Сергей Журихин
Страна, которую придумал я. Или которая придумала меня
Глава 1. Человек из мегаполиса
Привет.
Меня зовут… Да какая разница. Я – один из многих. Родился в конце 70-х в Советском Союзе, в обычной семье. Мама – бухгалтер, папа – водитель. Люди простые, работящие. Жили как все – без шика, но и без нужды.
Рос как все советские дети. Октябрёнок, пионер, без двух минут комсомолец. Школа, двор, кружки, секции. Летом – на дачу или в пионерлагерь. Помню эти счастливые деньки: бабушкины пироги, речка, рыбалка, костры с друзьями. А в лагере – линейки, кружки, первая влюблённость. Обычное советское детство. Со своими радостями и обидами, мечтами и страхами.
В нашей семье не было принято говорить высокие слова о долге, о Родине. Не в духе времени, наверное. Но сама атмосфера, сам уклад жизни – незаметно формировали во мне это чувство. Чувство причастности к чему-то большому и важному. К истории страны, к её судьбе.
Бабушки и дедушки мои не воевали. Не любили рассказывать, но иногда, по семейным праздникам или вечером за чаем, вспоминали эпизоды своего военного детства. Скупо, без пафоса, обыденно. А я слушал, затаив дыхание. Это была не просто история – это была причастность к великому. Потом мы с пацанами играли в войну: мастерили деревянные автоматы, рыли окопы, бегали в атаку. И каждый воображал себя героем, готовым отдать жизнь за Родину.
Родители тоже не говорили громких слов. Но их отношение к жизни, к труду, к нам, детям – было проникнуто чувством ответственности. Перед семьёй, перед людьми, перед страной. Они не строили карьер, не гнались за длинным рублём. Просто честно работали. Отец всегда говорил: “Работа – она как жена. Можно изменять, бегать, искать лучшей доли. А можно просто любить ту, что есть, и быть ей верным”. Он так и прожил – 40 лет за баранкой. На таких, как он, держалась страна.
Шли годы. Многое менялось в стране и в моей жизни. Перестройка, развал Союза, лихие 90-е… Я взрослел, учился, делал карьеру. Уже тогда чувствовал какую-то фальшь, неправильность происходящего. Видел, как ломаются судьбы, рушатся идеалы. Но самого затянуло в эту воронку. Казалось, надо успеть урвать свой кусок, пока не поздно.
И, по мнению друзей, я урвал. Стал тем, кем хотели бы многие: успешным, обеспеченным. Топ-менеджер, хорошая зарплата, жена, дети, квартира, дача, машина. Вроде всё как надо. Живи и радуйся. И я жил. Годы летели, как километры под колёсами моих машин. Дом-работа-дом. Совещания, сделки, корпоративы. Отпуска на курортах. Всё как у людей.
Но в какой-то момент я поймал себя на странном чувстве. Будто живу не своей жизнью. Будто всё это – и работа, и быт, и даже семья – как-то не всерьёз, не по-настоящему. Словно играю роль в чужом спектакле. И с каждым годом это чувство всё сильнее.
Нет, я не ушёл в запой, не забросил семью. Внешне всё было благополучно. Но внутри рос какой-то надлом. Усталость. Опустошённость. Ощущение, что теряю что-то очень важное. Какую-то основу, стержень. То, что держало когда-то моих родителей, моих дедов. А меня – не держит.
Стал задавать себе неудобные вопросы. А счастлив ли я на самом деле? Чего хочу от жизни? В чём её смысл? И всё чаще приходили мысли. Странные, неудобные. О том, что вся моя жизнь – погоня за призраками. За успехом, статусом, чем-то внешним. А где же я сам? Тот мальчик, который с замиранием сердца слушал рассказы деда о войне? Тот парень, который хотел сделать что-то важное для людей, для страны? Где всё это во мне?
Долго носил эти мысли в себе. Боялся признаться самому себе. Ведь у меня, казалось, было всё, о чём принято мечтать. Карьера, деньги, положение в обществе. Но чем дальше, тем яснее понимал – это не моё. Не то, ради чего стоит жить. И в какой-то момент понял – дальше так нельзя. Надо что-то менять. Кардинально. Иначе сгорю. Или сопьюсь. Или просто превращусь в робота, функцию. А я так не хочу.
Решение далось нелегко. Всё-таки у меня семья, дети. Обязательства, ответственность. Как жена воспримет такие перемены? Будет ли ждать? И вообще – чем я буду заниматься? На что жить? Тысячи вопросов, сомнений. Но оставаться в этой колее я уже не мог.
Поговорил с женой. Она не в восторге, но понимает. Сама видит, что со мной что-то не то. Дети выросли, в моей ежедневной опеке не нуждаются. Так что – решено. Ухожу из компании. Беру длительный отпуск. И еду. Куда? Сначала во Владивосток. Начать хочу оттуда, с края земли. А дальше – через всю страну, по такому маршруту:
Владивосток – Южно-Сахалинск – Петропавловск-Камчатский – Хабаровск – Якутск – Оймякон – Иркутск – Кемерово – Омск – Екатеринбург – Самара – Казань – Нижний Новгород – Владимир – Москва – Мурманск – Архангельск – Петрозаводск – Санкт-Петербург – Москва – Сочи – Владикавказ – Грозный – Махачкала – Дербент – Севастополь – Калининград – Москва.
От Дальнего Востока до Калининграда, от русского Севера до Кавказа. Через всю страну, через её боль и радость, через историю и современность. Без чёткого плана, без брони в отелях. Просто ехать, смотреть, говорить с людьми. Слушать. Думать. Пытаться понять – себя, людей, страну. Найти то, что потерял. Или понять, что искать.
Ценность такого маршрута – в его масштабе, охвате, разнообразии. Это не просто очередная командировка или семейное путешествие в отпуске – это путь переосмысления и познания. Познания страны, её регионов, истории и культуры. От древних камчатских вулканов до песчаных кос Балтики. От полярной ночи Мурманска до субтропиков Сочи. От буддийских храмов Бурятии до мечетей Кавказа. Сколько людей, сколько судеб, сколько историй! И всё это – моя страна. Та, которую, кажется, совсем не знал. Та, которая должна стать мне ближе и понятнее с каждым километром пути.
И ещё один смысл этой дороги – люди. Те, кого буду встречать. В самолётах, поездах и автобусах, в кафе и на заправках. Обычные люди, с их радостями и горестями. С их мечтами и разочарованиями, надеждами и болью. Люди – вот что всегда было сутью и солью страны. Не ресурсы, не территории, не идеологии – а простые люди. Трудяги и мечтатели, циники и романтики, герои и подлецы. Люди… Такие как я.
Поэтому я еду. Чтобы найти и узнать – страну. Людей. Себя. А там, глядишь, и смысл отыщется. Тот самый, который потерял в погоне за фальшивым успехом. Смысл, цель, основа – то, ради чего стоит жить.
Страшно? Ещё бы. Но и радостно. Будто в детство вернулся. Когда мир был большой и неизведанный. Когда всё было впереди. И так хотелось узнать, попробовать, испытать. Когда жизнь была настоящей, а не гонкой за призрачным успехом.
Не знаю, что найду в конце пути. Себя? Смысл? Новую жизнь? Не знаю. Может, ничего не найду. Может, пойму, что от себя не убежишь. И то, что ищу, всегда было со мной. В тех уроках, что дали родители и бабушки с дедами. В той жизни, от которой так старательно бежал.
А может… Может, найду что-то новое. Какой-то новый смысл, новую цель. Может, пойму наконец, чего на самом деле хочу. От себя, от людей, от жизни. И тогда начну всё сначала. По-другому. По-настоящему.
Не знаю. Но я должен попробовать. Иначе – никак. Иначе вся моя жизнь так и останется сном, миражом, ошибкой. А я хочу настоящего. Своего. Пусть трудного. Пусть непонятного. Но – моего.
Так что – поехали. Как говорил один мой друг: движение – всё, цель – ничто. Вот и буду двигаться. По земле, по стране, по себе. А там – посмотрим. Главное – не останавливаться.
До связи.
Ваш Н.
Глава 2. Дорога в облака
Такси подъехало ровно в пять утра. Я, сонный и взъерошенный, вышел из подъезда, таща огромный чемодан. Ещё вчера казалось, что ничего не успеваю, что нужно сделать тысячу дел перед отъездом. Но сейчас всё это уже не имело значения. Никакого.
Решение принято, билеты куплены.
Назад дороги нет.
– Здравствуйте! В Шереметьево? – жизнерадостно спросил таксист, выскакивая из машины и забирая мой чемодан.
– Да, в Шереметьево, – кивнул я, усаживаясь на заднее сиденье.
Таксист оказался разговорчивым. Уже через пару минут я узнал, что его зовут Ербол, приехал в Москву из Казахстана десять лет назад. Сначала работал на стройке, потом выучился на права и вот уже пять лет крутит баранку.
– Нелегко было вначале, – рассказывал Ербол. – Чужой город, чужой язык. Но ничего, постепенно обвыкся. Сейчас уже вся семья здесь, детишки в школу пошли. Старшая дочка, Айнура, круглая отличница. Мечтает врачом стать, людям помогать. Я ей говорю: учись, доченька, у тебя всё получится!
Я слушал Ербола и думал о том, сколько таких историй вокруг. Люди приезжают в большие города из разных уголков бывшего Союза, чтобы построить новую жизнь, дать детям лучшее будущее. И везут с собой свою культуру, свои традиции, свои мечты. И всё это переплетается, смешивается, создавая неповторимое многоголосье нашей общей истории.
– А вы сами откуда родом? – спросил вдруг Ербол, прервав мои размышления.
– Из Москвы, – ответил я.
– О, москвич! – уважительно протянул Ербол. – Значит, можно сказать, тоже понаехавший? Ваши-то предки небось не всегда в Москве жили?
Я задумался. И правда, кто мы, москвичи? Не та же ли самая смесь народов и судеб, историй и корней? Мои дедушка с бабушкой по маминой линии жили в Москве. Дед всю жизнь крутил баранку, а бабушка была учительницей. Их дочь, моя мама, родилась уже здесь. А папины родители были родом из Рязанской области и Вязьмы. Переехали в столицу в конце сороковых, на волне индустриализации. Выходит, и я – продукт этого большого переселения народов, которое называется историей нашей страны.
Тем временем мы подъехали к Шереметьево. Я и не заметил, как пролетела дорога за разговорами. Поблагодарив словоохотливого Ербола, я вышел из машины и вдохнул прохладный утренний воздух с нотками авиакеросина.
Здравствуй, аэропорт.
Шереметьево встретило меня блеском хромированных поверхностей, шумом и привычной суетой большого аэропорта. Сколько раз я был здесь, улетая в командировки или на отдых. Но сегодня всё воспринималось иначе. Будто я впервые по-настоящему видел и замечал всё вокруг.
Новые терминалы поражали масштабом и современностью. Стекло, металл, чёткие линии. И повсюду – люди. Разные. Спешащие и неторопливые, весёлые и усталые. С чемоданами и рюкзаками, с детьми и стаканчиками кофе. У каждого своя цель, свой полёт.
Проходя мимо стоек регистрации, я краем уха слышал обрывки разговоров. Русский, английский, китайский, арабский. Люди прилетели со всего мира. И у каждого своя история. Вот пожилая пара, увешанная фотоаппаратами, – наверняка летят в отпуск, открывать новые страны. А вот мужчина средних лет в строгом костюме – видимо, в очередную деловую поездку. Молодая мама с малышом – может, к родственникам, показать новорождённого? И группа шумных подростков в спортивных костюмах – студенты? Спортсмены?
Я вдруг поймал себя на мысли, что раньше никогда не обращал внимания на это многообразие лиц, языков, судеб. Просто шёл к своей стойке, в бизнес-зал, к своему самолёту, погружённый в свои заботы. А ведь каждый из этих людей – целая вселенная. Со своим прошлым, настоящим, будущим.
В бизнес-зале было тихо и малолюдно. Деловые костюмы, ноутбуки, сдержанные разговоры. Я взял кофе, сел в кресло у окна и стал смотреть на лётное поле. Взлёт-посадка, взлёт-посадка. Вечное движение.
И снова невольно стал представлять истории этих взлетающих и приземляющихся людей. Сколько среди них тех, кто, как Ербол, приехал искать лучшей доли? Сколько тех, кто, как мои предки, оставил родные края ради большого города? И сколько тех, кто, как я сейчас, летит навстречу неизвестности, навстречу себе?
Объявили посадку на мой рейс. Допив кофе, я направился к выходу. И снова – паспортный контроль, очередь, улыбчивые стюардессы. Всё как всегда. Но сегодня у меня был билет в один конец. В прямом и переносном смысле.
Самолёт мягко оторвался от земли. В иллюминаторе замелькали разноцветные квадратики московских домов, змейки дорог, зелёные пятна парков. Всё меньше, меньше. И вот уже только облака внизу. Бескрайнее белое море.
Я откинулся в кресле, закрыл глаза и стал размышлять о предстоящем путешествии. Сколько людей мне предстоит встретить? Сколько историй услышать? Я вспомнил Ербола с его мечтами о профессии дочери. Вспомнил своих дедов, приехавших покорять Москву. Вспомнил пёструю толпу аэропорта – калейдоскоп лиц и судеб.
Ведь что такое наша страна? Это миллионы переплетённых историй. Историй людей, семей, народов. Историй, которые тянутся из прошлого, пишутся в настоящем, устремляются в будущее. И все мы – от мигранта-таксиста до московского топ-менеджера – всего лишь звенья в этой бесконечной цепи.
И я вдруг почувствовал острое желание прикоснуться к этим историям. Услышать их, записать, сохранить. Может быть, в этом и есть смысл моего путешествия? Не просто сбежать от опостылевшей рутины, а попытаться понять эту большую, сложную, многоликую страну. Страну, которая живёт во мне. Страну, которая и есть я.
С такими мыслями я задремал под мерное гудение самолётных турбин. А за бортом проплывали облака. Как мысли, как мечты, как чьи-то ещё ненаписанные истории.
Путешествие начиналось.
Глава 3. Истории на высоте 10000 метров
Самолёт лёг на курс.
Впереди было почти восемь часов полёта. Восемь часов – целый рабочий день! Только вместо офиса – тесная кабина, вместо компьютера – иллюминатор, а вместо кофе-брейков – дребезжание тележки с едой и напитками. Но разве это имеет значение, когда внизу – бескрайние просторы страны, а впереди – новая встреча со знакомым городом, но уже в другом качестве?
Владивосток… Сколько раз я бывал здесь по делам, на бесконечных встречах, переговорах, в душных офисах и дорогих ресторанах. Город всегда казался мне деловым, суетливым, не располагающим к душевным разговорам и открытиям. Но сейчас всё будет иначе. Сейчас я лечу сюда не как бизнесмен, а как путешественник, исследователь, искатель смыслов. Без галстука и делового календаря, но с открытым сердцем и жаждой нового.
Я осмотрелся по сторонам, разглядывая своих спутников на ближайшие восемь часов. Справа от меня сидела женщина средних лет, погружённая в чтение журнала. Слева – молодой парень в наушниках, уткнувшийся в смартфон. Обычные люди, обычный полёт. Но ведь каждый из них летит во Владивосток со своей историей, своими надеждами и мечтами. Как и я.
Интересно, сколько раз они были во Владивостоке? Для них это тоже деловые поездки или что-то более личное, трепетное? Может, эта женщина летит навестить родственников, которых давно не видела? Или парень возвращается домой после учёбы в столичном вузе? Сколько историй, сколько судеб пересекаются в этом полёте…
А наш экипаж? Они-то уж точно бывали во Владивостоке не раз. Для них это просто очередной рейс, очередной рабочий день. Взлёт-посадка, взлёт-посадка. Сколько часов они провели вот так, между небом и землёй? Сколько пассажиров перевезли, сколько судеб невольно соединили?
Я вспомнил, как когда-то мечтал стать пилотом. В детстве это казалось таким романтичным, захватывающим – управлять огромной металлической птицей, видеть мир с высоты, чувствовать свободу и мощь. Но жизнь распорядилась иначе. Офисная рутина засосала, закрутила в своём бумажном водовороте. И вот я уже не мечтательный мальчишка, а солидный бизнесмен, летящий бизнес-классом. Впрочем, разве только в этом дело? Разве в классе билета или размере зарплаты? Может, дело в том, что мы перестаём мечтать, перестаём видеть чудо в обыденном? Вот и я, сколько раз летал во Владивосток, а город так и не разглядел. Всё бежал куда-то, решал какие-то “важные” вопросы. А ведь город – он как живой организм. Со своим ритмом, характером, душой. И чтобы понять его, нужно остановиться. Нужно просто побыть с ним рядом, без спешки, без суеты.
Я посмотрел в иллюминатор. Где-то далеко внизу проплывали города и вёски, леса и поля, реки и горы. Бескрайняя, необъятная Россия. Сколько всего вмещает она в себя, сколько историй хранит… И Владивосток – часть этой истории. Форпост на краю земли, окно в Азию, ворота в океан. Сколько надежд и разочарований, сколько побед и поражений видели эти берега…
Земля внизу напоминала гигантский калейдоскоп. Картины менялись, складывались в причудливые узоры. Степи сменялись лесами, леса – горами. Природа играла красками, будто пытаясь рассказать свою историю. Историю, которая старше всех нас, старше наших городов и стран.
А люди… Сколько их там, внизу? Сотни тысяч? Миллионы? У каждого – своя жизнь, свои радости и печали. Но все мы связаны. Все мы – части одного большого узора.
Калейдоскоп страны, калейдоскоп судеб… Они неразрывно связаны, переплетены тысячами невидимых нитей. Вот мелькнул внизу маленький городок – сколько в нём живёт людей? О чём они мечтают, чего боятся? А вот промелькнул огромный мегаполис – муравейник человеческих жизней, историй, стремлений. И всё это – часть одной большой мозаики, одного бесконечного узора.
Я вдруг поймал себя на мысли, что раньше никогда не задумывался об этом. Не задумывался о том, насколько все мы, такие разные, на самом деле похожи. Насколько переплетены наши судьбы, мечты и страхи. Мы летим в одном самолёте – кто в бизнес-классе, кто в экономе, но разве это имеет значение перед лицом вечности? Перед лицом этого бескрайнего неба, этой бесконечной земли?
Самолёт начал снижаться. В иллюминаторе показались знакомые сопки, блеснуло море. Владивосток. Город, который столько раз видел, но так и не разглядел по-настоящему. Что ж, никогда не поздно начать заново.
Шасси коснулись посадочной полосы. Самолёт вздрогнул, замедляя ход. Вот и всё. Добро пожаловать во Владивосток. Для кого-то – конечный пункт путешествия, для кого-то – пересадка.
Пора выходить из роли делового человека и становиться путником.
Искателем. Мечтателем.
Я улыбнулся, встал с кресла, потянулся за багажом.
Стюардесса у выхода привычно улыбнулась на прощание. Сколько таких улыбок она дарит за день? За месяц? За год? И получает ли что-то взамен, кроме дежурного “спасибо”? Хотя, может, в этом и есть её предназначение – дарить людям частичку тепла, заботы. Даже если они этого не ценят.
Я сделал первый шаг по трапу.
Здравствуй, Дальний Восток. Здравствуй, город у моря. Сколько лет я не был здесь? Пять, семь? Целую вечность, если мерить событиями и переменами. Но ты, кажется, совсем не изменился. Всё тот же нетерпеливый ветер, всё тот же терпкий йодистый запах, всё тот же гул портовых кранов на горизонте. Как будто и не было всех этих лет, и не было меня – того, прежнего.
Я усмехнулся своим мыслям и направился к зданию аэропорта. Надо взять такси, заселиться в отель, принять душ с дороги. А потом – окунуться в этот город, раствориться в нём, стать его частью. Ведь именно за этим я сюда и прилетел – чтобы начать всё заново. Чтобы найти себя настоящего.
В аэропорту было немноголюдно – дальневосточная глубинка, это вам не Москва. Терминал встретил прохладой кондиционеров и мягким светом ламп. Я прошёл к стойке выдачи багажа, закинул на плечо свой потрёпанный рюкзак.
Путешествие точно началось.
Глава 4. Где Россия встречается с океаном
Белоснежная “Тойота” лавировала по дороге, увозя меня всё дальше от аэропорта. За окном мелькали пригородные пейзажи Владивостока: сопки, поросшие лесом, разбросанные там и сям дачные домики, придорожные кафе с неизменными меню “Лапша” и “Пян-се”. Всё это было мне знакомо по прошлым поездкам, но сегодня воспринималось совершенно иначе. Словно свежим взглядом, без привычной спешки и озабоченности делами.
– Как часто к нам летаете? – полюбопытствовал Сергей, поймав мой задумчивый взгляд в зеркале. – Смотрю, чемодан у вас солидный такой, упакованный плотненько.
– Да вот, решил отпуск во Владивостоке провести, – улыбнулся я. – Раньше часто сюда по делам мотался, на переговоры разные, совещания. А толком город посмотреть, с людьми пообщаться – всё недосуг было. Вот и выбрал момент, когда никуда не нужно торопиться.
– Правильно сделали! – одобрительно кивнул Сергей. – Владивосток – он ведь сразу и не раскроется, его распробовать нужно. С людьми нашими пообщаться, жизнь изнутри посмотреть. Тогда и город совсем другим покажется – настоящим, живым.
Я согласно хмыкнул, вспоминая свои прошлые визиты. И правда ведь – всё больше по конференц-залам да ресторанам, от гостиницы до офиса. Мелькали лица, проносились события, складывались в привычную мозаику делового Владивостока. А вот чтобы вот так, неспешно, вглядываясь в каждую деталь – такого ещё не было.
Меж тем Сергей, почувствовав мой интерес, продолжал свой рассказ:
– У нас ведь тут каждый с историей. Взять хоть мою семью. Прадед и дед мои всю войну японцев с наших берегов гоняли, по сопкам партизанили. Отец на атомной подлодке служил, секретность, все дела. Мать в школе ребятишек учила. И таких семей – тысячи! У каждого своя судьба, а вместе – одна большая история. История Дальнего Востока.
Слушая эти простые, полные достоинства слова, я вдруг отчётливо понял – вот она, та самая соль, которой мне так не хватало в прежних поездках. Не статистика грузооборота порта и не показатели экономического роста, а человеческие судьбы, сплетённые в единое и неповторимое полотно. И только прикоснувшись к нему, только вслушавшись в отдельные “ниточки”, можно по-настоящему понять и город, и край, и людей, которые их создают.
За такими мыслями и разговорами мы не заметили, как въехали в центр. Владивосток встретил меня знакомыми очертаниями: Золотым мостом через бухту, старыми купеческими домами вдоль Светланской, зданием ГУМа на центральной площади. Всё те же виды, но совсем иное ощущение – предвкушения, любопытства, готовности удивляться иначе.
– Ну вот, почти добрались, – объявил Сергей, лихо заруливая на подъездную дорожку моей гостиницы. – “Версаль”, никогда не подводит. Как вам вид, а?
Я кивнул, с удовольствием разглядывая элегантный фасад в классическом стиле: белоснежные колонны, витые балконы. В былые приезды я воспринимал “Версаль” как обычное место ночлега, не более. Сейчас же отель казался дверью в какой-то новый, манящий мир. Мир неспешных прогулок, задушевных разговоров, неожиданных встреч и прозрений.
Расплатившись с Сергеем и от души поблагодарив его “за беседу и экскурсию”, я выбрался из машины и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Да, старый знакомый Владивосток определённо готовил мне много сюрпризов. Ну что ж, я тоже был готов – удивляться, слушать, впитывать. С искренним интересом первооткрывателя и мудрой внимательностью бывалого путешественника.
Дальний Восток… Край, овеянный легендами и тайнами. Земля, где встречаются Россия и Великий океан, Европа и Азия, прошлое и будущее. Регион, который и сегодня остаётся для многих terra incognita – Неизведанной Землёй.
История этих мест уходит корнями в глубь веков. Здесь, на берегах Амура и Тихого океана, издревле жили народы, чьи названия звучат как заклинания: нанайцы и удэгейцы, ульчи и орочи, эвены и эвенки. Они были частью этой земли, знали её секреты и чтили её духов. Для них тайга была домом, а реки – дорогами.
Но шли годы, и на Дальний Восток пришли новые люди – русские первопроходцы и землепроходцы. Ерофей Хабаров и Владимир Атласов, Семён Дежнёв и Витус Беринг – они раздвигали границы неведомого, шаг за шагом присоединяя эти земли к Российской империи. Казачьи остроги и монастырские подворья становились форпостами новой жизни, меняли привычный уклад.
Но Дальний Восток не спешил раскрывать свои объятия пришельцам. Он испытывал их на прочность суровыми зимами и бездорожьем, пугал непроходимой тайгой и ревущим океаном. Здесь выживали только сильнейшие – те, кто умел не сдаваться и не отступать. Те, кто был готов принять этот край таким, какой он есть – безжалостным и прекрасным.
Шли десятилетия, и Дальний Восток менялся. Менялся под напором новых веяний, новых идей. Приходили купцы и промышленники, инженеры и политические ссыльные. Строились города и порты, прокладывались дороги и телеграфные линии. Регион всё глубже интегрировался в жизнь большой страны, но при этом не терял своего лица, своей идентичности.
И когда грянули войны – Русско-японская, Гражданская, Великая Отечественная – Дальний Восток принял их с присущим ему мужеством и стойкостью. Здесь ковалась оборона Порт-Артура и Владивостока, отсюда уходили на фронт солдаты и партизаны. Здесь, в тылу, ковали победу рабочие и крестьяне, женщины и дети.
Дальневосточники сражались на полях Маньчжурии и в сопках Сихотэ-Алиня, в окопах Сталинграда и на улицах Берлина. Они защищали свою землю и свою страну, не щадя ни сил, ни жизни. И память об их подвиге до сих пор жива – в мемориалах и обелисках, в рассказах ветеранов и старожилов.
Но Дальний Восток – это не только героическое прошлое. Это ещё и уникальный сплав культур, удивительная мозаика традиций и судеб. Здесь до сих пор сильны связи с корнями, с верованиями предков. Люди бережно хранят свои обычаи, свой язык и своё искусство. И в то же время они открыты новому, готовы меняться и идти вперёд.
Может быть, в этом и заключается секрет дальневосточного характера? В умении сочетать верность традициям с готовностью к переменам. В способности принимать других – и при этом не терять себя. Ведь здесь, на стыке миров, просто невозможно остаться равнодушным, закрыться от влияний извне.
Сегодня я думаю о людях, которые создавали и создают историю этого края. О первопроходцах и героях войны, о рыбаках и охотниках, о геологах и строителях. Какие они, эти люди? Чем живут, о чём мечтают?
Мне хочется узнать их поближе, понять их мир. Но я знаю – для этого мало просто задавать вопросы. Нужно уметь слушать – не только слова, но и молчание. Нужно уметь смотреть – не только на лица, но и в души.
Здесь, на Дальнем Востоке, ценят искренность и прямоту. Не любят лишних слов и пустых обещаний. Здесь привыкли судить о человеке по его делам, а не по статусу или богатству. И если ты сумел завоевать доверие – значит, обрёл настоящих друзей. Тех, кто не предаст и не отступит в трудную минуту.
Я вспоминаю слова одного старого нанайца, которые довелось услышать много лет назад: “Эта земля не прощает лжи. Будь честен с ней – и она будет честна с тобой”. Возможно, в этом и заключается главный секрет успеха здесь, на Дальнем Востоке? В умении быть честным. С другими – и с самим собой.