовольствие.

Но сейчас об этом не хотелось даже думать.

Обжора. Вот умеет же испортить настроение!.. Да чтоб ему лопнуть с этими намеками да подначками!.. И в самом деле – на чьей он стороне? И кто, собственно, прозвал его Хранителем?.. И почему Владыка относится к нему с таким… уважением? Если это никакой не великий и загадочный Хранитель Замка-над-Миром, а просто некая сущность, вытолкнутая Миром Прирождённых, да только не до конца, как вытолкнуты были почти все маги Стихийных кланов?

Таков ты, Срединный Мир – сюда попадают отторгнутые и лишенной магии Изнанкой, и состоящим из сплошного волшебства пространством Прирождённых.

И ты неизменно оказываешься под перекрёстным огнём.

Конечно, когда вернулся Дракон…

Лой пришлось повозиться, прежде чем она поднялась от уреза воды на обрыв. Увы, исчезать и вновь появляться, как одна очень талантливая Единорожка… то есть тьфу, Единорог! – она не умела.

Да, теперь, когда вернулся Дракон, уже почти четверть века всё идёт совсем не так. Стихийные кланы присмирели; тотемные поняли, что толкаться и пихаться можно только втихую и подальше от взора Владыки, и то лишь до всем известного предела.

Куда же теперь? Искать «необычное»? Легко сказать – у нас тут каждый день столько необычного, что даже у неё, Кошки из Кошек, голова кругом.

От подобного хорошо помогает горячая ночка в большой и страстной компании, но, увы, сейчас не до того.

Рви шаблоны, Лой. Сделай то, чего от тебя никто не ждёт. Пусть «необычное» само гоняется за тобой, тогда ты скорее его отыщешь.

Куда б она направилась сейчас в последнюю, в самую последнюю очередь?

Ну, если честно, это была бы постель господина Дракона. Не лги себе, Кошка, ты так и не забыла ваше… соединение на ночной дороге, почти рядом с мирно спавшей Тэль. И да, если честно, ты жалела, Кошка, что у тебя не осталось ребёнка с той ночи.

– Ш-ш-ш! Хватит! – рассерженно зашипела она сама на себя. – Запретила же себе об этом думать и вспоминать!

…Главное – это не думать слишком много. Бывает момент, когда только так и можно.

Лой прикрыла глаза, прислушалась – далеко внизу шумело море, пело, вечно довольное, весёлое, неугомонное, почти как Нотти. Далеко вверху спешили ветра, разогнавшись над равнинами Срединного Мира – от Серых Пределов до Тёплого Берега. Не так далеко смешивались с солёными морскими пресные речные воды, там Стополье, столица клана Воды и его бессменного главы, достопочтенного Торна.

Нет, туда Кошку явно не тянуло.

А тянуло её…

Да! Точно! Туда!..

Клык Четырёх Ветров.

Дом клана Воздуха.

Дом старого Ритора, бывшего Убийцы Драконов.

Лой не видела его с той самой ночи на подступах к Замку-над-Миром, когда Виктор сделал выбор, приняв судьбу Крылатого Владыки.

Да и вообще, мало кто мог бы похвастаться, что видел некогда могущественного мага первой ступени, главу клана Воздуха. На Клыке заправлял теперь Асмунд, двадцать три года назад восторженный и донельзя талантливый мальчишка, а теперь – сам маг первой ступени, оставивший далеко позади всех сверстников.

…За четверть человеческого века Тёплый Берег изменился не сильно. Разве что настояниями Владыки гномы изловчились и удлинили Путь так, что все четыре главных града Стихийных кланов оказались связаны куда более надёжными, чем магия, рельсами.

На сей раз Лой Ивер не пряталась. Да, визит Кошки к чародеям Воздуха привлечёт внимание… но и хорошо. Скрыться она всегда успеет.

На неё пялились и глазели. Разумеется, исподтишка. Лой перехватывала мужские взгляды, усмехалась в ответ – да куда тебе на меня глядеть, ты свою благоверную боишься больше, чем огня!..

Кошка – она всегда Кошка.

Клык Четырёх Ветров не изменился. По понятным причинам Владыка не питал особой любви к магам Воздуха, и те тоже, хоть и важничали, хоть и раздвигали плечи, а всё равно: чтобы справиться с Драконом, нужен Убийца. А коли нет – сидите и терпите.

На станции Лой уже ждали. Две девушки-близняшки с длинными косами, совершенно одинаковые, так что Кошке казалось – у неё в глазах двоится.

– Маг первой ступени Лой Ивер, глава клана Кошек…

– Клан Воздуха рад приветствовать тебя.

Одна начинала, другая подхватывала так, словно думал и говорил один человек.

Девицы были хороши. Однако одеты нарочито небрежно, широкие штаны и рубахи с вышивкой по обшлагам – что такое, клан Воздуха внезапно обеднел?

– И я рада приветствовать вас, доблестные стражи клана.

Против ожидания, девушки не назвали имена, просто повернулись (опять же слитно, как один человек), сделав одинаковый жест:

– Мы просим. Тебя ждут.

Деревья стали выше. Кое-какие домики сделались словно бы ниже. Стены всё так же тщательно побелены, но всё-таки, всё-таки – витало что-то здесь, какое-то… забвение? Неуверенность?

Обитатели Клыка спешили по своим делам; Лой Ивер, само собой, получила свою долю взглядов, однако совсем не тех, на какие рассчитывала. Мужчины и даже юноши глядели вяло и без интереса; в женских взорах не чувствовалось и малой доли привычной для Кошки зависти пополам с ревностью.

– Всем ли благополучен прославленный клан Воздуха? – почти пропела Лой, обращаясь к своим конвоиршам.

– Благодарение всем силам…

– Мы благополучны.

Ну да, одна начинает, другая заканчивает. Интересно, в любви вы тоже такие? Делите одного мальчика на двоих? Или предпочитаете общество друг друга? А Лой бы в свои развлечения эти милашки приняли?

Отчего-то хотелось вывести их из себя.

– Тебе сюда, достопочтенная Лой.

Да. При Асмунде, похоже, здесь перестали разводить политес.

Близняшки привели её к утопавшему в олеандрах домику под черепичной крышей. Одноэтажному, низкому, с зелёными ставнями – в таком мог бы жить мелкий ремесленник или не расторговавшийся купчик.

Одна из сестёр распахнула скрипнувшую дверь; почему они петли не смазывают?

Тесная прихожая, заставленная старой тёмной мебелью, вешалка с плащами…

– Я ждал тебя, Ивер.

Кошка вздрогнула.

На пороге возник Ритор.

Великий маг Воздуха постарел так, словно был самым обычным человеком, никак не знаменитым и могущественным чародеем. Гладкое некогда лицо избороздили морщины, волосы выпали. Глаза смотрели угрюмо и настороженно, кустистые брови сделались совершенно белыми, а щёки и подбородок покрывала неопрятная седая щетина.

– Входи, Кошка.

Лишившись дара речи, Лой вошла.

Комната была когда-то уютна, со вкусом обставлена. Конторка, стол, диван с креслом, кофейный столик, домотканые пёстрые половички. На стенах – пейзажи, на которых одно и то же: вид Замка-над-Миром.

Замок утром, Замок вечером. Замок в полдень, Замок под солнцем, Замок под дождем. Замок во всех видах.

– Садись, – сухо сказал Ритор. Но сам остался стоять.

– Мне даже не предложат воды с дороги? – Лой решила, что надо показать чуток обиды.

– Кошки не любят лакать. Для них достаточно той влаги, что в их добыче.

Так. Кажется, бедного старика совсем тут забыли, а может, и начали презирать.

– Ритор… – Лой осторожно шагнула к нему, протягивая руку.

Тот вздрогнул, отстранился.

– Садись, Лой Ивер, глава клана Кошки, маг первой ступени.

На миг распрямились плечи, поднялась голова, взгляд сверкнул, как прежде. Былой Ритор словно выглянул из чужого и чуждого его духу тела – и спрятался вновь.

Лой села.

– Можно, я разуюсь? – спросила тихонько. – «На каблуки встала – красивая женщина! С каблуков слезла – счастливый человек!»

Ритор фыркнул.

– Снимай, чего уж. Зачем ты пришла, Лой? Зачем я тебе?

– А может, я шла к его милости Асмунду, нынешнему главе клана Воздуха? – Лой стрельнула глазами.

Маг криво усмехнулся.

– Ты явилась сюда так, чтобы тебя заметили. Не пряталась, не скрывалась. Платье твоё… Будь тебе нужен Асмунд – хороший мальчик, умный мальчик – ты подала бы весть обычным путём. Или возникла бы, как умеют возникать только Кошки, из ниоткуда и непонятно, зачем. Нет, дорогая. Ко мне ты шла.

– Неочевидно, – попыталась защититься Лой. – Бездоказательно!..

– Ну, скажи тогда, что я неправ.

Он отвернулся, прошёлся туда-сюда; даже ходил Ритор теперь тяжело, приволакивая ногу, словно и впрямь столетний старец из простонародья, а не великий чародей.

– Что с тобой случилось?

– Глупый вопрос, Кошка. Со мной случился Крылатый Владыка. И та ночь на подступах к Замку-над-Миром.

– Но ведь всё кончилось хорошо!

Гладкие доски пола приятно холодили пятки. И вообще – домик был уютен, но глухое отчаяние его хозяина повисало, словно серые паучьи нити, липкие и противные.

– Всё кончилось хорошо, – она не усидела, вскочила, встала рядом. Хотела коснуться плеча и не решилась. – Дракон вернулся. Настоящий Дракон. Одолел флот вторжения. Утвердил закон и порядок. Погасил споры и ссоры. Вода больше не задирает Огонь, Воздух и Земля если не лучшие друзья, то, во всяком случае, мирные соседи. Мы, тотемные…

Ритор пожал плечами.

– Зачем я буду объяснять тебе что-то, Лой? Ты довольна, ты счастлива, твои Коты и Кошечки процветают. Прекрасно. Живи и радуйся дальше. Не я явился к тебе с разговорами, а ты ко мне. Вот и говори. Я слушаю.

– Зачем ты так? – обида получилась у неё совершенно натуральной. Да, да, она действительно обиделась! Почему он не хочет сказать всё, как есть?.. А что, если его возраст, эти морщины, седина, потухший почти всё время взгляд – и есть то «необычное», что велел искать Хранитель? – Я ведь сидела тогда с тобой. Держала твою голову на коленях, великий маг. И… на мне тогда ничего не было. Совсем-совсем ничего…

«А вот возьму и попробую тебя зажечь! Вот и поглядим, насколько ты у нас стар!»

– Скажи, зачем ты здесь, – устало отодвинулся Ритор.

– Скажи, что с тобой случилось!..

– Почти четверть века тебя не занимало, что со мной, Кошка.

– Ритор… не прогоняй меня… я же вижу, как тебе плохо… почему твой клан, почему они тебя бросили?! – она не притворялась. Начни играть, Лой Ивер, и остальное приходит само.

– Меня никто не бросил. – Ритор желчно пожал плечами. – Клан заботится обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь.

– Нуждаешься, – она придвинулась, коснулась грудью его предплечья и улыбнулась про себя, почувствовав, как он вздрогнул.

– Что. Тебе. Нужно. Лой?

– Мы тогда были все вместе, Ритор. Мы вернули Дракона. Отстояли наш мир. Почему они все тебя бросили?! Почему загнали сюда? Я… я не лезла, но…

– Но ты отлично знала, что и как в клане Воздуха, – он отодвинулся.

– Знала, – не стала она лгать. – Но далеко не всё. Мне казалось… я верила… что могущественный маг, глава клана, решил и в самом деле уйти на покой. Я не выясняла, где именно ты живёшь, чем занят. Думала… сидишь на террасе, любуешься на морские закаты…

– Ненавижу закаты.

– Знаешь, я тоже, – задушевно сказала Лой. И обняла его.

Не бывшего соперника. Не бывшего великого мага. Не бывшего главу клана, обладающего, возможно, ценными сведениями.

Но того, с кем вместе помогала Дракону отразить натиск орлиноголовых кораблей.

Сейчас она не думала даже о том, зачем вообще сюда явилась. Она просто хотела его обнять, втягивала подрагивающими ноздрями его запах – совершенно не стариковский и даже не совсем человеческий, запах полыни и степных трав, сухой, щекочущий, дразнящий. Запах волшебства.

– Не мытьём, так катаньем, Лой? – он осторожно положил руки ей на талию. – Глупая, глупая Кошка… – ткнулся лбом ей в лоб. – Ладно. Я ошибся, Лой. Во всём. Я верил в свободу – а оказалось, что нужна не свобода, а Дракон.

– Ты же сам говорил, что он нужен!

– Говорил… как защита от Прирождённых. Как отчаянная мера – во время войны выбирать не приходится. Но я ошибся и в этом, не распознал не только Дракона, но и собственного внука. Я ошибся во всём, Лой, я погубил многих и многих, доверившихся мне. Я не имел права оставаться во главе клана. И ушёл. Ты это хотела узнать?

– Нет… – от него по-прежнему шла сила. Жёсткая, суровая, как ветер над жаркой степью в зените лета. Сила, запертая в принявшемся пожирать самоё себя теле. – Почему ты один, Ритор? Почему рядом с тобой – никого?

– Клан не простил, – глухо сказал он. – Надо было бы уйти, но… я не смог.

Одно движение, и золотистое платье поползло с идеальных плеч.

– Они… – руки Кошки ловки, они гладят, расстегивают, развязывают, снимают. – Они бросили тебя одного, потому что им так было проще. Мы ни при чём, это он во всём виноват!.. – Куснула его за ухо, чувствуя, как разгорается сама и зажигает его. Было в этом что-то, прийти и выпустить на волю заснувшую, похоронившую себя под слоем золы и пепла мощь.

А он закрыл глаза и вбирал её всю – руками, ладонями, пальцами. Лой почудилось, что сотни легчайших дуновений касаются её, ласкают, нежат. Да… это вам не Торн с приснопамятной водяной версией себя самого, да ещё и с увеличенным до предела мужским достоинством!

– Дразнишь, Лой… дразнишь старика…

– Никакой ты не старик! – горячо запротестовала она, оторвавшись от его губ и ничуть не кривя при этом душой. Не было в нём этой старческой расслабленности, потерянности, опустошённости. Не было ужаса перед неизбежным. Были вина, осуждение себя и запертая, как в тюрьму, в этой плоти сила.

Она разом и отдавалась, и овладевала. Рушила шлюзы и плотины, возведённые в себе самой. Принимала его и вручала власть над собой.

Когда её накрыло первый раз, пришлось даже впиться зубами в подушку.

– Не… бойся… нас… не подслушать…

Лой Ивер окончательно отпустила себя на волю.

… – Ты изменился. Смотри, как ты изменился! – она лежала рядом, водила мизинцем по складкам и морщинам его лица. И, опять же, ничуть не врала.

Морщины разглаживались. Кожа молодела на глазах. А самое главное – из взгляда уходили глухие тоска с отчаянием. Запертая сила вырвалась на свободу; не зря всё-таки маги живут куда дольше обычных людей.

– И всего-то требовалось, чтобы одна Кошка вспомнила о старом чародее и решила заглянуть на огонёк…

– Но эта Кошка так и не сказала, чего ради она вдруг вспомнила и завернула.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я зря это делала?! – Лой опять решила слегка обидеться.

– Не переигрывай, Кошка, – он погрозил ей пальцем. – Прекрасно знаешь, что не зря. Но всё-таки, что стряслось? После стольких лет…

Лой поколебалась немного. И рассказала – всё. Ну, или почти всё.

– Значит, Хранитель тоже озабочен… – помолчав, заметил Ритор. – Да. Что-то есть. Наверное, именно потому, что заправляют тут теперь всем Асмунд да его подружка Сандра. Вот уж, поистине, любовь так любовь…

– Молодость и опыт, – хихикнула Лой.

– Именно. Но… я сидел здесь, Кошка, и я слушал. Большей частью, конечно, Ветер; но потом приноровился внимать и волнам.

– Волны гасят ветер, – припомнила Лой ещё одну цитату Кота с Изнанки.

– Чепуха, – поморщился Ритор. – Ничего гасить они не могут, разве что Торн из штанов выпрыгнет, наполняя их нейтрализующими чарами. Тогда, двадцать с лишком лет назад, я чувствовал, как из-за Разлома тянет вторжением. Чары такой мощи не спрячешь, ветер подхватывал, доносил…

– А теперь? – негромко спросила Лой.

– А теперь там тихо. Очень тихо.

– То есть…

– Дослушай, – пальцы его спускались по её гладкой спине, по коже побежали мурашки, приятные такие, возбуждающие. Та-ак, кажется, ей было мало… – У нас появляется всё больше и больше тех, что из-за Моря. Несостоявшихся Прирождённых, таких же, как ты, как я… как большинство Стихийных. И ещё – ветры, как ты знаешь, они гуляют не только над Тёплым Берегом. Они и за Серые Пределы заглядывают, туда, где никто не живёт. Вернее, не жил.

– И что же? – Лой даже приподнялась. Ох, ну зачем эти мужчины в самый интересный момент продолжают говорить о делах, когда нужно заняться совсем другим?!

– Срединный Мир расширяется. Растёт. Он должен быть относительно небольшим балансиром между чистым Хаосом и Изнанкой. Принимать тех, кто не принадлежит ни одному из этих двух миров. И так оно было. А теперь…

– Теперь? – Нет, Лой положительно не хотелось сейчас об этом думать. Но, чёрт возьми, приходится!

– А теперь мы давим на Изнанку. Наш Ветер давит, это я могу сказать точно. И я тебе больше скажу – испокон веку оттуда приходили к нам те, в ком открывались способности к магии. Нынче же мы узнали, что уходят уже от нас туда те, кто уродился совсем без силы.

– Как? – ужаснулась Лой. – Совсем без силы – это же большинство!..

– Ну, не совсем большинство, – успокоил её Ритор. – Здесь у нас даже самый «ни на что не способный» простолюдин хоть и совершенно крошечную искорку магии в себе да имеет. Иначе б его в Изнанку выкинуло.

Лой ужасно не хотелось про всё это думать. Кто ж знал, что старый маг Воздуха такой, гм, забавник и искусник!

А Ритор нёсся на всех парусах (или на всех ветрах?), радуясь, похоже, возможности поговорить, так что Лой пришлось его даже останавливать самым верным в такой ситуации средством.

…Она одевалась медленно и со вкусом, чтобы её запомнили, все повороты, все извивы, всё. Ритор смотрел и улыбался, и улыбка была настоящая.

– Не буду даже спрашивать, придёшь ты ещё или нет.

– Я приду, – вырвалось у Лой прежде, чем она успела подумать. Пришлось мысленно шлёпнуть себя по губам.

…Срединный Мир начал давить на Изнанку, сказал Ритор. Никогда такого не было, не должно было быть – а вот начал.

«Что ж, лиха беда начало», – думала Лой. Она не позвала с собой старого мага Воздуха; нет, искать она будет сама.

И она уже знала, где – на севере, у кольца Серых Пределов.

Там, где Изнанка должна была поддаваться под натиском Срединного Мира.

* * *

Превращаться в ветер не могли даже маги Воздуха. А может, это им в голову не приходило – зачем терять своё тело, зачем уподобляться животным кланам и оборачиваться, если можно парить на крыльях ветра, словно сам Хозяин. Но Нотти когда-то прочитала старую книжку, принесённую отцом с Изнанки. Сказка была запутанная и грустная, там смешались и космические корабли, и какие-то злобные пришельцы, и волшебство. Ещё там были дети, которые умели превращаться в воздушные вихри-ветерки. И эта мысль Нотти зацепила. Она, конечно, не пошла путём, описанным в книге (очень уж опасным он выглядел). А вот за учебники по магии Воздуха взялась всерьёз. И с магами говорила – даже со знаменитым Ритором, стариком, которого отец вроде как ненавидел и любил одновременно. Ритор давно жил затворником, но с Нотти согласился встретиться легко, говорил с ней долго, изучающе буравя взглядом, и ответил на все вопросы, включая те, о которых в книгах не пишут.

И у Нотти стало получаться.

Не всегда, надо было испугаться или разозлиться. Но это был как раз такой случай – и она скрылась от Лой и Обжоры. Прервала разговор. Ушла по-английски.

Да что уж там! Сбежала, испуганно и смущённо.

Ощущение было странным – она лишилась тела, она стала ветром, потоком воздуха, бесплотной прозрачной тенью. И в то же время это была она – видела, слышала, чувствовала всё по-настоящему.

Удивительным образом это успокаивало.

Она взмыла над обрывом, пронеслась над утёсом – село, жмущееся к станции железной дороги, оказалось как на ладони. Нотти спустилась к аккуратным, крытым терракотовой черепицей каменным домикам у вокзала – все как на подбор в один этаж, с небольшими окнами. Гномий квартал, они не любили ни высоты, ни избытка света. Нотти пронеслась по мощёной улочке – коренастый гном, с вызывающе короткой и завитой бородкой (появилась недавно такая мода), мёл улицу не по росту длинной метлой. Разлетелись от движения Нотти листья, клочки бумаги, обрывки шпагата, прочий природный и человеческий сор. С одной стороны, гномы были к магии неспособны, а с другой – будучи не то преображёнными магией, не то порождёнными ей, они волшебство чувствовали и недолюбливали. Гном нахмурился, взмахнул метлой, сплюнул – но Нотти была уже далеко. Она пронеслась по улице, выскочила в людской квартал – здесь дома были и повыше, и поразнообразнее. Некоторые каменные, некоторые деревянные, некоторые кирпичные, в один или несколько этажей, с крышами из черепицы, плоского камня, деревянной дранки, с окнами большими и малыми разных форм, с верандами и террасами. Люди не любят единообразия. Здесь тоже прибирали следы весенней ярмарки, длившейся до самого рассвета – люди уже разошлись, только несколько эльфов, нанявшихся на ярмарку подработать, тихо напевая что-то своё, мели площадь, снимали цветные флажки и догоревшие фонарики. Когда Нотти пролетела мимо – эльфы проводили её, незримую, внимательными взглядами, а один, самый молодой и даже, пожалуй, красивый, улыбнулся вслед. Папа говорил, что эльфы – они очень талантливые, но балбесы. Нотти была с ним согласна, но улыбка эльфа ей понравилась. Что-то не так было с её воздушной магией – люди Нотти не замечали, а вот гномы и эльфы чувствовали…

У открытого в этот ранний час кафе Нотти задержалась. Тут вкусно пахло – свежей выпечкой, кофе, ягодными джемами. Молодая девчонка, чуть старше Нотти, разливала кофе серьёзным полусонным людям, что собирались на работу, несмотря на ночное гуляние: обходчики путей, мастеровые, доярки и пастухи. Ярмарка ярмаркой, а поезда всё равно идут, огонь в печах разожжён, коровы и козы требуют дойки и выпаса.

Нотти покружилась бесплотным ветерком у дверей кафе, вдыхая аромат кофе. И – понеслась дальше. Домой.

Разумеется, не к Замку-над-Миром. Он никогда не был для них настоящим домом, пусть родители и проводили там несколько месяцев в году. Слишком уж он был грозным, древним, непонятным – родовое гнездо Драконов, средоточие власти Срединного Мира.

В получасе пути от посёлка, на берегу озера, стояла усадьба – одна из тех, где жила её семья. Для окружающих они были семьёй богатых торговцев, путешествующих из края в край – версия вполне убедительная. Ну кто же заподозрит, что правитель охотится на оленей в лесу, а его жена ходит на рынок за морковкой и яблоками? Таких домов было не меньше двух десятков, в некоторых Виктор с семьёй не появлялся годами, а в некоторых проводил по полгода. Нотти к этому привыкла.

Она преодолела путь за пяток минут – ветру не нужны дороги, ветер не знает усталости. Перелетела через забор, заколыхались ветви деревьев, прибились к земле цветы. В апельсиновой рощице, зазеленевшей уже по-летнему ярко и усыпанной белыми цветами, Нотти остановилась.

И снова стала собой.

Всё-таки ей было чем гордиться! Этого не умели ни отец, ни мать, ни брат. Может быть, сумел бы Ритор?

Нотти оправила юбку, пригладила волосы.

Проснулись родные или нет?

Отец пару дней назад отправился в Изнанку. «Ненадолго», – коротко бросил он, отметая все попытки пойти с ним. Наверное, решил проведать бабушку Веру. Если отца дома нет, то мама может ещё и спать. А брат… ну, с ним разговор проще.

Нотти вышла из рощицы (жаль, что ещё нет апельсинов, вернулась бы с корзиной плодов – и вроде как понятно, где была). Прошла по выложенной камнем дорожке. Прислуга ещё не появилась, отец не любил, когда слуги жили с ними в одном доме. Слишком велик риск, что поймут, кто хозяева…

Дверь на кухню – просторную, с огромными окнами, была открыта. Нотти проскользнула внутрь и тут же наткнулась на брата.