Сергей Журихин
Страна, которую придумал я. Или которая придумала меня
Глава 1. Человек из мегаполиса
Привет. Меня зовут… А впрочем, какая разница. Я – один из многих. Из тех, кто родился в конце 70-х в Советском Союзе, в обычной семье. Мама – бухгалтер, папа – водитель. Люди простые, работящие. Жили, как все – без шика, но и без нужды.
Я рос, как все советские дети. Октябренок, пионер, без двух минут комсомолец. Школа, двор, кружки, секции. Летом – на дачу или в пионерлагерь. Помню эти счастливые деньки – бабушкины пироги, речка, рыбалка, костры с друзьями. А в лагере – линейки, кружки, первая влюбленность. Обычное советское детство. Со своими радостями и обидами, мечтами и страхами.
В нашей семье не принято было говорить высокие слова о долге, о Родине. Это было как-то не принято, не в духе времени. Но сама атмосфера того времени, сам уклад нашей жизни – они незаметно, исподволь формировали во мне это чувство. Чувство причастности к чему-то большому и важному. К истории страны, к ее судьбе.
Бабушки и дедушки мои не воевал.
И не любили рассказывать, но иногда, по семейным праздникам или вечером за чаем, вспоминали разные эпизоды о своем военном детстве . Скупо, без пафоса, обыденно.
Но я, слушал, затаив дыхание. Это была не просто история – это была причастность к великому. Потом мы с пацанами играли в войну – мастерили деревянные автоматы, рыли окопы, бегали в атаку. И каждый воображал себя героем, готовым умереть за Родину.
Родители тоже не говорили громких слов.
Но само их отношение к жизни, к труду, к нам, детям – оно было проникнуто чувством ответственности. Перед семьей, перед людьми, перед страной. Они не строили карьер, не гнались за длинным рублем. Просто честно работали. Отец всегда говорил: "Работа – она как жена. Можно изменять, бегать, искать лучшей доли. А можно просто любить ту, что есть, и быть ей верным". Он так и прожил – 40 лет за баранкой. И на таких как он, наверное, держалась страна.
Шли годы. Многое менялось в стране и в моей жизни. Перестройка, развал Союза, лихие 90-е… Я взрослел, учился, делал карьеру. Уже тогда чувствовал какую-то фальшь, неправильность происходящего. Видел, как ломаются судьбы, рушатся идеалы. Но самого затянуло в эту воронку. Казалось – надо успеть, урвать свой кусок, пока не поздно.
И по мнению моих друзей – и я урвал.
Стал тем, кем хотели бы многие – успешным, обеспеченным. Топ-менеджер, хорошая зарплата, жена, дети, квартира, дача, машина. Вроде бы все, как надо. Живи и радуйся. И я жил. Годы летели, как километры под колесами моих машин. Дом-работа-дом. Совещания, сделки, корпоративы. Отпуска на курортах. Все как у людей.
Но с какого-то момента я стал ловить себя на странном чувстве. Будто живу не своей жизнью. Будто все это – и работа, и быт, и даже семья – как-то не всерьез, не по-настоящему. Как будто играю роль в чужом спектакле. И с каждым годом это чувство все сильнее.
Нет, я не ушел в запой, не забросил семью. Внешне все было благополучно. Но внутри рос какой-то надлом. Усталость. Опустошенность. И острое ощущение, что я теряю что-то очень важное. Какую-то основу, стержень. То, что держало когда-то моих родителей, моих дедов. А меня – не держит.
Я стал задавать себе неудобные вопросы. А счастлив ли я на самом деле? А чего я хочу от жизни? В чем ее смысл? И все чаще стали приходить мысли. Странные, неудобные. О том, что вся моя жизнь – погоня за призраками. За успехом, за статусом, за чем-то внешним. А где же я сам? Тот мальчик, который когда-то с замиранием сердца слушал рассказы деда о войне? Тот парень, который хотел сделать что-то важное для людей, для страны? Где все это во мне?
Я долго носил эти мысли в себе. Боялся сам себе признаться. Ведь у меня, казалось бы, было все, о чем принято мечтать. Карьера, деньги, положение в обществе. Но чем дальше, тем яснее я понимал – это не мое. Не то, ради чего стоит жить. И в какой-то момент я понял – дальше так нельзя. Надо что-то менять. Кардинально. Иначе – сгорю. Или сопьюсь. Или просто превращусь в робота, функцию. А я так не хочу.
Решение далось нелегко. Все-таки у меня семья, дети. Обязательства, ответственность. Как жена воспримет такие перемены? Будет ли ждать? И вообще – чем я буду заниматься? На что жить? Тысячи вопросов, сомнений. Но и оставаться в этой колее я уже не мог.
Поговорил с женой. Она не в восторге, но понимает. Сама видит, что со мной что-то не то. Дети выросли, в моей ежедневной опеке уже не нуждаются. Так что – решено. Ухожу из компании. Беру длительный отпуск. И еду. Куда? Сначала во Владивосток. Начать хочу оттуда, с края земли. А дальше – через всю страну, по такому маршруту:
Владивосток – Южно-Сахалинск – Петропавловск-Камчатский – Хабаровск – Якутск – Оймякон – Иркутск – Кемерово – Омск – Екатеринбург – Самара – Казань – Нижний Новгород – Владимир – Москва – Мурманск – Архангельск – Петрозаводск – Санкт-Петербург – Москва – Сочи – Владикавказ – Грозный – Махачкала – Дербент – Севастополь – Калининград – Москва.
От Дальнего Востока до Калининграда, от Русского Севера до Кавказа. Через всю страну, через ее боль и радость, через ее историю и современность. Без четкого плана, без брони в отелях. Просто ехать, смотреть, говорить с людьми. Слушать. Думать. Пытаться понять – себя, людей, страну. Найти то, что потерял. Или понять, что искать.
Ценность такого маршрута – в его масштабе, охвате, разнообразии. Это ведь не просто очередная командировка или семейное путешествие в отпуске – это путь переосмысления и познания. Познания страны, ее регионов, ее истории и культуры. От древних камчатских вулканов до песчаных кос Балтики. От полярной ночи Мурманска до субтропиков Сочи. От буддийских храмов Бурятии до мечетей Кавказа. Сколько людей, сколько судеб, сколько историй! И все это – моя страна. Та, которую я, кажется, совсем не знал. Та, которая должна стать мне еще ближе и понятнее с каждым километром пути.
И еще один смысл этой дороги – люди.
Те, кого я буду встречать. В самолетах, поездах и автобусах, в кафе и на заправках. Обычные люди, с их обычными радостями и горестями. С их мечтами и разочарованиями, надеждами и болью. Люди – вот что всегда было сутью и солью страны. Не ресурсы, не территории, не идеологии – а простые люди. Трудяги и мечтатели, циники и романтики, герои и подлецы. Люди… Такие как я..
Поэтому я еду. Чтобы найти и узнать – страну. Людей. Себя. А там, глядишь, и смысл отыщется. Тот самый, который я потерял в погоне за фальшивым успехом. Смысл, цель, основа – то, ради чего стоит жить.
Страшно? Еще бы. Но и радостно. Будто в детство вернулся. Когда мир был большой и неизведанный. Когда все было впереди. И так хотелось узнать, попробовать, испытать. Когда жизнь была настоящей, а не гонкой за призрачным успехом.
Не знаю, что найду в конце пути. Себя? Смысл? Новую жизнь? Не знаю. Может, ничего не найду. Может, пойму, что от себя не убежишь. И то, что ищу – всегда было со мной. В тех уроках, что дали мне родители и бабушки с дедами. В той жизни, от которой я так старательно бежал.
А может… Может, я найду что-то новое. Какой-то новый смысл, новую цель. Может, пойму, наконец, чего я на самом деле хочу. От себя, от людей, от жизни. И тогда – начну все сначала. По-другому. По-настоящему.
Не знаю. Но я должен попробовать. Иначе – никак. Иначе вся моя жизнь так и останется сном, миражом, ошибкой. А я хочу настоящего. Своего. Пусть трудного. Пусть непонятного. Но – моего.
Так что – поехали. Как говорил один мой друг – движение все, цель ничто. Вот и буду двигаться. По земле, по стране, по себе.
А там – посмотрим.
Главное – не останавливаться.
До связи. Ваш Н.
Глава 2. Дорога в облака
Такси подъехало ровно в 5 утра. Я, сонный и взъерошенный, вышел из подъезда, таща огромный чемодан. Еще вчера казалось, что я ничего не успеваю, что нужно еще тысячу дел сделать перед отъездом. Но сейчас все это уже не имело значения. Никакого…
Решение принято, билеты куплены.
Назад дороги нет.
– Здравствуйте! В Шереметьево? – жизнерадостно спросил таксист, выскакивая из машины и забирая мой чемодан.
– Да, в Шереметьево, – кивнул я, усаживаясь на заднее сиденье.
Таксист оказался разговорчивым. Уже через пару минут я узнал, что его зовут Ербол, он приехал в Москву из Казахстана 10 лет назад, сначала работал на стройке, потом выучился на права и вот уже 5 лет крутит баранку.
– Нелегко было вначале, – рассказывал Ербол. – Чужой город, чужой язык. Но ничего, постепенно обвыкся. Сейчас уже вся семья здесь, детишки в школу пошли. Старшая дочка, Айнура, круглая отличница. Мечтает врачом стать, людям помогать. Я ей говорю – учись, доченька, у тебя все получится!
Я слушал Ербола и думал о том, сколько таких историй вокруг. Люди приезжают в большие города из разных уголков бывшего Союза, чтобы построить новую жизнь, дать детям лучшее будущее. И везут с собой свою культуру, свои традиции, свои мечты. И все это переплетается, смешивается, создает неповторимое многоголосье, многоцветье нашей общей истории.
– А вы сами откуда родом? – спросил вдруг Ербол, прервав мои размышления.
– Из Москвы, – ответил я.
– О, москвич! – уважительно протянул Ербол. – Значит, можно сказать, тоже понаехавший? Ваши-то предки небось не всегда в Москве жили?
Я задумался. И правда, кто мы, москвичи? Не та же ли самая смесь народов и судеб, историй и корней? Мои дедушка с бабушкой по маминой линии жили в Москве. Дед всю жизнь крутил баранку, а бабушка была учительницей. Их дочь, моя мама, родилась уже здесь. А папины родители были родом из Рязанской области и Вязьмы. Переехали в столицу в конце 40-х, на волне индустриализации. Выходит, и я – продукт этого большого переселения народов, которое называется историей нашей страны.
Тем временем мы подъехали к Шереметьево. Я и не заметил, как пролетела дорога за разговорами. Поблагодарив словоохотливого Ербола, я вышел из машины и вдохнул прохладный утренний воздух с нотками авиционного керосина.
Здравствуй, аэропорт.
Шереметьево встретило меня блеском хромированных поверхностей, шумом и привычной суетой большого аэропорта. Сколько раз я был здесь, улетая в командировки или на отдых. Но сегодня все воспринималось иначе. Будто я впервые по-настоящему видел и замечал все вокруг.
Новые терминалы аэропорта поражали масштабом и современностью. Стекло, металл, четкие линии. И повсюду – люди. Разные. Спешащие и неторопливые, веселые и усталые. С чемоданами и рюкзаками, с детьми и стаканчиками кофе. У каждого своя цель, свой полет.
Проходя мимо стоек регистрации, я краем уха слышал обрывки разговоров. Русский, английский, китайский, арабский. Люди прилетели со всего миру. И у каждого была своя история. Вот пожилая пара, увешанная фотоаппаратами – наверняка летят в отпуск, открывать новые страны. А вот мужчина средних лет в строгом костюме – видимо, в очередную деловую поездку. Молодая мама с малышом – может, к родственникам, показать новорожденного? И группа шумных подростков в спортивных костюмах – студенты? Спортсмены?
Я вдруг поймал себя на мысли, что раньше никогда не обращал внимания на это многообразие лиц, языков, судеб. Просто шел к своей стойке, в бизнес зал, к своему самолету, погруженный в свои заботы. А ведь каждый из этих людей – целая вселенная. Со своим прошлым, настоящим, будущим.
В бизнес-зале было тихо и малолюдно. Деловые костюмы, ноутбуки, сдержанные разговоры. Я взял кофе, сел в кресло у окна, и стал смотреть на летное поле. Взлет-посадка, взлет-посадка. Вечное движение.
И снова невольно стал представлять истории этих взлетающих и приземляющихся людей. Сколько среди них тех, кто, как Ербол, приехал искать лучшей доли? Сколько тех, кто, как мои предки, оставил родные края ради большого города? И сколько тех, кто, как я сейчас, летит навстречу неизвестности, навстречу себе?
Объявили посадку на мой рейс. Допив кофе, я направился к выходу. И снова – паспортный контроль, очередь, улыбчивые стюардессы. Все как всегда. Но сегодня у меня был билет в один конец. В прямом и переносном смысле.
Самолет мягко оторвался от земли. В иллюминаторе замелькали разноцветные квадратики московских домов, змейки дорог, зеленые пятна парков. Все меньше, меньше. И вот уже только облака внизу. Бескрайнее белое море.
Я откинулся в кресле, закрыл глаза и стал размышлять о предстоящем путешествии. Сколько людей мне предстоит встретить? Сколько историй услышать? Я вспомнил Ербола с его мечтами о дочкиной профессии. Вспомнил своих дедов, приехавших покорять Москву. Вспомнил пеструю толпу аэропорта – калейдоскоп лиц и судеб.
Ведь что такое наша страна? Это миллионы переплетенных историй. Историй людей, семей, народов. Историй, которые тянутся из прошлого, пишутся в настоящем, устремляются в будущее. И все мы – от мигранта-таксиста до московского топ-менеджера – всего лишь звенья в этой бесконечной цепи.
И я вдруг почувствовал острое желание прикоснуться к этим историям. Услышать их, записать, сохранить. Может быть, в этом и есть смысл моего путешествия? Не просто сбежать от опостылевшей рутины, а попытаться понять эту большую, сложную, многоликую страну. Страну, которая живет во мне. Страну, которая и есть я.
С такими мыслями я задремал под мерное гудение самолетных турбин. А за бортом проплывали облака. Как мысли, как мечты, как чьи-то еще ненаписанные истории.
Путешествие начиналось.
Глава 3. Истории на высоте 10000 метров
Самолет лег на курс.
Впереди было почти восемь часов полета. Восемь часов – целый рабочий день! Только вместо офиса – тесная кабина, вместо компьютера – иллюминатор, а вместо кофе-брейков – дребезжание тележки с едой и напитками. Но разве это имеет значение, когда внизу – бескрайние просторы твоей страны, а впереди – новая встреча со знакомым городом, но уже в другом качестве?
Владивосток… Сколько раз я бывал здесь по делам, на бесконечных встречах, переговорах, в душных офисах и дорогих ресторанах. Город всегда казался мне деловым, суетливым, не располагающим к душевным разговорам и открытиям. Но сейчас все будет иначе. Сейчас я лечу сюда не как бизнесмен, а как путешественник, исследователь, искатель смыслов. Без галстука и делового календаря, но с открытым сердцем и жаждой нового.
Я осмотрелся по сторонам, разглядывая своих спутников на ближайшие восемь часов. Справа от меня сидела женщина средних лет, погруженная в чтение журнала. Слева – молодой парень в наушниках, уткнувшийся в смартфон. Обычные люди, обычный полет. Но ведь каждый из них летит во Владивосток со своей историей, своими надеждами и мечтами. Как и я.
Интересно, сколько раз они были во Владивостоке? Для них это тоже деловые поездки или что-то более личное, трепетное? Может быть, эта женщина летит навестить родственников, которых давно не видела? Или этот парень возвращается домой после учебы где-нибудь в столичном вузе? Сколько историй, сколько судеб пересекаются в этом полете…
А наш экипаж? Они-то уж точно бывали во Владивостоке несколько раз. Для них это просто очередной рейс, очередной рабочий день. Взлет-посадка, взлет-посадка. Сколько часов они провели вот так, между небом и землей? Сколько пассажиров перевезли, сколько судеб невольно соединили?
Я вспомнил, как сам когда-то мечтал стать пилотом. В детстве это казалось таким романтичным, таким захватывающим – управлять огромной металлической птицей, видеть мир с высоты, чувствовать эту свободу и мощь. Но жизнь распорядилась иначе. Офисная рутина засосала, закрутила в своем бумажном водовороте. И вот я уже не мечтательный мальчишка, а солидный бизнесмен, летящий бизнес-классом. Впрочем, разве только в этом дело? Разве дело в классе билета или размере зарплаты? Может быть, дело в том, что мы перестаем мечтать, перестаем видеть чудо в обыденном? Вот и я, сколько раз летал во Владивосток, а город так и не разглядел. Все бежал куда-то, все решал какие-то "важные" вопросы. А ведь город – он же как живой организм. Со своим ритмом, своим характером, своей душой. И чтобы понять его, нужно остановиться. Нужно просто побыть с ним рядом, без спешки, без суеты.
Я посмотрел в иллюминатор. Где-то далеко внизу проплывали города и веси, леса и поля, реки и горы. Бескрайняя, необъятная Россия. Сколько всего вмещает она в себя, сколько историй хранит… И Владивосток – он ведь тоже часть этой истории. Форпост на краю земли, окно в Азию, ворота в океан. Сколько надежд и разочарований, сколько побед и поражений видели эти берега…
Земля внизу напоминала гигантский калейдоскоп. Картины менялись, складывались в причудливые узоры. Степи сменялись лесами, леса – горами. Природа играла красками, будто пытаясь рассказать свою историю. Историю, которая старше всех нас, старше наших городов и стран.
А люди… Сколько их там, внизу? Сотни тысяч? Миллионы? У каждого – своя жизнь, свои радости и печали. Но все мы связаны. Все мы – части одного большого узора.
Калейдоскоп страны, калейдоскоп судеб… Они неразрывно связаны, переплетены тысячами невидимых нитей. Вот мелькнул внизу маленький городок – сколько в нем живет людей? О чем они мечтают, чего боятся? А вот промелькнул огромный мегаполис – муравейник человеческих жизней, историй, стремлений. И все это – часть одной большой мозаики, одного бесконечного узора.
Я вдруг поймал себя на мысли, что раньше никогда не задумывался об этом. Не задумывался о том, насколько все мы, такие разные, на самом деле похожи. Насколько переплетены наши судьбы, наши мечты и страхи. Мы летим в одном самолете – кто в бизнес-классе, кто в эконом, но разве это имеет значение перед лицом вечности? Перед лицом этого бескрайнего неба, этой бесконечной земли?
Самолет начал снижаться. В иллюминаторе показались знакомые сопки, блеснуло море. Владивосток. Город, который я столько раз видел, но так и не разглядел по-настоящему. Что ж, никогда не поздно начать заново.
Шасси коснулись посадочной полосы. Самолет вздрогнул, замедляя ход. Вот и все. Добро пожаловать во Владивосток. Для кого-то – конечный пункт путешествия, для кого-то – пересадка.
Пора. Пора выходить из роли делового человека и становиться Путником.
Искателем. Мечтателем.
Я улыбнулся, встал с кресла, потянулся за багажом.
Стюардесса у выхода привычно улыбнулась на прощание. Сколько таких улыбок она дарит за день? За месяц? За год? И получает ли что-то взамен, кроме дежурного "спасибо"? Хотя, может быть, в этом и есть ее предназначение – дарить людям частичку тепла, частичку заботы. Даже если они этого не ценят.
Я сделал первый шаг по трапу.
Здравствуй, Дальний Восток. Здравствуй, город у моря. Сколько лет я не был здесь? Пять, семь? Целую вечность, если мерить событиями и переменами. Но ты, кажется, совсем не изменился. Все тот же нетерпеливый ветер, все тот же терпкий йодистый запах, все тот же гул портовых кранов на горизонте. Как будто и не было всех этих лет, и не было меня – того, прежнего.
Я усмехнулся своим мыслям и направился к зданию аэропорта. Надо взять такси, заселиться в отель, принять душ с дороги. А потом – окунуться в этот город, раствориться в нем, стать его частью. Ведь именно за этим я сюда и прилетел – чтобы начать все заново. Чтобы найти себя настоящего.
В аэропорту было немноголюдно – дальневосточная глубинка, это вам не Москва. Те́рминал встретил прохладой кондиционеров и мягким светом ламп. Я прошел к стойке выдачи багажа, закинул на плечо свой потрепанный рюкзак.
Путешествие точно началось.
Глава 4. Где Россия встречается с океаном
…Белоснежная "Тойота" лавировала по дороге, увозя меня все дальше от аэропорта. За окном мелькали пригородные пейзажи Владивостока – сопки, поросшие лесом, разбросанные там и сям дачные домики, придорожные кафе с неизменными меню "Лапша" и "Пян-се". Все это было мне знакомо по прошлым поездкам, но сегодня воспринималось совершенно иначе. Словно свежим взглядом, без привычной спешки и озабоченности делами.
Как часто к нам летаете? – полюбопытствовал Сергей, поймав мой задумчивый взгляд в зеркале. – Смотрю, чемодан у вас солидный такой, упакованный плотненько.
Да вот, решил отпуск во Владивостоке провести, – улыбнулся я. – Раньше часто сюда по делам мотался, на переговоры разные, совещания. А толком город посмотреть, с людьми пообщаться – все недосуг было. Вот и выбрал момент, когда никуда не нужно торопиться.
Правильно сделали! – одобрительно кивнул Сергей. – Владивосток – он ведь сразу и не раскроется, его распробовать нужно. С людьми нашими пообщаться, жизнь изнутри посмотреть. Тогда и город совсем другим покажется – настоящим, живым.
Я согласно хмыкнул, вспоминая свои прошлые визиты. И правда ведь – все больше по конференц-залам да ресторанам, от гостиницы до офиса. Мелькали лица, проносились события, складывались в привычную мозаику делового Владивостока. А вот чтобы вот так, неспешно, вглядываясь в каждую деталь – такого еще не было.
Меж тем Сергей, почувствовав мой интерес, продолжал свой рассказ:
У нас ведь тут каждый с историей. Взять хоть мою семью. Прадед и дед мои всю войну японцев с наших берегов гоняли, по сопкам партизанил. Отец на атомной подлодке служил, секретность, все дела. Мать в школе ребятишек учила. И таких семей – тысячи! У каждого своя судьба, а вместе – одна большая история. История Дальнего Востока.
Слушая эти простые, полные достоинства слова, я вдруг отчетливо понял – вот она, та самая соль, которой мне так не хватало в прежних поездках. Не статистика грузооборота порта и не показатели экономического роста, а человеческие судьбы, сплетенные в единое и неповторимое полотно. И только прикоснувшись к нему, только вслушавшись в отдельные "ниточки", можно по-настоящему понять и город, и край, и людей, которые их создают.
За такими мыслями и разговорами мы не заметили, как въехали в центр. Владивосток встретил меня знакомыми очертаниями – Золотым мостом через бухту, старыми купеческими домами вдоль Светланской, зданием ГУМа на центральной площади. Все те же виды, но совсем иное ощущение – предвкушения, любопытства, готовности удивляться иначе.
Ну вот, почти добрались, – объявил Сергей, лихо заруливая на подъездную дорожку моей гостиницы. – "Версаль", никогда не подводит. Как вам вид, а?
Я кивнул, с удовольствием разглядывая элегантный фасад в классическом стиле, белоснежные колонны, витые балконы. В былые приезды я воспринимал "Версаль" как обычное место ночевки, не более. Сейчас же отель казался дверью в какой-то новый, манящий мир. Мир неспешных прогулок, задушевных разговоров, неожиданных встреч и прозрений.
Расплатившись с Сергеем и от души поблагодарив его "за беседу и экскурсию", я выбрался из машины и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Да, старый знакомый Владивосток определенно готовил мне много сюрпризов. Ну что ж, я тоже был готов – удивляться, слушать, впитывать. С искренним интересом первооткрывателя и мудрой внимательностью бывалого путешественника.
Дальний Восток… Край, овеянный легендами и тайнами. Земля, где встречаются Россия и Великий океан, Европа и Азия, прошлое и будущее. Регион, который и сегодня остается для многих Terra Incognita – Неизведанной Землей.
История этих мест уходит корнями в глубь веков. Здесь, на берегах Амура и Тихого океана, издревле жили народы, чьи названия звучат как заклинания: нанайцы и удэгейцы, ульчи и орочи, эвены и эвенки. Они были частью этой земли, они знали ее секреты и чтили ее духов. Для них тайга была домом, а реки – дорогами.
Но шли годы, и на Дальний Восток пришли новые люди – русские первопроходцы и землепроходцы. Ерофей Хабаров и Владимир Атласов, Семен Дежнев и Витус Беринг – они раздвигали границы неведомого, шаг за шагом присоединяя эти земли к Российской империи. Казачьи остроги и монастырские подворья становились форпостами новой жизни, меняли привычный уклад.
Но Дальний Восток не спешил раскрывать свои объятия пришельцам. Он испытывал их на прочность суровыми зимами и бездорожьем, пугал непроходимой тайгой и ревущим океаном. Здесь выживали только сильнейшие – те, кто умел не сдаваться и не отступать. Те, кто был готов принять этот край таким, какой он есть – безжалостным и прекрасным.
Шли десятилетия, и Дальний Восток менялся. Менялся под напором новых веяний, новых идей. Приходили купцы и промышленники, инженеры и политические ссыльные. Строились города и порты, прокладывались дороги и телеграфные линии. Регион все глубже интегрировался в жизнь большой страны, но при этом не терял своего лица, своей идентичности.
И когда грянули войны – Русско-японская, Гражданская, Великая Отечественная – Дальний Восток принял их с присущим ему мужеством и стойкостью. Здесь ковалась оборона Порт-Артура и Владивостока, отсюда уходили на фронт солдаты и партизаны. Здесь, в тылу, ковали победу рабочие и крестьяне, женщины и дети.
Дальневосточники сражались на полях Маньчжурии и в сопках Сихотэ-Алиня, в окопах Сталинграда и на улицах Берлина. Они защищали свою землю и свою страну, не щадя ни сил, ни жизни. И память об их подвиге до сих пор жива – в мемориалах и обелисках, в рассказах ветеранов и старожилов.
Но Дальний Восток – это не только героическое прошлое. Это еще и уникальный сплав культур, удивительная мозаика традиций и судеб. Здесь до сих пор сильны связи с корнями, с верованиями предков. Люди бережно хранят свои обычаи, свой язык и свое искусство. И в то же время они открыты новому, готовы меняться и идти вперед.
Может быть, в этом и заключается секрет дальневосточного характера? В умении сочетать верность традициям с готовностью к переменам. В способности принимать других – и при этом не терять себя. Ведь здесь, на стыке миров, просто невозможно остаться равнодушным, закрыться от влияний извне.
Сегодня, я думаю о людях, которые создавали и создают историю этого края. О первопроходцах и героях войны, о рыбаках и охотниках, о геологах и строителях. Какие они, эти люди? Чем живут, о чем мечтают?
Мне хочется узнать их поближе, понять их мир. Но я знаю – для этого мало просто задавать вопросы. Нужно уметь слушать – не только слова, но и молчание. Нужно уметь смотреть – не только на лица, но и в души.
Здесь, на Дальнем Востоке, ценят искренность и прямоту. Не любят лишних слов и пустых обещаний. Здесь привыкли судить о человеке по его делам, а не по статусу или богатству. И если ты сумел завоевать доверие – значит, обрел настоящих друзей. Тех, кто не предаст и не отступит в трудную минуту.
Я вспоминаю слова одного старого нанайца, которые довелось услышать много лет назад: "Эта земля не прощает лжи. Будь честен с ней – и она будет честна с тобой". Возможно, в этом и заключается главный секрет успеха здесь, на Дальнем Востоке? В умении быть честным. С другими – и с самим собой.