Сергей Кремлев
Великий Сталин
Глава третья
Минкин, Млечин и Гитлер
О Минкины, о нравы! Или, вернее, «о Млечины, о нравы»!
Впрочем, один чёрт!
Понять ход мысли минкиных-млечиных вряд ли возможно хотя бы потому, что он явно шизофреничен. Ну, в самом-то деле, взять того же Минкина! Патологически ненавидя свою Родину и её советскую историю, быть то ли «золотым пером», то ли – «пером золотарским» в издании с названием «Московский комсомолец»! Ненавидеть комсомол и своё комсомольское прошлое и постоянно печататься в газете с таким названием? Такого раздвоения сознания никакая психика не выдержит! Волей-неволей, а чем-нибудь эдаким да заболеешь…
И вот, пытаясь заразить своей больной ненавистью всю нацию, от подёнщика до министра, от нищего до миллионера, «интеллигент» Минкин пишет о Сталине как о «недоучке», о «смолоду бандите», о «палаче», который якобы привёл к власти Гитлера и «уничтожил сельское хозяйство России»…
Николай Кровавый, между прочим, Минкину тоже не по нраву, и он – ценное признание – пишет, что «последний Романов был заурядный, слабовольный, недалекий господин» и «вообще ничего не сделал для России».
Тут спорить не с чем.
Зато Александр Минкин, имея в виду конкурс «Имя России», не прочь поставить на первое место в русской истории Александра Пушкина или Владимира Высоцкого, вопрошая: «А почему не эти Личности – первые?»
Мол, оба «гениально выразили характер и дух русского человека».
Что тут сказать? Судя по всему, у Минкина – надо же, тёзки светлого русского гения Александра Пушкина – не всё в порядке не только со знанием истории (даже самые злобные ненавистники Сталина не рискнули бы приписывать Сталину привод к власти Гитлера), но и с чувством юмора.
Зато с этим чувством всё и всегда было в порядке у самого Александра Сергеевича. И он – особенно если бы познакомился с «гениальным» творчеством Владимира Высоцкого – не оскорбился бы сравнению себя с хрипловатым певцом, а всего лишь искренне, по-пушкински, рассмеялся бы…
Причём он посмеялся бы над напыщенной глупостью Минкина не только по поводу сравнения себя с Высоцким, но и из-за минкинской попытки подольститься к памяти Пушкина, поставив его на первое место в пантеоне русской истории… Пушкин был не только поэтом, но также – мыслителем и философом, и он прекрасно сознавал свой исторический масштаб. Скажем, он был лишь певцом Полтавы, а Пётр – её творцом! Пётр говорил под Полтавой своим усачам: «Не за Петра, а за Отечество, Петру вручённое…»
Такого национального лидера Пушкин мог лишь воспеть. Но пытаться равняться с ним – увольте! В отличие от Александра Минкина, Александр Пушкин понимал суть исторических процессов.
Увы, Минкин не знает не только собственной истории и не разбирается не только в российской словесности, но ещё и слаб в знании нормативных для любого квалифицированного журналиста трудов современных европейских исследователей. Скажем, Минкин заявляет: «Самый известный немец на планете – Гитлер. Но у немцев сегодня ни в коем случае он не получил бы первое место. Его даже в список не включили бы. Для немцев отвратительна сама мысль, что у их страны может быть такое имя»…
Минкин здесь намекает, что и для него, мол, отвратительна сама мысль, что символом России может быть Сталин. В опровержение этого удивительного по злобе и несправедливости «намёка» по части Сталина я мог бы привести множество мнений даже не соотечественников Сталина, а иностранцев самых разных политических взглядов. Однако и по части оценок в Германии Гитлера – даже вполне респектабельными немцами – Минкин нахально невежественен. Возьмём, например, такого известного автора, как Иоахим Фест.
В 1973 году он, редактор одной из авторитетнейших германских газет «Франкфуртер альгемайне цайтунг», лауреат многих премий за деятельность в области науки и культуры, в том числе – премии имени Томаса Манна, опубликовал тысячестраничную биографию Гитлера, быстро переведённую на 15 языков и изданную в разных странах миллионными тиражами.
И в своём «Предваряющем размышлении» к биографии Гитлера этот буржуазный либерал и интеллектуал написал вот что:
«…Если бы в конце 1938 года Гитлер оказался жертвой покушения, то лишь немногие усомнились бы в том, что его следует назвать одним из величайших государственных деятелей среди немцев, может быть, даже завершителем их истории. Его агрессивные речи… и его планы мирового господства канули бы, вероятно, в забытьё как творение фантазии его ранних лет и лишь от случая к случаю вспоминались бы, к негодованию нации, её критиками».
Здесь налицо сожаление Феста о том, что Гитлер не ограничился возвратом в рейх Саара, Рейнской области, аншлюсом Австрии и включением в состав Германии этнически немецких Судет, а сломал себе голову на той самой России Сталина, глава которой – в интерпретации мировой истории А. Минкиным – якобы привёл фюрера к власти.
Любая попытка как-то сопоставить Сталина и Гитлера, уравнивая их, не только безнравственна, но и антиисторична. Они несопоставимы даже психологически! Сталин уже с молодости жил такой жизнью, которая закалила его нравственно раз и навсегда. Гитлер же формировался в среде даже не богемы, а полулюмпенов. В результате Гитлер оказался человеком стойкой внутренней идеи, но – без прочного нравственного стержня.
Сталин был могучим утёсом, о который разбивались любые бури. Гитлер же – бурной рекой, течение которой определяет не столько она сама, сколько обстоятельства.
Вот почему Сталина Золотой Запад всегда ненавидел и ненавидит.
Гитлера же этот Запад Золотой Элиты лишь недолюбливает, да и то в основном за то, что фюрер не смог одолеть Россию Сталина.
Вот и подтверждение сказанному…
В 1997 году «Нью-Йорк таймс» составила рейтинг ста наиболее выдающихся военных лидеров всех эпох. Не упомню сейчас, кто там оказался первым – то ли фельдмаршал Монтгомери, то ли – генерал Макартур, но Адольф Гитлер шёл в рейтинге «Нью-Йорк таймс» номером 14-м.
Во втором десятке присутствовал Пётр Великий. Где-то в задах – Иван Конев и Георгий Жуков.
А вот для того, кто пять лет управлял величайшей в мире войной, кто разгромил Гитлера и руководил Коневым и Жуковым, места в этом «рейтинге» не нашлось вовсе.
Почему?
Да как раз потому, что убеждённый, выдающийся большевик Сталин и есть военный лидер всех времён и народов номер один!
Никому другому в истории мира и близко не доводилось организовывать гигантские военные усилия громадной державы и её войск, взаимодействовать с союзниками, принимать стратегические решения в условиях постоянного дефицита времени, в быстро меняющейся обстановке и одновременно не упускать из рук политическое и хозяйственное руководство великой страной.
И при этом думать не только о её будущем, но даже не забыть о возврате в русскую литературу звонкой и одновременно очаровательно женственной буквы «Ё»…
Даже у Ленина, повторяю, были задачи скромнее! Не говоря уже о, например, Наполеоне…
Однако в рейтинг «Нью-Йорк таймс» попал не только Наполеон, но даже его маршал Мармон. Хотя Мармон в масштабах современной войны болтался бы где-то между уровнями командира корпуса и командующего армией. А у Сталина одних фронтов было более десятка, а число армий переваливало за полсотни!
Только один человек – его оппонент Гитлер – вынужден был решать задачи равного масштаба и характера, но он их в конечном счёте не решил. А Сталин – решил!
Александр Минкин сообщает, что в английском опросе, подобном затеянному телеканалом «Россия», а точнее – ставшему для телеканала «Россия» прототипом, первое место занял Черчилль, и заявляет, что это – «очень понятное решение».
Вообще-то для знающего новейшую мировую историю это решение не так уж и очевидно. Черчилль был одним из тех, кто сознательно, в интересах США, втянул Англию вначале в Первую мировую войну, в результате которой Англия из мирового кредитора превратилась в должника Америки, а затем – и во Вторую мировую войну, в результате которой рухнула Британская империя, а сам британский лев оказался на положении дворняжки на заднем дворе у Вашингтона.
Но чёрт с ним – с сэром Уинстоном! Он даже во время войны, будучи премьер-министром, до полудня не вылезал из постели – пил чай, читал письма, принимал клерков и министров. Даже не в халате «рулил» воюющей Англией, а в ночной рубашке, из постели!
Да если бы на него в одночасье свалилась хотя бы десятая часть военных проблем Сталина, то «англичанин № 1» в этой самой «руководящей» постели тут же, пардон, и описался бы!
А Сталин? Сегодня его облик фальсифицирован донельзя! Вот, например, книга двух не только генетических, но и «духовных» – если здесь можно говорить о духовности – близнецов Жореса и Роя Медведевых «Неизвестный Сталин». Издана без указания тиража в 2001 году неким издательством «Права человека»… Два её автора, два шустрых брата-«историка», издавна играют в объективность, и в своей книге они даже признают, что Сталин был «несомненным патриотом исторической российской государственности», что он имел «огромную волю, большое трудолюбие и немалый (н-да! – С.К.) интеллект»…
Однако это – фарисейские «хвалы». Братья Медведевы – занятная, к слову, в истории России фамилия – уже в предисловии определяют Сталина как «вождя, диктатора и тирана». Что ж, вождём Сталин действительно был, зато в его натуре не было черт ни диктатора, ни уж тем более – тирана. Хотя, вообще-то, реальный Сталин поднялся выше любых привычных оценок в большей мере, чем кто-либо другой.
Сталин, безусловно, отвечал всем требованиям политического гения – начиная с незаурядной памяти и способности быстро и точно входить в новые для него вопросы. Однако он был не просто великим политиком, а социальным реформатором. А от социального реформатора не требуется ярко выраженной гениальности сродни бетховенской или ньютоновской. Он должен быть своего рода «многоборцем», и тут Сталин оказался силён так, как никто до него!
Правда, и соревноваться в этой категории ему было почти не с кем, потому что выдающиеся реформаторы, движимые исключительно интересами трудящегося большинства человечества, почти неизвестны истории. Маркс, Энгельс, Ленин, ну, может быть, Махатма Ганди…
И Сталин.
Интересна его характеристика, оставленная нам Александрой Львовной Толстой. Дочь «зеркала русской революции» уехала из Советской России в 1929 году. По бумагам – в Японию, временно, с циклом лекций. По душевным же склонностям – навсегда, прихватив с собой (тоже «временно») коллекционную гитару работы Красощёкова 1828 года.
Толстая отнеслась к Советской России злобно. В этом смысле можно говорить об Александре Толстой как о «зеркале русской интеллигенции». Стоя посреди своей Ясной Поляны, она за поваленными старыми «деревьями» не увидела и тупо не хотела видеть молодого подроста нового советского «леса». Она была более лояльна даже к царизму, когда – как она заявила в книге воспоминаний – книги её отца издавались для простого народа якобы в миллионах экземпляров.
И как раз в силу антисоветизма Толстой то, что она написала о своей единственной встрече со Сталиным, ценно психологической подлинностью:
«По внешности Сталин мне напомнил унтера из бывших гвардейцев или жандармского офицера. Густые, как носили только такого типа военные, усы, правильные черты лица, узкий лоб, упрямый, энергичный подбородок, могучее сложение и совершенно не большевистская любезность. Когда я уходила, он опять встал и проводил меня до двери».
И я вот думаю: «А как бы голосовала в проекте телеканала «Россия» она – после всего, что произошло в России и с Россией с момента её «временного» из России отъезда?»
Попыткам извратить роль Сталина в русской истории много лет. Начал Троцкий, продолжают другие… Скажем, в предисловии к книге «Кто стоял за спиной Сталина?» её автор, историк Александр Островский, пишет:
«Если… вас интересует истина и вы действительно хотите понять, что представлял собою И.В. Сталин до 1917 г., как именно он, революционер, стал «могильщиком революции», давайте обратимся к фактам. Только на их основе может быть вынесен обвинительный или оправдательный приговор любому историческому деятелю. Только на основе реальных фактов можно понять трагедию русской революции, истоки советского термидора».
Увы, самого автора книги, изданной под названием, которое уже само по себе – провокация, истина интересует, похоже, постольку поскольку. И дело даже не в его непонимании того, что факты, вообще-то, всегда реальны, поскольку факт – это нечто бывшее в действительности, в реальности. Хуже то, что Островский и ему подобные вслед за Львом Троцким и ему подобными твердят о каком-то сталинском «термидоре» и т. д., не имея на то ни малейших оснований.
А ведь Лев Давидович Троцкий, заявив, что Сталин-де «ведет к термидору», сморозил одну из величайших глупостей в своей жизни. К тому же ещё и плохое знание истории обнаружил. Если уж вспоминать времена Французской революции, то надо было бы говорить (Троцкому) о некоем «18 брюмера» Сталина – по аналогии с переворотом Бонапарта, положившим конец полностью разложившемуся режиму Директории. Но «брюмер» Троцкому не подходил уже потому, что последняя фаза массового террора Французской революции приходится как раз на время сразу после «термидора», а после «брюмера» никаких массовых репрессий не последовало.
Вспомним, что это такое – «термидор»? Собственно, это название одиннадцатого месяца по республиканскому календарю, введённому Великой французской революцией. Он соответствовал периоду с 19/20 июля по 17/18 августа.
27/28 июля 1794 года (9-го термидора 2-го года республики) во Франции произошел переворот. Он привел к падению революционной якобинской диктатуры и поставил у власти крупную буржуазию. Термидорианский переворот поднял наверх самые растительные слои буржуазных политиков, ориентированных на удовлетворение своих самых низменных, примитивных, животных интересов, и не более того. Была образована Директория, которая в считаные годы довела Францию «до ручки», после чего в 1799 году ей, как уже сказано, дал по шапке Наполеон Бонапарт. Академик Евгений Викторович Тарле писал об этих временах так:
«Разбойничьи шайки… приобрели характер огромного социального бедствия… Развал и беспорядок в полицейском аппарате к концу правления Директории делали эти шайки почти неуязвимыми и подвиги их безнаказанными. Первый консул… (Бонапарт. – С.К.) переходил от одного неотложного дела к другому: от разбойников к Вандее, от Вандеи к финансам, а денег в казначействе (настоящих, металлических денег) не оказалось вовсе – хозяйничанье Директории привело к полному безденежью казны…»
Эта картина, замечу в скобках, характеризует не только прошлое Франции, но и весьма возможное будущее России – при сохранении в ней нынешнего положения вещей.
Так о каком сталинском «термидоре» может быть речь? В результате деятельности Сталина и его соратников было в считаные годы изжито даже минимальное влияние на жизнь страны остатков буржуазии – нэпманов и началось впечатляющее созидание нового общества. Позднее даже такой не имеющий особых поводов любить Сталина деятель, как Александр Керенский, сказал: «Сталин поднял Россию из пепла, сделал великой державой». А относительно «презренного металла» можно вспомнить, что в 70-е годы Молотов говорил поэту Феликсу Чуеву о том, что при Сталине в стране был накоплен такой огромный золотой запас, что платину «не показывали на мировом рынке, боясь обесценить».
Хорош «термидор»! Дай Бог такого «термидора» любой стране мира.
Вообще же в случае Сталина никакие исторические аналогии не работают, даром что Сталина порой сравнивали с Иваном Грозным.
Сталин абсолютно самобытен и уникален. Он являет собой тип гениального вождя в чистом виде. А пытающиеся облаять его неизбежно разоблачают себя как моську. Ту самую крыловскую Моську, лаявшую на Слона для того, чтобы выглядеть ему равной.
Глава четвёртая
Русская история, русские вожди, «вожди» и Вождь…
Конкурс «Имя России» в основе своей – пример обезьянничанья с Запада. Но его значение для России оказалось намного более важным, чем аналогичные «рейтинговые» конкурсы на Западе. И поэтому я буду ещё не раз возвращаться к этому конкурсу. Так, не лишним было бы, пожалуй, задуматься: «А что, если бы после знакомства с историей России за последние, скажем, триста лет в голосовании в рамках проекта телеканала «Россия» приняли бы участие все поколения русского и всех других народов, связанных с Россией общей исторической судьбой? Каким был бы итог такого голосования?»
Что ж, чтобы ответить на этот вопрос, надо сказать о самом русском народе.
Русский народ – великий народ, и лишний раз он доказал это тем, что, не ведя крупных завоевательных походов, почти мирно распространился от Заполярья до Памира, от Карпат, от Балтийского и Чёрного морей до Восточной Сибири и Дальнего Востока, и даже имел свою – Русскую! – Америку. Причём русские не просто распространились, а сумели отразить все внешние нашествия, да так, что с ходом веков Россия лишь усиливалась.
Но все выдающиеся события, все периоды в нашей истории показывают и доказывают, что для России особенно значимо то, что представляет собой верховная власть в России и чем эта власть руководствуется.
Если во главе России стоят умные патриоты, она обретает силу и перспективу.
Если у власти оказываются бездари и «Иваны, не помнящие родства», страна слабеет и дряхлеет.
Увы, в России чаще случалось второе. И очень часто её верховная власть была недостойна того народа, который был ей подвластен. Но даже в такие периоды разброда и шатаний Россия была сильна инициативой и жизненными силами наиболее славной части её народной массы.
Англичане говорят, что есть как бы два английских народа, отличающихся один от другого даже внешне – приземистое, несдержанное простонародье и стройная, сухощавая аристократия.
Так вот, и в русском народе – но во всём народе, как в самой толще его народной массы, так и в верхних его слоях, есть два принципиально отличающихся один от другого народа – народ Ивана да Марьи и народишко Ванек и Манек.
Причём подчёркиваю: Ванек и Манек всегда хватало и в самых «верхах» российского общества. Более того, в этих кругах они всегда преобладали.
Первый народ бил чужеземцев, второй народишко лизал им пятки.
Первый создавал певучие, берущие за душу песни, второй – похабные частушки.
Первый в тяжёлую годину хмурил лоб, подтягивал пояс и засучивал рукава, второй – юродствовал.
Второй жил абы как, не очень интересуясь даже тем, что там есть за дальним лесом. Второй норовил отлежаться на печи, а первый…
А первый шёл за тридевять земель – не завоёвывая их, а органически вбирая их в круг русского дела.
Это было именно движение нации… Запад посылал в заморские владения вначале хищных авантюристов, затем – миссионеров, а затем уж – администраторов, колонистов.
А русский Иван, сын Ивана да Марьи, шёл в новые земли Западной, Средней, Восточной Сибири сразу как выразитель общей русской воли – в силу широты характера. И даже если он шёл вроде бы за ясаком и «мягкой рухлядью», то – в итоге – он шёл за судьбой Русской земли.
Это и по сей день поняли не все, и издавна понимали не все. Скажем, очень неглупый русский человек, Николай Александрович Бердяев, писал в своё время:
«Размеры русского государства ставили русскому народу почти непосильные задачи… И это наложило безрадостную печать на жизнь русского человека… Нет у русских людей творческой игры сил. Русская душа подавлена необъятными русскими полями… Необъятные пространства России тяжёлым гнетом легли на душу русского народа… Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности… Русская душа ушиблена ширью…»
Вот так! Кто-то смотрел на мир из петровского «окна в Европу» и видел из него будущую могучую Россию. А кто-то, как видим, поглядывал на Россию из «окошка» своих интеллигентских раздумий и не понимал, что сама огромность русских пространств стала итогом активной самодеятельности лучшей части русского народа, результатом его спокойного движения в мир!
Сказали бы Ярославу Мудрому, Святому Владимиру, Илье Муромцу с Добрыней Никитичем и Алёшей Поповичем, Александру Невскому с Дмитрием Донским, Ивану IV Грозному с Ермаком Тимофеевичем, Афанасию Никитину, Семёну Дежнёву, Ерофею Хабарову, Харитону Лаптеву, «бомбардиру» Петру Великому, Михайле Ломоносову, Александру Суворову, Ивану Крузенштерну с Юрием Лисянским, Фердинанду Врангелю, Николаю Муравьеву-Амурскому, Геннадию Невельскому, Дмитрию Менделееву и миллионам Иванов да Марий, что русская душа ушиблена (!) ширью…
Думаю, что они вначале бы просто не поняли, что это говорится об их душах, а когда поняли бы, то спросили бы – возможно, с гневом, а возможно – и со смехом: «А тебя, мил-человек, самого в детстве мамка случайно не ушибла?»
И если уж чем до кровавых синяков и ушибали русскую душу – так это идиотизмом правителей, абсолютно недостойных этой русской души. Как вот в наши дни.
Тысячу лет назад Россию в тёмной и бедной тогда Европе называли Гардарик – страна городов. И было их на Руси больше четырёх сотен!! Городов богатых, весёлых и праздничных, с людьми работящими и умелыми.
Говорят, что наши предки не смогли управлять и призвали на царство заезжих варягов… Это – ложь! Да, варяг Рюрик пришёл к нам из полуголодной Скандинавии на богатые русские меды и хлеба, но пришёл наниматься на службу, как нанимались несколько столетий спустя в Италии полководцы-кондотьеры… И, надо сказать, Рюрик и его потомки честно отрабатывали свой хлеб, служа новой Родине не за страх, а за совесть…
И Рюрикович, русский великий князь Ярослав Мудрый, выдавал дочерей за европейских королей: Анну – за французского Генриха, Елизавету – за норвежского и шведского Гаральда, Настасью – за венгерского Андрея. И те за честь считали русских княжон взять за себя.
Прошло шестьсот лет, великий русский царь Пётр оказался во Франции. И там ему показали Реймсский собор, где короновались французские монархи, и святые реликвии, используемые при коронации. Была среди них и старинная священная книга, написанная на неизвестном языке, на которой исстари присягали французские королевы.
Пётр книгу взял и начал… свободно читать старорусскую «Псалтирь», которую французская королева Анна Ярославна привезла с собой во Францию, где правил её неграмотный муж, из русского стольного города Киева…
Ярослав Мудрый, к слову, в те же поры основал в земле эстов русский город Юрьев – нынешний университетский город «суверенной» Эстонии Тарту.
Были, однако, на Руси вожди и глупые, жадные, охочие до междоусобиц и ссор. В 1097 году на съезде в Любече внуки Ярослава Мудрого разделили между собой Киевскую Русь на отдельные вотчины. Как видим, у горбачёвых, ельциных и последующих ельциноидов «идейные» предшественники отыскиваются в весьма далёком прошлом – на 1997 год пришёлся уже 900-летний юбилей древней «Белой Вежи».
А вскоре Русская земля попала на триста лет под татаро-монгольский сапог. История, которую не мешало бы помнить и нам.
Но и в то время, если становился над русскими людьми настоящий вождь, дела шли неплохо. И на льду Чудского озера под русским мечом русского князя Александра Невского шли на дно европейские псы-рыцари.
Пришло время, благословлённый святым Сергием Радонежским, под знаменем Димитрия Донского русский народ на поле Куликовом начал ломать Мамаеву рать и постылое иго.
С Ивана Калиты, с Ивана III, началось не просто расширение Российского государства до его естественных границ, но расширение, сознательно инициируемое на высшем государственном уровне, то есть – инициируемое и поощряемое главой государства.
Самодержцем же, «царём всея Руси», впервые назвался Иван Грозный в 1547 году… Как подлинный русский патриот, он был оболган и при жизни, и за гробом. Но когда в конце жизни по его приказу дьяки составили мартиролог всех, по приказу Ивана же убиенных, чтобы отмолить грехи царя, то в итоговом списке не набралось и пяти тысяч человек. А ведь в пору правления Грозного одна Варфоломеевская ночь 1572 года в одном лишь Париже стоила французам десятков тысяч жизней.
Расширился при Грозном русский удел, собирались русские земли под руку Москвы. Но вновь пошла у нас Смута и боярские раздоры.
И опять зашаталась Русская земля. В 1610 году в Московский Кремль вошёл на постой польский гарнизон: не одни Иваны Сусанины были у нас в предках, были и предатели.
История, которую не мешало бы помнить и нам.
Однако не предателями своими сильны народы, а героями. Козьма Минин поднял Нижний Новгород, а там поднялась вся Россия. И заоке… пардон – польские ставленники вылетели из Кремля вслед за своими хозяевами.
Не прошло ста лет, и в 1709 году петровские орлы вместе с первым воителем новой России – великим Петром разбили под Полтавой шведского короля Карла ХII.
И случилась с Петром ещё одна занятная история: взял он в трофей шпагу Карла, которую подарил шведу король польский Август. А Август получил её тоже в подарок, и тоже – от своего союзника, царя… Петра.
Предатель Август за несколько лет до Полтавы заключил за нашей спиной в Альтранштадте тайный союз с Карлом, а в знак своей «преданности» (или предательства?) отдал Карлу дарёную петровскую шпагу. Вскоре после Полтавы Пётр и Август встретились вновь, и русский царь, простив неверного короля польского, как бы невзначай осведомился: а где, мол, мой подарок? И преподнёс заюлившему было Августу «новую» шпагу, взятую с боя у шведов.
Вот такая бывала у нас, русских, история – при таких-то вождях!
Русское железо уральских заводов с сибирским собольком на клейме ценилось по Европе выше шведского.
Русский флотоводец Фёдор Ушаков применял такие тактические построения, что и адмиралу Нельсону не снились.
Русские солдаты били Фридриха Великого и входили в Берлин.
Наш Суворов побеждал того самого Моро, которому завидовал сам Наполеон.
Французские путешественники удивлялись чистоплотности русских крестьян…
Удивлялись, конечно, и другому.
Во время Первой мировой войны представители французской артиллерии, металлургической и химической промышленности говорили: «Мы удивляемся, что вы обращаетесь к нам за содействием. Одни ваши петроградские заводы по своей мощности намного превосходят весь парижский район. Если бы вы приняли хоть какие-нибудь меры по использованию ваших промышленных ресурсов, вы бы нас оставили далеко позади себя».
Об этом написал бывший русский военный агент во Франции, бывший камер-паж последней российской императрицы, граф Игнатьев, генерал-лейтенант Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Писал он и такое:
«Россия издавна дорого платила за свою техническую отсталость, представляя лакомый кусочек для иностранной промышленности: без затраты капиталов, одной продажей патентов на новейшие методы производства и технические чертежи, что и носило громкое название «техническая помощь», можно было снимать любые барыши с русских заводов… «Техническая помощь» являлась одним из самых надежных средств для обращения России в колонию»…
Слова, которые не мешало бы знать и помнить нам и сегодня.
Сталин прекрасно знал русскую историю. И когда он однажды сказал, что царскую Россию то и дело били, то не имел в виду унизить русских. Сталин всего лишь напоминал командирам Красной Армии и всей стране, что старая Россия раз за разом дорого платила за свою техническую отсталость, на неумение мобилизовать свои ресурсы, за неверие власти в силы народа.
Сталин прекрасно знал и народ – он сам вышел из него и уже в молодости начал руководить борьбой масс, а три последних года перед революцией провёл в глухих сибирских «станках», где, при всей немногочисленности жителей, пищи для наблюдений над народным характером в его как привлекательных, так и отвратительных чертах хватало.
Я ещё скажу об этих годах и о молодом Сталине, но чтобы закончить с темой старой, доленинской и досталинской России, забежим далеко вперёд.
9 мая 1945 года закончилась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. И можно было сравнить ход и итоги двух мировых войн, которые выпали на долю России.
Первая мировая война… Во главе России – один из претендентов на первое место в рейтинге телеканала «Россия» император Николай Второй.
Я уже не говорю о том, что этот «россиянин» поддался на все провокации антирусских сил и позволил стравить Россию с Германией – естественным партнером России на арене мировой политики и экономики. Так или иначе, война началась. И началась для России вроде бы успешно – армия Самсонова сильно потрепала «немца» в Восточной Пруссии.
Высшее руководство страны, включая императора, психологического шока от начала войны не испытало, потому что ничего неожиданного в происходящем не было – Россия даже первой объявила мобилизацию!
Промышленность начавшей войну России имела все возможности работать без перебоев в полную силу – за всю войну ни одна германская или австро-венгерская бомба или снаряд не упали ни на один из стратегически важных промышленных или военных объектов России. И все они всю войну сохранялись в неприкосновенности. Полностью – всю войну – сохраняется (за малыми потерями в Польше) вообще весь экономический потенциал России.
Причём с самого начала войны немцы вынуждены воевать на два фронта, ибо с самого начала войны у той России были могучие союзники.
А потом…
А потом, когда война получила дальнейшее развитие, Россия так и топталась на своих рубежах, постепенно сдавая свою пусть и окраинную, но всё же свою территорию: Варшаву, Ригу…
При этом Россия всё более разваливалась, всё более влезала во внешние долги. И ей всё более не хватало ресурсов.
А главное, не хватало того морального духа, который, по точной оценке Наполеона, соотносится с материальным фактором как три к одному. Показательно то, что за годы той войны не было создано ни одного значительного произведения искусства – одни «Ананасы в шампанском, ананасы в шампанском…»
И в итоге войны царская Россия Николая Второго рухнула – позорно и бесславно!
Посмотрим теперь на Россию Советскую, на СССР Сталина… По уверениям вечно чем-то недовольных «россиянских» «интеллигентов», это была не страна, а мрачный концентрационный лагерь, «комендантом» которого был «палач» Сталин.
И вот коварный и сильный враг наносит по этому «колоссу на глиняных ногах» мощный, по территориальному и материальному размаху ранее в истории небывалый военный удар.
Фронт разваливается, в плен сдаются целые соединения. Враг быстро занимает миллионы квадратных километров территории страны. Многие представители власти позорно бегут на восток, бросив всё на произвол судьбы. В некоторых местах немцев встречают хлебом-солью…
